В викторине на телеканале «Мир» участвуют актеры Государственного академического Малого театра России: Виктор Низовой, Светлана Аманова и Александр Вершинин. Они росли и воспитывались на классике отечественного кино. Чьи знания помогут выйти в финал? И чья счастливая рука принесет победу?

Для просмотра видео нажмите на картинку:

Народную артистку России Ирину Муравьеву с юбилеем поздравляют участники спектакля "Женитьба": Карина Саханенко, Григорий Скряпкин, Наталья Хрусталева, Игнат Кузнецов и Александр Вершинин.

Дорогие друзья!

Продолжаем наш проект, посвященный 230-летию со дня рождения великого русского артиста Михаила Семеновича Щепкина. Наш следующий герой - персонаж пьесы Н.В.Гоголя "Женитьба" Кочкарев в исполнении заслуженного артиста России Александра Вершинина. Режиссер - Денис Бродский.

Накануне Нового года в филиале Малого театра на Ордынке состоялась премьера гоголевской "Женитьбы" в постановке художественного руководителя театра Юрия Соломина и в декорациях Александра Глазунова.

Уж сколько раз не ставили эту пьесу Николая Гоголя, она всегда звучит современно, потому что каждому человеку хочется встретить такого спутника жизни, с которым он будет счастлив всегда. Проблема выбора, отнюдь не так проста, как кажется. Одни руководствуются романтическими чувствами, другие выгодным приданным, третьи, бегством от одиночества. Хорошо изучив природу русского человека великий классик сумел соединить вместе эти три составляющих и посмеяться над вечными женихами, купеческой дочерью, мечтающей выйти замуж за дворянина и нерешительным надворным советником, готовым влюбиться по настоянию товарища.

Ситуация, можно сказать, комическая, похожая на водевиль, но в ней помимо юмора есть и пронзительная грусть, и жалость к героям, не понимающим ради чего они живут. Поэтому в спектакле Юрия Соломина нет масок, каждый персонаж – это отдельная судьба, пусть и незначительная, маленькая, но достойная внимания и сопереживания. Поскольку все они существуют как бы по привычке, под гнетом обстоятельств и заведенного порядка, в то время, как биологические часы все тикают и тикают, и в этом тоже заключаются быстро проходящие мгновения жизни, как прекрасный вальс Григория Гоберника, чуть ностальгический с щемящей нотой несбыточного. И вот уже шевелюра стала белой, лысина появилась на затылке, сюртук не сходится на животе, и в зеркалах себя не узнать.

Если для молодого Подколесина, чем-то похожего на Обломова в исполнении Григория Скряпкина, это первое сватовство по настоянию вездесущего Кочкарева, то для остальных "потрепанных" женихов – чуть ли не привычный ритуал без желаемого результата. Поэтому на этот раз они должны во что бы то ни стало выиграть, преподнести себя в лучшем свете. Дородный экзекутор Яичница, несмотря на смешную фамилию в исполнении Валерия Афанасьева способен дать фору своим соперникам основательностью и солидностью, не разменивающегося по пустякам, а двухэтажный, кирпичный дом для него значит больше, чем "придурковатая" невеста. Отставной пехотный офицер Анучкин, постоянно перебирающий ногами, как старая скаковая лошадь, которого изобретательно изображает Александр Ермаков, наоборот, мечтает об образованной жене, говорящей по-французски, приставая с этим вопросом ко всем подряд. А бывший морской "волк" Жевакин – Владимира Дубровского, в сюртуке, побитом молью, высоко не берет. Ему бы иметь пусть и небогатую жену, но пухленькую в скромном гнездышке. Он настолько одинок, что несказанно рад случайной аудитории, выслушивающей его "бредни" по поводу итальяночек, говорящих по-французски. Неважно, что он хромает на одну ногу, зато у него есть треуголка, доброе сердце и мечта - выиграть "бонус" в лице хорошенькой невесты.

