Вчера посчастливилось быть на премьере спектакля «Маленькая опера» в Государственном Академическом Малом театре, и это действительно прекрасно!

Надо сказать, что со Славой Сэ мы дружили в ЖЖ, я с удовольствием читала его посты и книги про весёлого сантехника, высоко ценила его чувство юмора, но не знала, что он написал такую удивительную, я бы сказала, пронзительную повесть – «Маленькую оперу». И вот я увидела её на сцене.

Комедия-фарс в 2-х действиях
Инценировка Е. Исаевой
Режиссёр-постановщик В.Н. Драгунов

О чём?

1945 год. Последние месяцы Второй мировой. Голландский Дорхольм – маленький провинциальный город, оккупированный немцами – подвергается английским бомбардировкам. На главной площади городка, как и положено, центральное место занимает церковь, в пристройке которой иронично расположился бордель, а напротив стоит филармония, где и должна прозвучать опера Вагнера "Валькирия" к приезду самого фюрера. Но филармонию разбомбили вместе со всем оркестром.
Здесь мы столкнёмся со страшными и комическими буднями дирижёра оперы Бенедикта Фарнезе – ему придётся отстаивать не только свою жизнь и честь, на нём окажется завязано благополучие работниц борделя, которые возьмутся ему помогать в силу сложившихся обстоятельств.

Что хорошо?

В последнее время я часто размышляю на тему искусства во время войны – имеет ли оно право на существование в то время, когда погибают люди, рушатся города, прерывается привычная жизнь. И тогда вспоминаю, что и во время Великой Отечественной Симонов писал стихи, Эйзенштейн снимал "Ивана Грозного", на фронт выезжали артисты, а балет в Блокадном Ленинграде продолжал существовать.
Ars longa, vita brevis. В постановке звучат похожие слова: война закончится, а музыка будет всегда. И показано это в спектакле через образы нескольких "маленьких" героев. Особенно пронзительно сыграл дирижёра Г.В. Подгородинский. На сцене в первом акте рядом с другими актёрами он выглядит действительно маленьким, щупленьким и пугливым.
Он не смеет отказать немецкому коменданту, своей жене-примадонне и её мафиозному брату. Он вроде бы всё время пытается спрятаться и отгородиться, уберечь себя от любых испытаний. Ведь дожил же он как-то до 45 года, а война в Европе началась в 39. Но во втором акте этот тщедушный человечек оказывается способен на сопротивление и даже подвиг.

Но и остальные персонажи ведут себя героически. Иногда мы совершенно не ожидаем от них доблести, но примадонна Паола (П.В.Лоран), хозяйка борделя Берта (А.Е. Иванова), простые девушки Моника (А.А.Осипова) и Матильда (А.В.Колесникова), недалёкий с виду адъютант Клаус (А.М.Наумов) и кухарка Вера (Н.С.Афанасьева) неожиданно поворачиваются к нам совсем другой стороной, и мы видим, сколько в них любви, смелости и правды.

Прекрасно сыграл злодея Бирке В.В.Дахненко – в его интерпретации это психопатическая личность, жестокий убийца, нацеленный на маниакальное истребление всех несогласных – олицетворение фашизма.

Приятно, что в спектакле были задействованы юные студенты ВТУ им. Щепкина: Д.М. Казанин (Тони), А.А.Осипова (Моника), А.В.Годованец (Макс). Ребята сыграли свои роли прекрасно.

Режиссёр-постановщик Владимир Драгунов сказал о спектакле, что это эксперимент: легче играть Островского, чем нашего современника. А главной темой постановки назвал противостояние человека-творца тоталитаризму:
«Чтобы противодействовать тоталитарному режиму, нельзя быть равнодушными, потому что равнодушными манипулируют, а если есть любовь у человека к своей стране, женщине, к своему делу, то с ним уже сложнее».

В этом смысле спектакль напомнил мне "Мартовские иды" Торнтона Уайлдера, где центральной антагонистической парой является диктатор Цезарь и поэт Катулл. Искусство и любовь там и тут ставятся выше политики. Поэтому так гармонично звучит финальная песня спектакля о любви.
Елена Исаева, автор инсценировки:

"«Маленькая опера» - в этом названии скрыта большая метафора. Маленькая - это, вроде, что-то незаметное, незначительное. Опера - это произведение искусства, доступное восприятию тонко чувствующих, слышащих музыку людей. А что же вместе? А вместе - это история о маленьком, локальном культурном сопротивлении фашизму".

И не могу не сказать о том, что атмосфера в театре начинается даже не с вешалки, а буквально на входе, когда служительницы доброжелательно и с улыбкой принимают ваши билеты и одежду, подсказывают, где находится буфет и как пройти к вашим местам в зале.

