Дорогая Ольга Александровна!

Я столько раз объяснялась Вам в любви и уважении, и сейчас воспользуюсь случаем засвидетельствовать это в письменной форме.

35 лет назад мой руководитель курса Юрий Мефодьевич Соломин, давая напутствие, как мне, молодой артистке, жить в театре, сказал: «Так, как это делает Оля Чуваева». Оказалось, что это невозможно! Невозможно прожить более 60 лет в театре, не сказав ни разу ничего дурного ни об одном человеке, ничего не попросить для себя – ни роли, ни квартиры, ни ордена, ни медали, ни звания! И никогда об этом не говорить. Я ни разу не слышала от Ольги Александровны, что она обижена на театр, режиссёров, руководство, на коллег, на близких. Просто честно делает своё дело, спокойно, без позы, без демонстрации: смотрите, какая я хорошая! Она остаётся современным человеком, смотрит новые спектакли (пусть по телевизору). Многое ей не нравится – есть с чем сравнивать: на постановки с участием самой Ольги Александровны невозможно было попасть. Она играла главную женскую роль в спектакле Бориса Равенских «Власть тьмы», который стал легендой Малого театра.

Ольга Александровна любит хорошие книги, много читает. Единственное, о чём она может попросить, это принести что-то новое, интересное. Огорчилась, что закрыли последний приличный журнал, «Story», который можно было читать от корки до корки.

Я люблю играть с ней наш спектакль «Последняя жертва». Обнимаю Ольгу Александровну, вижу её глаза. Она настоящая, она не обманывает. И хочется быть похожей, стать лучше, хоть чуть-чуть приблизиться человеку, каких не бывает. Но она есть, она рядом, она необыкновенная!!!

Людмила Титова

29 февраля после спектакля "Восемь любящих женщин" Р.Тома, в котором Людмила Титова исполняет роль Огюстины, состоялось чествование актрисы по случаю ее юбилея. Подробности в нашем видеорепортаже.

28 февраля отмечает юбилей народная артистка России Людмила Владимировна Титова. От души поздравляем актрису с праздником и желаем ей крепкого здоровья, благополучия, хорошего настроения и новых творческих свершений на родных подмостках!

Для ценителей творчества Людмилы Владимировны мы публикуем фрагмент посвященного ей буклета, автор - Нина Шалимова.

Людмила Титова и её роли

Людмила Титова не является медийной личностью: броских киноролей не имеет, на сериальную халтуру себя не растрачивает, в разномастных телешоу не мелькает. Но истинные театралы её ценят, премьер с её участием не пропускают, а услышав в случайном разговоре её имя, понимающе поднимают брови и уважительно протягивают: «О-о, Титова… да-а, конечно, разумеется, само собой». Да, конечно, она настоящая актриса, разумеется, высшей пробы и, само собой, она такова, какой и должна быть прима славного академического театра.
Впрочем, как раз от записной «примы» в ней ничего нет. Сознание собственной значимости, забота об имидже, продуманная самоподача отсутствуют, ибо демонстрация своих достоинств – не её конек. Многолетняя работа на сцене не оставила на облике Людмилы Титовой отпечатка театральщины. Заученными интонациями не разговаривает, продуманными манерами не щеголяет, в общении так же естественна и легка, как в годы артистической юности, когда она только начинала свою жизнь в искусстве.
Обаятельную провинциалку, приехавшую в столицу из Новосибирска, в театральное училище им. М.С. Щепкина приняли не сразу. До поступления ей пришлось два года жить в Москве и на жизнь зарабатывать мытьём полов. Сибирячка, человек крепкой породы, Титова не боялась никакой работы, рук не опускала и не теряла веры в будущее. Актрису в ней разглядел Юрий Мефодьевич Соломин: взял на свой курс, обучил основам профессии, а по окончании учёбы благословил на службу в Малом театре (1983).
Как всякая дебютантка, Людмила поначалу выступала в небольших ролях, вводилась в идущие спектакли. Честность её отношения к делу, свежесть и искренность игры вызывали симпатию. Титову заметили. Оценили хорошие данные. Доверили роль пылкой, открытой Саши («Живой труп» Л.Н. Толстого, 1984), а следом – глубокой, вдумчивой Елены («Накануне» И.С. Тургенева, 1985). В 1988 году её личный послужной список украсили три прекрасные женщины: Роксана («Сирано де Бержерак» Э. Ростана), Гитель Моска («Двое на качелях» У. Гибсона), Елена Андреевна («Леший» А.П. Чехова). Сыгранная в следующем сезоне гордая и нежная Ханна («Ночь игуаны» Т. Уильямса) закрепила право актрисы на роли драматических героинь.
К счастью, Титова не «застряла» в амплуа красавицы. Её артистический диапазон выявился в двух острохарактерных ролях: бойкая хохотушка служанка Николь («Мещанин во дворянстве» Ж.Б. Мольера, 1990) и яростная ревнивица комедиантка Элизабет («Убийство Гонзаго» Н. Йорданова, 1991). Простолюдинки с деревенским прошлым, щедро одарённые темпераментом (а мольеровская героиня – ещё и хорошим юмором), обнаружили народную основу её таланта.
При всём том нутряной «почвенности» в даровании Титовой не чувствуется. Редкая чуткость восприятия, интеллигентная сдержанность исполнения говорят о ней как об актрисе, скорее, чеховского плана. Роли Елены Андреевны в «Лешем» (1988) и Сарры в «Иванове» (2001) – убедительное тому подтверждение.
Она не слишком погружается в быт, в обрисовке образа избегает красочного жанризма, без которого Островский, любимый автор Малого театра, вообще-то трудно представим. Однако в её репертуаре числится прекрасно сыгранная Глафира в «Волках и овцах» (1994), чудесная Юлия Павловна Тугина в «Последней жертве» (2004), филигранно отделанная роль Хариты Игнатьевны в «Бесприданнице» (2012).
Остросоциальной актрисой Титову тоже не назовёшь. Но в Горьком, писателе активного, атакующего мироощущения, она хороша. В «Чудаках» сначала выходила в роли эффектной авантюристки Ольги (1996), а потом беззаветно любящей Елены (1997). В «Детях солнца» с трепетной нервностью играла Лизу (2008). Её проникновенное исполнение Вассы Железновой (2016) стало едва ли не самым неожиданным в сценической истории пьесы.
При тонком чувстве юмора Титовой, успех в ролях вездесущей мольеровской служанки Туанетты («Мнимый больной», 2005) и стареющей приживалки Огюстины («Восемь любящих женщин» Р. Тома, 2015) выглядит закономерным. Но как она смогла явиться такой трагически беспощадной в образе шиллеровской Елизаветы Английской (2007)? Или предстать перед залом настолько обездушенной Кларой (2017) – той самой «старой дамой», которую вывел в своём трагифарсе Фридрих Дюрренматт?
Секрет искусства Людмилы Титовой – не в мастеровитой выделке роли (хотя она мастер) и даже не в виртуозном профессионализме (хотя её артистизм безупречен). Она легко проникает в стиль автора и существует на сцене в соответствии с ним. Она так соединяет внешний рисунок с правдой внутреннего переживания, что не остаётся никакого «зазора» между условной формой игры и безусловной жизнью образа. Причём эта внутренняя жизнь всегда соотносится с человеческой сущностью актрисы, с тем, что её лично волнует, составляет главную заботу её артистической души.
Титова словно не подозревает о существовании таких ходовых понятий как «бенефисная роль» или «выигрышное место в роли». Сквозь авторский текст она идёт к стоящей за ним реальной жизни, схватывает психологическое «зерно» образа и в согласии с ним выстраивает свою сценическую жизнь. Иными словами, она реалистка и по подходу к роли, и по способу её воплощения. Искусство классического реализма, опорное для русского актёрства, является отправной точкой и конечной целью всего творчества Людмилы Владимировны.

[GALLERY:528]

Людмила Титова - актриса широкого диапазона. Она умеет быть одинаково точной и в комедии, и в трагическом репертуаре. Ей подвластен тонкий, болезненный мир пьес Теннесси Уильямса и высокая комедия Мольера, интеллигентный театр Чехова и полнокровный театр Островского. Людмила Титова умеет заставить зрителя сопереживать самым малосимпатичным персонажам классического репертуара от Вассы Железновой до Клары Цеханассьян, она умеет быть на сцене наивной, ранимой и гомерически смешной. Интеллигентная, умная, стильная Людмила Титова более 30 лет преданно служит Дому Островского, пройдя за эти годы путь от подающей надежды молодой героини до ведущей актрисы Малого театра.

- Вы служите в Малом театре всю свою жизнь. Ваш театр один из немногих чтит традиции. Вы застали великих актёров старшего поколения. Какие уроки профессии они вам преподнесли?

- Может быт, самое ценное, что никто из них никогда никого специально не учил, лекций не читал. Учили своим примером, отношением к профессии, отношением к молодежи. Помню, спросила Татьяну Петровну Панкову перед выходом на сцену: «Татьяна Петровна, вы волнуетесь?» Она ответила: «60 лет уже волнуюсь». И я успокоилась, поняла, что волнение – нормальное состояние артиста перед выходом на сцену. Фаина Раневская говорила: «Из театра уходит трепет». Я очень хорошо это понимаю, чувствую – много производства и мало творчества. Когда меня взяли в театр, я выходила в массовке «Ревизора» и больше у меня ролей не было. Помню, как волновалась перед входом в театр. Испытывала восторг вместе со страхом. Распределилась я удачнее, чем поступала. Было несколько предложений в разные театры. Это приятно. Но счастьем стало приглашение в Малый театр. Во-первых, потому что здесь работал мой мастер - Юрий Мефодьевич Соломин. Он никогда не бросает своих учеников, подскажет, направит, поможет. Рядом с ним всегда чувствую себя ученицей.
Я много общалась со «стариками» и «старухами» Малого театра. У них трепет не пропал даже через 50 лет службы в театре. Восхищаюсь удивительной преданностью Малому, искренности их отношения к театру. Они никогда не считали унизительным для себя восхищаться мастерством своих коллег. Анатолий Михайлович Торопов, ушедший в этом году, рассказывал, как они «бежали с Пашкой Лускепаевым за Александром Остужевым после спектакля, и Пашка упал перед Остужевым на колени от избытка чувств и невозможности выразить их по-другому».

- Вы принадлежите к тому типу актрис, у которых нет определенного амплуа. Испытывали ли вы трудности по этому поводу?

- Я поступала в театральное училище три раза, и веру в себя обретала постепенно. Четыре года в училище – это время познания себя, это исследование своей психофизики. Нужно понять, как ее можно использовать в профессии. Меняется представление о самой себе, о своих возможностях, способах выражения. И этот процесс занимает всю жизнь. «Актер растет на ролях», – говорят в театре. У меня, слава Богу, есть такая возможность.

[GALLERY:507]

- Вы могли бы назвать роль, после которой ваша судьба в Малом театре в корне переменилась?

