17 ноября в спектакле «Наследники Рабурдена» Э.Золя роль Исаака впервые сыграет артист Виктор Андрианов.

Анна ВЕСЕЛОВСКАЯ, «День» (Киев), №192, 24 жовтня 2012

ТРИ ВЕКА МАЛОГО ТЕАТРА

Старейший коллектив Европы, к удивлению публики доказал, что каноны и трафареты не такое уж плохое изобретение

Еще пару-тройку лет тому назад трудно было представить, что радикализм сценических форм, не так уж редко встречающийся в нашем родном театре и говорящий о том, что не такие уж мы отсталые в смысле «передового» театрального мышления, перестанет радовать. Свято верилось, что в театральном мире все лучшее происходит только там, где занимаются «крутыми» экспериментами.

Ан нет, с последними гастролями Малого театра в Киеве истина, что театр, хоть академический, хоть национальный, хоть театр солнца, хоть еще чего-нибудь, должен быть современен, близок и понятен сидящему в зале, материализовалась как никогда! Прибывший в столицу Украины (с тремя гастрольными спектаклями), один из старейших театральных коллективов Европы удивил тем, что в почти двухсотлетнем возрасте, соблюдая все каноны позапрошлого века, он вызывает интерес не только былыми регалиями и громкими именами на афише.

«НИ СПЕШКИ, НИ СУЕТЫ, НИ СОКРАЩЕНИЙ ТЕКСТА, ТАК, ВРОДЕ У ЗДАНИЯ ТЕАТРА ЗРИТЕЛЕЙ ПОДЖИДАЮТ ЭКИПАЖИ»

Как и ведется исстари, Малый театр России — премьерский театр в полном смысле этого слова. Каждому спектаклю положено по мегазвезде, а то и по несколько, да и не просто поприсутствовать на сцене, поклониться и с достоинством уйти, а по-настоящему покрасоваться, отыграть полноценную интермедию, в который раз поразить зрителя и завлечь на другой спектакль.

Следующий, соблюдающийся канон: Малый театр не оригинален в смысле афиши — преобладает русская, хорошо известная классика. А поскольку этот театр в просторечье называют «домом драматурга Александра Островского», то его пьес про старый российский быт тут больше, чем каких-либо других. Не ушел Малый театр и от привычной костюмно-декорационной роскоши спектаклей, остался верен трехчасовому формату представлений и даже соблюдает требования актерских амплуа. Нет тут ни спешки, ни суеты, ни сокращений текста с безумными перестановками реплик, так, вроде у здания театра зрителей поджидают экипажи.

Собственно, именно сцена разъезда экипажей после бала у Фамусова в Грибоедовском «Горе от ума» как никакая другая передает вкус к размеренности и чинности спектаклей, играющихся сегодня в Малом театре. Что было бы проще — завертеть в калейдоскопе старую, ампирную Москву. А у постановщика спектакля Сергея Женовача каждый из отъезжающих как бы невзначай задерживается — кому карету никак не подадут, а кто кого-то поджидает, другой же что-то договаривает, и выходит долгое прощанье, полное сентенций и умозаключений.

Такой, насквозь резонерской, благодаря последнему монологу Чацкого, и помнится пьеса. Но тем и необычен спектакль Малого театра, что выразительно умничают тут все, начиная от горничной Лизы и заканчивая впавшим в старческое слабоумие князем. Давая возможность высказаться многим, а не только, как водится, одному фанфарону, постановщик словно смещает акценты: не все плохи в этом патриархальном мире, а все таковы, каковы они есть — люди со своими слабостями, необоснованными притязаниями, тщетными надеждами, маленькими и большими хитростями.

Так и сплетается ткань спектакля из диалогов и монологов, проявляя природу каждого участника событий безумного дня в доме Фамусова. В то же время значительность произнесенных слов становится понятной не от выспренности и пафоса. Слова обволакиваются чувственностью, стихи произносятся со сцены, как будто только что пришедшие на ум фразы, речь ритмизируется под настроение и конкретную сценическую ситуацию. Вот и выходит у Юрия Соломина вальяжный, бывалый сладострастник Фамусов, а не монументальный сенатор. Софья (Полина Долинская) — милейшая московская барышня, дурочка без царя в голове, а не многозначительная красавица. Молчалин у Александра Вершинина вовсе не ничтожество, а ловкий, расчетливый подхалим, и Софьина тетка, Анфиса Ниловна, живописно исполненная Людмилой Поляковой, получилась весьма здравомыслящей особой.