Если вы ещё не были в Малом театре, очень советую вам посетить эту премьеру – действительно, зрелище потрясающее. Когда от страшного до смешного один шаг. Или наоборот.

Канал на Яндекс Дзен БиблиоЮлия, 23.03.2025

13 марта на Сцене на Ордынке в спектакле «Месяц в деревне» И.С. Тургенева роль Аркадия Сергеича Ислаева впервые сыграет заслуженный артист России Василий Дахненко.

Желаем успеха!

26 декабря на Основной сцене в спектакле «Подснежники для королевы» роль Профессора впервые сыграет заслуженный артист России Василий Дахненко. Желаем успеха!

26 апреля в спектакле "Женитьба Фигаро" Бомарше роль Базиля первый раз сыграет заслуженный артист России Василий Дахненко. Желаем успеха!

В русской литературе, пожалуй, нет истории более трагичной, чем та, которая приключилась с драматургом Александром Васильевичем Сухово-Кобылиным (1817-1903). Сын богатого дворянина, представитель одной из самых знаменитых русских фамилий облыжно был обвинен в убийстве своей любовницы, парижской модистки Луизы Симон-Деманш (1850). Семь лет находился под следствием, дважды был арестован, был близок к каторге из-за корыстолюбия судебных и полицейских властей. «Не будь у меня связей да денег, давно бы я гнил где-нибудь в Сибири», – говорил Сухово-Кобылин, когда его дело было закрыто. К слову сказать, свою дочь от Надежды Нарышкиной, родившуюся в 1851 году в Париже, в память о Симон-Деманш писатель назвал Луизой, но молва продолжала приписывать ему преступление, и вопрос этот до сих пор предмет споров его биографов.

Вынужденный закрыться от светского общества и сократить до минимума число друзей, Сухово-Кобылин переосмыслил взгляды на жизнь. В его дневнике появилась запись: «Жизнь начинаю понимать иначе. Труд, труд и труд. Возобновляющий, освежительный труд. Среди природы, под ее утренним дыханием. Совершился перелом странным переломом. Мое заключение жестокое, потому что безвинное – ведет меня на другой путь и потому благодатное».

В тюрьме Сухово-Кобылин написал комедию «Свадьба Кречинского» (1850-1854), в центре внимания которой были рост хищничества в обществе, алчная погоня за деньгами, разорение дворянства, впоследствии вместе с пьесами «Дело» и «Смерть Тарелкина» она вошла в трилогию «Картины прошедшего» (1869). Пьеса еще во время читок в литературных кружках была восторженно принята, в 1856 году ее поставил в свой бенефис Сергей Шумский в Малом театре, и она стала одной из самых репертуарных пьес русского театра. Билеты раскупались на несколько месяцев вперед, цена места в ложе доходила до 70 рублей серебром. В качестве сюжета была взята байка о светском шулере, получившем у ростовщика большую сумму под залог фальшивого бриллианта, по одной из версий, историю его несостоявшейся женитьбы писатель услышал в доме своей сестры, по другой – узнал о «шулерских проделках» местного жителя по фамилии Крысинский от ярославских помещиков. Современники почитали Сухово-Кобылина главным конкурентом Островского, по закрученности интриги, характерам и языку его произведения ставили в один ряд с комедиями «Горе от ума» и «Ревизор».

В 1973 году в Ленинградском театре музкомедии состоялась премьера первого советского мюзикла «Свадьба Кречинского» (авторы – композитор Александр Колкер и либретист Ким Рыжов), а в 1997‑м на сцене филиала Малого театра на Ордынке спектакль поставил Виталий Соломин. Постановку увидел абитуриент театрального института Алексей Франдетти, и, судя по всему, она так крепко запала ему в душу, что, став режиссером, он воплотил «Свадьбу Кречинского» на исторической сцене Малого и посвятил спектакль памяти Виталия Мефодьевича Соломина. «Мне хотелось придумать такое пространство, – говорит Франдетти, – очень современное, с одной стороны, напоминающее Лас-Вегас, а с другой, чтобы это был замоскворецкий Лас-Вегас».

И водевиль Сухово-Кобылина обрел новые одежды – в музыке, костюмах, вокальных и танцевальных партиях. Сценограф Вячеслав Окунев и художник по свету Иван Виноградов создают блистающий мир большого Лас-Вегаса: огромная, во всю глубину, сцена залита светом, сияют неоновые вывески, передвигаются огромные буквы-логотипы, летают карты, а во втором акте на высоте 15 метров звучат еще и настоящие колокола. «Игра, идет игра!..» – знакомая музыка в аранжировке Елены Булановой звучит свежо и современно, в нее добавлены звуки электрогитары и барабанный бит, оркестр Малого театра под руководством дирижера заслуженного артиста России Александра Мещерякова – непосредственный участник действа. Все вокальные партии с блеском исполняют артисты Малого театра.