- Когда я пришла в театр, были вводы в уже идущие спектакли. Первая роль была – горничная Акулина в спектакле «Дети Ванюшина», с Михаилом Царевым в главной роли. Моя роль состояла из трех слов: «Мамаша велела. Заметили». Но как часто бывает, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Мы объездили с этим спектаклем много стран и даже собирались в Америку.
Потом в театр пришёл Борис Морозов и началась работа над новыми интересными спектаклями: «Леший», «Пир победителей», «Убийство Гонзаго».
Американский режиссер Теодор Манн поставил спектакль «Ночь игуаны». Роль Ханны стала для меня проверкой собственных возможностей. Работа была сложной. Выпускали спектакль за месяц. Моя героиня была странная, с непонятной для себя любовью, с непривычным для всех видением мира и с больным дедом на руках. У режиссера не было времени заниматься ролями и погружаться в их психологию. Пришлось самой пытаться открывать для себя сложный мир Теннесси Уильямса. Со временем я поняла, как много дала мне эта работа. Моими партнерами были Евгений Самойлов и Виталий Соломин.

- Вам довелось сыграть много спектаклей, выходящих за рамки привычного представления о классическом театре. Например, вы играли в спектаклях Виталия Соломина «Свадьбе Кречинского» и «Иванов». Как в театре воспринимали эти работы?

- Если ты попадал в команду Виталия – значит, ты избранный. Все хотели с ним поработать. Хотя это было непросто. Он был перфекционист. Его не устраивало «нормально», все должно было быть идеально. «Свадьбу Кречинского» репетировали долго. Он изнурял себя и всех остальных: вокал, танцы… Это был один из первых мюзиклов в Москве. И все получилось. Мы играли пять спектаклей в месяц с неизменным успехом. После премьеры Виталий сказал, что хочет ставить чеховского «Иванова». «Ты – Сарра, я – Иванов», – предложил он. Я буду помнить это всегда. Это был миг счастья. Виталий искал новые формы, соединяя их с точным психологическим существованием. Восхищала его чистота отношения к работе, к профессии – никаких компромиссов. Как бы это не потерять, сохранить в театре?!

- Помимо человеческой потери, для вас смерть Соломина стала непростым периодом в профессии?

- Да. После ухода Виталия у меня остался всего один спектакль – «Волки и овцы», в два состава, один раз в два месяца. Прошло несколько лет, прежде чем у меня появилась новая работа в спектакле «Последняя жертва».

- Вы умеете прощаться с ролями – это ведь тоже искусство?

- Есть роли, с которыми было очень тяжело прощаться в силу их незавершенности. Например, я не успела доделать свою Сарру в «Иванове». Мало поиграли – обидно. Дело в том, что за короткий промежуток времени ты успеваешь выполнить только задачи режиссера, а обрести в роли объем, воздух, свободу – на это нужно времени побольше.
Я много лет играю Глафиру в спектакле «Волки и овцы», и, казалось, я все знаю об этой роли. Но появляются новые краски вместе с абсолютнейшей свободой – это большое удовольствие и радость от каждого спектакля.

- Переход к комическим ролям был для вас в радость, или вы чувствовали, что не готовы к таким ролям?

- Они появлялись вовремя. Исчез страх сделать что-то неправильно, появилась смелость, уверенность в том, что сможешь это сделать – и мне это нравится. Ты получаешь роль, начинаешь делать ее и постепенно доходишь до гротеска. Ты сама себе даешь право на это. В ролях героических, трагических всегда можно найти характерность – и это интересно.

- Когда вышла ваша «Последняя жертва», было очевидно, что ваш дуэт с Василем Бочкаревым – событие для театральной Москвы. Как складывался этот спектакль?

- Для меня это была очень важная и долгожданная работа. Мне нравилась пьеса, я понимала свою героиню и чувствовала, что могу её сыграть. Прибыткова репетировал Виктор Иванович Коршунов. Почему-то я боялась, что что-то случится и премьера не состоится. За несколько дней Виктор Иванович заболел и премьеру отложили. На роль пригласили Василия Ивановича Бочкарева. Так как ввести его в готовый рисунок невозможно – он сам кого хочешь введёт! – все сцены в спектакле зазвучали по-другому. Выпустили спектакль. А Виктор Иванович говорил мне: «Мы ещё с тобой сыграем». Ждали, что он выздоровеет, но не случилось.

- Сегодня вы очень востребованная актриса, но период некого затишья в вашей судьбе тоже был. Что вы делали в это время?

- Я ничего специально не делала. Читала книги. Дочка была маленькой, нужно было много времени отдавать урокам, музыке. Снималась, много работала на радио. Почему-то всегда верила, что это ненадолго. Паники не было, но было обидно, что наконец-то знаю, как нужно играть, а ролей нет.
Выпустили с Андреем Харитоновым «Двое на качелях». Но Андрей ушел из театра, и роль, так любимая мною, тоже ушла.

- За что вы любили её?

- Это роль-мечта. В ней было всё: юмор, драма, судьба. Малая сцена давала возможность просто и легко общаться с партнером и добиваться такой степени искренности, о которой можно только мечтать. Наверное, можно было играть с другим артистом, но тогда мне это казалось предательством по отношению к Андрею. Это была ошибка.

- В спектакле «Дети солнца» - знаковом для Малого театра, вы сыграли сложнейшую роль Лизы. Как вы для себя решали эту героиню?

- Когда читаешь пьесу, кажется, что про героиню всё понятно – больная, истеричка. У Шапиро был свой взгляд на Лизу. Он говорил: «Она не сумасшедшая, просто она знает больше, чем другие, она чувствует, что будет». И оказывается права. Я не знаю другого режиссёра, который бы так разбирал материал. Работа над спектаклем была чистым творчеством. Я бы даже сказала, что все испытали муки творчества. Было непросто. Но атмосфера была, мне кажется, такая, о которой говорил Михаил Чехов, – и без нее спектакль бы не состоялся: как на сцене, так и за кулисами, на репетициях.

- Вами сыграна целая галерея безумных героинь. Та же Клара из «Визита старой дамы». Если у вас механизм, позволяющий не впускать внутрь себя персонажа?

- Нет, он внутри тебя, пока ты его призываешь, пока она тебе нужен. Когда ты репетируешь, думаешь о нем, объясняешь себе его поступки... Потом снимаешь костюм, разгримировываешься и идешь домой.

- У актрис всегда дефицит хороших ролей, актерам в этом смысле больше повезло. Но есть в русском репертуаре роль, которая может соперничать с шекспировскими ролями – это Васса Железнова. Ваша Васса не похожа на других. В ней очень много человечного, её оправдываешь. Как создавалась эта роль?

- Я никогда о ней не мечтала. Это был подарок руководства. Они решили, что Вассу должна сыграть я. Режиссёр выбрал первый вариант пьесы Горького. Он дает больше свободы, можно что-то допридумывать, поимпровизировать на авторские темы. Я не старалась Вассу оправдывать. Она – плохой человек. Но объяснить её поступки для себя я могу. Я ее понимаю. Она знала, что она делает – оправдывала себя тем, что другого выхода нет. Спектакль про несчастных людей. Ничего хорошего в их жизни нет. Васса работала всю жизнь. Муж бил ее смертным боем. Мы решили с режиссером, что Васса не должна жить после всего того, что произошло. Она раскаялась, но прощения не получала.
В этом спектакле весь состав был очень молодой. Я почувствовала себя возрастной актрисой. Молодые актеры прислушивались к советам, старались выполнять. Наверное, доверяли. С возрастом хочется, чтобы не только ты хорошо играл, но и у партнеров все получалось. Это важнее. Приятно работать в хорошем спектакле.

- Глядя на вас трудно поверить, что в феврале вы отметите юбилей. Вы готовитесь к ролям другого плана?

- У меня они уже есть. Я постепенно приучаю себя к мысли, что я возрастная актриса. Нужно трезво к себе относиться, чтобы не выглядеть смешно. К тому же, у меня есть уже роли, подходящие моему возрасту. Та же Клара в «Визите старой дамы».

- Что чувствует актриса, когда ей говорят: «Мы хотим вас пригласить на роль женщины с искусственной рукой и искусственной ногой»?

- Если бы предложение было сформулировано именно так, я была бы счастлива. Даже не спросив названия. Это подарок для актрисы, счастливый билет. О том, что я буду играть Клару, узнала случайно, в коридоре. Было неожиданно. С режиссером из Израиля Иланом Роненом я работала 30 лет назад в спектакле «Мещанин во дворянстве», и вдруг такая нечаянная радость. Было очень приятно.

- Ваша Клара – похожа на машину, запрограммированную на месть.

- Шаг от любви до ненависти моя Клара растянула на 40 лет. Все эти годы она копила в себе ненависть. Но хотя её любовь и превратилась в ненависть, она всё равно хочет, чтобы Илл её любил. Ведь ей подчинено всё, кроме любви. Она ищет, за что зацепиться, чтобы не убивать возлюбленного, но не находит. Любовь, предательство, изгнание, унижение – ничего она не забыла. Ее любовь была такой силы, такой страсти, что месть должна быть ей адекватна. Она увезет его с собой, и ей не важно, что в гробу.

- Вы любите всех своих героинь, даже негодяек?

- Очень. Хочу понять, что с ними произошло, почему они стали такими. Люди сейчас предпочитают комедии, хотят смеяться – привыкли. Раньше говорили, что рассмешить зрителей сложнее, чем заставить плакать. Сейчас все наоборот. Покажи палец – хохочут. Тем ценнее те редкие моменты, когда зритель сопереживает тебе и пишет в «Инстаграме»: «Спектакль разбивает твою душу, и ты не можешь однозначно воспринимать мир». Вот ради такого катарсиса я хочу играть «Вассу».

Блиц
Любимый вид спорта?
- Я играю в большой теннис. Мне нравится, что во время занятий моя голова свободна, никакого напряжения – только физика!
Есть ли у вас домашний питомец?
- У меня есть любимая и очень вредная собака.
Чем вы занимаетесь, когда не заняты в театре?
- Читаю. Я очень люблю читать.

Алла Шевелева, "Театральная афиша столицы", ноябрь 2019 года

17 сентября традиционно в Малом театре отмечают день памяти Александра Ивановича Южина, замечательного артиста, драматурга и директора Малого театра.

В этом году мы подготовили особый подарок – видеоролик о Мемориальной квартире А.И. Сумбатова-Южина. Двери квартиры всегда были широко открыты для гостей хозяина: артистов, режиссеров, писателей и юристов, всех, кто был дружен с Южиным и любил Малый театр. Роли Ермоловой и Южина в нашем ролике озвучили Людмила Титова и Василий Бочкарев.

И сейчас в квартире проходят встречи и театрализованные вечера. Следите за нашей афишей и приходите в гости!

А в рамках дня памяти мемориальная квартира традиционно открывает свои двери. День открытых дверей переносится на выходной день -22 сентября, воскресенье.

С 12 до 18 свободный вход на экспозиции.

