Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию запись ток-шоу «Действующие лица» на радио «Культура». Ведущие передачи Владислав Борецкий и Оксана Подрига так представляют своих гостей: «Малый – один из старейших традиционных театров Москвы. Однако наряду со всенародными любимцами, пожилыми маститыми артистами, на подмостки выходит молодёжь, о которой мы знаем гораздо меньше. Мы решили встретиться с молодыми представителями труппы Малого театра и поговорить с ними о жизни в искусстве. К тому же, гости нашей программы – участники спектакля "Васса" по пьесе М.Горького, чей юбилей в этом году отмечает весь мир».

Слушать запись

Трагедия Максима Горького «Васса Железнова», знавшая в прошлом множество триумфов на лучших отечественных сценах, сегодня возвращается к зрителю. В 2004 году ко второй - социально-революционной - редакции пьесы обратился МХАТ им. Горького, а в конце прошлого театрального сезона Малый театр представил первый вариант знаменитого произведения. Постановка Владимира Бейлиса «Васса Железнова. Первый вариант» в Малом выдвигает на первый план истинную главу и хранительницу дома - Мать, способную на все ради тех, кого любит.

Владелица солидного капитала Васса Петровна Железнова (Людмила Титова) тщится удержать в не по-женски твердых руках большое семейство: распутного деверя Прохора (Александр Вершинин), двоих никчемных сыновей - глупого и алчного Семена (Алексей Коновалов) и истеричного и эгоистичного Павла (Станислав Сошников), «отрезанный ломоть» - своевольную дочь Анну (Полина Долинская), вернувшуюся к одру умирающего отца, и невесток - гулящую от ненависти к нелюбимому мужу Людмилу (Ольга Абрамова) и лицемерную Наталью (Ольга Жевакина). Все домочадцы думают исключительно о деньгах (разве что жена кривобокого Павла мечтает о свободе, а не о золоте), все готовы на преступление, особенно если совершено оно будет чужими руками. Но на решительный поступок в выморочном роде способна только Железнова, оправдывающая все свои страшные мысли и действия заботой о детях.

Режиссер Владимир Бейлис решает постановку в соответствии с горьковским подзаголовком «Мать», читая пьесу как семейно-бытовую сагу с уклоном в мелодраму. Такая трактовка нивелирует глубину авторского текста и уменьшает масштаб заглавного персонажа, а некоторая стилевая разнородность действующих лиц порой уводит от сути проблем, поднимаемых писателем. Людмила Титова не придает своей героине черт, привычных в исполнении прославленных предшественниц: ее Васса - грубоватая крепкая баба из низов, всю жизнь трудившаяся и уважающая лишь желание и умение работать: «Тех жаль, кому работать хочется, а - нечего». Интеллигентная актриса мастерски перевоплощается в замученную женщину, торгующую торфом и изразцами, кирпичом и дровами. Она «чокает», по-простому сидит, опустив руки между коленями, и, кажется, немного стесняется роскошно одетой красавицы дочери.

Анна - циничная, умная, усталая молодая дама, настоящая офицерша, знающая себе цену. Возможно, потому, что не раз ее называла: здоровые дети, рожденные от больного мужа, служат Железновой явным доказательством вольного поведения дочки. Но персонаж Полины Долинской, играющей зрело и крупно, не так однозначен и меняется на протяжении действа от расчетливой барыньки, приехавшей урвать кусок, до дочери, вспомнившей о благодарности и милосердии. Еще одна важная характеристика - любовь к детям, ради которых она способна на многое, что и приводит ее в конечном счете если не к преступлению, то к греховной мысли о нем. Хотя в этом доме душевно не замараться не удастся никому.

Сыновья Железновой - явные неудачники, ленивые, праздные, наглые. Особенно сильно выглядит Алексей Коновалов в роли туповатого Семена, беспричинно глупо и развязно смеющегося и находящегося под каблуком у тихой с виду жены. Наташа - невероятно пошлая, мелкая, недалекая, тщеславная мещанка, мнящая себя важной дамой. В противоположность ей - любимица хозяйки дома свободолюбивая и порывистая Людмила, не выносящая даже прикосновения нездорового физически и нравственно капризного, как ребенок, завистливого Павла, считающего себя выше и лучше остальных. Младший сын удручает и выводит из себя Вассу, в сердцах дающую ему пощечину после очередного бесстыдного требования денег. Материнская бессильная досада очень точно воплощена в игре Титовой.

Под кровом деревянного дома, выстроенного на сцене замечательным художником Эдуардом Кочергиным, собрались страждущие сердца, обуреваемые страстями. Меж тем это жилище пригодно только для каторжного труда: сурово сомкнутые панели создают тесное пространство, чья осевая линия ведет к иконостасу, возле которого начинаются оба акта. В первом действии у него молится Васса, во втором - собирается уже вся семья, будто грехи растут и множатся под угрюмыми стенами. Не редкость здесь и смерть - насильственная, мрачная. Кончает с собой нервическая горничная Липа (Ирина Жерякова), умирает «от распутства» муж Железновой, нелепо гибнет от руки Павла, подстрекаемого Анной, веселый купец Прохор, залихватски и сочно сыгранный Александром Вершининым.

Вассе же остается безучастно наблюдать за крахом семьи. Ближе к финалу становится понятно, почему так нетерпеливо ожидала она старшую дочь: только сильная, безжалостная Анна способна проявить решительность и волю и принять из ослабевших материнских рук с трудом накопленный капитал, дело и власть. Именно этот женский дуэт становится смысловым центром постановки. Кажется, что героиня Полины Долинской совершает то, что совершает, не столько из любви к своим детям, сколько из жалости к изработавшейся и отчаявшейся матери. Теперь ей предстоит быть новой Железновой. И эта молодая роскошная женщина готова к перемене положения.

А главная героиня ломается под тяжестью груза, несомого столько лет. Слезно моля Богородицу о прощении, она вдруг падает замертво, осыпаемая золотой пыльцой, будто словами отпущения грехов. Оправдание Вассы выглядит не до конца убедительным, хотя жалость к героине понятна. Но не об этом спектакль Малого театра. «Не псы дом хранят, мы его храним», - говорит Железнова дочери. И верно: среди самых страшных бед мужчины все чаще отступают, но женщины, ведомые любовью и долгом, не сдаются никогда.

Дарья Семенова, «Учительская газета», №42 от 17 октября 2017 года

Дорогие друзья! Предлагаем вашему

вниманию запись программы «Портал» (№35 от 5 мая 2017 года, канал «Евроновости») с сюжетом о спектакле Малого театра «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. О постановке рассказывают народные артисты России Владимир Бейлис и Людмила Титова.

Дорогие друзья!

Предлагаем вашему вниманию два выпуска программы "Частности" (СТС-Курск), посвященные народной артистке России Людмиле Титовой и ее работе в спектакле "Васса Железнова - первый вариант" Максима Горького

Академический Малый театр России вновь в Курске. Открылись гастроли спектаклем по пьесе Максима Горького «Васса Железнова. Первый вариант» в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса.

Мы увидели подлинную трагедию, как и замысливал эту историю сам драматург, без вывертов, которыми так увлекаются иногда модные режиссеры в желании выразить себя.

Театралы знают, что пьеса «Васса Железнова», написанная Горьким в 1910 году, сильно отличается от второй версии 1935 года с тем же названием, но другими героями и смысловыми акцентами. В советском варианте – четкий лейтмотив классовой борьбы, конфликт между старым и новым миром, а первый, дореволюционный вариант, лишенный идеологической окраски, оказался гораздо жестче, честнее и ближе современному зрителю. Здесь конфликт внутренний и вечный. В одном из своих посланий 1910 года Горький заметил, что у него получилась «пьеса о матери». Спектакль Владимира Бейлиса стал откровенным разговором о спасении души. Найдет ли спасение душа, отягощенная преступлениями, сотворенными во имя процветания своего рода? О будущем ли печется Васса Железнова и становится инициатором то одного убийства, то другого?.. Она заботится о своем статусе.

События разворачиваются в большом доме семейства заводчиков Железновых, но этот дом без крыши как символ безумия человеческих отношений, основанных на власти капитала. Сценография и само место действия просты и глубоко символичны (нар. художник России – Эдуард Кочергин). На стропилах видны белые голубки, хотя любовь не покрывает семейное гнездо Железновых. Лишь в одной сцене, когда взрослые дети собираются за большим столом в центре комнаты, их голоса, оживленные встречей, превращаются в эхо из прошлого: в наивный детский лепет, мы чувствуем, что здесь тоже когда-то жила любовь. Трогательная лирическая сцена, оттеняющая боль матери, незаметно для себя превратившейся в монстра. Сожалея, что «дети не удались», она тверда в намерении устроить их судьбы правильно, но получается все наоборот. Почему? И сегодня для многих успешных людей родительский эгоизм, тщеславие, гордыня заслоняют здравый смысл. Главное – выгадать преференции себе! Этим занимается каждый персонаж, кроме разве что горничной Липы, которая просится в монастырь отмолить грехи, да только Васса неспроста не отпускает бывшую сожительницу сына, в итоге девушка губит душу самоубийством.

Финальный монолог Вассы Железновой в исполнении народной артистки России Людмилы Титовой произносится без надрыва, без эффектных театральных приемов, но с пронзительной внутренней болью и пробирает зрителя до мурашек! Главную героиню мучает совесть, но она не раскаивается в содеянных преступлениях: Васса не убивала! Она только подталкивала, стравливала, манипулировала. Все, кто ей мешал, ушли сами в мир иной: муж, горничная, деверь… Конечно, жалко «людишек», которых она победила, и Васса обращается за оправданием к Богородице – небесной заступнице всех матерей – с уверенностью, что будет оправдана. Ведь все ради благополучия детей!