В этой атмосфере казино и знакомимся с харизматичной личностью, брутальным Михаилом Кречинским (заслуженный артист Российской Федерации Алексей Фаддеев) и его танцующим окружением. Вся эта публика в белоснежных костюмах замысловатого кроя (Анастасия Пугашкина) и карнавальных шляпах радуется жизни, готова идти на подвиги и, конечно, верит в удачу красавца Кречинского. Женитьбой на Лидочке (Аксиния Пустыльникова), дочери состоятельного ярославского помещика Муромского (народный артист Российской Федерации Виктор Низовой), Михаил Васильевич задумал разделаться с карточными долгами. В черном лишь один персонаж – ростовщик Бек (заслуженный артист Российской Федерации Василий Дахненко), с которым крепко столкнется наш баловень судьбы, но на сей раз проиграет.

Танцы в этом мюзикле тоже другие (хореограф – Алексей Глущенко-Молчанов): нет ни гавота, ни мазурки, ни вальса, в эту «Свадьбу…» врывается танго. Прелестна сцена, где Лидочка, раскачиваясь на полумесяце в поднебесье, исполняет свой хит «Я только вас всегда ждала!..», лирическое сопрано Пустыльниковой поразило знатоков. А сама она была счастлива сыграть положительную героиню (в этом спектакле она пленительная блондинка), потому что внешностью жгучей брюнетки была обречена на роли стерв. Лидочку не испугает ничто – ни склонность к мотовству жениха, ни его страсть к подлогам, она в одном лагере с Сухово-Кобылиным, сказавшим, что Кречинский «не плут и не мазурик, а страстная натура, игрок, легкомысленный прожигатель денег, пока средства их добывания тайна». А когда свадьба срывается и впереди позор, еще большой вопрос, как поступит его герой, может и смерть предпочесть позору и бедности. Вот здесь и возникает тема «замоскворецкого Лас-Вегаса», думаю, имя Кречинского вполне можно называть в том ряду, когда дают ответ иностранцам, спрашивающим, что бы такое почитать-послушать, чтобы лучше понять загадочную русскую душу.

Нина Катаева, "Учительская газета", 9 мая 2023 года

https://ug.ru/dobro-pozhalovat-v-zamoskvoreczkij-l...

16 ноября в комедии А.Н.Островского "Последняя жертва" роль Салая Салтаныча первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию несколько репортажей телеканала "Наши города" (Медиа-холдинг "Западная Сибирь"), посвященных октябрьским показам спектаклей "Метель" и "Игроки" на сцене филиала в Когалыме: закулисные съемки, интервью с артистами Валерием Афанасьевым, Василием Дахненко, Игорем Петренко и Алексеем Дубровским.

7 октября (сцена в Когалыме) в спектакле "Метель" А.С.Пушкина роль Издателя первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

8 октября (сцена в Когалыме) роль слуги Ихарева в комедии Н.В.Гоголя "Игроки" первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

«Едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить». Любимыми цитатами из произведений Николая Васильевича Гоголя в новом цикле проекта «Живой контакт» поделились народные артисты России Александр Ермаков и Владимир Носик, заслуженные артисты Василий Дахненко и Виктор Низовой, актрисы Ольга Жевакина и Карина Саханенко.

11 июня в комедии Н.В.Гоголя "Ревизор" роль Луки Лукича Хлопова первый раз сыграет заслуженный артист России Василий Дахненко. Желаем успеха!

22 апреля в спектакле "Перечитывая Чехова" роли m-r Шампуня и Михаила Петровича первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

7 марта в спектакле "Буратино" А.Н.Толстого роль папы Карло первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

20 декабря в комедии К.Гольдони "Слуга двух господ" роль Панталоне деи Безоньози первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

30 августа на гастролях в Благовещенске роль Досужева в спектакле "День на день не приходится" А.Н.Островского первый раз исполнил заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем Василия Владимировича и желаем новых творческих успехов!

Столетие расстрела царской семьи Романовых странным образом оказалось вне осмысления современным искусством, в том числе – сценическим. Малый театр – один из немногих, обратившихся к этой теме: он выпустил премьеру «Государственный переворот» в постановке Елены Олениной по пьесе Святослава Рыбас.

Один из мыслителей заметил: за десять лет в России может измениться все, а за сто – ничего. Именно этот тезис явственнее всего проистекает из премьеры. Напрямую она предлагает проанализировать событие истории, перевернувшее жизнь в нашей стране на многие десятилетия вперед. Косвенно же – задуматься, к чему могут привести некоторые обстоятельства в государственной власти сегодня. Последнее, конечно, не составляет цель постановки – не в правилах Малого полемизировать с властью. Однако в свете неплохого анализа фактов столетней давности, этот намек очевиден.