В 13.00 - экскурсия «М.Н. Ермолова и А.И. Южин. Московские адреса великих актеров» по предварительно приобретенным билетам. Экскурсия объединяет два музея – мемориальную квартира А.И. Сумбатова-Южина и Дом-музей М.Н. Ермоловой – с пешеходным переходом между ними по уголку Москвы, где жили многие актеры Малого – А.П. Ленский. К.Н Полтавцев, А.А, Остужев и др.

26 ноября в Российской государственной библиотеке искусств состоялась презентация выставки "Шедевры московской сцены. "Васса Железнова" М.Горького. К 150-летию писателя". О работе над спектаклем Малого театра "Васса Железнова - первый вариант" рассказали режиссер-постановщик народный артист России Владимир Бейлис, народная артистка России Людмила Титова и артист Станислав Сошников. Подробности - в нашем репортаже.

На что вы готовы пойти ради миллиарда долларов? Быть может, убить своего старого знакомого? Не спешите с ответом. На протяжении ХХ века учёные искали истоки природной склонности человека к жестокости. Безусловно, мощным толчком для этого послужили зверства, узаконенные в Третьем рейхе. После Второй мировой войны человечество пыталось понять механизм, по которому из добропорядочных бюргеров рождается общество палачей. Самыми известными стали эксперимент Милгрэма и Стэнфордский тюремный эксперимент, во время которых обычные люди в считанные минуты превращались в жестоких карателей.

Но раньше психологии препарировать жажду насилия начала литература. В 1956 году, за 7 лет до написания Милгрэмом его революционной работы «Подчинение: исследование поведения», швейцарский драматург Фридрих Дюрренматт создал прославившую его пьесу «Визит старой дамы».

Дюрренматт — драматург особый, провидец. С одной стороны, тонкий психолог, уловивший запрос европейской интеллигенции, изживающей послевоенные комплексы; с другой — новатор, нашедший для своей мрачной комедии неповторимую ироническую интонацию, не сразу принятую и понятую современниками. В нём нет экспрессии Брехта и пронзительности Вайса, скорее, он предшественник Ларса фон Триера, Квентина Тарантино и Мартина Макдонаха. В том, что текст, написанный на сломе века, идеально ложится на сегодняшний день, можно убедиться, посмотрев новый спектакль Малого театра, который поставил израильский режиссёр Илан Ронен.

В обнищавший заштатный городок внезапно приезжает Клара Цаханассьян — самая богатая женщина в мире. По счастливой случайности, она выросла в Гюллене, с родным городом её связывают воспоминания о первой любви. В спектакле Малого театра миллиардерша появляется как из прошлого, вышагивая из разверзнутых привокзальных часов. Совсем не старуха, а весьма привлекательная особа в приталенном костюме и высоких сапогах, подчёркивающих её изящные ноги. Глядя на девичью фигуру Клары, охотно веришь в достижения современной медицины — недаром она упоминает новенькие протезы руки и ноги— не отличишь от настоящих. Людмила Титова находит для своей героини точное воплощение: это холодная деловая женщина, многое повидавшая на своём веку, оттого довольно циничная, правдивая до резкости, но не лишённая юмора. Она охотно высмеивает своих многочисленных мужей, не верит лести и видит насквозь каждого. Впрочем, на первый взгляд, высматривать в серой массе похожих друг на друга своей безликостью жителей особо нечего— это среднестатистические обыватели, мечтающие поправить благосостояние за счёт богатой землячки.

Позднее окажется, что старый пьющий учитель (Владимир Носик) способен на благородные поступки, а вот добряк бургомистр (Александр Клюквин), как всякий представитель власти, с лёгкостью готов пожертвовать чужой жизнью во имя мнимого общественного блага. И если люд Гюллена сразу начинает с притворной сентиментальностью охмурять Цаханассьян, то Клара до определённого момента играет с соотечественниками, как кошка с мышью. Бывшая проститутка хорошо усвоила урок— большие деньги просто так с неба не падают. Предприимчивый бургомистр подсовывает ей первую любовь— потрёпанного жизнью бакалейщика Альфреда Илла. Клара с ходу проверяет чувства бывшего возлюбленного: —«Ты обо мне вспоминал?»— «Конечно. Всегда. Ты же знаешь» (врёт, не моргнув, Илл).— «Зови меня так, как звал когда-то».— «Моя дикая кошка».— «А я звала тебя—мой чёрный барс». «Я им и остался»,— произносит, гордо запрокидывая голову, Илл. Кроме смеха это смелое заявление не может вызвать иной реакции.

Василий Бочкарёв словно со стороны наблюдет за своим героем, с иронией подмечая его трусоватость, изворотливость и полную никчёмность. Вместе с бывшим возлюбленным Клара совершает прогулку по памятным местам, где когда-то юные любовники предавались страсти. За каждым кустом (в прямом смысле этого слова) притаился житель Гюллена, каждому хочется услышать, как богатая наследница под воздействием нахлынувших воспоминаний подарит городу кругленькую сумму. С какой-то особой жестокостью Клара разрушает воздушные замки прошлого. С горечью подмечая, что в ней не осталось и следа от себя прежней. Припоминая ту или иную подробность былого романа, она только усмехается. Когда игра в почётную жительницу города надоедает, на торжественном приёме она внезапно объявляет свои условия: жители Гюллена получат миллиард долларов, как только совершат правосудие — убьют Илла.

Оказывается, наш барс не всегда был таким безобидным. Когда-то давно он предал возлюбленную, не только отказавшись принять отцовство, но и притащив в суд двух лжесвидетелей, показавших, что Клара спала и с ними тоже. Оболганная и преданная девушка покинула родной город и стала проституткой. Прожив год, ребёнок умер. Кажется, только воспоминания об этой загубленной крохотной жизни заставляют дрожать стальной голос Клары. На что вы способны ради миллиарда долларов? Возмущённые непристойным предложением Клары жители Гюллена отвечают: «Лучше быть нищими, чем палачами!» А дальше Дюрренматт находит целый «словарь синонимов»к слову «продаться» и тысячу оправданий для обоснования малодушия для каждого персонажа пьесы. Так у местного священника в церкви внезапно появляется новый колокол, у полицейского— золотой зуб и новый мундир, жители берут в кредит у бакалейщика столько продуктов, сколько им заблагорассудится.

Да что там жители, когда сын Илла покупает в кредит автомобиль, его дочь берёт уроки английского, а супруга расхаживает по городу в дорогущем меховом манто. Нищие горожане покупают в кредит новую жизнь. Неприметный городишко меняется на глазах. Его серые постройки, напоминающие в начале спектакля непримечательное здание вокзала, теперь больше походят на глухие тюремные стены. Илл подмечает, что все его знакомые щеголяют в новой жёлтой одежде, которая ещё недавно была им не по карману. Всё оплачено наперёд его жизнью. И обезумевший от страха Илл видит в каждом убийцу. Его пугает неизвестность и предчувствие скорой кончины. И эти чувства в конечном счёте позволяют герою переродиться. Он признаёт вину и готов нести ответственность за свои прегрешения. Только теперь бакалейщик сам ставит условия.

Самоубийство— это слишком просто. Илл даёт возможность горожанам совершить над собою суд, превращая каждого в преступника. В финале не сумевшая разлюбить и простить Клара исполняет своё единственное желание— весь Гюллен у её ног, обидчик посрамлён и наказан. Мир, когда-то превративший её в шлюху, она сама превратила в бордель. Простившись раз и навсегда со своим прошлым, она потеряла последнюю ниточку, связывавшую её с юной Кларой, когда-то мечтавшей о счастье.

Алла Шевелева, специально для газеты «Малый театр»

Спектакль «Визит старой дамы» по пьесе Фридриха Дюрренматта в Малом театре поставил израильский режиссёр Илан Ронен. В главной роли – Альфреда Илла – народный артист России Василий Бочкарев, для которого этот спектакль стал замечательным подарком к его юбилею. «Визит старой дамы» – одна из самых знаменитых пьес драматурга, которая почти 60 лет не сходит с театральных подмостков.

Режиссёр уже сотрудничал с Малым театром, в 1990 году он поставил здесь «Мещанина во дворянстве», где заглавную роль также блестяще исполнил Василий Бочкарев. В нынешнем спектакле задействована большая часть труппы, в роли главного вершителя судеб городка Клары Цаханассьян – Людмила Титова.
Швейцарец Дюрренматт – создатель гротескного образа современного мира, но этот образ не выходит за пределы реальности, его вымысел – не фантастика, а гипербола, драматург заостряет проблемы времени, доводя частную историю до уровня притчи.

Действие происходит в некогда богатом, а ныне разорившемся городе Гюллене. В город приезжает его бывшая жительница, пожилая мультимиллиардерша Клара Цаханассьян. Она предлагает жителям миллиард, а взамен требует, чтобы они убили Альфреда Илла, с которым у неё в юности был роман, но Илл предал её. Клара была вынуждена покинуть город и заняться древнейшей профессией. От публичного дома до дворца миллиардера – таков был ее стремительный жизненный взлёт. Ныне она – обладательница огромнейшего состояния, меняющая мужей, как перчатки, окруженная верными слугами, и её могуществу нет предела. Подобно героине древнегреческой трагедии целью её жизни становится месть, она становится всесильной властительницей этого мира, для неё люди – товар, который она покупает.

Место действия – «заштатный городишко где-то в Центральной Европе» − Гюллен в переводе с немецкого означает «навоз». Это определение обывательской среды общества потребления – одна из ведущих метафор творчества Дюрренматта. В комедии 1962 г. «Геркулес и Авгиевы конюшни» государство, где происходит действие, погружено в навоз, так что героев уже в первом действии «видно лишь по пояс». Малый театр представил подробную картину мира, где все продается и покупается, историю деградации мира, где царит культ золотого тельца.

На сцене – павильон вокзала с прозрачной стенкой. За ней – огромные часы, отсчитывающие последние мгновенья бедной событиями жизни городка. На переднем плане – группа жителей во главе с Бургомистром (Александр Клюквин). Серая толпа, в которой представлены все слои общества: учитель (Владимир Носик), врач (Дмитрий Солодовник), священник (Василий Дахненко), полицейский (Виктор Низовой), художница (Аполлинария Муравьева) и, конечно же, разорившийся лавочник Альфред Илл (Василий Бочкарев). Идет репетиция встречи прибывающей в их городок Клары, когда-то самой ничтожной его жительницы, с которой ныне связаны самые горячие надежды. Бургомистр, умело манипулируя толпой, подключает и зал к этим «бурным несмолкающим овациям». Всю историю, которая развернется перед нами, легко примерить к своему собственному жизненному опыту, хотя увидеть свой портрет в жителях условного Гюллена – одновременно и смешно, и очень грустно.

Огромная тень возникает на стене задника, и появляется она – экстравагантная Клара, останавливающая курьерский подъезд ручкой стоп- крана, не признающая никаких рамок, в сопровождении седьмого мужа и одинаковых безликих охранников – бывших гангстеров, спасенных от смертной казни, ныне преданно служащих ей – Роби (Андрей Сергеев) и .Тоби (Дмитрий Кривошеев). Да, в этом мире только Клара решает, кого этому обществу можно казнить, а кого миловать. Судьба Клары заслуживает нашей жалости, но это уже в прошлом, перед нами властная «железная леди», с трудом передвигающаяся на искусственных протезах. Мертва не только душа Клары, но отчасти и тело. Хотя сама Клара в исполнении Людмилы Титовой полна женского очарования и обаяния. И очарование этого зла скоро почувствуют все жители города.