Сыгранный через столько лет после появления на свет текст как он есть, а не его последующие глубинные толкования, предстал естественным проявлением мыслей и чувств человека ампирной Москвы. Именно это имперское время указано в спектакле очень точно (художник Александр Боровский): большая одутловатая печь-колонна по центру сцены, анфилада скрывающихся в глубине дома комнат, муаровые и кобальтовые тона, платья, как туники, капоты. Но и музеем назвать это зрелище язык не повернется. Здесь нет ничего застывшего — движутся легкие ширмы, мгновенно перекрывая подмостки, а сказанные невзначай слова о безумце превращаются в густой камнепад, изгоняющий Чацкого из Москвы.

«ИГРАТЬ ДИВЕРТИСМЕНТНО, ПОЧТИ КОНЦЕРТНО»

Два других спектакля, показанные на гастролях в Киеве, — «На всякого мудреца довольно простоты» Александра Островского и «Наследники Рабурдена» Эмиля Золя, отчасти продолжают принцип театрального описания эпохи. Оба, поставленные режиссером В. Бейлисом, они скроены по одному трафарету: как можно сочнее и внятней разыграть ту или иную конкретную ситуацию, деталями расцветить любое банальное событие. Время, таким образом, прорастает не из своего духа, как в «Горе от ума», а складывается из картинок нравов.

Многонаселенная сатира Островского с нехитрой интригой — дабы утвердиться в обществе Глумов втирается в доверие к богатому дядюшке, — но со сложным развитием действия, поскольку он действует сразу на нескольких фронтах, в варианте Малого театра лишена жесткости и социального пафоса. Роскошное убранство сцены — подлинные зеркала, дорогая мебель, многочисленные драпировки, изготовленное художником Э. Стенбергом, салонная музыка эстрадного звучания Ш. Каллоша придают постановке изысканность, шарм и легкомысленность. Но главное, все же, кроется в игре актеров, существующих очень подвижно, говорящих и делающих все как бы мимоходом, непроизвольно, без напряжения.

Клеопатра Львовна Мамаева в исполнении Ирины Муравьевой итого более, кажется порхающей по сцене. Ее разговор с Глумовым, не раз и не два превращавшийся в ином театре в откровенно вульгарную или фарсовую сцену, в Малом напоминает эпизод из водевиля. Все вроде бы взято оттуда: вспрыгнуть, взвизгнуть, округлить глаза, вскинуть подбородок, томно вздохнуть. Нет лишь в этом водевильной простоты и поверхностности, а есть кропотливое собирание всего возможного арсенала похотливой барыньки — кокетство, жеманство, манерность, неуемная вертлявость, дающие в итоге аппетитнейший сценический облик!

Подобное нешуточное и дотошное собирание всевозможных приемов и приемчиков собственно и обеспечивает возможность актерам Малого театра играть в спектакле дивертисментно, почти концертно. Вот удивительно длинная сцена знакомства Мамаева (Александр Потапов) с Глумовым, которая играется крайне обстоятельно, с передачей всех возможных стариковских причуд и нелепостей. Или протяжное, блистательное самолюбование с песнями и танцами старой греховодницы богатой вдовы Турусиной (Лилия Юдина). И что удивительно для современного театра, актерам в этом спектакле позволено вдоволь поиграть и понаслаждаться своим присутствием на сцене, порадовать себя самих и зрителя.

Безусловно, есть в таком варианте и пострадавшие. В данном случае это драматург Александр Островский, чей нравственный посыл и социальный критицизм мало соотносится с белым роялем в гостиной купчихи. Глумов воспринимается не более чем неудачный ловкач, а глядя на Мамаева и Крутицкого, чьи высказывания о реформах кажутся верхом лицемерия, вовсе не страшно, что власть и деньги достались именно этим людям. Ведь, по сути, они не злобливы, а порою даже милы, особенно Крутицкий, подающийся Борисом Клюевым как феерический ловелас.

Актерское любование присуще и «Наследникам Рабурдена» — спектаклю, поражающему роскошью сценического убранства не менее, чем постановка пьесы Островского. Разодетые, словно на полотнах Ренуара, актеры волей-неволей напоминают участников костюмированного бала. Но, понятное дело, премьеры и премьерши Малого театра — Вячеслав Езепов, Борис Клюев, Ольга Пашкова, этим не ограничиваются. В костюмах либо без оных, как появляющийся в неглиже Рабурден в исполнении Езепова, они удивительно характерны в деталях, подробны в жестикуляции и мимике. Но, кроме того, действуя сценически согласовано, каждый из наследников Рабурдена существует в собственном ритме, проявляющем природу персонажа, желания и далеко идущие цели. На поверку получается своеобразная галерея человеческих слабостей, главные из которых — скаредность и транжирство.