Главный герой – Николай Второй – предстает в двух ипостасях: до отречения, его играет Василий Зотов, и перед расстрелом в исполнении Василия Дахненко. По ходу спектакля они встречаются, обсуждают упущенные возможности избежать трагедии. Сюжет спектакля показывает, как верные царю люди, главнокомандующие, министры и приближенные, постепенно отказываются от своих убеждений и ступают на путь предательства. Отреклись от присяги, долга перед царем и Отечеством, а впоследствии это вылилось в предательство всего своего народа. На это создатели постановки указывают с помощью кадров кинохроники, которые выводят на экран в отбивке между сценами: миллионы погибших в Гражданской войне, в утверждении советской власти посредством репрессий 1930-х годов.

Есть, о чем поразмыслить. Вот к царю в конце 1917 года с докладом приходит председатель Госдумы Михаил Родзянко в исполнении Дмитрия Кознова. Его подача информации, приподнятое настроение и сами факты свидетельствуют о том, что в государстве все хорошо, угрозы стабильности практически отвращены. Лучистую и сдержанную манеру докладывать Кознов будто подглядел в кадрах аналогичных докладов высоких чиновников нынешнему президенту. Много схожего. Или, например, утверждение одного из крупнейших в то время предпринимателей Александра Гучкова, его играет Алексей Анохин, в разговоре с тем же Родзянко: «Российской казной должны управлять промышленники». По его мнению, это спасет страну и поэтому нужно свергнуть мешающего этому царя. Сегодня мы знаем, что эти идеи были от лукавого и что Гучков практически сразу переехал на пмж в Европу, но важно другое. Чем нынешние олигархи отличаются от таких Гучковых? Взять хотя бы эпопею с компанией, отвечающей за алюминиевую отрасль нашей промышленности, в которой была поставлена точка на условиях Запада с перепродажей контрольного пакета акций иностранным экспертам.

Сложность, с которой столкнулись актеры в ролях Николая, видимо, оказалась не до конца преодолимой. Играть святого трудно. Возможно, поэтому Николай до отречения выглядит как сытый добряк, а в канун казни в его жестах и интонациях проступает необъяснимый пафос. В обеих ипостасях в образе царя трудно проследить выправку русского офицера (коим он был всегда) и сдержанность викторианского толка (как в английских королевских кругах, с которыми царь был в родстве и, в том числе, на чьем примере воспитывался). Впрочем, заслугой можно уже считать то, что в игре не было перегибов и избыточной торжественности, образ Николая в обоих случаях получился пусть бледным и вовсе не царским, но выдержанным.

При таком идейном насыщении постановки скромность ее сценографии практически не бросается в глаза. Хотя, думается, что перестановкой столов и дверей могли бы заниматься работники сцены, а не актеры. С другой стороны, последнее можно расценивать и как своеобразный штрих в общей картине сценического повествования, придающий ему непосредственности и доверительности. К чести авторов постановки, само подписание отречения не демонстрируется – это спорный факт, который большинством историков отвергается как имевший реальное место.

События того времени как в зеркале отражают наше время. Конечно, есть свои нюансы: сегодня нет такого возмутителя общественного спокойствия, как императрица Александра Федоровна, выдержанно и емко сыгранная Варварой Андреевой. Однако есть другие неслабые раздражители в лице мужчин. Нет шептунов по типу Распутина, нет войны, в которой Россия вот-вот победит (тогда это была Первая мировая). Авторы спектакля расставили, между тем, акценты так, что сравнения и параллели сами напрашиваются.

От дум, которые наводит визуальный и идейный ряд спектакля, чаще всего отмахиваются – слишком они тяжелы для анализа и, на первый взгляд, не нужны сегодня. Здесь так не получится – зритель вынужден сделать над собой усилие и призадуматься. Этот факт выделяет Малый театр самым достойным образом. Оказалось, что только он отдает себе отчет в значимости событий 1917-1918 годов для истории России, не боится анализировать их и постигать смыслы, какими бы печальными они не были.

Анна Бояринова, http://millionaire.ru/, 14 марта 2019 года

7 октября в комедии Ж.Б.Мольера "Мнимый больной" роль Беральда первый раз сыграл заслуженный артист России Василий Дахненко. Поздравляем Василия Владимировича с новой ролью и желаем ему творческих успехов!

Год назад в Малом театре состоялась премьера спектакля «Таланты и поклонники». Знаменитая пьеса А.Н.Островского вернулась на легендарную сцену, на этот раз в постановке Владимира Драгунова. В последнем номере газеты "Малый театр" мы опубликовали рецензию Аллы Шевелевой на этот спектакль.