Первоначальное предложение Клары – миллиард за убийство Илла – поначалу отвергается горожанами, но очень быстро принимается как необходимость. Не столько во имя материального благополучия родного города, сколько во имя торжества справедливости – такую оправдательную идеологию придумают себе жители. И вот уже Бургомистр просит Илла покончить с собой и дать городу возможность жить новой прекрасной жизнью. Многие актеры в спектакле исполняют по две-три роли, заостряя в том или ином сценическом образе какую-то одну преувеличенно гротескную черту. Гротеск на грани фарса и абсурда.

Постепенно серый цвет и одежды и предметов быта меняется на желтый. Желтые детали костюмов, желтые элементы сценографии, темно-желтый искусственный свет, окрашивающий лица в мертвый зловещий цвет. Мир, радостно готовый уничтожить беспомощную жертву не расцветает, а вырождается в уродливую карикатуру. Постановщики спектакля также приглашены театром из Израиля. Декорации и костюмы – художниц Лили Бен-Нахшон Аарон и Анат Штерншус Бедани. Видеоэффекты спектакля исполнил Йоав Коэн.

Трогательный и слабый Илл в исполнении Василия Бочкарева, поначалу не вызывающий симпатии из за своего сомнительного юношеского прошлого, став жертвой и изгоем, достоин жалости и сочувствия. Одно событие, поначалу кажущееся даже забавным, становится знаковым и зловещим. У Клары сбежал черный барс, которого она привезла с собой. Огромная символическая тень барса возникает на заднике. В юности Клара называла Илла «черным барсом». Начинается охота и травля убежавшего зверя, которого, конечно отлавливают и убивают. После чего на городском собрании все жители единогласно голосуют за казнь Илла, а Клара говорит Иллу, что её любовь подобна чудовищу внутри неё.

Справедливость восторжествовала, Илл убит, город получил обещанные деньги, Клара уезжает и забирает тело, чтоб поместить бывшего возлюбленного в свой мавзолей.
В эпилоге, перед толпой жителей проходит умерший Илл, играющий на губной гармошке – видение и немой укор гюлленцам, заставляющий задуматься о своих поступках, своем прошлом и настоящем для того, чтобы в жизнь каждого не пришла своя «старая дама».

Галина СТЕПАНОВА Театральный мир № 3

1. Сколько нужно времени на то, чтобы актёр мог усвоить роль и овладеть ею?

Усвоить можно быстро. Овладевать ролью всю жизнь, пока идёт спектакль. Сначала ты собираешь материал – всё, что касается пьесы, автора, времени. Иногда этот «материал» вдруг сам тебя находит. Какая-то книга, статья. Ты останавливаешься в книжном, берёшь с полки – оказывается, что это очень нужная для тебя вещь. Постепенно материал заполняет, ты «заболеваешь», живёшь им, говоришь только о нём, засыпаешь и просыпаешься с мыслями о работе. Мучаешь друзей и родных. Хорошо, когда работа над спектаклем сближает занятых в нём актёров, они не устают друг от друга. Это сейчас самое важное. Репетиции, репетиции и премьера. Ребёнок родился. Должно пройти много времени, чтобы он вырос, зажил своей жизнью, стал свободен и полетел.

2. Сколько нужно времени на перегримировку и переодевание?

Зависит от мастерства гримёров и костюмеров.

3. Участие режиссёра в работе актёра и в постановке пьесы.

Режиссёр должен сочинить спектакль, рассказать историю и найти место каждому персонажу, определить степень значимости каждого, расставить акценты так, как ему нужно. Чтобы эта история стала замечательным спектаклем. Режиссёр рассказывает, делится своим замыслом с артистом. У режиссёра общая концепция. А дальше актёр с его индивидуальностью, талантом воплощает этот замысел. И вместе они делают эту историю живой: актёр заполняет её своими эмоциями, своим пониманием, опытом. Режиссёр должен быть умным и убедительным. Умнее артиста. Тогда артисту захочется ему подчиниться.

4. Ваше отношение к театральной критике.

Не читаю. Критики пишут не для актёров. Всё, что касается своей роли, я знаю. Что получилось, и что – нет.

5. О зрителях.

За время моей работы в театре зритель очень изменился. Когда я пришла в Малый, говорили, что рассмешить сложнее, чем заставить плакать. Сейчас смеются где надо и где не надо. Хотят только смеяться. Билеты спрашивают на «что-нибудь весёленькое». Поэтому мы, выпуская «Вассу Железнову – первый вариант», боялись, что зрители не захотят воспринимать настолько жёсткий материал. Но мы ошибались. В зале такая напряжённая тишина, такое внимание и погружение, что понимаешь – всё не напрасно, не всё потеряно. Говорят, что в театре хотят смеяться, потому что «жизнь и так тяжёлая». Но мне кажется, что эмоции в театре, такие как сострадание, сочувствие, сопереживание – это очищение, это как после исповеди в храме. Люди плачут, и им становится легче, светлее на душе. Я люблю наших зрителей – умных, тонких и понимающих. Потому что без них мы никому не нужны.

Ольга Петренко, газета «Малый театр» №5 2017

Прославленная пьеса швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта «Визит старой дамы» нынешней осенью популярна, как никогда: сразу два столичных театра - Электротеатр Станиславского, а вслед за ним и Малый - представляют свои версии мрачной комедии, так похожей на правду.

Премьера Малого театра «Визит старой дамы» выпущена аккурат к юбилею народного артиста Василия Бочкарева, играющего центральную роль в постановке израильского режиссера Илана Ронена, уже сотрудничавшего с коллективом в 1990 году (тогда он выпускал «Мещанина во дворянстве»). В спектакле задействована большая часть труппы, а одна из ее прим - Людмила Титова - предстает в образе рыжеволосого исчадия ада Клары Цаханассьян.

Острая гротесковая пьеса Дюрренматта в наше время звучит особенно сильно. Уроженка заштатного Гюллена Клара, 45 лет назад изгнанная из города за внебрачную связь, вынужденная стать проституткой, а затем внезапно попавшая из публичного дома в роскошный дворец миллиардера, возвращается в родное захолустье, окруженная сомнительной свитой. Ее богатство не поддается осмыслению, так что даже скоростной поезд послушно делает остановку в неположенном месте. Эксцентричная дама привезла с собой седьмого мужа, готовящегося стать бывшим, черного барса в клетке и гроб. Но ее соотечественники, буквально озверевшие от отсутствия денег и работы, рады принять Кларочку со всеми ее странностями. Действие спектакля начинается на вокзале, где толпа горожан во главе с воодушевленным бургомистром (Александр Клюквин) встречает свою главную надежду на процветание и благоденствие.

Сценограф Лили Бен-Нахшон Аарон выстраивает на сцене двухэтажный вокзальный павильон с раздвижной полупрозрачной задней стенкой, на которой размещены огромные часы, грозно отмеривающие последние минуты спокойной жизни горожан. В тревожной атмосфере ожидания замерли скромный врач (Дмитрий Солодовник), меланхоличный священник (Василий Дахненко), старый учитель-гуманист (Владимир Носик), язвительная художница (Аполлинария Муравьева), бравый полицейский (Виктор Низовой) и бывший любовник миллиардерши, а ныне разорившийся лавочник Альфред Илл (Василий Бочкарев). Воспоминания о блудной дочери лицемерны, туманны и далеко отстоят от действительности, но на этом контрасте особенно эффектно появление Клары: мрачная тень огромных размеров ляжет на стену, и госпожа Цаханассьян прервет слегка затянувшуюся статичную мизансцену.

Известная экранизация Михаила Козакова по-своему интерпретировала пьесу, в которой блестящая Екатерина Васильева играла совсем не дюрренматтовскую Клару. Людмила Титова следует классической трактовке текста, представляя героиню властной и грубоватой женщиной с отпечатком прошлой профессии на холеном лице. В ней нет звенящего напряжения ненависти, она точно окаменевшее чудовище, с трудом двигающееся на искусно сделанном протезе. И хотя, по ее словам, ее не так-то легко отправить на тот свет, эта старая дама, прихрамывающая на одну негнущуюся ногу, уже мертва к своему историческому приезду в Гюллен. Живо лишь тело, а душа истлела под дорогой оберткой.

Из области инфернального и ее искусительское предложение миллиарда в обмен на то, что она называет правосудием. Илл, которого Василий Бочкарев делает сентиментальным и самодовольным суетным старичком, в прошлом поступил с Кларой подло, но личное обаяние артиста как-то нивелирует этот вопиющий факт. В сценической версии Малого театра не звучит авторская идея, что зло порождает только зло: дьявольский план госпожи Цаханассьян подарить городу круглую сумму за убийство предателя кажется целиком ее придумкой, а не следствием старых грехов, вызвавших к жизни страшный дух несправедливого мщения.

Деньги, изобретение сатаны, становятся приманкой, на которую клюют внешне достойные, исполненные горделивого благочестия гюлленцы. Напрасно Илл сетует на отсутствие идеалов у своих детей, не пройдет и дня, как их согласно пророчеству Клары найдут все жители нищего города. Машины, одежда, техника, предметы роскоши в безумном порыве сметаются с прилавков. Новые желтые ботинки становятся символом грядущей жизни, в которой золото завладевает даже самыми чистыми сердцами. Постепенно и стар и млад облекаются в солнечные цвета (художник по костюмам Анат Штерншус Бедани): в Гюллен приходит вечная осень, иссушающая души, скупленные рыжей дьяволицей.

Сильную аллюзию поддерживает очередная выдающаяся работа художника по свету Андрея Изотова: нервозность обстановки подчеркнута темно-желтыми лампами, бросающими зловещий отблеск на лица, а мизансцена, в которой покупатели, окрашенные синим кислотным цветом, тянут жадные руки к товарам, выглядит картинкой из комикса про жизнь загнивающего Запада, напоминая одновременно творения живописцев - поп-артистов, презирающих культуру потребительства. Однако общим сценам не хватает напряжения и гнетущего страха, разве что несостоявшийся отъезд Илла решен гротескно и зловеще: сплоченные жаждой денег горожане превращаются в коллективного убийцу, уже сейчас готового уничтожить беспомощную жертву. Илан Ронен выбирает в качестве отрицательного героя весь Гюллен, радостно отдавший душу за жалкий металл.

Именно обычные люди, населяющие городок, провоцируют зло и насилие. Альфред Илл выведен слабым, но честным человеком, про которого и подумать нельзя, что когда-то он совершил преступление. Клара Цаханассьян кажется просто экстравагантной развращенной богачкой с черным юмором, хотя остроумный эпизод в лесу, где полузадушенная бывшим любовником героиня вдруг встает, лихорадочно собирая механические конечности, и двигается, как на шарнирах, вызывая в памяти голливудский фильм «Смерть ей к лицу», придает мистических красок персонажу. Этой старой даме смерть тоже идет, и кинематографическая перекличка точно определяет характер и суть миллиардерши.