Основная же участница всех перипетий — служанка Шарлотта, намеренно избавлена Эмилем Золя от всех привычных буржуазных болезней. В исполнении Ольги Жевакиной она вышла ровно такой, какой нужно быть положительной героине этого автора: в меру расчетливая и здравомыслящая, немного чувственная и сердобольная, решительная, неугомонная, ловкая, находчивая. Еще не зачисленная в премьерский класс, это артистка демонстрирует особую стильность игры, подробной, но отнюдь не тяжеловесной. Стремительность движений, импульсивность придают ее героине ощущение живости, ее «девушка с характером» словно скользит между упрямыми и надменными родственниками Рабурдена, в итоге выигрывая нелегкую битву.

Как правило, в солидных театрах молодым актрисам редко удается по-настоящему солировать в ансамбле звезд, пользуясь не столько превосходством возраста, сколько собственным мастерством. Ольга Жевакина, превратившая Лизу из «Горя от ума» в ряде сцен в главную героиню, в «Наследниках Рабурдена» подтвердила еще и магию действия очень хорошей театральной школы. Многие вещи, как то внятно говорить со сцены и живо передвигаться по подмосткам, дающиеся молодым актерам национальных театров Украины отчасти с трудом, здесь сами собой разумеются. Но главный манок школы, конечно же, не в этом. Скорее всего, он в том, что готовя роль, актриса больше всего заботилась об узнаваемости своих героинь, родом из ХІХ века, в веке ХХІ.

Получается, что каноны и трафареты — не такое уж плохое изобретение. Возможно, их не всегда следует избегать и бояться, а даже временами нужно использовать. Возможно, именно внутренняя подвижность сценического существования, а не радикализм форм, самое то, что нужно сегодня обремененному зрителю. Ведь такой обаятельный театр отнюдь не бесполезен, он просто в меру учтив, указывая на наши слабости и недостатки, как и положено старейшему коллективу.

Анна ВЕСЕЛОВСКАЯ, театровед
«День» (Киев), №192, 24 жовтня 2012

Уважаемые зрители!

Сегодня, 18 октября, (сцена на Большой Ордынке) пойдет спектакль «Священные чудовища» (вместо спектакля «Наследники Рабурдена»).

Приносим извинения за возможные неудобства!

Фоторепортаж Елены Сальтевской

1 октября на гастролях в Киеве в спектакле «Наследники Рабурдена» роль Шапюзо первый раз играет народный артист России Б.В.Клюев.

Уважаемые зрители!

26 и 27 июня, основная сцена – спектакль «Наследники Рабурдена» Э.Золя ОТМЕНЯЕТСЯ.

29 и 30 июня, основная сцена – спектакль «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве ОТМЕНЯЕТСЯ.

27 июня, сцена на Большой Ордынке – пойдет спектакль «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве.

30 июня, сцена на Большой Ордынке – пойдет спектакль «Бесприданница» А.Н.Островского.

Приносим извинения за возможные неудобства!

28 апреля в Малом театре произошло событие, которое без сомнения можно назвать чрезвычайным: в условиях, когда заболел основной исполнитель роли Шапюзо в комедии Э.Золя «Наследники Рабурдена», решение выйти на сцену и тем самым спасти положение принял режиссёр-постановщик спектакля Владимир Бейлис. Усилия Владимира Михайловича и артистов, всячески помогавших своему новому партнеру, оказались ненапрасными: спектакль имел успех! Благодарим Владимира Михайловича за этот смелый поступок, еще раз поздравляем его с юбилеем и желаем новых творческих успехов!

Уважаемые зрители!

18 мая (сцена на Большой Ордынке) пойдет «Наследники Рабурдена» (вместо сп. «Любовный круг»).

Приносим извинения за возможные неудобства!

Уважаемые зрители!

20 апреля (сцена на Большой Ордынке) пойдет комедия Э.Золя «Наследники Рабурдена» (вместо спектакля «Любовный круг» С.Моэма).

Приносим извинения за возможные неудобства!

Государственный академический Малый театр, который не прочь побаловать зрителей образцами зарубежной классики, показал премьеру спектакля «Наследники Рабурдена».

ЧЬЁ НАСЛЕДИЕ ДОРОЖЕ?

Государственный академический Малый театр, который не прочь побаловать зрителей образцами зарубежной классики, показал премьеру спектакля «Наследники Рабурдена».

Созданная почти полтора века назад комедия Эмиля Золя, пронизанная элементами чёрного юмора, выдержала проверку временем. Помимо прочего сейчас к ней добавляются и ностальгические нотки о вегетарианских временах, когда для решения проблем с наследством не бросались сломя голову заказывать киллера, а разбирались со всевозможными хитростями и розыгрышами в семейном кругу.