Большой иконостас по центру комнаты, разноцветные горящие лампадки и среди всего внешнего благолепия – хрупкая фигурка преступницы, избежавшей суда людского, растлившая души детей жадностью, лицемерием, жестокостью. В спектакле органично смотрится сцена отпевания деверя Вассы – Прохора Железнова, хотя на театральных подмостках редко когда уместно бывает использовать прием церковного обряда. Здесь он в точку. Ведь все погибают. Физически или духовно. Лейтмотив перехода из мира земного в мир вечный в первой версии «Вассы Железновой» делает произведение Горького актуальной, великой классикой, необходимой зрителю как глоток свежего воздуха.

В Малом театре шестьдесят лет назад состоялась постановка Константина Зубова и Евгения Велихова советской версии «Вассы Железновой» с Верой Пашенной в главной роли. Успех спектакля был настолько ярким, что последовала киноверсия. Широко стал известен и фильм Глеба Панфилова, снятый в 80-е. Но трагедия миллионщицы дореволюционной России была историей про «темное» прошлое, а не про нас.
Новый спектакль в Малом театре «Васса Железнова. Первый вариант» зажигает электрическую дугу между сценой и сегодняшним зрительным залом, дышит мыслями Горького – его герои ведут ожесточенные споры о любви, наследстве, а мы видим большую трагедию человека, поверившего, что деньги решают все. Это современная история!

Артисты тонко чувствуют своих персонажей и создают острые рисунки характеров: трагичная Васса (народная артистка Людмила Титова) не лишена иронических интонаций, бесстыдница Людмила (Ольга Абрамова) по-настоящему трогательна, надрывно веселится обреченный Прохор (заслуженный артист Александр Вершинин), мечется затравленным зверьком отвергаемый женой Павел (Станислав Сошников). Забавна парочка молодоженов-нуворишей Семен Железнов (Алексей Коновалов) и Наталья (Ирина Жерякова), но не дай бог стать им поперек пути!.. Все персонажи спектакля одинаково значимы, однако есть среди них один особый, с вектором в будущее! Это старшая дочь Вассы – красавица Анна (Полина Долинская), приехавшая проститься с отцом и разобраться с наследством. Ведь по первой версии пьесы Васса Железнова отнюдь не миллионщица, она ведет прибыльное дело средней руки, для которого первоначальный капитал был создан вскладчину с мужниным братом – Прохором. Ускорив смерть мужа, Васса избавляется с помощью интриг Анны от Прохора, грозившего забрать из дела свою долю. Старшая дочь хорошо усваивает уроки матери и получает дядюшкин капитал. Новое поколение – новый монстр!

Согласно лучшим традициям русского психологического театра зритель после спектакля напряженно всматривается в нынешний день, ищет ответы в разговоре о деньгах, детях и любви. И находит... Но в этой постановке мрачная история Вассы Железновой не оставляет чувства подавленности и безысходности. Может быть, потому что зрителю указан путь? В финале спектакля главная героиня, уходящая в глубь сценического пространства к иконам, падает замертво с протянутой к образу Богородицы рукой, будто указывая спасение тому, кто выслушал ее личную историю, рассказанную на высокой ноте трагизма.

Ирина КУМОВА, "Курская правда", № 71, 15 июня 2017

В Курске начались гастроли Малого театра. Они проходят при поддержке благотворительного фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт». Столичная труппа представила зрителям постановку по дореволюционной версии пьесы Максима Горького «Васса Железнова».

На пресс-конференции режиссер Владимир Бейлис отметил, что пьеса о дележе наследства актуальна и сегодня. Хрупкая женщина Васса, в исполнении Людмилы Титовой, тянет семейное дело одна, стараясь сохранить его для детей. Но сталкивается с непониманием и жестокостью. Ее образ - один из самых сложных в мировой драматургии. Выбор классики не случаен: Владимир Бейлис учился вместе с Юрием Бурэ и решил сделать подарок жителям Курска.

Людмила Титова, народная артистка России: «Когда приходят в кассу люди и говорят, дайте что-нибудь веселенькое, Вы знаете, так тяжело жить! На самом деле это не верно. Потому что когда человек выходит, мне многие зрители рассказывали, после Вассы, то, наоборот, какой-то свет, какое-то очищение. Или задача театра, искусства - катарсис, который должен произойти, после чего в тебе что-то открывается. Наоборот, просвет и желание жить».

Карина Мыцких, Вести-Курск

После реставрации открылась основная сцена исторического здания Малого театра. Возвращаются старые спектакли и рождаются новые. Одним из премьерных спектаклей стала "Васса Железнова — первый вариант" Максима Горького. Сегодня, когда общество отошло от жёстких социальных идеологем, театру стал интересен именно первый вариант пьесы, который в 1910 году сам Горький назвал "Васса Железнова. Мать". Важность для Горького темы матери как основы семьи и общества в целом подчёркивает тот факт, что незадолго до этого, в 1906 году, им был написан известный роман "Мать". Его главная героиня Пелагея Ниловна выступает в роли "пролетарской Богородицы", принимая и разделяя жертву своего сына-революционера, отдающего жизнь за спасение людей, и поднимаясь до величайших духовных высот в подвиге самопожертвования.

Васса Железнова представляет купеческое сословие, к началу ХХ века переродившееся в буржуазию. Горький показывает, что те, кто должен быть, казалось бы, хранителем традиции, устоев семьи, должен быть верным христианином, в действительности ведут себя прямо противоположно. И Васса, в отличие от Пелагеи Ниловны, жертвует другими ради спасения и благополучия своих детей, в итоге способствуя их гибели, духовной и физической.

Именно то самое "дело", не раз упоминаемое Вассой Петровной (на современном языке — бизнес), гонка за материальным благополучием как "гарантом счастья", сегодня, как и сто с лишним лет назад, становится одной из главных причин распада семей и расчеловечивания людей.

Мы уже не знаем, что такое катарсис — даже само это слово почти забыто. Но благодаря премьерной "Вассе Железновой…" Малого театра в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса, который сумел вдохновить весь творческий коллектив на столь яркую и запоминающуюся работу, эта "радость через сострадание" становится доступной зрителям. Фундаментальным свойством сегодняшней "Вассы…" является удивительная гармония драматургии, режиссуры, игры актёров, работы художников по декорациям и костюмов, музыки и света. Слаженность всех "элементов" рождает чудо — формы классического русского театра наполняются глубокой жизнью, абсолютно понятной и близкой нашим современникам.

Полноправным соавтором премьеры можно считать народного художника России Эдуарда Кочергина с его великолепной сценографией, которая даёт образ рушащегося жутковатого дома Вассы Железновой. Первая картина — домашний иконостас с лампадками в глубине дома, дома без крыши и без стен на фоне тёмного неба и падающего снега, неприкаянные странные голуби… Дом, окутанный бесконечной тьмой и холодом, создаёт ощущение обречённости, которое будет сопровождать зрителя от первой сцены до последней. Костюмы художника Анны Алексеевой-Кочергиной точны и естественно вплетены в ткань спектакля.

Музыка композитора, народного артиста России Григория Гоберника, усиливает тревогу, рождает ощущение гуляющего ветра среди пустеющего дома. И дальше, на протяжении всего действа, композитор тонко отражает суть происходящего в сдержанных музыкальных фразах, которые становятся неотъемлемой частью драматургии спектакля.

Легендарный образ горьковской героини: сильной, умной женщины, для которой весь смысл жизни — в её детях, как продолжателях "дела". Но Васса, плоть от плоти своей среды, где главное мерило жизни — материальный успех, видит счастье своих детей, прежде всего, в приумножении богатства, — так её воплощает народная артистка России Людмила Титова, используя в своей работе скорее чеховские, нежели горьковские краски, нарочито уходя от внешних характеристик волевой, властной хозяйки дома.. "Ничего не сделаешь, так все живут, так надо жить",— будто слышим мы не высказанные вслух мысли Вассы. Но она — не злодейка: "Матери все удивительные: великие грешницы и мученицы великие… для детей не стыдно и не грешно… Богородица меня поймёт…" — в этом отчаянная надежда Вассы на оправдание.

Актриса находит точные интонации и пластику, которые в каждой сцене дают ощущение правды и видимого действия, и того, что творится внутри у её героини. Такая сдержанность выглядит чрезмерной, но в конце спектакля становится понятно, что актриса таким образом подводила нас к сильнейшему потрясению от трагического финального монолога, в ходе которого она буквально овладевает сердцами зала и заставляет его сжаться от боли и сострадания к великой грешнице Вассе Железновой.

Анна, дочь Вассы, которую играет Полина Долинская, давно отрезала себя от родного дома. Мы видим, как сперва настороженно и отстранённо Анна ведёт себя при встрече с матерью. Она давно живёт так, чтобы не чувствовать боли, угрызений совести, она повидала в жизни многое. Такой актриса мастерски рисует Анну. Но постепенно в ней просыпается родственное чувство и сострадание к матери. Долинская делает явным то, почему Анна — единственная достойная продолжательница дела Вассы. Оправдает ли она надежды матери?.. Актриса не делает ни одного лишнего движения, но мы прекрасно понимаем всё, что происходит с её героиней.

Павел, сын Вассы, в исполнении Станислава Сошникова — трагический персонаж. Актёр играет очень достоверно, с глубоким чувством и тогда, когда герой захлёбывается от ненависти, и тогда, когда он бесконечно слаб в своей любви к матери и жене, в своём желании быть любимым. Владея большой эмоциональной амплитудой, актёр может уже через минуту после сцены пронзительной слабости взорваться демонической злобой. И на таком контрасте Сошников играет весь спектакль…

Людмилу, жену Павла, сыграла молодая актриса Ольга Абрамова. Роль Людмилы, на первый взгляд, довольно прямолинейна. Абрамова с большой душевной щедростью наделяет свою героиню яркими красками, которые, переливаясь, открывают глубину и красоту её души. Она единственная видит в хозяйке дома добрую душу, заключённую в тюрьме ложных правил и идеалов. Современные молодые актрисы, увы, не умеют быть наивными на сцене. А вот Абрамовой веришь, её искренность заразительна и убедительна. Прекрасная пластика помогает ей дорисовать красоту своей героини. Грех, который сто лет назад воспринимался гораздо страшней, чем сейчас, остаётся грехом. Но искренность актрисы помогает нам прощать Людмилу и жалеть её.