Она в Гюллене лишь сторонний наблюдатель, бесстрастно следящий, как потерявшие человеческий облик люди убивают своего собрата, соблазнившись богатством. Социальная проблематика мало интересует режиссера, исследующего людские пороки. В наше время актуальность дюрренматтовской трагической комедии особенно очевидна, но этот текстовой пласт почти не находит отражения в спектакле. В центре его внимания не общество, а индивиды, его составляющие. Сентиментальный финал, в котором уже умерший Илл играет на губной гармошке, печально проходя перед недвижными от ужаса жителями, намекает, что совесть заговорит и в этих чудовищах. Но в безжалостный век, сотворивший себе кумира и в экстатическом порыве танцующий вокруг золотого тельца, в раскаяние верится слабо. И город-банкрот, окрашенный в праздничные желтые цвета, становится одним из многих мест на земле, где хромой бес одержал убедительную победу.

Дарья Семёнова, «Учительская газета», 5 декабря 2017 года

Спектакль «Визит старой дамы» по пьесе Фридриха Дюрренматта в Малом театре поставил израильский режиссер Илан Ронен.

В центре сюжета — ответ на вопрос, на что способна женщина, которую предали из-за трусости и эгоизма. Миллиардерша Клара Цаханассьян возвращается в родной Гюллен, чтобы подарить разоренному городу и его нищим жителям миллиард. За это неслыханное благодеяние им нужно выполнить лишь одно условие — убить Альфреда Илла — любимого мужчину Клары, который сорок лет назад предал ее на суде перед всем городом. Гюлленцы возмущены, они категорически против такой меры. Но постепенно они влезают в долги, берут кредиты. Легкий достаток затуманивает разум и загоняет в тупик, и решение отдать одну жизнь за процветание остальных больше не кажется таким уже страшным.

«Деньги — это власть и сила. Все можно купить, в том числе и правосудие. Один из важных вопросов, — какую цену готово заплатить общество за материальные блага? С какой легкостью, люди, запутавшись в долгах, идут на преступление, оправдывая его правосудием, которое должно восторжествовать», — говорит Илан Ронен о сути своего спектакля.

Роль Клары Цаханассьян — одна из самых заветных ролей мирового репертуара для состоявшихся известных актрис. В Малом театре ее играет прима — народная артистка России Людмила Титова. Ее бывшего возлюбленного, обрюзгшего неудачника Альфреда Илла, неловко решившего, что его обаяния еще хватит, чтобы получить заветный миллиард от бывшей любовницы, блестяще воплотил на сцене народный артист России Василий Бочкарев.

Всего в спектакле занято 17 артистов, в то время как в самой пьесе более 25 персонажей. По задумке режиссера многие артисты играют нескольких героев. Помимо Клары и Илла неизменны лишь учитель (народный артист России Владимир Носик), бургомистр (народный артист России Александр Клюквин), полицейский (заслуженный артист России Виктор Низовой), жена Илла (заслуженная артистка России Зинаида Андреева) и Боби, личный ассистент Клары (заслуженный артист России Сергей Тезов).

Постановочная команда была приглашена вместе с режиссером из Израиля. Над декорациями и костюмами работали художницы Лили Бен-Нахшон Аарон и Анат Штерншус Бедани. По их задумке в первой части спектакля жители и весь нищий Гюллен монохромны, но как только людьми овладевает жажда денег, в их жизнь постепенно начинает по капле — сначала деталями в костюмах, а потом и фрагментами сценографии — входить желтый цвет, от которого к финалу буквально слепит глаза. Видеоэффекты спектакля создал Йоав Коэн. Благодаря его виртуозной работе зрители увидят черного барса, вырвавшегося на свободу, оркестр пожарных, воздушных гимнастов и многое другое.
Несмотря на столь драматический сюжет, автор называет свою пьесу комедией. А режиссер оставляет право выбора за зрителем — смеяться ему или плакать.

«Визит старой дамы». Трагическая комедия в трёх действиях.
Государственный академический Малый театр, 3 и 14 декабря, 6 января

«Собеседник», 01 декабря 2017 года

Малый театр впервые обратился к произведению швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта. За постановку пьесы «Визит старой дамы» взялся художественный руководитель прославленного израильского театра «Габима» Илан Ронен. 27 лет назад он уже работал с прославленным московским коллективом — тогда Ронен поставил на сцене Малого театра «Мещанина во дворянстве» Мольера. Как оказалось, режиссер смог повторить свой успех четвертьвековой давности.

Пьеса Дюрренматта — подарок для любой труппы. Произведение эффектное, «многонаселенное» — 40 героев! Однако Илан Ронен занял в спектакле лишь 16 актеров, доверив некоторым из них несколько ролей.

— В том и суть театра, когда актеры могут меняться ролями. И зрителям это нравится. Тогда сразу понятно, что они находятся в театре, — пояснил замысел постановщик.

Главную героиню Клару Цаханассьян воплотила на сцене Людмила Титова. Возможно, свой выбор Илан Ронен сделал, увидев актрису в заглавной роли в премьере прошлого сезона — «Васса Железнова — первый вариант». Образы «железных леди» очень идут Людмиле Титовой. Возлюбленного Клары Альфреда Илла исполнил Василий Бочкарев. Премьера спектакля стала подарком к юбилею — 22 ноября народный артист отметил свое 75-летие.

Художник-постановщик Лили Бен-Нахшон Аарон создала на сцене пространство старого вокзала, который затем становится и залом для приемов, и судебным помещением. А начинается всё с того, что огромные часы отсчитывают минуты до момента, когда спокойствие захолустного городка Гюллена нарушит приезд миллиардерши Клары Цаханассьян. Толпа горожан во главе с бургомистром (Александр Клюквин) заметно нервничает и готовит речь. Старый чиновник знает, как умасливать важных гостей, тем более когда на их банковских счетах суммы со многими нулями. Жители поют здравицу Кларе, авось с барского плеча и им что-то перепадет. Но у гостьи совсем другие планы.

Пожилая леди возвращается в Гюллен мстить. 45 лет назад ее возлюбленный Альфред Илл отрекся от нее и их будущего ребенка. 17-летнюю беременную Клару с позором выгнали из города. Приют она нашла в публичном доме. Но теперь у нее есть деньги, восьмой муж и — множество собственности в Гюллене, скупленной за долги. Фактически у нее в залоге весь город. Но жители этого не знают...

Появление старой дамы — эффектно. Сквозь клубы дыма, опираясь на трость, прихрамывающая Клара выходит в окружении телохранителей и лакеев. Надо отдать должное художнику по свету Андрею Изотову — с помощью теней он создает то грандиозный, то устрашающий образ главной героини. Ведь Клара — не благотворительница, она — страшный кукловод, который будет дергать за ниточки своих обидчиков, пока не получит свое. «Хотите миллиард, убейте Илла, — ставит она условие. — Я покупаю правосудие. Справедливость в обмен на миллиард».

Постепенно даже те, кто страшился испачкать руки в крови в обмен на миллиард, изменяют принципам. И вот перед ними уже не будущий мэр города Альфред Илл, а коварный преступник, сломавший жизнь их благодетельницы Кларочки. Эту трансформацию личности передает художник по костюмам Анат Штерншус Бедани. Если в самом начале все горожане выглядят серой массой, то с появлением в их жизни Старой дамы они постепенно начинают покрываться золотом. Ботинки, галстуки, кашне, шляпы, портфели от сцены к сцене желтеют. Лишь Илл остался тем серым лавочником, которого убило предательство близких.

Зоя Игумнова, «Известия», 27 ноября 2017 года

Пьеса «Визит старой дамы», написанная швейцарским драматургом и прозаиком Фридрихом Дюрренматтом в 1956 году, в последнее время пользуется популярностью — совсем недавно, в начале ноября, состоялась премьера в Электротеатре «Станиславский» режиссера Олега Добровольского, а в Малом театре эту же пьесу поставил израильский режиссер, художественный руководитель национального театра «Габима» Илан Ронен. В чем заключается ее популярность и актуальность сейчас? Если Электротеатр пошел по пути исследования трансгуманизма, то в Малом театре проблематика разрослась до открытого обличения человеческих пороков. С подробностями со спектакля обозреватель «МК».

Пустой перрон, кучка бедненько одетых людей с транспарантом: «Добро пожаловать, наша Кларочка!». В какой-то момент решают — слишком фамильярно, и переворачивают плакат другой стороной, на которой написано: «Добро пожаловать, госпожа Клара Цаханассьян!» — так впервые вскрывает себя двуличная натура жителей города, подстраховавшихся на все случаи жизни. Пока мимо проносятся поезда, герои переговариваются, рассказывая историю города Гюллена, города, где «ночевал Гете» — а ныне переживающего кризис, разруху и безденежье. Именно сюда, в город-банкрот, и возвращается бывшая жительница Гюллена — миллиардерша Клара.

Народная артистка России Людмила Титова, играющая в спектакле главную роль, предстает перед зрителями не столько человеком, сколько персонажем — взбалмошной богачкой, привыкшей к товарно-денежным отношениям. Сначала на большом экране-заднике появляется ее внушительная тень, затем и она сама — женщина, забирающая души, воплощенное возмездие, не знающее пощады. «Мир превратил меня в шлюху, я превращу его в бордель!» — заявляет она. И имеет на то право — 45 лет назад бывший возлюбленный Клары, Илл, предал ее, не признав их общего ребенка на суде, и тем самым обрек ее на путь проституции. А теперь старая дама вернулась для того, чтобы свершить правосудие.

История любви, замешанная на мести, внезапно оборачивается поистине гоголевской комедией. Трагическая часть отступает на второй план, предоставляя комедийной разыгрывать мизансцены и выводить героев на сцену в угоду публике. Так появляются кастраты Кобби (Виктор Бунаков) и Лобби (Михаил Фоменко), до боли напоминающие Бобчинского и Добчинского, а также личные охранники Клары — «двое из ларца», Роби и Тоби. Совершенно гоголевский персонаж и сам Бургомистр (Александр Клюквин) — чем не городничий? И эти люди должны вершить чужие судьбы! Неудивительно, что, когда миллиардерша ставит жителям города свое условие — «чек на миллиард за смерть предателя», все приходят в ужас, не желая становиться палачами, но, как часто бывает, решение быстро меняется. И через какое-то время люди понимают, что смерть одного — неплохая плата за счастливую и безбедную жизнь других. Морально-нравственным выбором терзается, кажется, только школьный учитель в исполнении Владимира Носика. Но его пылкие речи тонут в гуле толпы — невозможно защитить того, кто приговорил себя сам ошибками прошлого.