Написанная драматургом для Малого (первую Негину в 1881 году сыграла Мария Ермолова) она пережила не одного императора, генерального секретаря и президента. В новом столетии, когда театр вновь достал из рукава свой козырь, талантливый текст в очередной раз попал в болевой нерв сегодняшнего дня. Глядя на то, как начинающая актриса Александра Негина получает непристойное предложение от «барина старого типа» Ираклия Стратоныча Дулебова, невольно вспомнишь голливудский скандал с Харви Вайнштейном и его жертвами. Кроме того, комедия эксплуатирует неизменное любопытство публики, мечтающей заглянуть в неизведанное царство закулисья, и желание жрецов Мельпомены поведать зрителю о том, в чем они разбираются лучше всего,— о самих себе.

С виду её сюжет довольно прост: юная одаренная актриса живёт в нищете. Её благородный, но бедный жених не может помочь ей решить насущные проблемы. Отбиваясь от стаи развратных поклонников, Негина в конечном счёте отвечает взаимностью благородному богатому купцу Великатову, который спасает её в сложной ситуации. Оставив жениха и провинциальный город, Саша уезжает в столицу, делая выбор в пользу призвания и безбедной жизни. Но именно в «Талантах и поклонниках», как и в других своих поздних пьесах, Островский уходит от однозначных характеристик персонажей, оставляя театру пространство для трактовок.

Выбирая нужную тональность для своего спектакля, режиссёр Владимир Драгунов остановился на минорном звучании. Не отказываясь от юмора Островского, которым проникнуто и произведение, и спектакль Малого, он констатирует: единожды заражённые бациллой театра люди неизлечимо больны. Жестокое божество постоянно требует от них самоотречения и жертв.

Так полный благородства Нароков, в прошлом человек обеспеченный, меценат, спустив все деньги на свой театр, служит теперь в нём простым суфлёром. Александр Ермаков играет Мартына Прокофьича возвышенным романтиком, не отказывающим себе в маленькой слабости— вести себя в жизни, как «на театре», преувеличенно страдая и всячески подчеркивая свою избранность. Человек закулисья, он явно живёт в мире театральных грёз, избегая встречи с неприглядной реальностью.

Его полная противоположность, а вместе с тем искажённый двойник, эгоцентричный трагик Громилов (Михаил Фоменко), всячески выпячивает свою значимость— «Саша, Александра! Ты смотри, кто тебя просит! Смотри, кто у ног твоих! Громилов, сам Ераст Громилов!»— театрально увещевает он Негину, когда она отказывается выпить после своего бенефиса. И вместе с тем его можно смело причислить к жертвам театра, с его запоями и необузданным наигрышем— по сути, жаждой признания. Подчёркивая его избранность, хрупкость актёрской души, режиссёр спектакля дарит чрезмерному и неуёмному Громилову трогательную бенефисную сцену— в луче света герой Михаила Фоменко проникновенно поёт Негиной любовный романс.

Принадлежность «людей театральных» к особому братству Драгунов обозначает одним маленьким штришком. В сцене, когда получившие отставку поклонники Негиной устраивают ей западню,— выгоняют из театра и пытаются провалить её бенефис— потерявшая почву под ногами героиня бросается в сторону Громилова, словно ищет у него помощи, поддержки, защиты. Ведь никто из героев не способен разделить её горе, как брат по цеху, пусть даже это сильно пьющий и сильно наигрывающий трагик.

Для главной героини, одарённой актрисы Александры Негиной (Дарья Новосельцева), живущей в бедности, нет ничего важнее театра. Порывистая, запутавшаяся бесприданница с уязвлённым самолюбием, она мучается шаткостью своего положения и отсутствием возможностей соответствовать более успешным коллегам. Кажется, ничто её по-настоящему не радует: ни влюблённый в неё порядочный, умный и любящий красавец-жених Петя Мелузов (Михаил Мартьянов), ни рыцарски преданный, понимающий масштаб её дарования Мартын Прокофьич Нароков.

В прологе Негина стоит на перроне, провожая проходящие поезда, словно одна из чеховских сестёр, чью жизнь заглушила «сорная трава» грубых провинциальных нравов. В финале— покидает ненавистный город, оставив на платформе возлюбленного.

«Если я родилась актрисой? Ведь я актриса... Я актриса... Разве могу я без театра жить?»— вот ключевой монолог для главной героини, её главная тема. Не любовь к Великатову толкает Негину на бегство из города, а талант диктует ей, что стать содержанкой и получить возможность играть на сцене— единственный выход. Ради сцены, ради призвания Негина готова отказаться от любви и семейного счастья.