Поставленный режиссёром Владимиром Бейлисом в помещении филиала на Ордынке спектакль «Наследники Рабурдена» являет собой образец жизнерадостного зрелища, по которому явно скучают современные зрители, – с хорошими костюмами (художник А. Трефилов) и декорациями (художник А. Глазунов). Тут уж если мебель так мебель, посуда так посуда, сейф так сейф. Есть на что посмотреть.

Говорить лишний раз о мастерстве артистов Малого театра – значит ломиться в открытую дверь. Актёры разных поколений играют в высшей степени профессионально, выразительно, у всех безупречная дикция (то, чего порой не хватает исполнителям даже в «продвинутых» театрах). Сразу видно, наследие Щепкина, его ставшие классическими принципы работы над ролью здесь по-прежнему ценят. А оно для нас куда как дороже наследия Рабурдена, сколько бы денег у французского шутника ни было.

«Литературная газета», 14 марта 2012 года

Уважаемые зрители!

11 февраля (сцена на Большой Ордынке) пойдет спектакль «Усилия любви» У.Шекспира (вместо спектакля «Наследники Рабурдена» Э.Золя).

18 февраля (сцена на Большой Ордынке) пойдет спектакль «Влюбленные» («Innamorati») К.Гольдони (вместо спектакля «Наследники Рабурдена» Э.Золя).

Приносим извинения за возможные неудобства!

Уважаемые зрители!

5 февраля (сцена на Большой Ордынке) пойдет спектакль «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве (вместо спектакля «Наследники Рабурдена» Э.Золя).

7 февраля на основной сцене пойдет спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н.Островского (вместо спектакля «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А.Н.Островского.

10 февраля на основной сцене пойдет спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского (вместо спектакля «Таинственный ящик» П.А.Каратыгина).

Приносим извинения за возможные неудобства!

Уважаемые зрители!

25 февраля на основной сцене пойдет комедия Н.В.Гоголя «Ревизор» (вместо комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»).

25 февраля на сцене на Большой Ордынке пойдет комедия Э.Золя «Наследники Рабурдена» (вместо комедии А.Н.Островского «Свои люди – сочтемся!»).

Приносим извинения за возможные неудобства!

В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена».

ТАКИЕ СМЕШНЫЕ СТРАСТИ ВОКРУГ ВОЖДЕЛЕННОГО СЕЙФА

В Малом театре — неожиданная премьера: режиссёр Владимир Бейлис поставил почти забытую пьесу Эмиля Золя «Наследники Рабурдена». Если спросить даже многих завзятых театралов, она даже им мало известна. Вообще, Золя знают всё-таки в основном как великого романиста. А между тем эта пьеса, написанная в 1874 году, уже на следующий год появилась в русском переводе, причём под характерным названием — «Коршуны».

Мне думается, тот самый смысл, который акцентировал в изменённом названии русский переводчик, прежде всего привлёк внимание Малого театра к драматургическому произведению классика французской прозы. Точно так же произошло несколько лет назад с малоизвестной пьесой Бальзака «Делец», поставленной на этой сцене и, можно сказать, открытой заново.

Делец как герой и знамение времени; хищные коршуны, слетающиеся на добычу, которую они почуяли… Согласитесь, весьма современно. Кстати, тут даже прямая перекличка двух пьес встречается: лицемерно оплакивая мнимую смерть Рабурдена, одна из его племянниц, домогающихся наследства, восклицает: «Такой прекрасный человек, умница, делец!» Ну а как же, поистине прекрасным может быть только делец, у которого есть деньги и от которого в данном случае есть надежда получить наследство.

Это слово «наследство» в нынешней нашей жизни стало столь же весомым и возбуждающим, а подчас — роковым, как во времена Золя и Бальзака. Знаю двух сыновей своей покойной учительницы (абсолютной бессребреницы!), превратившихся в лютых врагов из-за материнского дома в деревне и скромных её сбережений на сберкнижке. «Новая жизнь» с всевластием денег корёжит людей, лишает всего человеческого, уничтожает даже исконную семейную близость. Сколько драм и трагедий!

Впрочем, у Золя на сей раз, как и у Бальзака в «Дельце», — не трагедия, а комедия. Интересно взглянуть на то, что делается с людьми из-за денег, с точки зрения человека, остающегося человеком. Увиденное предстанет и ужасным, и смешным, так что писать можно в зависимости от ракурса, который автор для себя избирает. У Золя не только ситуация, но и лукаво-ироничная интонация словно Пушкиным заданы — общеизвестным зачином «Евгения Онегина»:

«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог…»

Правда, в «Наследниках Рабурдена» главный персонаж (тоже дядя, причём бесчисленных племянников и племянниц!) занемог-то в шутку, разыграл небескорыстно свой недуг, но какие страсти завихрились сразу вокруг него и вокруг дома, который вот-вот превратится в чью-то наследственную собственность, вокруг сейфа, в котором, как ошибочно убеждены все вожделеющие наследства родственники и друзья, хранятся немереные богатства дельца!