Наверное, самая главная проблема этой постановки в том, что здесь нет героев, которым можно сочувствовать, — все они как бы марионетки в режиссерских руках. Если задуматься, Дюрренматт писал свою пьесу как трагикомедию, в основе которой драма женщины, пережившей предательство. Женщины, любившей и любящей всю жизнь только одного мужчину — того, который ее уничтожил. И на примере одной истории — от частного к общему — Дюрренматт вскрыл весь пласт человеческих отношений в мире, где ценны только деньги. Так и в спектакле — постепенно проникая в жителей Гюллена то с предметами одежды, то со светом софитов — золото становится главной движущей силой, оправдывающей любое преступление общества, заболевшего «золотой лихорадкой».

История одного человека (45 лет назад предавшего любимую женщину ради выгодной женитьбы) вскрывает историю всего общества — общества, стремящегося к наживе, способного убить и принести в жертву любого ради красивой жизни. И если логически зрительские симпатии должны были оставаться на стороне Клары, женщины, судьбу которой переломал страстно любимый ею мужчина, этого не происходит — сложно сочувствовать карикатуре. Единственным живым персонажем, на удивление, оказывается Илл в исполнении Василия Бочкарева — жалкий, уничтоженный временем и растоптанный собственным бессилием, заискивающий и трусливый. Только его характер меняется по ходу спектакля — из бывшего палача он становится жертвой.

Что касается героини, то в ней не чувствуется трагедии, даже в неудавшейся сцене убийства (сцене в лесу), где доведенный до исступления Илл, целуя, душит Клару, — нет ничего настоящего. Словно героиня фильма «Смерть ей к лицу», она восстает из мертвых, как механическая кукла — невредимая и бездушная. Не женщина, а капиталистическая машина убийства. У режиссера Ронена многое невсамделишно, как ненастоящий лес, — трагикомедия без трагизма, чтобы не плакали, но возмущались.

А дальше все происходит молниеносно: героя приговорят к смерти с моментальным исполнением. И уже совсем не важно, какова цена предательства. Разоренный город окажется заваленным деньгами, и все ради одного — чтобы героиня могла увезти с собой того, кого любила. Пусть мертвым, уничтоженным, лежащим в гробу — но принадлежащим отныне только ей. В финале все пускаются в пляс, но звуки рожка Илла заставляют жителей замереть в растерянности — режиссер решает финал как немую гоголевскую сцену в действии.

Понятны замечания тех, кому важна драматическая составляющая и драматическое прочтение, но, может быть, смех — намного более мощное оружие против нашего общества? Еще Гоголь это знал. А может, и Дюрренматт?..

Екатерина Писарева, «Московский комсомолец» , 21 ноября 2017 года

Пьеса Фридриха Дюрренматта, написанная в 1956-ом году, одна из самых востребованных в наших театрах. В ней есть все: и запоздалое раскаянье, и месть, и деньги, которые правят миром, делая людей слепыми и глухими по отношению к близким, а также память о предательство любимого человека.

Соединить все это вместе – задача непростая, можно сказать, архитрудная, чтобы спектакль не превратился в поучительную мелодраму с детективным сюжетом. Простит ли богатая визитерша бывшего любовника, исковеркавшего ей жизнь или нет? Хватит ли у бедных горожан нравственных сил согласиться с убийством заказной жертвы, получив за это миллиард денег?

Малый театр не побоялся конкуренции с уже известными спектаклями и знаменитым телефильмом при участии Екатерины Васильевой и Валентина Гафта, пригласив режиссера Илана Ронена и художника Лили Бен-Нахшон Аарон из Израиля.

Придерживаясь традиционной линии в трактовке мирового бестселлера и уделяя должное внимание психофизике персонажей, они упустили "любовь пространства" к происходящим событиям в умирающем "городе – призраке", мимо которого проходят все поезда, кроме почтового. При этом сценограф выстроил на сцене железную конструкцию двухэтажного вокзала с огромными часами, отсчитывающими время до воплощения коллективного заговора, оставив второй этаж почти не задействованным. Разве только тени за мутным стеклом на заднике создают иллюзию где-то идущей жизни.

Все события происходят на первом плане в фронтальных мизансценах. Иногда, обращаясь к залу, режиссер предлагает публике поддержать аплодисментами голосования "за" или "против" подозреваемого, что в принципе нарушает целостность спектакля, отвлекает внимание от главной его темы: "аз воздам", то есть, отдавая должное каждому герою по его заслугам.

Мультимиллионерша, дернувшая стоп- кран скорого поезда, появляется в клубах дыма, словно грозная миссия из дьявольской преисподней. Еще вполне привлекательная дама, хромающая на правую ногу, смотрит на собравшуюся толпу неудачников через темные очки, прикидывая, насколько они пригодны для задуманного эксперимента – "справедливого" правосудия спустя 45 лет после ее позорного изгнания из родного города. Эта "железная леди", меняющая молодых мужей, как перчатки, в исполнении Людмилы Титовой даже не думает изображать из себя благотворительницу, поскольку меценатство презирает. Она живет по законам безжалостного бизнеса и больших денег. Ради них люди готовы унижаться и пресмыкаться, и поэтому уверена – фортуна ей улыбнется в коварном сговоре с чистоплюями. Вот и бывший любовник на согнутых ножках, с дрожащими ручками, выступая вперед, заискивающе заглядывает в окаменевшее лицо, целует искусно сделанный протез левой руки, даже играет на губной гармошке и, сильно смущаясь, напоминает о давнишней дружбе. Эту сцену Василий Бочкарев проводит виртуозно.

Ничего себе дружба, от которой у рыжеволосой красотки родилась дочь, через год умерла, а сама она попала в публичный дом, поскольку Илл на суде с помощью подставных свидетелей отказался от ребенка и вскорости женился на дочери хозяина молочной лавки. Для него эта давнишняя история "быльем поросла", а борьба с нуждой превратила в трусливого, лысого старика. Тем не менее за давностью лет и не смотря на его жалкий вид, Клара не думает менять свои планы. Более того, ей хочется в очередной раз убедиться, что жители города Гюллена не такие уж паиньки и для них главное – вначале деньги, а нравственность потом. В этом есть что-то брехтовское из "Трехгрошовой оперы", но это не опера нищих, а скорее экшн с драматическим финалом-метафорой, убивающей самое лучшее, что есть в человеке – сострадание.

Поначалу земляки Илла во главе с принципиальным бургомистром в мощном исполнении Александра Клюквина отвергают безумное предложение Клары, который заявляет: "Уж лучше быть бедняком, чем палачом"… Но мечта о белом хлебе с маслом берет верх над христианской заповедью "не убий". Да, что там хлеб, можно в кредит на полученные деньги от будущего убийства пить коньяк, курить дорогие сигары, разъезжать в собственных автомобилях. Не они первые, не они последние жертвуют каким-то одним человечком ради личного благополучия.

Илл чувствует, как кольцо недоброжелателей, подстрекающих его на самоубийство, постепенно сжимается. Ведь неслучайно добродушный полицейский, умеющий закрывать глаза на противозаконные действия, в исполнении Виктора Низового, вставил себе золотой зуб. Вальяжный бургомистр приобрел шелковый галстук, а тихий священник, (его играет Василий Дахненко) поддался общему безумию и сменил старый колокол на новый, который вот-вот зазвонит, поминая душу бывшего любовника Клары. Надо бежать! – Но куда? У сломленного Илла даже не хватает силы воли сесть в проходящий почтовый поезд, остается только ждать милости от кровожадной фурии, превратившейся в монстра.

В свою очередь затаившаяся мстительница упивается властью над поверженным Илом, играет с ним, как кошка с мышкой, отправляясь на прогулки в те памятные места, где они клялись в любви до гроба. Теперь специально привезенный гроб стоит в гостинице, а личные охранники миллионерши Боби и Роби каждый день приносят траурные венки. Атмосфера спектакля накаляется на фоне потребительской лихорадки, охватившей город. Все его жители ходят в желтых ботинках, новые одежды тоже желтого цвета, поэтому кажется золотое сияние заполнило весь окружающий мир.

Последней каплей неминуемой расплаты Илла за совершенное предательство давным – давно станет распад семьи. Жена и дети покинут его на новенькой машине, купленной в кредит за обещанное убийство отца и мужа. Судьба свершила страшный круговорот, вернув бумерангом то, что Илл с такой легкостью совершил в молодости. Поэтому грустный финал бездарной и суетно прожитой жизни, кто бы мог подумать, возвращает Иллу утраченное достоинство, и он больше не хочет прятаться от неминуемого наказания. Ну, а город получает то, о чем мечтал – прежнее процветание. Только вряд ли его жители будут спокойно спать, каждый раз вздрагивая от упоминания имени того, кого они предали за миллиард.

Любовь Лебедина, "Деловая Трибуна", 22 ноября 2017 года

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию запись передачи «Главная роль», которая выходит на телеканале «Россия – Культура». В гостях у ее ведущего Юлиана Макарова – народная артистка России Людмила Титова. Разговор посвящен премьере спектакля «Визит старой дамы» Ф.Дюрренматта, в котором Людмила Владимировна исполнила роль главной героини – Клары Цеханасьян.

Трагедия Максима Горького «Васса Железнова», знавшая в прошлом множество триумфов на лучших отечественных сценах, сегодня возвращается к зрителю. В 2004 году ко второй - социально-революционной - редакции пьесы обратился МХАТ им. Горького, а в конце прошлого театрального сезона Малый театр представил первый вариант знаменитого произведения. Постановка Владимира Бейлиса «Васса Железнова. Первый вариант» в Малом выдвигает на первый план истинную главу и хранительницу дома - Мать, способную на все ради тех, кого любит.

Владелица солидного капитала Васса Петровна Железнова (Людмила Титова) тщится удержать в не по-женски твердых руках большое семейство: распутного деверя Прохора (Александр Вершинин), двоих никчемных сыновей - глупого и алчного Семена (Алексей Коновалов) и истеричного и эгоистичного Павла (Станислав Сошников), «отрезанный ломоть» - своевольную дочь Анну (Полина Долинская), вернувшуюся к одру умирающего отца, и невесток - гулящую от ненависти к нелюбимому мужу Людмилу (Ольга Абрамова) и лицемерную Наталью (Ольга Жевакина). Все домочадцы думают исключительно о деньгах (разве что жена кривобокого Павла мечтает о свободе, а не о золоте), все готовы на преступление, особенно если совершено оно будет чужими руками. Но на решительный поступок в выморочном роде способна только Железнова, оправдывающая все свои страшные мысли и действия заботой о детях.

Режиссер Владимир Бейлис решает постановку в соответствии с горьковским подзаголовком «Мать», читая пьесу как семейно-бытовую сагу с уклоном в мелодраму. Такая трактовка нивелирует глубину авторского текста и уменьшает масштаб заглавного персонажа, а некоторая стилевая разнородность действующих лиц порой уводит от сути проблем, поднимаемых писателем. Людмила Титова не придает своей героине черт, привычных в исполнении прославленных предшественниц: ее Васса - грубоватая крепкая баба из низов, всю жизнь трудившаяся и уважающая лишь желание и умение работать: «Тех жаль, кому работать хочется, а - нечего». Интеллигентная актриса мастерски перевоплощается в замученную женщину, торгующую торфом и изразцами, кирпичом и дровами. Она «чокает», по-простому сидит, опустив руки между коленями, и, кажется, немного стесняется роскошно одетой красавицы дочери.