Сама же Агафья Тихоновна лирической актрисы Карины Саханенко больше всего боится, чтобы муж на второй день после свадьбы не прибил, поскольку ее покойный отец – купец третей гильдии не раз с помощью кулака учил уму разуму маменьку. Тетушка Арина Пантелеймоновна, будто сошедшая с полотен Федотова дородная купчиха в исполнении Людмилы Поляковой, хочет, чтобы племянница вышла замуж за купеческого сына, оно так надежней, но опять же ничего подходящего нет на примете, поэтому скрипя сердцем принимает безродных дворян, авось сваха "залежалого" товара не предложит… И что же? Явившиеся женихи, один другого краше, наводят уныние своей непрезентабельностью. Будь ее воля, она бы их на порог не пустила, не то что чаем угощала, но тут, как черт из бутылки выпрыгивает самозванец Кочкарев, целует ручки и объявляет себя дальним родственником. Ну, слава Богу, нашелся хоть один человек ее круга.

Заводной Кочкарев в острохарактерном представлении Александра Вершинина должен как-то отомстить пронырливой свахе, неудачно женившей и его в том числе. К счастью, убогая компания женихов явно подобрана ею "с миру по нитке", ни в какое сравнение не идущие с его протеже. Тем не менее, не так- то просто заткнуть рот Фекле Ивановне, способной одурачить любого и взять инициативу в свои руки в гротесковом исполнении Ирины Муравьевой, она и не в таких переделках бывала… Второе – это головная боль с вкрадчивым и комплексующим Подколесиным, которого надо постоянно подталкивать в спину к цепям Гименея. И третья проблема касается юной жеманницы, не знающей кому отдать предпочтение. Того и гляди "сорвется с крючка". Поэтому в этой ситуации нужен человек решительный, способный интриговать, обманывать. Напрашивается вопрос: а зачем Кочкареву это нужно, из какой такой корысти он хлопочет за своего друга, ссорится с ним, угрожает, если тот не согласится сей миг жениться? Все дело в том, что жизнь Кочкарева пустая, ему нечем ее заполнить, а так хочется праздника в череде серых будней. И вот, наконец, подворачивается случай – продемонстрировать талант человека дела, насильно сделать Подколесина счастливым, а что будет потом с ним - не его забота. По крайней мере, купеческая дочка осуществит свою мечту – выйдет замуж за дворянина, распугав несчастных женихов криком: "Пошли вон, дураки!" и заработав аплодисменты зала.

Зрители охотно реагирует на невероятные события в комических ситуациях "Женитьбы", а герои выходят в зрительный зал и напрямую общаются с публикой, чувствуя ее расположение и понимание. При этом у многих возникал вопрос: почему Подколесин сбежал, выпрыгнув в окно, не смотря на алебастровые ручки невесты? Наверное, потому, что насильно сделать человека счастливым нельзя. И об этом, по-моему, ставил спектакль Юрий Соломин.

Любовь Лебедина, "Деловая трибуна", 27 декабря 2017 года

Трагедия Максима Горького «Васса Железнова», знавшая в прошлом множество триумфов на лучших отечественных сценах, сегодня возвращается к зрителю. В 2004 году ко второй - социально-революционной - редакции пьесы обратился МХАТ им. Горького, а в конце прошлого театрального сезона Малый театр представил первый вариант знаменитого произведения. Постановка Владимира Бейлиса «Васса Железнова. Первый вариант» в Малом выдвигает на первый план истинную главу и хранительницу дома - Мать, способную на все ради тех, кого любит.

Владелица солидного капитала Васса Петровна Железнова (Людмила Титова) тщится удержать в не по-женски твердых руках большое семейство: распутного деверя Прохора (Александр Вершинин), двоих никчемных сыновей - глупого и алчного Семена (Алексей Коновалов) и истеричного и эгоистичного Павла (Станислав Сошников), «отрезанный ломоть» - своевольную дочь Анну (Полина Долинская), вернувшуюся к одру умирающего отца, и невесток - гулящую от ненависти к нелюбимому мужу Людмилу (Ольга Абрамова) и лицемерную Наталью (Ольга Жевакина). Все домочадцы думают исключительно о деньгах (разве что жена кривобокого Павла мечтает о свободе, а не о золоте), все готовы на преступление, особенно если совершено оно будет чужими руками. Но на решительный поступок в выморочном роде способна только Железнова, оправдывающая все свои страшные мысли и действия заботой о детях.