Другого сына Вассы, Семёна, играет актёр Алексей Коновалов. Нередко подобных персонажей актёры играют почти небрежно, поскольку те настолько выразительно написаны драматургом, что, вроде, и играть-то ничего не надо. Коновалову удалось избежать подобного соблазна. Очень быстро сквозь нарочитый смех, бурную реакцию на всякие скабрёзности мы замечаем, что Семён — не такой уж дурачок, каким он себя выставляет. Этот парень прячется от гнёта матери и законов дома Железновых в благодушии… лицемерном благодушии. Шаг за шагом актёр смывает краски с ложной безобидности Семёна.

Актрисе Ольге Жевакиной, играющей Наталью, жену Семёна, удалось наделить лицемерную героиню типическими чертами, в то же время делая образ ярким и запоминающимся. У Жевакиной Наталья омерзительна и страшна, даже когда должна быть смешной. Очень зрелая, интересная и талантливая работа.

Вторая актриса, сыгравшая Наталью, жену Семёна, — Ирина Жерякова. Двуличную Наталью, эту псевдо­святошу, актриса с большим вкусом "наградила" множеством характеризующих деталей, которые делают образ живым и узнаваемым. Может быть, И. Жерякова раньше времени проявляет притворство Натальи, но это, похоже, следствие бурного темперамента актрисы, которой "прощаешь" всё, потому что она абсолютно убедительна и обаятельна. Вполне возможно, что образ Натальи ещё в развитии, так как Жерякова ввелась на роль недавно. Но уже сейчас — это блестящая работа.

Прохор Железнов. Брат умирающего Захара Железнова, хозяина дома, в исполнении заслуженного артиста России Александра Вершинина подан через яркие балаганные краски: он шумит, хулиганит, играет на гитаре, поёт — и всё это делает превосходно. Но постепенно актёр открывает "второе дно" своей роли. В начале спектакля он воспринимается как чистое зло: соблазнил юную жену родного племянника-горбуна нагло и напоказ, но потом мы видим, что он — так же как и все — изнывает под гнётом Вассы, которая вместе с мужем обманом завладела его деньгами и заставила быть участником семейного "дела"… Он считает себя вправе "вернуть им всё зло" и делает это с удовольствием. Так из балагура и наглеца актёр превращает Прохора в драматическую фигуру.

Михайлу Васильева, управляющего Вассы и отца Людмилы, убедительно сыграл Михаил Фоменко. Актёр показывает нам героя человеком верным, умным, надёжным соратником "дела" Железновых, который готов на всё ради этого самого "дела". И, хоть ведёт он себя, по сути, как верный пёс, актёру удаётся наделить героя чувством внутреннего достоинства. Он не подобострастен, он искренне отдал себя в волю Вассы, служить которой для него — честь… или он надеется на большее?..

Дунечку, дальнюю родственницу Железновых, играет заслуженная артистка России Татьяна Скиба, которая настолько органично, с такой любовью и фантазией создаёт образ своей героини, что за ней очень интересно наблюдать. Дунечка трогательна в том, как старается выслужиться, чтобы быть нужной в доме, и её искренне жаль, когда Семён устраивает над ней расправу за подслушивание…

Молодая актриса Алёна Колесникова играет Липу, горничную, судьба которой сплетена с семьёй Железновых порочно крепко. Актриса делает Липу искренней, смелой, даже вызывающе смелой, но это носит какой-то современно-феминистический налёт. Её попытки вырваться из этой семьи не должны быть "революционными", Липа — из низших слоёв общества, знает своё место, но связь с сыном Вассы, приведшая её к преступлению, даёт ей какое-то внутреннее право ожидать жалости, понимания. Её душа наполнена противоречивыми чувствами, она жертва, ставшая палачом, и она хочет забыть о своём грехе.

В роли отца Егора выступил заслуженный артист России Пётр Складчиков, перед которым стоит сложная задача. С этим образом актёру трудно справляться, потому что персонажа этого в пьесе нет, как нет и этой сцены, а потому образ, к сожалению, не проработан на уровне замысла.

Актёр искренне играет набожного батюшку, почти монаха, благо фактура актёра — худой, аскетичный. Отец Егор даже пытается отговориться от суммы пожертвования, будто она велика. В общем, благоговейный русский священник. Возникает противоречие. В начале пьесы мы слышим, что отец Егор соглашается на лжесвидетельство и просит за это 300 рублей. Васса чертыхается, но соглашается… Но тогда это должен быть совершенно другой образ! Мы должны увидеть волка в овечьей шкуре, готового за хорошие деньги идти на страшный грех. Тогда эту роль и всю эту сцену нужно решать совсем иначе.

Также этому персонажу не хватает точности в деталях, связанных со спецификой произношения молитвословий на церковно-славянском языке, в котором гласные и согласные читаются так же, как пишутся, и нет буквы "ё". Есть вопросы и к тому, какие именно мы слышим молитвы из известной многим панихиды. Да и обручального кольца священники не носят…Без этих соответствий нарушается правдивость сцены, а очень жаль, потому что сама идея замечательная и этот эпизод прекрасно вписывается в общую ткань спектакля.

И наконец, Анисье, горничной в исполнении Натальи Хрусталёвой, веришь, что ей жутковато в этом странном доме. Актриса органично вписывается в актёрский ансамбль спектакля.

Последняя сцена. Развязка. Снова падает снег на фоне горящих лампад. Слышны далёкие детские голоса. Закрывается занавес, но спектакль не закончился.

Отчего так безумно жалко Вассу, которая даже в преступных делах предстаёт перед нами страдающей матерью, идущей на многие жертвы, отказывая себе в простых человеческих радостях? Ведь нам очевидно, что её самопожертвование — ложь, поскольку в нём нет Божественной правды. Корень жертвенности Вассы — её эгоизм, её воля устроить жизнь по своей, а не Господней воле. И как ответ вспоминаются слова Евангелия от Матфея: "Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", — войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего…", эти слова расставляют точки над "i", всё встаёт на свои места — не спасает любовь без Бога, как не устоит дом без крыши.

Лия Руткис,"Завтра", 28 апреля 2017 года

29 января в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького роль Липы впервые исполнила актриса Алёна Колесникова. Поздравляем Алёну и желаем ей новых творческих успехов!

29 января в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького роль Натальи первый раз сыграла актриса Ирина Жерякова. Поздравляем Ирину и желаем ей новых творческих успехов!

29 января в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького роль Натальи впервые исполнит актриса Ирина Жерякова.

29 января в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького роль Липы впервые исполнит актриса Алёна Колесникова.

Алексей Коновалов рассказывает о своем персонаже в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. Интервью опубликовано в газете «Малый театр».

- Когда я искала ключ к пониманию Вашего героя, то вспомнила фразу, которую произносит вернувшаяся домой Анна. Она смотрит на брата и говорит: «Как ты потолстел!» Когда Анна уезжала, Семён был холост, полным его сделала женитьба. Сам по себе Семён ничего не представляет, он как чеховская Душечка: ему нужно быть при ком-то. Понятно его пристрастие к букве «Ю»: «Ю» – это ноль с палочкой. А каким Вы видите своего Семёна?

- Когда мы готовились к роли, я вычитал, что Павел, герой Стаса Сошникова, олицетворяет физическое уродство, а Семён – нравственное. Я где-то на подсознательном уровне имел это в виду, но главное было играть так, чтобы не отвращало зрителя: «Фу, как мерзко, какой он злой, какой он противный!» Нужно в каждом персонаже искать хоть капельку добра. Для меня эта роль была сложной, потому что кроме шуток, постоянных подколок там есть очень драматичная сцена, когда Васса говорит, что «ребёнок родился мёртвенький». Палитра у моего героя – она объёмная: есть, где посмеяться, где пострадать. Горький его хорошо выписал. Все персонажи прекрасные, просто блестящие, выпуклые, есть, что играть. Любая пьеса Горького – это высший класс. И как Вы сказали – Душечка? Семён прекрасно понимает, что он при жене – но ему это нравится. Он чуть-чуть прагматик и своё всегда возьмёт.
Понимаете, героя нужно оправдать для себя – вот я его и оправдал: такая жизнь у него, никаких навыков, представлений о добре и зле никто не привил. Поэтому мне его и жалко: он так хочет кем-то стать, и чтобы деньги у него водились, но он же с женой – она как скажет, так и будет.

- Я думаю, что Семён преспокойно с ней согласится: они мыслят абсолютно в унисон.

- Да, согласен. Он ещё по сути человек настроения: придумает что-то и может мечтать всю ночь. Этот магазин ему мерещится: тут будут вензеля, тут – вывеска... Вдруг раз – и его перемкнёт: он не хочет сегодня думать о магазине. А потом снова вспомнит: у меня же мечта есть! И опять живёт этой мечтой.
Великое дело, когда спектакль начинает получаться уже на репетициях. Это такой кайф, Вы не представляете! На мой взгляд, в нашем спектакле каждый на своём месте. Всё-таки Малый театр – театр амплуа. Мне кажется, что я попал в этот образ. И когда ты понимаешь – с помощью, конечно, режиссёров – каждую запятую, каждую точку, и что под текстом, и ты присваиваешь это себе, а ещё он классно ложится, и тебе нравится материал, с которым ты работаешь – это праздник для артиста. Вот тогда хочется сказать: «Нам за это удовольствие ещё и деньги платят!»
Для меня был просто восторг начинать спектакль с нуля, как с Юрием Мефодьевичем «Молодость Людовика XIV». Очень понравилось работать с Владимиром Михайловичем Бейлисом и Вячеславом Ивановичем Езеповым – я люблю, когда режиссёр доверяет артистам. Тогда легко засмеяться, заплакать… Это всё техника, но она идёт только от внутренней свободы.

- Ну и материал-то какой хороший.

- Он чисто актёрский. Горький – потрясающий драматург. Ещё бы что-нибудь в нём сыграть! Все герои настолько хорошо выписаны. И все сцены – как на острие ножа.

Беседовала Ольга Петренко

Станислав Сошников о своем герое в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. Материал опубликован в газете «Малый театр» (№3, 2016).