Анна - циничная, умная, усталая молодая дама, настоящая офицерша, знающая себе цену. Возможно, потому, что не раз ее называла: здоровые дети, рожденные от больного мужа, служат Железновой явным доказательством вольного поведения дочки. Но персонаж Полины Долинской, играющей зрело и крупно, не так однозначен и меняется на протяжении действа от расчетливой барыньки, приехавшей урвать кусок, до дочери, вспомнившей о благодарности и милосердии. Еще одна важная характеристика - любовь к детям, ради которых она способна на многое, что и приводит ее в конечном счете если не к преступлению, то к греховной мысли о нем. Хотя в этом доме душевно не замараться не удастся никому.

Сыновья Железновой - явные неудачники, ленивые, праздные, наглые. Особенно сильно выглядит Алексей Коновалов в роли туповатого Семена, беспричинно глупо и развязно смеющегося и находящегося под каблуком у тихой с виду жены. Наташа - невероятно пошлая, мелкая, недалекая, тщеславная мещанка, мнящая себя важной дамой. В противоположность ей - любимица хозяйки дома свободолюбивая и порывистая Людмила, не выносящая даже прикосновения нездорового физически и нравственно капризного, как ребенок, завистливого Павла, считающего себя выше и лучше остальных. Младший сын удручает и выводит из себя Вассу, в сердцах дающую ему пощечину после очередного бесстыдного требования денег. Материнская бессильная досада очень точно воплощена в игре Титовой.

Под кровом деревянного дома, выстроенного на сцене замечательным художником Эдуардом Кочергиным, собрались страждущие сердца, обуреваемые страстями. Меж тем это жилище пригодно только для каторжного труда: сурово сомкнутые панели создают тесное пространство, чья осевая линия ведет к иконостасу, возле которого начинаются оба акта. В первом действии у него молится Васса, во втором - собирается уже вся семья, будто грехи растут и множатся под угрюмыми стенами. Не редкость здесь и смерть - насильственная, мрачная. Кончает с собой нервическая горничная Липа (Ирина Жерякова), умирает «от распутства» муж Железновой, нелепо гибнет от руки Павла, подстрекаемого Анной, веселый купец Прохор, залихватски и сочно сыгранный Александром Вершининым.

Вассе же остается безучастно наблюдать за крахом семьи. Ближе к финалу становится понятно, почему так нетерпеливо ожидала она старшую дочь: только сильная, безжалостная Анна способна проявить решительность и волю и принять из ослабевших материнских рук с трудом накопленный капитал, дело и власть. Именно этот женский дуэт становится смысловым центром постановки. Кажется, что героиня Полины Долинской совершает то, что совершает, не столько из любви к своим детям, сколько из жалости к изработавшейся и отчаявшейся матери. Теперь ей предстоит быть новой Железновой. И эта молодая роскошная женщина готова к перемене положения.

А главная героиня ломается под тяжестью груза, несомого столько лет. Слезно моля Богородицу о прощении, она вдруг падает замертво, осыпаемая золотой пыльцой, будто словами отпущения грехов. Оправдание Вассы выглядит не до конца убедительным, хотя жалость к героине понятна. Но не об этом спектакль Малого театра. «Не псы дом хранят, мы его храним», - говорит Железнова дочери. И верно: среди самых страшных бед мужчины все чаще отступают, но женщины, ведомые любовью и долгом, не сдаются никогда.

Дарья Семенова, «Учительская газета», №42 от 17 октября 2017 года

Дорогие друзья! Предлагаем вашему

вниманию запись программы «Портал» (№35 от 5 мая 2017 года, канал «Евроновости») с сюжетом о спектакле Малого театра «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. О постановке рассказывают народные артисты России Владимир Бейлис и Людмила Титова.

В столицу Бурятии приехали знаменитые артисты Государственного академического Малого театра России. 22 и 23 мая они с огромным успехом выступили на сцене Государственного русского драматического театра имени Николая Бестужева в рамках программы «Большие гастроли 2017», организованной Федеральным центром поддержки гастрольной деятельности Министерства культуры РФ. Билеты на спектакль были раскуплены всего за два дня, причём за два месяца до начала гастролей.

Среди тех, кто вышел на улан-удэнскую сцену, - всеми любимые народные артисты России Борис Невзоров, Людмила Полякова, Евгения Глушенко и многие другие артисты, известные улан-удэнской публике в основном по фильмам, в которых они снимались. Наш корреспондент побеседовал с народной артисткой России Людмилой Титовой.

Людмила Владимировна, Вы впервые в нашем городе или уже бывали? Каковы Ваши впечатления?

Я здесь первый раз. Город мне понравился. Нас свозили в этнографический музей. Мы целый день гуляли по городу, видели знаменитую «голову» - впечатлила, я не думала, что она до такой степени большая. Город показался нам очень чистым. Центр красивый, красивые фонтаны. Хорошие лица, не жлобские, и это очень важно. Очень крутой театр, просто потрясает его красота. Всё очень качественно. Мы сами только что вернулись в своё основное здание после трёхлетнего ремонта, поэтому всё подмечаем, где, как и что сделано. В нашем театре что- то изменилось, что-то не нравится, что-то очень нравится, но когда выходишь на сцену, кажется, что вообще ничего не изменилось, так всё хорошо, прям до комка в горле от того, что вернулись на свою сцену, хотя у нас филиал потрясающий. Там сразу после его открытия мы очень долго играли «Свадьбу Кречинского» с Виталием Соломиным и «накормили» это здание. А теперь надо обживать наше основное здание, в нём пока холодно.

Спектакль «Волки и овцы» идёт на сцене Малого театра уже более 20 лет, Вы исполняете роль Глафиры с 1994 года. Не устали?

«Волки и овцы» - один из наших лучших спектаклей, который действительно много лет идёт на сцене, который мы всегда возим на гастроли и по России и за границу, он пользуется успехом, у нас всегда аншлаг. Спектакль не теряет своей актуальности, и тексты его злободневны и интересны, как и все пьесы Островского. Их можно играть всегда, и они никогда не повторяются. Даже один и тот же спектакль всегда разный, он меняется в зависимости от публики, которая всегда реагирует по-разному, и от состояния души артиста на сегодняшний день, можно менять имена и играть про сегодняшний день, и он всё равно будет актуальным.

Роль Глафиры я исполняю уже много лет, но мне не надоело, даже появилась некая лёгкость. Раньше требовалось много каких-то психофизических затрат, сейчас всё уже наработано, хотя каждый раз получается совершенно другой спектакль. Посмотрел на тебя партнёр по-другому, и ты совершенно по-другому ему ответил, и даже атмосфера другая. Когда-то я спросила у Армена Борисовича Джигарханяна: «Вы не устаёте столько работать?», он ответил: «Да что ты, я каждый вечер до пяти часов жду, что кто-нибудь из артистов заболеет и спектакль отменят, а потом наступает пять часов и в тебе что-то щёлкает, а уж когда ты порог в театре перешагнул, то уже в другом измерении, у тебя другое состояние». И у меня как-то так получается.

Как, по-вашему, можно привлечь зрителя в театр? Нужно развлекать его, ставить эксперименты?

У нас в театре нет дефицита в зрителях. А у зрителя есть дефицит в серьёзности. Виной тому телевидение, которое привыкло людей развлекать, и когда зритель приходит в театральную кассу, спрашивает что-нибудь весёленькое. Так не должно быть. Когда театр берёт какой-то серьёзный материал - а у нас есть и драмы, и трагедии - есть опасность - пойдут зрители или не пойдут. Чтобы к театру относились серьёзно, в нём должны быть разные спектакли. Мне кажется, у нас в театре соблюдены пропорции - в этом году мы выпустили «Вассу Железнову» Горького, первый вариант, где я играю главную роль. Выпустили «Короля Лира» с Борисом Невзоровым в главной роли. У нас идут «Дети Ванюшиных», есть много комедий, таких как, «Восемь женщин», «Мнимый больной» и другие. Мне кажется, что воспитывать зрителя нужно на серьёзном материале. Всегда есть какой-то страх, как будут воспринимать зрители, и у нас были опасения. Но как мы обрадовались, когда увидели, как это принимается зрителем, когда в зале стоит такая тишина, никто не только не разговаривает, никто не достаёт телефоны. И как замечательно, когда зритель не только после комедии выходит счастливым, а после серьёзного спектакля в нём происходит какое-то очищение, когда люди начинают спорить - это гораздо важнее и правильнее для театра. Если в театре идёт одна «развлекуха», ты не увидишь его ни в каких рейтингах. Статус театра зависит от репертуара. Классический театр должен существовать!

Вы к нам приехали из Читы, там пробыли целую неделю и показали несколько спектаклей, а у нас запланировано только три дня и один спектакль. Почему? Многие не успели приобрести билеты и очень об этом жалеют...

Ну что поделаешь. Наши артисты заняты во многих спектаклях, четверо прямо из Читы улетели в Москву, я полечу 24 и в этот же день выйду на сцену, а у Бориса Георгиевича спектакль 26. Два артиста уже уехали, потому что в Москве сегодня идут спектакли. Одного увозят, другого привозят. Жаль, конечно, что в Улан-Удэ не все желающие смогли попасть на наши спектакли, нужно привезти другой спектакль. Можно и такой, где небольшое количество артистов. Но сложность в том, что у нас гигантские декорации, большая постановочная часть. Антрепризе просто - поставили два стула и играют. Нам сложнее.

В интернете любая информация о Вас начинается с того, что Вы родились 28 февраля 1960 года, в 1983 окончили высшее театральное училище им. М.С. Щепкина (курс Ю.М. Соломина) и сразу были зачислены в труппу Малого театра. А что было до учёбы в театре? Расскажите немного о себе, о своей семье. Откуда Вы родом?

Я родом из Сибири, из Новосибирска. Я не ходила в театральную студию, много читала, занималась сама и классе в восьмом решила, что буду артисткой. Других вариантов не было. Но я об этом никому не говорила, потому что это было бы смешно. После окончания школы мама дала мне 25 рублей, я купила плацкартный билет и поехала поступать в Москву. У меня там не было знакомых, вообще никого. Я была такая «от сохи». Поступала три раза, потому что была совсем не готова, не знала, что и как читать. После первой попытки вернулась домой, работала в школе. Потом снова поступала, готовилась, год жила в Москве, работала - мыла полы и на третий год поступила на курс к Юрию Мефодьевичу Соломину.
Дочь с трёх месяцев в театре, она выросла в нём. Когда ей было четыре года, ездила со мной на гастроли в Читу, в десять лет играла маленькую Луизу в спектакле «Мнимый больной», но по моим стопам не пошла, наверное, «объелась» этого и не захотела. Окончила консерваторию, она скрипачка. Работает и в нашем театре (у нас есть оркестр), работает у Когана, ещё играет в рок-оркестре.