При всей своей легковесности, умеющая устроиться в жизни Смельская тоже исправно служит театральному божеству. Подруга и соперница Негиной(в театре это не редкость), красивая хищница, она в исполнении Дарьи Мингазетдиновой— порхающий от мужчины к мужчине мотылёк, использующий богатых поклонников как ресурс для удачных бенефисов и обновления сценического гардероба.

В этой истории каждый, кто недооценивает могущество театра, останется не у дел: и посетители райка, и первого ряда кресел. И опасный светский лев Дулебов (у Островского— древний старик, в трактовке Малого— эффектный молодой человек), изящно сыгранный Александром Дривнем, и бесчувственный циник Бакин— Василий Дахненко играет его полным ничтожеством, жестоким и бездушным. Наконец самый мощный удар получает жених, возлюбленный Негиной— Петя Мелузов, которого и актёр Михаил Мартьянов, и режиссёр видят не нудным моралистом, не знающим жизни, а человеком высоких идеалов.

В спектакле Малого Мелузов становится едва ли не главным трагическим персонажем. Тема человека из чужого для служителей Мельпомены мира— особый предмет для размышлений. Михаил Мартьянов играет своего Петра человеком с достоинством, уверенным в себе. Он не жалок, не робок (часто Мелузова наделяют этими качествами), он чётко знает какой должна стать его возлюбленная, он уважает её, видит в ней равного партнёра.

Но «человек не театра» никогда не сможет понять «театрального сектанта». Мелузов не придает значения одержимости, с которой Негина относится к своему призванию, и проигрывает более мудрому игроку— богачу и красавцу Великатову.

Иван Семёныч— ключевой персонаж и пьесы, и спектакля, и, пожалуй, самый загадочный. Василий Зотов и Владимир Драгунов лишают Великатова приземленности, превращая его в героя почти мистического, в символ искушения, в талантливого режиссёра, который способен подчинить своей воле каждого. Посланник судьбы, Великатов только рассказывает о своем «хорошем домике комнат в сорок» с павлинами и лебедями, кто он и куда увлекает за собой несчастную Негину— зрителю предстоит догадаться самому.

В финале на пустой сцене остается ошарашенный, потерянный Петя Мелузов– одинокая тень смотрит в след уходящему поезду. Перед нами ещё одна жертва— новая жертва прекрасного и беспощадного божества по имени «театр».

Алла Шевелева, "Малый театр" №6-7 2018 г.

Страх за шесть сундуков золота, ставших роднее единственного сына. Страх сомнения в собственной гениальности. Страх бессилия перед грозной бедой... Большие страхи маленьких сердец рождают клевету, толкают на убийство друга, распаляют глупую браваду. Ужасный век, ужасные сердца!

Самая, пожалуй, цитируемая строка пушкинских "Маленьких трагедий" со сцены Малого театра не звучит. Из четырёх коротких пьес в спектакль вошли две с половиной. Режиссёр и исполнитель сразу трёх главных ролей Вячеслав Езепов пожертвовал "Каменным гостем" и двумя сценами из "Скупого рыцаря". Оставшийся же текст положил в основу действа из трёх картин, объединённых общей идеей.

Своеобразная притча о людских пороках, полная чувственной поэтики, ощутимо музыкальная внутренне. Мелодизм пушкинского слова, мастерское владение актёров голосом, интонацией, наконец, музыкальное оформление спектакля вместе создают особое звуковое пространство. Музыка - полноправный участник образного, выразительного, яркого (при всей мрачности сюжета) повествования.

Музыка в спектакле - метафора жизни. Она окрыляет и возносит ввысь, льётся чистым потоком света, озаряющего душу творца. Приходит тьма - и глухо, окостенело стучат молоточки вслед ускользающему живому теплу. Механический перебор клавиш провожает его.
Изящные, без лишней пышности костюмы и декорации. Блестящие ткани отражают свет, усиливая фактурность общей картины. Атлас и шёлк неброских тонов, увитое плющом венское окно. Гармонию строгой красоты нарушает графин ядовито-красного вина, тревожно яркий акцент, знак беды.

Беда Сальери в том, что он действительно талантлив. Бездарный "ремесленник" завидовал бы материальной стороне успеха - деньгам, карьере, почестям. Сальери не превзойти Моцарта, он знает это именно потому, что способен оценить уникальность его дара.
"Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я."

Сальери скуп на похвалу, для него незаслуженная награда сродни воровству. Возмущённый несправедливостью судьбы, он готов судить и казнить. Находится и повод. "Гуляка праздный" оскорбил святыню - позволил грубым пальцам слепого скрипача коснуться музыки, которой Сальери благоговейно служил всю жизнь. Вскользь зароненное Моцартом сомнение в гениальности злодея-друга избавляет того от последних колебаний.

Герой Вячеслава Езепова глубоко несчастен, но пытается уверить себя в обратном.
"...и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг".