О герое:
Павел очень хочет как угодно освободиться от оков дома. Главное для него – свобода. Главное быть НЕ ЗДЕСЬ. Он чувствует себя в заточении, и, как все действующие лица пьесы, он ждет, чтобы получить свой кусок. Здесь у него нет никакой самостоятельности, взрослый, женатый человек, которому даже денег в руки не дают, он живет в доме на правах семилетнего ребенка.
Мой герой – «monstrum in fronte, monstrum in anima» (лат., урод снаружи – урод внутри). Но внутреннее его уродство – приобретенное, рождённое отношением родных к его внешнему уродству, которое и породило его звериную озлобленность. Им все пренебрегают, брезгуют, его никто не любит: жена изменяет прямо у него на глазах, все его презирают, все чураются. Павел же, в свою очередь, не принимает не только их ненависть, но и их снисхождение.

О режиссере:
Мне очень приятно, что Владимир Михайлович Бейлис взял меня на эту роль. Я всегда мечтал играть именно такие роли, в остром рисунке. Когда я учился, я так и представлял себе театр: играть что-то активное, действенное и необычное, с изъяном. Павел – моя первая большая роль в театре. Совсем иначе ты работаешь с коллегами, когда выходишь в маленьких ролях, или когда мы обживаем одно пространство на равных. Мир – полный открытий. Мне очень повезло: во-первых, попробовать себя в том, что раньше хотелось и «кололось», во-вторых – в большой роли.
Я благодарен Вячеславу Ивановичу Езепову за его помощь в решении роли и профессиональные советы.

О партнерах:
Были, конечно, трудности в репетициях, потому что пьеса жуткая, страшная, а у нас в коллективе теплые, дружественные отношения. Сложно было переходить от нашей внутренней теплоты к отрытому отрицанию, противостоянию с ними. С Алексеем Коноваловым мы играем братьев, а ведь мы уже выступали с ним в таких ролях – это была наша первая серьёзная работа на сцене Малого театра в спектакле «Последний срок» В.Г. Распутина. Немножко поменялись ролями в этот раз (Смеется). Самый добрый человек в театре – Александр Вершинин – мой злейший враг в спектакле, его надо ненавидеть до желания убить. Это переключение давалось сложно, но это часть профессии.
Людмила Владимировна Титова очень доброжелательно отнеслась ко мне. Когда я ехал на первую свою репетицию, мы случайно встретились в метро. Она спросила меня, волнуюсь ли я. Я, почему-то, в этот момент не волновался. Дальше начались репетиции, в том числе парных сцен, втроем с режиссёром. С большой артисткой, которую раньше мог посмотреть только из зала или из массовки, я был теперь на равных. Людмила Владимировна дает поиграть, иногда даже заставляет играть активнее, и то, что я чуть меньше стал бояться – это ее большая заслуга. Приятно было, работая над спектаклем, ощущать поддержку старших. Мне вообще кажется, что в Малом театре, поддержка старших – это главное. В том, что что-то не получилось, – моя заслуга, а в том, что что-то получилось – заслуга Владимира Михайловича Бейлиса и Людмилы Владимировны Титовой.

Ольга Жевакина рассказывает о роли Натальи в спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М.Горького. Опубликовано в новом номере газеты «Малый театр».

– Наталья – один из самых ярких персонажей нового спектакля. От чего ты отталкивалась в работе над этой ролью?

– Когда мы начинали репетировать спектакль, первое, что пытались четко определить для каждого персонажа, – это то, как он ждет смерти отца. Наталья очень определенно ждет этого события. Сразу замечу, что все ее поступки, прописанные Горьким в пьесе, мы сохранили: Наталья молится, ест, пьет и т.д. Даже если эти ремарки не совсем подходили для меня, мы старались с режиссером их так или иначе вписать в общее действие. Так вот, все по-разному ждут смерти отца. Кто-то открыто, как Павел. А кто-то, как Наталья, тихо и спокойно. Она вполне уверена в том, что ей ее доля перепадет, ничто не сможет этому помешать и белая полоса в ее жизни вот-вот наступит. Чем ближе эта манящая перспектива, тем сложнее Наталье сдерживать себя.

– Какие черты тебе в твоей героине наиболее интересны?

– Наверное, все то, что не получалось сыграть в других работах, то есть то, чего в них попросту не было. Это мощный перевертыш от очень тихой, набожной, скромной «серой мышки» в доме Вассы, до настоящего быдла, которое открыто стремится к власти, не гнушаясь ничем, грубого и беспардонного. Сыграть эту метаморфозу, переход из одного состояния в другое для меня, да и для любой актрисы, – заманчивая задача: какие сломы и внутренние движения ее души приводят Наталью к срыву маски, к тому, что ей нечего скрывать.
К финальным сценам, как правило, мы приходим в репетиционном процессе уже ближе к выпуску спектакля. Но с самого начала работы я держала в уме, что мне свою Наталью надо воспитывать Вассой, чтобы грамотно сыграть финал пьесы. Не с качествами Вассы, безусловно, а со своими, с Натальиными. Но при этом считывая все важные свойства поведения Вассы. Наталья, как я уже сказала, видит себя в будущем абсолютной хозяйкой дома.

– Иногда кажется, что ты ведешь свою роль на грани гротеска. Не слишком ли ты казнишь свою героиню?

– Нет, мне так не кажется, ведь мы во всем следуем букве и духу Горького. Чем серьезнее мы воспринимаем автора, тем убедительнее получается результат.

– Многие зрители отмечают очень удачную находку – подчеркнутую полноту Натальи.

– Да, эта внешняя черта родилась в самом начале работы над спектаклем. Я старалась так и репетировать все время с толщинками, и к выпуску спектакля они мне уже совершенно не мешали, я чувствовала себя вполне свободно и естественно. И эффект получился такой, что даже знакомые иногда не могут понять, правда это или нет. (Улыбается).

Беседовал Максим Редин

Дорогие друзья!

Сегодня мы начинаем публиковать на сайте материалы, которые вышли в новом номере газеты «Малый театр». И первый из них – интервью с народной артисткой России Людмилой Титовой, посвященное ее работе над образом Вассы Железновой в недавней премьере по пьесе Максима Горького. С актрисой беседовала Ольга Петренко.

- Если обратиться к истории Малого театра, становится очевидным, что спектакли по пьесам Максима Горького в любую эпоху – что советскую, что сейчас – всегда становились настоящим событием в культурной жизни. Вспомнить хотя бы постановки Бориса Бабочкина, «Старика» с Михаилом Царёвым, «Фому Гордеева», «Детей солнца», где Вы сыграли Лизу. Чем, на Ваш взгляд, объясняется такое очевидное родство театра и драматурга?

- Мне кажется, это связано с тем, что в Малом театре ставка делается на исполнителя. И когда артист читает Горького, то видит даже без режиссёра, что там можно играть. Это автор, дающий возможность проявить эмоции, чувства. Он, может быть, не такой тонкий, как Чехов. Более очевидный, простой в воспроизведении. Горьковские герои ничего не скрывают, их поступки понятны, а степень проявления чувств гораздо откровеннее.

- И, наверное, можно сказать, что это люди действия.

- Безусловно. К тому же, они не прячутся за интеллигентность: «Ой, я так не могу сказать!» Горьковские герои что думают, то и делают, и говорят. В Малом театре любят открытые чувства, и публике это нравится. Она хочет сопереживать, ей нужна трагедия. У Горького всё это есть.

- Васса Железнова – один из самых интересных и сложных женских образов, созданных Горьким. Вместе с тем, существует определённый стереотип в восприятии Вассы. Мы все понимаем, откуда он появился: знаменитый спектакль Константина Зубова и Евгения Велихова, одна из лучших работ Веры Пашенной. Васса воспринимается как мощная во всех отношениях фигура, не терпящая возражений, Салтычиха. От Вашей Вассы совсем другие впечатления. Она, скорее, напоминает сжатую пружину, распрямляющуюся в полную силу только к финалу.

- Мне кажется, что за исключением названия и нескольких персонажей это всё-таки совсем другая пьеса. И в силу некоторой своей несовершенности, она даёт больше поля для фантазии – и режиссёру, и артистам. Если брать за установку, что каждый из нас рождается хорошим, только в процессе жизни происходит накопление самых разных качеств, или же социум начинает определять человека. Мы для себя решили, что у Вассы нет задатков тирана – в принципе, изначально. Очень часто, когда человек сам себе объясняет, почему совершил те или иные плохие поступки, он говорит, что иначе было невозможно. Так же и с Вассой. Мы застаём её на том этапе, когда кроме одной цели – выжить – всё остальное уже не существует. Один хочет забрать деньги, другой – уехать, ещё один – изъять капитал… У неё не остаётся ничего, вообще ничего: «А куда меня?»

- То есть получается, что она не самодостаточна?

- Она абсолютно не самодостаточна.

- Это очень непривычно слышать применительно к Вассе.

- Она не самодостаточна, потому что у неё нет ни копейки, нет ничего – за исключением родственников, которые тут же все от неё отреклись.

- Я думаю, что зная своих близких, она не могла ожидать от них другого.

- Естественно, но пока они у неё в руках, Васса понимает, что они хотя бы не причинят ей зла. При этом мы видим, что Васса, может быть, единственная в пьесе, кто любит: и невестку Людмилу, и вернувшуюся дочь, и несчастного сына Павла. Она откровенно не любит брата мужа, но мы понимаем, что и не за что.

- Сцена с Павлом – наверное, один из самых пронзительных моментов в спектакле, когда он пытается приласкаться, и мать открывается ему – и вдруг всё обрывается моментально.

- Да, мы хотели показать, что это нормальная, обычная для них сцена. В начале Васса любит сына как ребёнка; в конце он чужой человек, который кричит: «Не позволю, не дам!» Мне кажется, и здесь, и в других сценах её всё время преследует вопрос: «Для чего, для чего?» Человек существует на автопилоте и совершает какие-то поступки, понимая, что по-другому нельзя. Здесь надо жить именно так, иначе или ты – или тебя. Вариантов нет. Мы даже обсуждали с режиссёром: я хотела, чтобы в финале Васса попыталась вырваться из дома. Мне кажется, что и Кочергин даёт такую подсказку: это западня, откуда невозможно выйти, только вперёд ногами. Попадая туда, надо жить по законам этого дома. Если ты им не соответствуешь, ты умираешь.