Режиссер Владимир Бейлис решает постановку в соответствии с горьковским подзаголовком «Мать», читая пьесу как семейно-бытовую сагу с уклоном в мелодраму. Такая трактовка нивелирует глубину авторского текста и уменьшает масштаб заглавного персонажа, а некоторая стилевая разнородность действующих лиц порой уводит от сути проблем, поднимаемых писателем. Людмила Титова не придает своей героине черт, привычных в исполнении прославленных предшественниц: ее Васса - грубоватая крепкая баба из низов, всю жизнь трудившаяся и уважающая лишь желание и умение работать: «Тех жаль, кому работать хочется, а - нечего». Интеллигентная актриса мастерски перевоплощается в замученную женщину, торгующую торфом и изразцами, кирпичом и дровами. Она «чокает», по-простому сидит, опустив руки между коленями, и, кажется, немного стесняется роскошно одетой красавицы дочери.

Анна - циничная, умная, усталая молодая дама, настоящая офицерша, знающая себе цену. Возможно, потому, что не раз ее называла: здоровые дети, рожденные от больного мужа, служат Железновой явным доказательством вольного поведения дочки. Но персонаж Полины Долинской, играющей зрело и крупно, не так однозначен и меняется на протяжении действа от расчетливой барыньки, приехавшей урвать кусок, до дочери, вспомнившей о благодарности и милосердии. Еще одна важная характеристика - любовь к детям, ради которых она способна на многое, что и приводит ее в конечном счете если не к преступлению, то к греховной мысли о нем. Хотя в этом доме душевно не замараться не удастся никому.

Сыновья Железновой - явные неудачники, ленивые, праздные, наглые. Особенно сильно выглядит Алексей Коновалов в роли туповатого Семена, беспричинно глупо и развязно смеющегося и находящегося под каблуком у тихой с виду жены. Наташа - невероятно пошлая, мелкая, недалекая, тщеславная мещанка, мнящая себя важной дамой. В противоположность ей - любимица хозяйки дома свободолюбивая и порывистая Людмила, не выносящая даже прикосновения нездорового физически и нравственно капризного, как ребенок, завистливого Павла, считающего себя выше и лучше остальных. Младший сын удручает и выводит из себя Вассу, в сердцах дающую ему пощечину после очередного бесстыдного требования денег. Материнская бессильная досада очень точно воплощена в игре Титовой.

Под кровом деревянного дома, выстроенного на сцене замечательным художником Эдуардом Кочергиным, собрались страждущие сердца, обуреваемые страстями. Меж тем это жилище пригодно только для каторжного труда: сурово сомкнутые панели создают тесное пространство, чья осевая линия ведет к иконостасу, возле которого начинаются оба акта. В первом действии у него молится Васса, во втором - собирается уже вся семья, будто грехи растут и множатся под угрюмыми стенами. Не редкость здесь и смерть - насильственная, мрачная. Кончает с собой нервическая горничная Липа (Ирина Жерякова), умирает «от распутства» муж Железновой, нелепо гибнет от руки Павла, подстрекаемого Анной, веселый купец Прохор, залихватски и сочно сыгранный Александром Вершининым.

Вассе же остается безучастно наблюдать за крахом семьи. Ближе к финалу становится понятно, почему так нетерпеливо ожидала она старшую дочь: только сильная, безжалостная Анна способна проявить решительность и волю и принять из ослабевших материнских рук с трудом накопленный капитал, дело и власть. Именно этот женский дуэт становится смысловым центром постановки. Кажется, что героиня Полины Долинской совершает то, что совершает, не столько из любви к своим детям, сколько из жалости к изработавшейся и отчаявшейся матери. Теперь ей предстоит быть новой Железновой. И эта молодая роскошная женщина готова к перемене положения.

А главная героиня ломается под тяжестью груза, несомого столько лет. Слезно моля Богородицу о прощении, она вдруг падает замертво, осыпаемая золотой пыльцой, будто словами отпущения грехов. Оправдание Вассы выглядит не до конца убедительным, хотя жалость к героине понятна. Но не об этом спектакль Малого театра. «Не псы дом хранят, мы его храним», - говорит Железнова дочери. И верно: среди самых страшных бед мужчины все чаще отступают, но женщины, ведомые любовью и долгом, не сдаются никогда.