Режиссёр делает этот массивный зелёный сейф своего рода центром спектакля — центром притяжения основных интересов и чувств. Страстных чувств, пылких, прямо-таки что у самого влюблённого юноши. Да «друг» Рабурдена — Шапюзо в блистательном исполнении народного артиста России Эдуарда Марцевича и восклицает в адрес этого сейфа как пылкий влюбленный, задыхаясь в экстазе: «Мой любимый шкаф! Такой прохладный, приятный, нежный…»

Пусть пьеса Золя и не столь глубока в сравнении с лучшими его романами, но В. Бейлис сумел изобретательно выделить все её достоинства, заострить социальный юмор, создать на сцене действие яркое, динамичное и очень смешное. При этом без малейшей пошлости, от которой ныне, под влиянием «моды», даже уважаемые театральные мастера иногда не могут уйти. Переполненный зал хохочет, и это хороший смех, честный и чистый, я бы сказал.

Совсем недавно, замечу, Владимир Михайлович с такой же изысканностью и выразительностью поставил на сцене МХАТ имени М. Горького (у Татьяны Васильевны Дорониной) «Школу злословия» Шеридана. Спектакль тоже в лучшем смысле «стильный» и тоже вызывающий много доброго смеха. Вот уж действительно смех, который лечит!

Разумеется, режиссёр решает благородные и нелёгкие свои задачи в первую очередь с помощью талантливых актёров. Зная весь репертуар Малого, могу сказать, что ни в одном другом спектакле не видел народного артиста России Вячеслава Езепова таким, как в роли Рабурдена. Юмор у него тонкий и точный, без перехлёстов, с необходимым чувством меры. И все остальные исполнители стараются ему соответствовать, так что ансамбль налицо. А художник Александр Глазунов и художник по костюмам Алексей Трефилов сумели обеспечить по-бытовому достоверную и вместе с тем по-театральному праздничную картину действия.

Зал от души смеётся. А потом, уверен, многие задумаются. Страсти на сцене поневоле обращают к страстям в сегодняшней жизни. Как всегда бывало в русском театре, это призвано служить исправлению нравов.


Виктор КОЖЕМЯКО
Правда-КПРФ, 17 января 2012 года

«Наследники Рабурдена» в Малом театре

…БЫВАЕТ И ВО БЛАГО ЛОЖЬ, ИЛИ ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ

«Наследники Рабурдена» в Малом театре

Эта комедия французского классика Эмиля Золя пользовалась большой популярностью. Годом спустя ее перевели на русский язык под названием «Коршуны». В чем-то такое название обедняло авторский замысел. Но почему бы и не назвать коршунами тех, кто готов едва ли не прикончить своих конкурентов, даже родственников, из-за будущего наследства.

Золя, в сущности, написал пьесу не столько даже о ловцах денег, сколько о глубоком одиночестве. Оно вынуждает французского буржуа в солидных летах, обладающего незаурядными актерскими данными, притворяться, морочить голову родственникам, да еще и личному врачу, обещаниями — непременно оставить наследство то одному, то другому. А наследства-то и нет. Дядюшка Рабурден гол, как сокол. Конечно, в финале истинное материальное положение главного героя становится известно всем потенциальным наследникам. «Претендентам» приходится еще и оплатить дядюшкины долги, потому что очень солидный ростовщик Исаак (В. Дубровский), госпожа Фике (Л.Титова) и госпожа Воссар (О. Пашкова) готовы на все, лишь бы только оттяпать у Рабурдена завещание на свое имя. Дамы эти высокомерные, корыстные, лживые (каждая по-своему), импозантные и ловкие. Они искренне лгут (именно так!) друг другу, нескрываемо ненавидят своих конкурентов и до последнего не теряют надежды на свою победу. Однако есть еще более близкий наследник — отчаянно смешной и беспомощный Шапюзо, блистательно сыгранный Эдуардом Марцевичем.

Пестра и интересна вся сценическая компания «родственников». Но на первом месте обладающий «незаурядным» актерским мастерством, по-своему наивный, порой даже трогательный, Рабурден. Этот страдающий от одиночества и безденежья старик — бесспорная творческая победа Вячеслава Езепова. Нельзя не сказать и о очень интересной работе Валерия Бабятинского, играющего личного доктора Рабурдена — лукавого и хитрого обманщика, элегантного, самоуверенного и полагающего себя самым умным и самым успешным из роя претендентов.