- Эти законы во многом формируются самой Вассой.

- Конечно, но возникли они гораздо раньше. У Горького есть сцена, когда Васса рассказывает, как они жили, пока муж не заболел. Это идёт впроброс, но даёт очень много информации для биографии героини.

- Что явилось самым сложным в воплощении образа?

- Поначалу я очень долго пыталась «не давать игры». Сыграть сцену «на разрыв аорты» одно дело; прожить жизнь тихо и найти те места, где можно отдаться эмоции, гораздо сложнее. Это Горький, и сам сюжет уже предполагает насыщенность, интенсивное развитие событий. Мне даже один поклонник Малого театра сказал: «Ну нигде нет возможности отдохнуть!»

- Но, вместе с тем, это не напрягает.

- Вот именно. А сначала мы пытались найти жизнь – уже не в тексте, а в спектакле. Из-за того, что пьеса ещё не очень определённая по содержанию и структуре, там можно было «впустить воздух». Так возникли посиделки за столом, когда дети вспоминают считалку про зверят, которой нет в тексте. Появилась ночная сцена Людмилы и Павла – в пьесе о ней только говорили. Нам показалось, будет гораздо интереснее, если её сыграют артисты. Владимиру Михайловичу очень нравилось чувствовать этот воздух. Все находки пришлись весьма кстати: они не уводят от Горького, а придают дополнительный объём.

- В пьесе практически не говорится о том, что это за дело, которым занимается семья Железновых. Когда Семён говорит, что мать верует только в целковый, я как зритель с ним не соглашаюсь. У меня после просмотра спектакля создалось ощущение, что главное дело для Вассы – собрать семью воедино. Символичен момент, когда после выяснения отношений не горничная, а именно Васса ставит на место стулья, наводя порядок.

- Всё вышло совершенно случайно на одной из репетиций, но я прямо зацепилась за эту находку: дом разваливается, и его надо собирать физически. Что касается дела, оно не такое масштабное, как во втором варианте. Это кирпичный завод, глина и всё, что из неё лепят: изразцы, печки… Самая чёрная, грубая и тяжёлая работа. «Где Васса?» – «На завод пошла». То есть она не сидит в конторе. Я вообще считала, что она должна быть одета попроще. В результате решили, что в том ужасе, в котором живёт семья, Васса пытается сохранить красоту – как прикрытие. Потом добавились шаль и пальто: она часто бывает на заводе, а там невозможно пройти и не запачкаться.

- В Малом театре с Вассой Железновой обошлись даже суровее, чем сам Горький: в первом варианте героиня оставалась жива. У нас же она умирает в полном одиночестве, брошенная самыми близкими людьми, которых только что облагодетельствовала.

- Мы умерщвляем Вассу физически, но после всего, что случилось, она и так не жилец. Происходит некий сдвиг, ей начинают мерещиться крики… Той Вассы, которую мы видим в начале спектакля, больше нет. Но тогда она и не нужна – в первую очередь, самой себе. Зачем ей становиться приживалкой? Мы считаем, что Васса просто не смогла жить, у неё сердце разорвалось от напряжения.

- Да, но её бросает даже Людмила, которая на протяжении всего действия абсолютно искренне любит Вассу!

- Если бы я играла Людмилу, то объясняла бы для себя её поступок невероятной эйфорией, когда вообще ничего не видишь вокруг. Каждый получил, что хотел: одна – свободу, другая – деньги. Им нужно уйти, оторваться от Вассы.

- Такой исход для Вассы означает, что она сделала всё, что должна была, или это её поражение?

- Я думаю, что поражение.

- Значит, зря все эти преступления, ужасающие своей будничностью?

- Да. Оказалось, что эти злодейства дались ей очень тяжело, поражая и душу, и сердце, в физическом смысле слова. Каждое преступление потихоньку убивало её.

- А когда Васса настоящая, в какие моменты? В спектакле есть две замечательные сцены: об одной мы уже говорили – с Павлом, а вторая – с управляющим, персонажем Михаила Фоменко: судорожное объятие, завершившее их разговор.

- Васса настоящая в каждом из своих проявлений. Мы ведь состоим из множества хороших и плохих рефлексов – искренности, злобы, каких-то моментальных реакций… Вот она бьёт Павла – и тут же ей самой становится от этого плохо. Я думаю, что она очень противоречивый, не цельный человек. В той Вассе, которую мы играем, слишком много желания сделать хорошо. Настоящий злодей всех бы убил и жил счастливо. А Васса сомневается в своих действиях – она осознаёт, что поступает плохо.

- А Михайло Васильевич, её мужское альтер эго?

- Мне кажется, он не рефлексирует по поводу своих поступков.

- Он-то может оправдать себя любовью к дочери.

- Всегда всё можно оправдать! Но один человек получит удовольствие, достигнув своей цели, а другой умрёт или станет несчастным. И всю жизнь будет думать: «Зачем я это сделал?» Васса всё-таки неглупая женщина, а всякий умный человек больше страдает, чем незатейливый.

- Как Вам кажется, какой должна быть зрительская реакция на Вассу Железнову?

- У меня знакомые были на спектакле. Зашли за кулисы: «Ой, как жалко Вассу!» И плачут все, плачут. Потом пришли домой: «А вот чего я плакала?! – тётка говорит. – Эта тварь всех там поубивала! Но почему же я плачу?» На самом деле, момент сочувствия должен быть. Может, именно так пойдёт осмысление: сначала пожалеть, а потом уже начать думать – почему я её пожалел и надо ли жалеть вообще?

- Вот мы узнаём про удушенного ребёночка. Вскоре за ним последовала его мать. Убивают Прохора. А мы всё равно сочувствуем Вассе! Может, потому, что такое окружение у неё поганое?

- Да, и поэтому тоже. Понятно, что юродивого жалко, но когда страдает очень сильный человек, пусть даже от того, что совершает дурные поступки, ему сочувствуешь вдвойне. Может, ещё потому, что всех остальных и жалеть-то не хочется – ну, правда, «какие-то уроды с того света».

- Но это её дети. Можно сказать, плоды её воспитания.

- Мне кажется, что дело в раскаянии.

- Раскаяние наступает только в финале, а жалко её на протяжении всего спектакля.

- Если бы эти люди не мешали жить! Они способны только разрушать. Васса пытается что-то сделать, сохранить, собрать воедино. А в ответ слышит: «Да зачем всё это нужно? Не надо, не надо ничего! Я заберу деньги, я уйду». Да ты же ничего не делал, Прохор, ты по бабам только шлялся! Но все кричат: «Дайте мои деньги!» Какие «твои»? Никто не работал никогда! А теперь все хотят растащить нажитое. И тётка, пахавшая, как ломовая лошадь, оказывается никому не нужна; более того, все говорят: «Отдай моё!» А что здесь твоё? «Всё!» Зрители же видят, что происходит. …Когда человек, проработав всю жизнь, остаётся с пенсией 10 тысяч рублей, конечно же, его очень жалко. «Да он дурак!» – говорят. «Да я на заводе всю жизнь…» – «Да он вообще глупый, не надо ему платить»… На самом деле, Васса – созидатель. Она пытается что-то сделать, но не получается, и она вступает в войну с этими людьми.

- Выходит, все средства хороши? Цель оправдывает средства?

- Васса так и считает. Она думает: «Я сделаю это – и всё будет хорошо». Но в финале мы понимаем, что это не так: нельзя творить зло, пусть ради благой цели. И не только душа у тебя умирает – ты сам умираешь.

- А как бы ей следовало действовать в такой ситуации?

- У неё нет выхода, Васса в тупике. Она обречена изначально. Мы даём зацепку, что когда-то случалось и хорошее – те редкие моменты, они были. Вассу всё время гложет мысль, что что-то где-то она не доделала, не долюбила, может быть, детей. Я хотела это показать: объятия с Людмилой, с Анной… Наверное, мало любили Павла. Всё из-за эго, амбиций: не должно было быть у Вассы и её мужа такого урода. Сын вырос настоящим зверёнышем, кошку отравил… Всё какое-то недоброе, потому что никто никого не замечал, только делом занимались – и вдруг оказалось, что оно никому не нужно.

«Васса Железнова - первый вариант» (Малый театр)

Наталья Старосельская, «Страстной бульвар, 10», выпуск №1-191/2016

Этими словами характеризует атмосферу усадьбы Серебряковых Елена Андреевна из чеховского «Дяди Вани». Пьеса была написана Антоном Павловичем в 1896 году, когда все более острыми становились вопросы семьи - распада привычного уклада, непримиримого конфликта поколений.

Впрочем, тема была не нова, она звучала еще в «Отцах и детях» И.С.Тургенева, драматически отзывалась в «случайных семейках» Ф.М.Достоевского, окрашиваясь трагическими красками в «Господах Головлевых» М.Е.Салтыкова-Щедрина, все сильнее обретая связь не только с общественно-политическими проблемами, но с капитализацией России. Вопросы о наследстве, о дележе становились все более актуальными, потому, вероятно, громче, настойчивее проникали они в русскую литературу год от года да и не только в русскую, если мы вспомним хотя бы два названия - «Будденброков» Томаса Манна и «Сагу о Форсайтах» Джона Голсуорси.

В творчестве Максима Горького эта проблема получила развитие и осмысление ярчайшее - едва ли не с первых рассказов до эпопеи «Жизнь Клима Самгина». Но осмысление - двойственное, в чем можно легко убедиться, сопоставив написанные с почти четвертьвековой разницей первый вариант «Вассы Железновой» и второй. А еще - сравнив роман «Мать», созданный писателем в 1905 году, с написанной спустя пять лет, в 1910-м, «Вассой Железновой», которую Горький первоначально планировал тоже назвать «Мать» (или - «Семья»).