Вы служите в театре уже более 30 лет, сыграли за это время множество ролей, среди которых Роксана в «Сирано де Бержерак», проказница и хохотушка Николь в «Мещанине во дворянстве», кроткая мудрая царица Ирина в спектакле «Царь Фёдор Иванович», трагически обречённая княжна Татьяна Николаевна Романова в «...И аз воздам», разбитная и шумная Элизабет в «Убийстве Гонзаго», жестокая, рвущаяся к власти Екатерина Алексеевна в «Хронике дворцового переворота» и так далее. А есть среди этих ролей самая любимая? И кто Ваши любимые партнёры?

Каждая роль - самая любимая, когда выходишь на сцену. Мои любимые партнёры, те, с кем я давно работаю - Евгения Константиновна Глушенко и Василий Иванович Бочкарёв, с которым мы очень много в последнее время спектаклей выпустили. Сейчас у нас израильский режиссёр ставит «Визит старой дамы», и опять мы встречаемся с Василием Ивановичем, причём режиссёру было важно, чтобы у нас были какие-то наработки. В театре есть очень хорошая молодёжь. Я играю Вассу Железнову среди молодых артистов как будто старшая пионервожатая в лагере. Они все очень маленькие, просто мои дети. Они очень послушные, умные и очень талантливые.

Вы служите в театре и снимаетесь в кино. В каком фильме мы сможем Вас увидеть в ближайшее время?
Я в первую очередь театральная актриса, я люблю театр, мне кажется, я могу аккумулировать энергию зала, а в кино этого нет. Но в кино я иногда тоже снимаюсь, вот недавно закончили съёмки, это небольшой сериал, который называется «Исполнение желаний». Я исполняю роль мамы героини. Эта работа совместная с Киевской студией, начата была ещё до запрета всего нашего в Киеве. Очень обидно от того, что так всё происходит. У нас была украинская группа, они к нам очень хорошо относятся, и сами очень расстраиваются из-за сложившейся ситуации. Фильм сейчас монтируют, надеюсь, что закончат в этом году.

Как вы относитесь к экспериментам в театре? Стоит ли осовременивать классические постановки?

Если классику осовременивать, делать это нужно талантливо. Если это осовременивание ради хохмы, то в этом нет никакого смысла. Не приносит пользы. Мне кажется, надо ставить задачи, а не чуть-чуть развлечь зрителя сиюсикундно. Это зависит от художественного руководителя, который должен иметь репертуарную политику хотя бы на 10 лет. Нужно иметь своего зрителя, который ходит на все спектакли, и тогда сработает сарафанное радио и другие зрители придут. Когда мы выпускали «Свадьбу Кречинского», на первом спектакле у нас была треть зала. Премьеру играли в полупустом зале. Виталии Соломин так расстроился. Прошло несколько месяцев, и уже невозможно было попасть на наш спектакль. Мы играли его пять раз в месяц, для репертуарного театра это очень существенно. И сколько мы его не играли до тех пор, пока Виталий не умер на сцене во время этого спектакля, невозможно было заказать места, чтобы пригласить кого-то своих. Вот что значит угаданный репертуар.

Мне кажется, сейчас в театре умирает желание пробудить сочувствие в зрителе. Когда я пришла в театр, говорили, что очень сложно рассмешить зрителя, а заставить плакать - легко. Сейчас говоришь какую-нибудь пустую хохму и зал хохочет, а заставить заплакать гораздо сложнее. Так изменилось время. Часто в современных театрах и не дают заплакать, привыкли, что зритель хочет даже не комедии, а дешёвой хохмы. И кажется, что и не надо этого делать. Нет, надо, надо! Люди пойдут. Сегодня придёт сто человек, а завтра - двести, если это хорошо, если это талантливо.
К сожалению, иногда, в нашем театре публика уходит со спектакля, а режиссёр считает, что это нормально и ничего страшного нет...
Бывает, что уходят и с хороших спектаклей, когда человек не понимает. У нас в театре такого быть не может. Если хочешь выразиться, напиши свою пьесу и играй. Надо знать, где ты, что ты и масштаб. Одно дело, когда маленькая сцена на десять человек, у тебя десять зрителей, ты можешь ставить эксперименты. Но если спектакль большой, ты должен предполагать, что на эксперимент никто не пойдёт. Например, в Москве есть такие экспериментальные театры, куда приходит небольшое количество людей, и они смотрят, им интересно. Есть и некоторые театральные деятели, которые считают, что репертуарный театр не нужен, но ведь с водой можно выплеснуть и ребёночка...

Ваши пожелания нашим читателям?

Меня в Чите и вообще в Забайкалье поразило, что люди так любят своё место, свою малую родину. В Москве все стонут, как всё плохо, мало денег, вот здесь действительно мало денег, но люди любят свою родину, свой город, природу. Мне кажется, только так можно выжить в достаточно тяжёлых условиях. Продолжайте любить свою малую родину, это дорогого стоит.

Спасибо за беседу, приезжайте к нам ещё!

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию два выпуска программы "Частности" (СТС-Курск), посвященные народной артистке России Людмиле Титовой и ее работе в спектакле "Васса Железнова - первый вариант" Максима Горького

Академический Малый театр России вновь в Курске. Открылись гастроли спектаклем по пьесе Максима Горького «Васса Железнова. Первый вариант» в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса.

Мы увидели подлинную трагедию, как и замысливал эту историю сам драматург, без вывертов, которыми так увлекаются иногда модные режиссеры в желании выразить себя.

Театралы знают, что пьеса «Васса Железнова», написанная Горьким в 1910 году, сильно отличается от второй версии 1935 года с тем же названием, но другими героями и смысловыми акцентами. В советском варианте – четкий лейтмотив классовой борьбы, конфликт между старым и новым миром, а первый, дореволюционный вариант, лишенный идеологической окраски, оказался гораздо жестче, честнее и ближе современному зрителю. Здесь конфликт внутренний и вечный. В одном из своих посланий 1910 года Горький заметил, что у него получилась «пьеса о матери». Спектакль Владимира Бейлиса стал откровенным разговором о спасении души. Найдет ли спасение душа, отягощенная преступлениями, сотворенными во имя процветания своего рода? О будущем ли печется Васса Железнова и становится инициатором то одного убийства, то другого?.. Она заботится о своем статусе.

События разворачиваются в большом доме семейства заводчиков Железновых, но этот дом без крыши как символ безумия человеческих отношений, основанных на власти капитала. Сценография и само место действия просты и глубоко символичны (нар. художник России – Эдуард Кочергин). На стропилах видны белые голубки, хотя любовь не покрывает семейное гнездо Железновых. Лишь в одной сцене, когда взрослые дети собираются за большим столом в центре комнаты, их голоса, оживленные встречей, превращаются в эхо из прошлого: в наивный детский лепет, мы чувствуем, что здесь тоже когда-то жила любовь. Трогательная лирическая сцена, оттеняющая боль матери, незаметно для себя превратившейся в монстра. Сожалея, что «дети не удались», она тверда в намерении устроить их судьбы правильно, но получается все наоборот. Почему? И сегодня для многих успешных людей родительский эгоизм, тщеславие, гордыня заслоняют здравый смысл. Главное – выгадать преференции себе! Этим занимается каждый персонаж, кроме разве что горничной Липы, которая просится в монастырь отмолить грехи, да только Васса неспроста не отпускает бывшую сожительницу сына, в итоге девушка губит душу самоубийством.

Финальный монолог Вассы Железновой в исполнении народной артистки России Людмилы Титовой произносится без надрыва, без эффектных театральных приемов, но с пронзительной внутренней болью и пробирает зрителя до мурашек! Главную героиню мучает совесть, но она не раскаивается в содеянных преступлениях: Васса не убивала! Она только подталкивала, стравливала, манипулировала. Все, кто ей мешал, ушли сами в мир иной: муж, горничная, деверь… Конечно, жалко «людишек», которых она победила, и Васса обращается за оправданием к Богородице – небесной заступнице всех матерей – с уверенностью, что будет оправдана. Ведь все ради благополучия детей!

Большой иконостас по центру комнаты, разноцветные горящие лампадки и среди всего внешнего благолепия – хрупкая фигурка преступницы, избежавшей суда людского, растлившая души детей жадностью, лицемерием, жестокостью. В спектакле органично смотрится сцена отпевания деверя Вассы – Прохора Железнова, хотя на театральных подмостках редко когда уместно бывает использовать прием церковного обряда. Здесь он в точку. Ведь все погибают. Физически или духовно. Лейтмотив перехода из мира земного в мир вечный в первой версии «Вассы Железновой» делает произведение Горького актуальной, великой классикой, необходимой зрителю как глоток свежего воздуха.

В Малом театре шестьдесят лет назад состоялась постановка Константина Зубова и Евгения Велихова советской версии «Вассы Железновой» с Верой Пашенной в главной роли. Успех спектакля был настолько ярким, что последовала киноверсия. Широко стал известен и фильм Глеба Панфилова, снятый в 80-е. Но трагедия миллионщицы дореволюционной России была историей про «темное» прошлое, а не про нас.
Новый спектакль в Малом театре «Васса Железнова. Первый вариант» зажигает электрическую дугу между сценой и сегодняшним зрительным залом, дышит мыслями Горького – его герои ведут ожесточенные споры о любви, наследстве, а мы видим большую трагедию человека, поверившего, что деньги решают все. Это современная история!

Артисты тонко чувствуют своих персонажей и создают острые рисунки характеров: трагичная Васса (народная артистка Людмила Титова) не лишена иронических интонаций, бесстыдница Людмила (Ольга Абрамова) по-настоящему трогательна, надрывно веселится обреченный Прохор (заслуженный артист Александр Вершинин), мечется затравленным зверьком отвергаемый женой Павел (Станислав Сошников). Забавна парочка молодоженов-нуворишей Семен Железнов (Алексей Коновалов) и Наталья (Ирина Жерякова), но не дай бог стать им поперек пути!.. Все персонажи спектакля одинаково значимы, однако есть среди них один особый, с вектором в будущее! Это старшая дочь Вассы – красавица Анна (Полина Долинская), приехавшая проститься с отцом и разобраться с наследством. Ведь по первой версии пьесы Васса Железнова отнюдь не миллионщица, она ведет прибыльное дело средней руки, для которого первоначальный капитал был создан вскладчину с мужниным братом – Прохором. Ускорив смерть мужа, Васса избавляется с помощью интриг Анны от Прохора, грозившего забрать из дела свою долю. Старшая дочь хорошо усваивает уроки матери и получает дядюшкин капитал. Новое поколение – новый монстр!

Согласно лучшим традициям русского психологического театра зритель после спектакля напряженно всматривается в нынешний день, ищет ответы в разговоре о деньгах, детях и любви. И находит... Но в этой постановке мрачная история Вассы Железновой не оставляет чувства подавленности и безысходности. Может быть, потому что зрителю указан путь? В финале спектакля главная героиня, уходящая в глубь сценического пространства к иконам, падает замертво с протянутой к образу Богородицы рукой, будто указывая спасение тому, кто выслушал ее личную историю, рассказанную на высокой ноте трагизма.

Ирина КУМОВА, "Курская правда", № 71, 15 июня 2017