Рабурдену же удается валять дурака при помощи своей служанки и совсем уже дальней родственницы Шарлотты (О. Жевакина). К традициям Мольера и Бомарше, у которых слуги оказывались куда умнее своих господ, Эмиль Золя обратился вполне намеренно.

Пресмешно развиваются сложные отношения перезрелой невесты Эжени ( Е. Порубель) и ее жениха Леду, откровенного охотника за приданым (К.Юдаев). Пара на удивление хороша. Хочется поздравить Малый театр с такой яркой творческой молодежью.

Нельзя не заметить, что действие спектакля, поставленного В. Бейлисом, развивается порой вяловато. Без доработки при дальнейшей обкатке не обойтись.

Наталья ЛАГИНА
«Москвичка», №47 2011

ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА

Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом.

ЗВЕРИНЫЙ ОСКАЛ НАСЛЕДНИКОВ РАБУРДЕНА

Изящную, как красивую старинную безделушку, комедию по пьесе Золя в постановке Владимира Бейлиса показали в Малом. История стара, как мир – в надежде на огромное наследство родственники обхаживают дядюшку Рабурдена в искрометном исполнении Вячеслава Езепова, строящего невообразимо смехотворные гримасы, всплескивающего руками, в лучших традициях канувшей, увы, ныне в лету не побоюсь этого слова великой русской школы представления, уничтоженной в своей массе гением и, главным образом, силой личности Станиславского. Здесь и родственник-«друг» Шапюзо в блистательном исполнении мастера тонкого юмора Эдуарда Марцевича, который старше Рабурдена на 20 лет, и, тем не менее, не сомневается, что его переживет и приберет все его наследство к рукам, и доктор Мург в не менее изящном исполнении Валерия Бабятинского, предписывающий больному диету голодного пайка, пиявок десятками и прочие, кого угодно могущие доканать, а не только 60летнего старика, процедуры, племянницы Рабурдена – признанные красавицы театральной Москвы и Малого – Людмила Титова (Госпожа Фике) и Ольга Пашкова (Госпожа Воссар), соперничающие в осиности талий, величавости осанки и красоте жестов. Стоит отметить великолепную работу художника по костюмам А.Трефилова, туалеты г-жи Фике и Воссар не отказалась бы примерить ни одна из нас. Перефразируя строки Гумилева, в которых они «казались бонбоньерками на изящной этажерке» – с их изяществом линий, роскошью турнюров и кринолинов, воздушностью кружев и оборок, все это, замечу, с большим вкусом, особенно, нет, даже чудо, как хорош, зеленоватый наряд героини Ольги Пашковой, который так удачно сочетается с ее огненноволосой прической, в котором она смотрится, как ожившая фарфоровая статуэтка или героиня старинного портрета, сошедшая с полотна известного мастера, делающие друг другу мелкие пакости, в надежде склонить дядюшку Рабурдена на свою сторону. Здесь и великовозрастная неуклюже-грубая для девушки ее круга дочка госпожи Фике – Эжени в исполнении Екатерины Порубель (исполнительница главной роли нашумевшего недавно сериала на Первом канале «Серафима Прекрасная») и ее ухажер в надежде на богатое приданое – Леру в исполнении Константина Юдаева, до ВТУ им. Щепкина закончившего факультет романо-германской филологии, и крестница Рабурдена Шарлотта (Ольга Жевакина), живущая на положении служанки, которой как никому другому к лицу амплуа субретки, создающая каждый раз филигранно-отточенный и вместе с тем живой и задорный характер горничной, как это было в «Детях Солнца» Шапиро, где она играла горничную Фиму, превращая яркостью своего исполнения каждый свой эпизод/маленькую роль в одну из главных по ощущению зрителей после просмотра спектакля, что завистники, конечно, могли бы назвать «перетягиванием одеяла на себя», рушащим «ансамблевость» спектакля, тогда как по факту это является, конечно, проявлением яркой индивидуальности и характерности актрисы, а также ее жених Доминик (Александр Дривень), выдающий себя вначале за одного из многочисленных племянников Рабурдена. В расчете на богатый куш родственники пытаются перещеголять друг друга в услужливости Рабурдену, г-жи Воссар и Фике даже занимают деньги на подарки старику – одна у ростовщика Исаака (Владимир Дубровский), другая – у будущего зятя, пытаясь также подкупить еще и служанку-крестницу. По ходу действия спектакля выясняется, что все свое состояние Рабурден растратил, одалживая своих родственников и от него не осталось и следа, когда это выясняется, родственнички уже не стесняясь показывают себя «во всей красе». Служанка-крестница, узнав, что старик растратил и отданное ему на хранение приданое, пытается чуть ли не задушить старика, впрочем, затем сменив гнев на милость и предложив выдать ему себя за умирающего, чтобы на приманку получения единоличного завещания за подарок умирающему вернуть свое приданое и необдуманно отданные ее женихом Рабурдену деньги. Другие родственники тоже оказываются не лучше, узнав, что Рабурден разорен, они собираются покинуть несчастного, растратившего на них все свое состояние, но Шарлотта взывает к их здравому смыслу, имея в активе дядюшку-миллионера, от которого можно ожидать богатое наследство в перспективе, пусть только и на словах, можно поддерживать определенный социальный статус в обществе, и даже приобретать определенные блага – сомнительные ли в виде кредитов Исаака или действительные в лице молодого богатого красавца-жениха (здесь действует правило «деньги к деньгам», что справедливо и для нашего времени) для засидевшейся в девицах дочери, с чем все соглашаются – «Весь мир театр, а люди в нем актеры!» по Шекспиру и игра – по Пушкину «Что наша жизнь? – Игра!» – продолжается!