На все эти беглые, но необходимые размышления настраивает премьера Малого театра «Васса Железнова - первый вариант», поставленная Владимиром Бейлисом в юбилейном, 260-м сезоне старейшего русского театра (художник Э.Кочергин, художник по костюмам А.Алексеева-Кочергина, композитор Г.Гоберник, режиссер В.Езепов, художник по свету А.Изотов).

Спектакль отличается удивительной для нашего времени целостностью и гармоничностью (если допустимо применить к пьесе Горького это слово). Здесь в едином настрое, на одной волне сосуществуют созданная режиссером и артистами атмосфера, изумительный по силе актерский ансамбль, сценография, музыка, свет. Ощущение тревоги возникает в момент раскрытия занавеса, когда перед нами комната с раздвинутыми стенами, потолочные балки без крыши с сидящими на них голубями и свисающей зеленой лампой, символом уюта и спокойствия, а в глубине сцены - алтарь под стать церковному, а не домашнему, перед которым молится женщина. А через потолок без крыши летит снег, и приглушенно звучит музыка, в которой слышится, скорее, не мелодия, а биение пульса, отсчитывающего мгновения ускользающей жизни.

Жизни семьи, которой уже нет.

Впрочем, она вспомнится, когда все соберутся за столом и начнут перебирать в памяти свои детские игры, а Васса, наблюдая за своими чадами со стороны, услышит детский смех, звучавший в этих стенах когда-то, когда была семья. И второй раз повторится этот смех, правда, больше напоминающий плач, когда в финале она упадет на пол, не дойдя до своего алтаря, словно совершенные грехи не пустили ее к иконам...

Это чувство неблагополучия, тревоги, ожидания чего-то неизбежного и страшного преследует на протяжении всего спектакля, каким-то непостижимым образом перекликаясь, рифмуясь с сегодняшними тревогами и ожиданиями зрительного зала.

Перед нами - подлинный русский психологический театр, который кому-то кажется в наше время скучным, устаревшим, замшелым, но именно он одаривает зрителя тем, без чего театр становится ненужным: волнением, остро переживаемыми чувствами, не игрой в шарады, а жизнью души и мысли. В этой «Вассе Железновой» нет ребусов, бытие складывается не математически, подобно кубику Рубика, а естественно и просто: из ожидания смерти хозяина дома, из тревог о завещании, которое он должен успеть подписать, из самостоятельной и в то же время абсолютно зависимой жизни сыновей Вассы, Павла (замечательная по выразительности работа Станислава Сошникова) и Семена (превосходно сыгранного Алексеем Коноваловым), из раздражающих бравад брата Захара Железнова, разгульного Прохора (очень хорош в этой роли Александр Вершинин), из стремления убрать его со своего целенаправленного пути к наследству...
И на фоне этого ожидания, которым пронизана насквозь атмосфера спектакля, каждая мелочь приобретает особую важность - и артисты отчетливо понимают это, вкладывая все свое мастерство психологического искусства в интонации, жесты, мимику.

Вассу блистательно играет Людмила Титова. Играет, как кажется, на пределе душевных сил, ни во что уже не веря, но в самой потаенной глубине души надеясь на чудо - чудо понимания дочерью Анной (Полина Долинская создает образ неоднозначный, яркий), чудо послушания Павла, чудо покорения Семена и его жены Натальи (великолепна Ольга Жевакина, несколько раз на протяжении спектакля изменяющаяся до неузнаваемости), чуда преображения Людмилы (к сожалению, Ольга Абрамова пока лишь в отдельные моменты достигает высот своих партнеров), когда она освободится от ненавистного мужа...
Кто-то из критиков упрекнул Людмилу Титову в некотором однообразии - это кажется несправедливым, потому что каждую минуту своего существования актриса переживает на грани. Совершая грех за грехом и надеясь, что «Богородица поймет», Титова рисует характер женщины, которая и сама прекрасно осознает, до какого края дошла.

Говоря об актерском ансамбле, необходимо назвать и тех, кто играет роли отнюдь не первого плана, но делает это поистине мастерски: Татьяна Скиба (Дуня), Ирина Жерякова (Липа), Петр Складчиков (отец Егор), Михаил Фоменко (Михайло Васильевич), Наталья Хрусталева (не произносящая ни одного слова горничная Анисья).

И что относится к безусловным для меня открытиям этого спектакля: здесь возникает, кроме основной темы трагического распада семьи, еще одна любопытная тема, как кажется, отнюдь не случайно прочерченная Владимиром Бейлисом. Широко известно, что Горький не принимал творчества Достоевского, но, внимательно вчитываясь в драматургию советского классика, в некоторые образцы его прозы вплоть до «Жизни Клима Самгина», нельзя не заметить поистине драматической зависимости от классика русского. Горький словно не мог отделаться от Достоевского в осмыслении важнейших проблем своего времени, в ритме и способе существования едва ли не большинства персонажей. Может быть, от того и не любил его так сильно?..

Вряд ли мы сможем найти сегодня ответ на этот вопрос, но Владимир Бейлис словно подчеркивает, делает более выпуклыми «достоевские черты», пронизывающие пьесу о «случайной», в сущности, «семейке». И это кажется особенно захватывающим в эпоху, когда происходит вокруг не просто подобное, а словно отраженное в кривом зеркале времени. Потому что и ныне в нашем общем, большом, и в частных, маленьких домах - неблагополучно слишком многое...

Любить можно приятное или полезное, а человек бесполезен и неприятен... Герои Горького беспощадны в своём здравомыслии! Закон природы - выживает сильнейший.

"Васса Железнова" 1910 года - пьеса о противоборстве в человеке, в людском сообществе двух начал. Здоровое (природное, животное) против больного. Животные не умеют страдать - привыкать к боли, находя утешение в мыслях. Человеку же эта способность придаёт и уязвимость, и особую выносливость. За неё сильные ненавидят слабых.

Как мучительна должна быть эта внутренняя борьба для Вассы, главной героини! Здоровая природа требует отторгнуть слабое - лишнее, нежизнеспособное. Но для этого нужно подавить не менее сильный инстинкт, материнский. После долгих раздумий Васса находит выход: "Не удались сыновья... внуками жить буду". В конечной редакции пьесы эта мысль выражена ярче: "Дети - руки мои, внуки - пальцы". Не отсекает родную плоть, а прививает лучшие побеги. Как в любимом саду.

Его легко любить - радует взгляд, благоухает, благодарно отзывается на заботу. Рассказывая о нём, Людмила произносит одну из самых длинных в пьесе реплик, почти монолог. А калечному мужу отрывисто, с отвращением бросает: "Урод!.. Обезьяна!.." Потребность в зримом, ощутимом созидании роднит их с Вассой до такой степени, что та жертвует сыном ради невестки. Прощает ей и дочери Анне грязные "шалости" - зов природы, что поделаешь! Лишь бы дали ей здоровых внуков: "Сад-то и не пропадёт..."

Как не пропадёт главное - дело, которому отдана жизнь. Вот её самое удачное детище, предмет гордости, а не стыда. Здесь чувства едины с разумом. Сильное дитя - самое любимое. По-настоящему, нутром, не на словах. А речи о любви - Людмилы, Павла, Вассы - просто стон одиноких душ. Звери так в тоске на луну воют.

Тема добровольного подчинения человека своей звериной сущности, наверное, громче всего звучит в спектакле Малого театра "Васса Железнова - Первый вариант". Для её развития найден ряд удачных приёмов. Детская считалочка-стишок о зверьках - её нет в тексте пьесы, но как органично она его дополняет! Отметка на шкале времени, с которой помнят себя герои. Беззаботный смех - с ним они познавали жизнь через мироощущение зверят. Мирный сон Людмилы, свернувшейся клубком на коврике у камина. В детстве спали, как котята, а выросли - стали кошками травить голубей. Потом перегрызлись, но родного дядю, оправдываясь заботой о собственном потомстве, сожрали всей стаей.

Вроде бы, противоречие закону природы - увечные, дурковатые да несчастные извели здорового, умного, весёлого. Нет, всё логично. Любая среда стремится к однородности. А он - "песок в машине", "вредоносный человек". Чужеродный элемент - слишком живой в доме, где пахнет смертью.

Дом этот похож на корабль. Точнейшая визуальная метафора, находка художника и режиссёра. Зрителю видны двери комнат-кают по обе стороны столовой. Голые стропила - мачты. Голуби на них - те же чайки, "души моряков". Разве мало их здесь загублено? Хозяин, горничная Липа, а прежде её дитя, а после дядя Прохор... И скрипит он, может, не от сухости, а от ветра, давно сорвавшего паруса. Корабль тонет, бегут с него... да, крысы - очень чуткие звери. Единственное спасение - сбросить лишний груз. За борт летит Павел. Капитан Васса остаётся у руля, бунт команды подавлен железной рукой Железновой.

Упрекать её в жестокости бесполезно. С ней самой всю жизнь обращались так же. Во второй редакции пьесы Васса открыто отстаивает право человека быть зверем. А особые права матери утверждает даже в первой: "...для детей - ничего не стыдно... И - не грешно!" Говорящая ремарка довершает портрет: "Васса смотрит вслед, странно наклоняясь, точно хочет прыгнуть на него". Тут вспомнишь Басова в "Дачниках": "Женщины ближе нас к зверю".

При всей жёсткости, резкости спектакль не пугает, не отталкивает. Сегодняшнего зрителя, закалённого телевидением, вообще трудно испугать. Время от времени даже смех звучит в зале. Тяжёлым зрелище тоже назвать нельзя - уж очень оно подвижное, живое. Не развлекает, но, безусловно, увлекает.

Блестящий актёрский состав, часть которого играла в замечательной постановке горьковской пьесы "Дети солнца" на сцене Малого.