Дарья Семенова, «Учительская газета», №42 от 17 октября 2017 года

27 июня в спектакле «Король Лир» У.Шекспира роль графа Глостера впервые сыграл заслуженный артист России Александр Вершинин. Поздравляем Александра и желаем ему новых творческих успехов!

После реставрации открылась основная сцена исторического здания Малого театра. Возвращаются старые спектакли и рождаются новые. Одним из премьерных спектаклей стала "Васса Железнова — первый вариант" Максима Горького. Сегодня, когда общество отошло от жёстких социальных идеологем, театру стал интересен именно первый вариант пьесы, который в 1910 году сам Горький назвал "Васса Железнова. Мать". Важность для Горького темы матери как основы семьи и общества в целом подчёркивает тот факт, что незадолго до этого, в 1906 году, им был написан известный роман "Мать". Его главная героиня Пелагея Ниловна выступает в роли "пролетарской Богородицы", принимая и разделяя жертву своего сына-революционера, отдающего жизнь за спасение людей, и поднимаясь до величайших духовных высот в подвиге самопожертвования.

Васса Железнова представляет купеческое сословие, к началу ХХ века переродившееся в буржуазию. Горький показывает, что те, кто должен быть, казалось бы, хранителем традиции, устоев семьи, должен быть верным христианином, в действительности ведут себя прямо противоположно. И Васса, в отличие от Пелагеи Ниловны, жертвует другими ради спасения и благополучия своих детей, в итоге способствуя их гибели, духовной и физической.

Именно то самое "дело", не раз упоминаемое Вассой Петровной (на современном языке — бизнес), гонка за материальным благополучием как "гарантом счастья", сегодня, как и сто с лишним лет назад, становится одной из главных причин распада семей и расчеловечивания людей.

Мы уже не знаем, что такое катарсис — даже само это слово почти забыто. Но благодаря премьерной "Вассе Железновой…" Малого театра в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса, который сумел вдохновить весь творческий коллектив на столь яркую и запоминающуюся работу, эта "радость через сострадание" становится доступной зрителям. Фундаментальным свойством сегодняшней "Вассы…" является удивительная гармония драматургии, режиссуры, игры актёров, работы художников по декорациям и костюмов, музыки и света. Слаженность всех "элементов" рождает чудо — формы классического русского театра наполняются глубокой жизнью, абсолютно понятной и близкой нашим современникам.

Полноправным соавтором премьеры можно считать народного художника России Эдуарда Кочергина с его великолепной сценографией, которая даёт образ рушащегося жутковатого дома Вассы Железновой. Первая картина — домашний иконостас с лампадками в глубине дома, дома без крыши и без стен на фоне тёмного неба и падающего снега, неприкаянные странные голуби… Дом, окутанный бесконечной тьмой и холодом, создаёт ощущение обречённости, которое будет сопровождать зрителя от первой сцены до последней. Костюмы художника Анны Алексеевой-Кочергиной точны и естественно вплетены в ткань спектакля.

Музыка композитора, народного артиста России Григория Гоберника, усиливает тревогу, рождает ощущение гуляющего ветра среди пустеющего дома. И дальше, на протяжении всего действа, композитор тонко отражает суть происходящего в сдержанных музыкальных фразах, которые становятся неотъемлемой частью драматургии спектакля.

Легендарный образ горьковской героини: сильной, умной женщины, для которой весь смысл жизни — в её детях, как продолжателях "дела". Но Васса, плоть от плоти своей среды, где главное мерило жизни — материальный успех, видит счастье своих детей, прежде всего, в приумножении богатства, — так её воплощает народная артистка России Людмила Титова, используя в своей работе скорее чеховские, нежели горьковские краски, нарочито уходя от внешних характеристик волевой, властной хозяйки дома.. "Ничего не сделаешь, так все живут, так надо жить",— будто слышим мы не высказанные вслух мысли Вассы. Но она — не злодейка: "Матери все удивительные: великие грешницы и мученицы великие… для детей не стыдно и не грешно… Богородица меня поймёт…" — в этом отчаянная надежда Вассы на оправдание.