Все довольны: Рабурден тем, что опять будет окружен любимыми им родственниками, они же неизменностью своего положения в обществе! И все это в атмосфере юмора, с великолепным образом задействованными, по делу мимикой и жестами, я бы даже сказала, искусством мимики и жестов, что сегодня можно встретить разве что в театре-оперы Покровского и то, потому что Мастер до последнего времени контролировал исполнительское искусство, в т.ч. в части актерской игры артистов своего театра. Два с лишним часа пролетают, как один миг, зал смеется, рукоплещет, с криками «Браво!» вызывая актеров на бис, аплодисменты оглушают настолько, что закладывает слух, в зале ни одного свободного места – что называется – яблоку негде упасть! Отвечу «критикам» спектакля, сетующим, что-де в наше непростое время Малому должно воспитывать зрителя, выпуская политизированные спектакли: товарищи, а разве недостаточно такой полемики в блогах, чатах, социальных сетях? Вам мало? Но простите – какое отношение грязь политики имеет к искусству? Во время перестройки были «проходные» спектакли на тему «повестки дня», ничем не отличающиеся от таких же спектаклей «по заданию партии» времен СССР, и где они? Кто о них помнит? По-моему, жизнь сейчас настолько политизирована, общество нервно и раздражено, что как раз и должны быть такие спектакли, где не будет политики, – легкие, и, вместе с тем, нельзя сказать, что это легонький спектакль… «Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит!» Здесь поднимается очень важная, особенно в наше время тотального поклонения золотому тельцу проблема – деньги являются мерилом всего, даже человеческих отношений, разрушая их и превращая человека из собственно человека в зверя, готового ради презренного металла растерзать ближнего, призывая нас с Вами, зрителей, каждому увидев в героях хотя бы в какой-то мере себя, взглянуть на себя со стороны и задуматься, а «правильной ли дорогой мы идем» и куда она нас уведет эта самая дорога, как бы не к апокалипсису, как бы не банально и набивши оскомину это не звучало, но это прозвучало именно не банально и без оскомин – живым юмором высмеяв недостатки нашего времени, без нравоучений, вызывающих только неприятие и отторжение, что может быть хоть как-то еще можно надеяться отложится в подсознании некоторых из нас и даст положительные всходы, что еще раз подтвердит просветительскую и образовательную миссию Малого – Второго Университета по другому его названию.