В роли Вассы Людмила Титова. Хрупкая женщина зябко кутает в платок усталые плечи. Лицо хмуро, сосредоточенно, губы сжаты. Глухой голос, отрывистая речь. Потухший взгляд. Обманчивый лёд, под которым холодная мутная глубина, способная мгновенно поглотить, откуда не вынырнуть. Глаза вдруг сверкнут стальным блеском, в голосе зазвенит металл. Не буди лиха!.. Жаль, не проснётся уже та Васса, что видна только зрителям, которой слышится детский смех, чьё лицо светится радостью и покоем.

Анну (Полина Долинская) считают похожей на мать. Врождённые цепкость, сметливость в ней, пожалуй, те же. Но нет готовности к жертвам ради высшей цели. Да и цели нет. Анна хочет просто жить в своё удовольствие. Не нужны ей ни дом, ни сад, ни изразцы с торфом. Её приезд сначала кажется добрым знаком, а сама она - положительным персонажем. Что всё не так, становится ясно не сразу. Актриса достоверно создаёт сложный, изменчивый образ.

Людмила проще, зато ярче. Не скована условностями. Действительно "ближе к зверю". Именно так и называет её дядя Прохор, невольно угадывая суть. Лучше ли она Анны, трудно сказать. Явно честнее. На это делает акцент Ольга Абрамова, внушая к своей героине искреннее сочувствие.

Наталья в спектакле - персонаж комический. В отличие от пьесы. Недалёкая "блаженненькая" сыграна Ольгой Жевакиной откровенно смешно. Мимика, интонации, накладные округлости заставляют на время забыть о жанре произведения.

Горничная Липа - фигура, вроде бы, незначительная, но очень заметная. Небольшой по объёму роли Ирина Жерякова придала ярчайшую эмоциональную окраску. В диалогах с Вассой и управляющим раскрывается не характер, а целая судьба.

Сильное впечатление производит работа Михаила Фоменко. Его управляющий так же по-родительски, как Васса предан делу. Хозяйка интуитивно чувствует в нём надёжного человека, родственную звериную натуру. И подложное завещание, и убийство дяди - его рук дела. Пусть награда за труды - неуклюжие объятья украдкой с очерствевшей женщиной да её скупые слова о доверии. Ему довольно. Процесс для него, похоже, не менее важен, чем результат.

Смешливый Семён Алексея Коновалова жалок. Вялый, безвольный, глупый человек способен на подлость шутки ради. Ему с ещё более несчастным и обозлённым братом Павлом (Станислав Сошников) даже не хватило ума вместе защитить общие интересы. Оба покоряются судьбе без сочувствия друг к другу. А зрителю видеть сломленных людей больно. Вот это игра!

Прохор Железнов - невероятно колоритный образ. Не оставляет ощущение, что он противопоставлен Вассе вопреки жизненной логике. От него избавляются, чтобы сберечь наследство для сыновей, и сразу же лишают их этого наследства за непригодностью для дела. А ведь Прохор для дела годен. Как говорил Достигаев, "медведи - плохие соседи". Но этот довод, наверное, слаб - во второй редакции пьесы ситуация исправлена. Там Прохор - родной брат Вассы, и мелкие междоусобные дрязги не мешают им крепко держаться друг за друга. Жаль этого героя - уж очень обаятелен в исполнении Александра Вершинина. Кипучая энергия бьёт через край. Поёт, балагурит, шутит. Не безвредно, но для Людмилы он всего лишь "весёлый купец". Будь Павел умнее, понял бы, что не он, так другой, дело не в дяде. Прохор любит голубей, а они самые мирные птицы.

Горького считают "тяжёлым автором". Всё не пустое имеет вес. Зато содержательные пьесы не бывают скучными. Новая "Васса Железнова" в Малом театре - наглядное тому подтверждение.

Елена Романова, proza.ru

Рецензия на спектакль "Васса Железнова - Первый вариант" - Малый театр, 17 июня 2016

Горьковская «Васса Железнова» в Малом театре

Яростные попытки сбросить М. Горького «с корабля современности», вскипевшие на волне антисоветизма в конце 80-х годов прошлого века, потерпели крах. Ну сняли было его профиль с первой страницы «Литературной газеты», оставив там Пушкина в одиночестве. Ну переименовали Художественный театр, идеологически противопоставив классика Чехова классику Горькому. И, конечно, существенно попридержали горьковские издания и постановки его пьес.

Однако что сегодня? Вернулся на своё место в «Литературке» законно находившийся здесь образ, и МХАТ имени М. Горького, спасённый подвигом Татьяны Дорониной, продолжил свою незаменимую жизнь в искусстве. А если говорить об изданиях великого писателя и постановках созданных им пьес, они тоже продолжаются, одолевая все препоны. По причине понятной: это ведь действительно один из величайших писателей русской, советской и всей мировой литературы.

КЛАССИКА потому и называется классикой, что она не только для времени, когда рождена, но и для всех будущих времён. Доказывать сие не стану, ибо имеющим глаза и уши (без предвзятости!) истина эта бесспорна. Другой вопрос — как относятся к литературной, драматургической классике некоторые или даже многие театры сегодня. О, вот это беда! Когда всё уродуют до неузнаваемости, получается уже не классика, а нечто совсем иное, не имеющее никакого отношения к первоисточнику и автору его.

Словом, увидев в афише имя того же М. Горького, не спешите радоваться. Тут главное, какой театр афиша представляет. В Москве добросовестный подход к текстам классических авторов являют ныне, как правило, два сценических коллектива — Малый театр и упомянутый уже МХАТ имени М. Горького. Можно сказать, сохраняют традицию, ибо такого отношения к великой литературе придерживались здесь изначально и почти всегда.

Характерный момент. Поводом для этой статьи стала новая постановка горьковской «Вассы Железновой» в Малом театре. А до этого две Вассы, которых я считаю классическими, созданы были двумя народными артистками СССР именно в этих театрах — Верой Пашенной в Малом и Татьяной Дорониной во МХАТ. Спектакль, поставленный больше двенадцати лет назад на мхатовской сцене, с колоссальным успехом идёт до сих пор, так что, если не видели, обязательно посмотрите.

Непременно надо смотреть и новый спектакль Малого театра в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса. Уже потому, что это, как для кого-то ни удивительно, другая пьеса М. Горького. Под тем же названием, с одноимённой героиней, но другая, написанная четверть века спустя после первой.

Вот даты. Первая была написана и напечатана в 1910 году, то есть вскоре после революции 1905 года, отзвуки которой в пьесе слышны. А в 1935 году, уже после революции 1917-го, редактируя свои произведения для предстоявшего тридцатитомного собрания сочинений, Горький начал править эту пьесу, как и некоторые другие, а потом вдруг взялся писать новую.

После её завершения она и стала той «Вассой Железновой», которая известна теперь большинству зрителей. Потому что этот вариант ставился в основном с тех пор и он же был дважды экранизирован. Однако и прежний, сохранивший свою самостоятельность и включавшийся в собрания сочинений писателя, время от времени привлекал внимание театров и даже стал основой некоторых знаменитых спектаклей (например, режиссёра Анатолия Васильева в Московском театре имени Станиславского).

* * *

И всё-таки «Васса Железнова» в первом варианте остаётся малоизвестной. Хотя это — Горький, и тема со временем по актуальности не снижалась, а, наоборот, возрастала. Так что меня обрадовало известие о премьере в Малом. Тем более ещё и потому, что Горький, закономерно признанный когда-то в первую очередь автором мхатовским, на сцене Малого тоже имел блистательные воплощения. Это и «Варвары» с отменным актёрским составом, и «Дачники», поставленные Борисом Бабочкиным, и «Чудаки» в постановке Александра Коршунова. А сравнительно недавно появились здесь и «Дети солнца» — спектакль, который «Правда» оценила как достижение театра.

Но продолжу о теме новой постановки. Она в этой пьесе — одна из главных для Горького, начиная с творческой его молодости и до конца жизни. Впрочем, и во всей классической русской литературе очень сильно она звучит — тема собственничества, уродующего человека.

Горькому выпало вплотную видеть утверждение русского капитализма, когда власть денег была поставлена во главу всего и вся. И как же сказалось это на человеческих чувствах и отношениях?

Тогда именно о родном городе писателя появилась пословица: «В Нижнем дома — каменные, люди — железные». Горький отмечал, что под «железными» людьми разумелись хозяева Нижнего Новгорода, купцы и промышленники, шедшие буквально на всё и не гнушавшиеся ничем, создавая свои состояния. Никакое злодейство, никакое преступление не должно было их остановить.

А если в такой жизненной роли оказывается женщина? Она ведь по природе своей существо более мягкое, чем мужчина, а по изначальному призванию — мать, обязанная всю свою любовь передать детям. Высвечивая это, пьесе 1910 года Горький и подзаголовок даёт — «Мать».

Но всё же название обоих вариантов с говорящей фамилией — «Васса Железнова», и это не случайно. Писателю важно рассмотреть, как в женщине, которая по положению своему должна быть «железной», бесчеловечный долг сталкивается с человечностью, а «дело», которое, согласно тому же положению, для неё превыше всего, вытесняет и даже убивает любовь. И тогда неизбежно рушится семья, которой без любви быть не может.

Собственно, так воспринимается впечатляющий спектакль Владимира Бейлиса в Малом театре — прежде всего как внимательное прочтение Горького, причём перекликающееся во многом с днём сегодняшним.

Один из лучших театральных художников Эдуард Кочергин создал сценический образ дома Железновых. Сперва мне показалось, что он неточен, поскольку не вполне соответствует горьковским указаниям в его ремарках. Там акцент на тесноте кабинета Вассы, на том, что бумаги, относящиеся к «делу», властвуют в помещении, попирая людей. А у Кочергина иное решение: дом — без крыши. Потом я понял: из такого обиталища «на юру» недаром все, кроме хозяйки, стремятся поскорее уйти или даже убежать. Слишком неуютно…

Много значит и музыкально-звуковой приём, найденный режиссёром вместе с талантливым композитором театра Григорием Гоберником. Этот ритм тревожного ожидания, который пробивается и нарастает в самой атмосфере железновского дома, предвещает всё новые драмы и трагедии. Напряжение прямо-таки захватывает меня в зрительном зале. И каково тем, кто на сцене вовлечён в этот круговорот страстей.