Актриса находит точные интонации и пластику, которые в каждой сцене дают ощущение правды и видимого действия, и того, что творится внутри у её героини. Такая сдержанность выглядит чрезмерной, но в конце спектакля становится понятно, что актриса таким образом подводила нас к сильнейшему потрясению от трагического финального монолога, в ходе которого она буквально овладевает сердцами зала и заставляет его сжаться от боли и сострадания к великой грешнице Вассе Железновой.

Анна, дочь Вассы, которую играет Полина Долинская, давно отрезала себя от родного дома. Мы видим, как сперва настороженно и отстранённо Анна ведёт себя при встрече с матерью. Она давно живёт так, чтобы не чувствовать боли, угрызений совести, она повидала в жизни многое. Такой актриса мастерски рисует Анну. Но постепенно в ней просыпается родственное чувство и сострадание к матери. Долинская делает явным то, почему Анна — единственная достойная продолжательница дела Вассы. Оправдает ли она надежды матери?.. Актриса не делает ни одного лишнего движения, но мы прекрасно понимаем всё, что происходит с её героиней.

Павел, сын Вассы, в исполнении Станислава Сошникова — трагический персонаж. Актёр играет очень достоверно, с глубоким чувством и тогда, когда герой захлёбывается от ненависти, и тогда, когда он бесконечно слаб в своей любви к матери и жене, в своём желании быть любимым. Владея большой эмоциональной амплитудой, актёр может уже через минуту после сцены пронзительной слабости взорваться демонической злобой. И на таком контрасте Сошников играет весь спектакль…

Людмилу, жену Павла, сыграла молодая актриса Ольга Абрамова. Роль Людмилы, на первый взгляд, довольно прямолинейна. Абрамова с большой душевной щедростью наделяет свою героиню яркими красками, которые, переливаясь, открывают глубину и красоту её души. Она единственная видит в хозяйке дома добрую душу, заключённую в тюрьме ложных правил и идеалов. Современные молодые актрисы, увы, не умеют быть наивными на сцене. А вот Абрамовой веришь, её искренность заразительна и убедительна. Прекрасная пластика помогает ей дорисовать красоту своей героини. Грех, который сто лет назад воспринимался гораздо страшней, чем сейчас, остаётся грехом. Но искренность актрисы помогает нам прощать Людмилу и жалеть её.

Другого сына Вассы, Семёна, играет актёр Алексей Коновалов. Нередко подобных персонажей актёры играют почти небрежно, поскольку те настолько выразительно написаны драматургом, что, вроде, и играть-то ничего не надо. Коновалову удалось избежать подобного соблазна. Очень быстро сквозь нарочитый смех, бурную реакцию на всякие скабрёзности мы замечаем, что Семён — не такой уж дурачок, каким он себя выставляет. Этот парень прячется от гнёта матери и законов дома Железновых в благодушии… лицемерном благодушии. Шаг за шагом актёр смывает краски с ложной безобидности Семёна.

Актрисе Ольге Жевакиной, играющей Наталью, жену Семёна, удалось наделить лицемерную героиню типическими чертами, в то же время делая образ ярким и запоминающимся. У Жевакиной Наталья омерзительна и страшна, даже когда должна быть смешной. Очень зрелая, интересная и талантливая работа.

Вторая актриса, сыгравшая Наталью, жену Семёна, — Ирина Жерякова. Двуличную Наталью, эту псевдо­святошу, актриса с большим вкусом "наградила" множеством характеризующих деталей, которые делают образ живым и узнаваемым. Может быть, И. Жерякова раньше времени проявляет притворство Натальи, но это, похоже, следствие бурного темперамента актрисы, которой "прощаешь" всё, потому что она абсолютно убедительна и обаятельна. Вполне возможно, что образ Натальи ещё в развитии, так как Жерякова ввелась на роль недавно. Но уже сейчас — это блестящая работа.

Прохор Железнов. Брат умирающего Захара Железнова, хозяина дома, в исполнении заслуженного артиста России Александра Вершинина подан через яркие балаганные краски: он шумит, хулиганит, играет на гитаре, поёт — и всё это делает превосходно. Но постепенно актёр открывает "второе дно" своей роли. В начале спектакля он воспринимается как чистое зло: соблазнил юную жену родного племянника-горбуна нагло и напоказ, но потом мы видим, что он — так же как и все — изнывает под гнётом Вассы, которая вместе с мужем обманом завладела его деньгами и заставила быть участником семейного "дела"… Он считает себя вправе "вернуть им всё зло" и делает это с удовольствием. Так из балагура и наглеца актёр превращает Прохора в драматическую фигуру.