В связи с этим не вызывает отторжения даже несколько аляповато-китчевый тон декораций/обстановки, показывая «дешевость» и «преходящесть» всей суеты жизни в одном из ее мерзейших проявлений – алчности. Придраться же можно разве что к звукоряду – музыке композитора Шандора Каллоша, относящего нас к синтезаторам 80-х и музыке того времени в фильмах/спектаклях, исполняемой на них, действительно совершенно не вписывается ни в то (время действия спектакля) ни в это (наше) время и эпоху, под каким углом бы мы его не воспринимали… Намеренно не оценивая сам уровень этой музыки нельзя не отметить очень сильного по уровню громкости, до повизгивания и позвякивания и неприятного ощущения в ушах, ее воспроизведения, настолько, что подчас, особенно в последней сцене в самом конце спектакля, возникает желание закрыть уши руками. Ну это, как говорится, мелочи! Срезюмировать же можно так, что Малый, несмотря ни на что держит свою планку, спектакль удовлетворит спросам совершенно разных представителей зрительской аудитории – и людям, пришедшим посмеяться и отвлечься, наслаждаясь великолепной, как ни в каком другом театре игрой актеров (профессиональной, качественной, которой надо учиться и иметь талант, такой игрой, что человек «с улицы», читай актер современных театров, не повторит Вам так же) и думающего зрителя, который найдет в нем приметы нашего времени, а если не найдет и «пожалуется», то получит совет чаще ходить в театр, больше читать классической литературы, т.к. современное образование, увы, уже не позволяет современному читателю/зрителю читать и видеть «между строк», хотя к этому спектаклю это не вполне применимо – здесь все как нельзя более очевидно, и не увидеть и не услышать может разве что слепой и глухой, и то, не в прямом смысле, а в переносном – умом и душой! Думаю не ошибусь, если скажу, что спектакль ждет продолжительная зрительская судьба, о чем говорит даже для Малого необычайная слаженность актерского состава на премьере (кто не знает обычно она вырабатывается, по словам самих же актеров, к 20-40-му спектаклю) и то, КАК горячо зрители приняли спектакль! – что еще раз подтверждает:

Комедии можно ставить и без пошлости и приемов «ниже пояса», и при этом иметь успех у зрителя!

Малый THE BEST!!!

Татьяна Львова
Источник: http://www.newlookmedia.ru/?p=17241
© Издательский Дом «Новый Взгляд»

Малый театр в новом сезоне «ставит» на русскую и мировую классику. Первая премьера сезона – сегодня: пьесу Золя «Наследники Рабурдена» поставил Владимир Бейлис. Рассказывают «Новости культуры».

«НАСЛЕДНИКИ РАБУРДЕНА» В МАЛОМ ТЕАТРЕ

Малый театр в новом сезоне «ставит» на русскую и мировую классику. Свежесть восприятия обеспечат приглашённые режиссёры – обещают и «Скучную историю» в постановке Сергея Женовача, и «Пиковую даму» в версии Андрея Житинкина, и «Сирано де Бержерака» от француза Жоржа Лободана. Начнут также с «урока французского», но со своим «педагогом». Первая премьера сезона – сегодня: пьесу Золя «Наследники Рабурдена» поставил Владимир Бейлис. Рассказывают «Новости культуры».

«Это дом Рабурдена, где он живет и куда приходят его родственники. Они требуют наследство, которое они думают, будет все их», – рассказывает Владимир Бейлис.

Режиссер Владимир Бейлис с удовольствием знакомит нас с пространством своей постановки – богатого мещанского дома во Франции XIX века. В работе над комедией Золя для него крайне важно сделать пространство очень детальным и вкусным. Настолько, чтобы каждый зритель зримо почувствовал, за что, собственно, борются наследники.

«Главное, что все декорации согреты теплом рук наших мастерских, – говорит художник Александр Глазунов. – Потому что все это – рукотворное. Театр сам себя обеспечивает. От обуви до шляпки можно сделать в театре. Это, конечно, сейчас мало кто может себя позволить – в Москве, во всяком случае».

Те, кто хорошо знаком с глубокими, обстоятельными романами Золя, будут удивлены. Его пьеса – истинно французская: изящный юмор, лихо закрученный сюжет. Законами комедии знаменитый романист владел безупречно. А вот тема – о том, как деньги портят отношения между самыми близкими людьми, сегодня актуальна как и всегда.

«Персонаж мой – он как говорится, друг этого Рабурдена, – рассказывает артист Эдуард Марцевич. – Когда-то они имели одну фирму, когда-то все разрушилось. Очень похоже на сегодня – знаете, как начинают вдвоем, а потом один куда-то пропадает, а один остается. Вот я все время жду, когда умрет этот товарищ».

Дядюшка Рабурден, смерти которого ждет не дождется не только друг, но и алчные родственники – пожилой господин, промотавший свое состояние и боящийся в этом сознаться. Актер Вячеслав Езепов – старый гвардеец Малого театра. В день премьеры ему исполняется 70. Но даже с таким опытом актеру трудно припомнить столь комедийную роль в своей биографии.

«Чтобы премьеру играть в таком, солидном в общем, возрасте – не знаю таких аналогов, – говорит Езепов. – Поэтому это для меня самый большой подарок театра и судьбы».

Комедию «Наследники Рабурдена» сам Золя считал всего лишь этюдом – опытом в поисках новой реалистической драмы. Писатель отрицал особый театральный язык, полагая, что в театре говорить надо, как дома. В пьесах, как и в романах, рисовал подлинные характеры, ощущения и страсти героев. Такое отношение к театру актерам Малого как раз впору.

«Культура», 7 октября 2011 года