Конечно, в центре всего — она, Васса Петровна, образ которой стал весьма значительной работой народной артистки России Людмилы Титовой. По-теперешнему говоря, перед нами бизнес-вумен, то есть предпринимательница, капиталистка, вырастившая вместе с мужем своё «дело». А муж, нелюбимый развратник, умирает за стеной её кабинета. И кому же отойдёт нажитое? Кто после неё продолжит «дело», если дети вряд ли для этого годны?

Всевластное «дело», которому она рабски подчинена, и любовь к детям, остатки которой нет-нет да тронут её душу, сталкиваются подчас так, что искры летят. Вот нежность и жалость к обиженному природой сыну Павлу (в пронзительном исполнении Станислава Сошникова) и редкий ответный порыв сыновнего чувства соединяют их на какие-то минуты взаимным притяжением. Но сколь кратки эти минуты! Едва Павел, оторвавшись от неё, выходит, опять Вассу охватывает главнейшая её забота, и неистово рвёт она в нахлынувшем отчаянии бумаги с деловой своей конторки: «Для кого всё это? Для чего?»

Только в том-то и суть, что власть денег давно уже стала иррациональной, бессознательной силой не извне, а внутри неё самой. И преодолеть эту силу никакими вспышками разумных вопросов она не может. И цепь преступлений — якобы ради детей, а фактически во имя давящего «дела» с его прибылями — продолжается.

* * *

Но счастливы ли при этом дети? Отнюдь! Они чужие и друг другу, и матери, которая для них старалась. Ненавидящая Павла жена Людмила (артистка Ольга Абрамова) в глаза называет его уродом. Другой сын, похотливый и дурковатый Семён, колоритно сыгранный Алексеем Коноваловым, с женой Натальей вроде бы в наилучших отношениях. Однако мы видим, что по существу это союз двух затаившихся хищников, и Ольга Жевакина в роли Натальи глубоко, тонко и достоверно вскрывает лицемерно-ханжескую личину «голубицы со змеиным умом».

Благополучной и внимательной к матери может показаться сперва дочь Анна, прибывающая из другого города перед смертью отца. Такой изображает её, жену офицера, артистка Полина Долинская. Но далее флёр внешнего благополучия постепенно снимается — всё больше начинает проглядывать тот же «змеиный ум». И как только эта дочь достигает единственно желанного — бумаги о наследстве, немедленно исчезает, оставляя мать в полном одиночестве.

Трагическую финальную сцену, где Васса разговаривает вроде бы с Анной и Людмилой, а в действительности сама с собой, Л. Титова проводит на очень сильном эмоциональном накале. А вот главное, что вырывается у её героини из-под спуда тяжелейших грехов: «Вы меня — любите… немножко! Много и не прошу — немножко хоть! Человек ведь я…»

Человеку для жизни нужна любовь. Не разгул, как у брата хозяина дома — Прохора Железнова, который в убедительной трактовке заслуженного артиста России Александра Вершинина рвётся из этого дома, как и многие другие. Для чего хочет во что бы то ни стало вернуть свои деньги, вложенные когда-то в железновское «дело». Тщетно: тут его подстерегает смерть.

Капиталистическое «дело» лишает обитателей дома любви и счастья. Права Людмила: «Здесь — несчастные всё … и потому несчастные, что не могут ничего любить… И никто не знает, что — хорошо…»

Отблеском того, что хорошо, видится любовь Вассы к весеннему саду и уходу за ним, о чём восторженно проговаривается та же Людмила. Но это — маленький кусочек в оставшейся жизни. Как и трогательная пантомима общих воспоминаний о детстве, которую в ореоле света даёт постановщик спектакля после приезда Анны в дом родителей и братьев. Понятно, для контраста всем безрадостным реалиям этого дома. И возникает чудесная идиллия, но словно мгновенное прекрасное видение: возникло — и тут же исчезло.

А вот жизнь по бесчеловечным требованиям капитала в наше время неожиданно продолжилась. Пьеса М. Горького, которая ещё три десятка лет назад была для нас историей, теперь самая что ни на есть современность. Напишут ли о ней нынешние драматурги с такой силой, как Горький? Пока не написали…

Виктор КОЖЕМЯКО, "Правда-КПРФ" , №59 (30410) 3—6 июня 2016 года

Малый театр

М. Горький «ВАССА ЖЕЛЕЗНОВА – ПЕРВЫЙ ВАРИАНТ», 11 июня в 18 ч, 17 июня в 19 ч

«Васса Железнова» Максима Горького как в первом, менее политизированном варианте, так и во втором сегодня вышла на пик популярности у российских театров. Горький знал человеческую природу как никто, точнейшим образом представляя ее в своих пьесах. Эстафету горьковских постановок подхватил режиссер Владимир Бейлис, поставив в Малом театре первый вариант пьесы.

Здесь невозможно выделить главную тему: их много, они близки друг другу и гармонично сплетаются в спектакле. История распадающейся семьи, матери, которая не смогла стать ее оплотом, потеря уважения к «делу», невозможность настоящей любви и вечная готовность к предательству…

Эдуард Кочергин выстраивает деревянный дом, похожий на молельню, с множеством образов на задней стене. Но в этом доме нет Бога, на эти образа герои то и дело крестятся и тут же совершают поступки, близкие к смертным грехам. Дом непрочен, его стены движутся, двери хлопают, а крыши нет вовсе – летят снежинки, воет ветер…

«Я – зверек, и ты – зверек…» – детская считалочка заставляет детей, собравшихся у одра умирающего отца, вспомнить прошлое. Быть может, светлое, не зря же мать, Васса (Людмила Титова), в эти минуты «слышит» потусторонние ангельские детские голоса.

Сегодня же все дети – грешники. Циничная умница Анна (Полина Долинская), рожающая детей не от больного мужа, а от здорового любовника. Недалекий Семен (Алексей Коновалов), скупающий старинные иконы, чтобы перепродать, и рвущийся от семьи и «дела» в город. Увечный Павел (Станислав Сошников), несчастный и агрессивный одновременно, с ножом бросающийся на дядю Прохора Железнова (Александр Вершинин), совращающего его жену Людмилу (Ольга Абрамова). Истеричная и лицемерная Наталья (Ольга Жевакина), жена Павла. Детоубийца Липа, прижившая и удавившая ребенка от Павла.

В этой семье кипят почти шекспировские страсти. Но смирить их, успокоить домочадцев, насколько это возможно, удается только Вассе – Титовой. Она играет женщину сложную, не подражая своим знаменитым предшественницам. Без истерик, тихо, порой цинично. Но сколь искренна ее боль за погубленную жизнь, неудавшихся детей, ускользающее из рук «дело», которое она-то и подняла при вечно пьяном и гуляющем муже! Ей сочувствуешь, одновременно ужасаясь многим поступкам. Ее глазами смотришь на происходящее. Эта роль – явная удача спектакля, выявляющая его многочисленные смыслы, заставляющая думать и чувствовать.

Ирина Алпатова
«Театральная афиша», июнь-июль 2016

В Малом театре поставили «Вассу Железнову» в первой редакции

Наталья Витвицкая, Театрал-Online

Премьерная «Васса» в Малом театре поставлена в академических традициях, на первый план выдвинута не режиссерская фантазия, а актерские работы. Режиссер Владимир Бейлис выбрал первую редакцию пьесы Горького – ту, в которой нет ни слова о классовом конфликте и Вассе, как символе краха русского капитализма. Перед зрителем душераздирающая семейная драма, в которой нет ни правых, ни виноватых.

Главное достоинство новой «Вассы» - артисты. Такого уровня ансамблевой игры театралы не наблюдали до обидного давно. Все герои на сцене равны, и в трагичном финале виноваты тоже все. Несгибаемая Васса – условная главная героиня. Людмила Титова играет ее страдалицей.

Несмотря на пугающую, уродующую всякую душу изнанку семейного «бизнеса», она, прежде всего, несчастливая женщина. Красавица с прямой спиной (ох уж эта фирменная стать актрис Малого театра), с высокой прической, в кружевном платье цвета лаванды , залегшими черными тенями под глазами. Она – мать, уверенная, что все самые страшные грехи во имя детей ей простятся: «Богородица поймет». Одна из самых ярких сцен: Васса смотрит на собравшуюся за столом семью со стороны (повод – приезд старшей дочери Анны), а вместо произносимых ими слов слышит детское щебетание.

Оба ее сына – Павел и Семен, по ее собственному признанию, «не удались». Один – озлобленный уродец, второй – глупый как пробка сладострастник. Артисты Станислав Сошников и Алексей Коновалов безукоризненно играют оба характера. Сколько душевных подробностей, актерского куража.
Фантастически хороша и Ольга Жевакина, играющая лицемерную жену Семена Наташу. Каждое ее появление на сцене – маленький бенефис. Традиционно ярок Александр Вершинин (разудалый Прохор Железнов). Артистам Малого удалось оправдать горьковских персонажей, заставить зрителя им сопереживать. Семья Вассы – это клубок змей, которые кусают сами себя. Они пугающе узнаваемы, как и ситуация кровавой дележки наследства. Невежественные, нелюбимые, не умеющие любить сами, герои и героини - совсем не исчадия ада. Их трагедия в том, что они не знают, как по-другому. За них не страшно, их жаль.

Сценография Эдуарда Кочергина – полноправный участник действия. Деревянный дом с несуществующей крышей (над головами большого и несчастливого семейства – пробоина). Несколько голубей на балках, затопленный камин, кабинет Вассы, стол с самоваром и скатертью. Стены сужаются где-то в глубине сцены, там же – целый иконостас, зажженные свечи. Во время действия к нему никто не приближается, в финале героиня возле него умирает. Осознав, что никогда и нигде не будет ей оправдания Васса, вскинув руки, бежит к иконам, оступаясь, падает замертво. Решив финал в морализаторском ключе, Бейлис, тем не менее, счастливым образом избежал пафоса. Его спектакль – не о том, что зло наказуемо. Он о том, как страшно прожить жизнь, так об этом и не узнав.