Долг исполняют, совершают грех. И тяжкий тоже грех, а долг печальный. В душе Сальери разверзается ад, чьё пламя не залить никакими слезами. Внутренняя борьба героя зрима, пугающа. Сложнейший образ очень тонко прочувствован актёром, собран из мельчайших нюансов. В "Скупом рыцаре" он развит и развёрнут. Барона так же гложет страх, что другому (пусть даже родному сыну) даром достанется сокровище, стоившее ему долгих трудов и лишений. И та же борьба с самим собой, и муки совести.

"Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть,
Незваный гость, докучный собеседник,
Заимодавец грубый, эта ведьма,
От коей меркнет месяц и могилы
Смущаются и мёртвых высылают?.."

Жадность близка зависти по своей природе. В спектакле у героев двух "маленьких трагедий" ещё и общая ревность к молодости. О ней не говорят, но она сквозит во взгляде, в голосе Сальери и Барона. Конфликт личностей усугубляется конфликтом поколений.

В Моцарте Сергея Ефремова угадывается сам автор "Маленьких трагедий". Холерик, вдохновенный шалопай, подвижный, лёгкий, смешливый. Для него музыка - не ремесло, а воздух, как для Пушкина поэзия. Мир Моцарта населён гениями, он щедро причисляет к ним собратьев по искусству, не взвешивая ни таланты, ни заслуги.

Образ привлекательный, но достаточно ли глубокий? Неужели до слёз его смешит скрипка в руках незрячего, а не трактирная вариация оперной арии? Вот за клавесином Моцарт хорош. Ему гораздо больше к лицу лиризм, чем неуёмная резвость и кривляние.

В спектакле играют сразу несколько совсем молодых актёров. Все демонстрируют прекрасную выучку, пластичность, музыкальность. Аксиния Пустыльникова проникновенно исполняет балладу, Мари Марк и Дарья Новосельцева превращают танец в целую хореографическую пантомиму. Евгений Сорокин и Александр Наумов в небольших ролях не столь заметны, но не менее старательны.

Священник Василия Дахненко - гонимый праведник. Не только гении мешают людям жить. Он мудро отступает перед глухотой, оставляя речи для тех, кому они ещё помогут.

Порок торжествует над добродетелью, но спектакль заканчивается на громкой ноте. Гимн Председателя в действительности славословит жизнь. - Пусть человек слаб и грешен, тьма не беспросветна. Рождаются новые гении, и новая музыка звучит, и чьё-то слово утешает.

Рецензия на спектакль "Маленькие трагедии" - Малый театр, 15 февраля 2018.

Елена Романова, Проза.ру

Прославленная пьеса швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта «Визит старой дамы» нынешней осенью популярна, как никогда: сразу два столичных театра - Электротеатр Станиславского, а вслед за ним и Малый - представляют свои версии мрачной комедии, так похожей на правду.

Премьера Малого театра «Визит старой дамы» выпущена аккурат к юбилею народного артиста Василия Бочкарева, играющего центральную роль в постановке израильского режиссера Илана Ронена, уже сотрудничавшего с коллективом в 1990 году (тогда он выпускал «Мещанина во дворянстве»). В спектакле задействована большая часть труппы, а одна из ее прим - Людмила Титова - предстает в образе рыжеволосого исчадия ада Клары Цаханассьян.

Острая гротесковая пьеса Дюрренматта в наше время звучит особенно сильно. Уроженка заштатного Гюллена Клара, 45 лет назад изгнанная из города за внебрачную связь, вынужденная стать проституткой, а затем внезапно попавшая из публичного дома в роскошный дворец миллиардера, возвращается в родное захолустье, окруженная сомнительной свитой. Ее богатство не поддается осмыслению, так что даже скоростной поезд послушно делает остановку в неположенном месте. Эксцентричная дама привезла с собой седьмого мужа, готовящегося стать бывшим, черного барса в клетке и гроб. Но ее соотечественники, буквально озверевшие от отсутствия денег и работы, рады принять Кларочку со всеми ее странностями. Действие спектакля начинается на вокзале, где толпа горожан во главе с воодушевленным бургомистром (Александр Клюквин) встречает свою главную надежду на процветание и благоденствие.

Сценограф Лили Бен-Нахшон Аарон выстраивает на сцене двухэтажный вокзальный павильон с раздвижной полупрозрачной задней стенкой, на которой размещены огромные часы, грозно отмеривающие последние минуты спокойной жизни горожан. В тревожной атмосфере ожидания замерли скромный врач (Дмитрий Солодовник), меланхоличный священник (Василий Дахненко), старый учитель-гуманист (Владимир Носик), язвительная художница (Аполлинария Муравьева), бравый полицейский (Виктор Низовой) и бывший любовник миллиардерши, а ныне разорившийся лавочник Альфред Илл (Василий Бочкарев). Воспоминания о блудной дочери лицемерны, туманны и далеко отстоят от действительности, но на этом контрасте особенно эффектно появление Клары: мрачная тень огромных размеров ляжет на стену, и госпожа Цаханассьян прервет слегка затянувшуюся статичную мизансцену.

Известная экранизация Михаила Козакова по-своему интерпретировала пьесу, в которой блестящая Екатерина Васильева играла совсем не дюрренматтовскую Клару. Людмила Титова следует классической трактовке текста, представляя героиню властной и грубоватой женщиной с отпечатком прошлой профессии на холеном лице. В ней нет звенящего напряжения ненависти, она точно окаменевшее чудовище, с трудом двигающееся на искусно сделанном протезе. И хотя, по ее словам, ее не так-то легко отправить на тот свет, эта старая дама, прихрамывающая на одну негнущуюся ногу, уже мертва к своему историческому приезду в Гюллен. Живо лишь тело, а душа истлела под дорогой оберткой.

Из области инфернального и ее искусительское предложение миллиарда в обмен на то, что она называет правосудием. Илл, которого Василий Бочкарев делает сентиментальным и самодовольным суетным старичком, в прошлом поступил с Кларой подло, но личное обаяние артиста как-то нивелирует этот вопиющий факт. В сценической версии Малого театра не звучит авторская идея, что зло порождает только зло: дьявольский план госпожи Цаханассьян подарить городу круглую сумму за убийство предателя кажется целиком ее придумкой, а не следствием старых грехов, вызвавших к жизни страшный дух несправедливого мщения.

Деньги, изобретение сатаны, становятся приманкой, на которую клюют внешне достойные, исполненные горделивого благочестия гюлленцы. Напрасно Илл сетует на отсутствие идеалов у своих детей, не пройдет и дня, как их согласно пророчеству Клары найдут все жители нищего города. Машины, одежда, техника, предметы роскоши в безумном порыве сметаются с прилавков. Новые желтые ботинки становятся символом грядущей жизни, в которой золото завладевает даже самыми чистыми сердцами. Постепенно и стар и млад облекаются в солнечные цвета (художник по костюмам Анат Штерншус Бедани): в Гюллен приходит вечная осень, иссушающая души, скупленные рыжей дьяволицей.

Сильную аллюзию поддерживает очередная выдающаяся работа художника по свету Андрея Изотова: нервозность обстановки подчеркнута темно-желтыми лампами, бросающими зловещий отблеск на лица, а мизансцена, в которой покупатели, окрашенные синим кислотным цветом, тянут жадные руки к товарам, выглядит картинкой из комикса про жизнь загнивающего Запада, напоминая одновременно творения живописцев - поп-артистов, презирающих культуру потребительства. Однако общим сценам не хватает напряжения и гнетущего страха, разве что несостоявшийся отъезд Илла решен гротескно и зловеще: сплоченные жаждой денег горожане превращаются в коллективного убийцу, уже сейчас готового уничтожить беспомощную жертву. Илан Ронен выбирает в качестве отрицательного героя весь Гюллен, радостно отдавший душу за жалкий металл.

Именно обычные люди, населяющие городок, провоцируют зло и насилие. Альфред Илл выведен слабым, но честным человеком, про которого и подумать нельзя, что когда-то он совершил преступление. Клара Цаханассьян кажется просто экстравагантной развращенной богачкой с черным юмором, хотя остроумный эпизод в лесу, где полузадушенная бывшим любовником героиня вдруг встает, лихорадочно собирая механические конечности, и двигается, как на шарнирах, вызывая в памяти голливудский фильм «Смерть ей к лицу», придает мистических красок персонажу. Этой старой даме смерть тоже идет, и кинематографическая перекличка точно определяет характер и суть миллиардерши.

Она в Гюллене лишь сторонний наблюдатель, бесстрастно следящий, как потерявшие человеческий облик люди убивают своего собрата, соблазнившись богатством. Социальная проблематика мало интересует режиссера, исследующего людские пороки. В наше время актуальность дюрренматтовской трагической комедии особенно очевидна, но этот текстовой пласт почти не находит отражения в спектакле. В центре его внимания не общество, а индивиды, его составляющие. Сентиментальный финал, в котором уже умерший Илл играет на губной гармошке, печально проходя перед недвижными от ужаса жителями, намекает, что совесть заговорит и в этих чудовищах. Но в безжалостный век, сотворивший себе кумира и в экстатическом порыве танцующий вокруг золотого тельца, в раскаяние верится слабо. И город-банкрот, окрашенный в праздничные желтые цвета, становится одним из многих мест на земле, где хромой бес одержал убедительную победу.

Дарья Семёнова, «Учительская газета», 5 декабря 2017 года