Михайлу Васильева, управляющего Вассы и отца Людмилы, убедительно сыграл Михаил Фоменко. Актёр показывает нам героя человеком верным, умным, надёжным соратником "дела" Железновых, который готов на всё ради этого самого "дела". И, хоть ведёт он себя, по сути, как верный пёс, актёру удаётся наделить героя чувством внутреннего достоинства. Он не подобострастен, он искренне отдал себя в волю Вассы, служить которой для него — честь… или он надеется на большее?..

Дунечку, дальнюю родственницу Железновых, играет заслуженная артистка России Татьяна Скиба, которая настолько органично, с такой любовью и фантазией создаёт образ своей героини, что за ней очень интересно наблюдать. Дунечка трогательна в том, как старается выслужиться, чтобы быть нужной в доме, и её искренне жаль, когда Семён устраивает над ней расправу за подслушивание…

Молодая актриса Алёна Колесникова играет Липу, горничную, судьба которой сплетена с семьёй Железновых порочно крепко. Актриса делает Липу искренней, смелой, даже вызывающе смелой, но это носит какой-то современно-феминистический налёт. Её попытки вырваться из этой семьи не должны быть "революционными", Липа — из низших слоёв общества, знает своё место, но связь с сыном Вассы, приведшая её к преступлению, даёт ей какое-то внутреннее право ожидать жалости, понимания. Её душа наполнена противоречивыми чувствами, она жертва, ставшая палачом, и она хочет забыть о своём грехе.

В роли отца Егора выступил заслуженный артист России Пётр Складчиков, перед которым стоит сложная задача. С этим образом актёру трудно справляться, потому что персонажа этого в пьесе нет, как нет и этой сцены, а потому образ, к сожалению, не проработан на уровне замысла.

Актёр искренне играет набожного батюшку, почти монаха, благо фактура актёра — худой, аскетичный. Отец Егор даже пытается отговориться от суммы пожертвования, будто она велика. В общем, благоговейный русский священник. Возникает противоречие. В начале пьесы мы слышим, что отец Егор соглашается на лжесвидетельство и просит за это 300 рублей. Васса чертыхается, но соглашается… Но тогда это должен быть совершенно другой образ! Мы должны увидеть волка в овечьей шкуре, готового за хорошие деньги идти на страшный грех. Тогда эту роль и всю эту сцену нужно решать совсем иначе.

Также этому персонажу не хватает точности в деталях, связанных со спецификой произношения молитвословий на церковно-славянском языке, в котором гласные и согласные читаются так же, как пишутся, и нет буквы "ё". Есть вопросы и к тому, какие именно мы слышим молитвы из известной многим панихиды. Да и обручального кольца священники не носят…Без этих соответствий нарушается правдивость сцены, а очень жаль, потому что сама идея замечательная и этот эпизод прекрасно вписывается в общую ткань спектакля.

И наконец, Анисье, горничной в исполнении Натальи Хрусталёвой, веришь, что ей жутковато в этом странном доме. Актриса органично вписывается в актёрский ансамбль спектакля.

Последняя сцена. Развязка. Снова падает снег на фоне горящих лампад. Слышны далёкие детские голоса. Закрывается занавес, но спектакль не закончился.

Отчего так безумно жалко Вассу, которая даже в преступных делах предстаёт перед нами страдающей матерью, идущей на многие жертвы, отказывая себе в простых человеческих радостях? Ведь нам очевидно, что её самопожертвование — ложь, поскольку в нём нет Божественной правды. Корень жертвенности Вассы — её эгоизм, её воля устроить жизнь по своей, а не Господней воле. И как ответ вспоминаются слова Евангелия от Матфея: "Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", — войдёт в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего…", эти слова расставляют точки над "i", всё встаёт на свои места — не спасает любовь без Бога, как не устоит дом без крыши.

Лия Руткис,"Завтра", 28 апреля 2017 года

Горьковская «Васса Железнова» в Малом театре

Яростные попытки сбросить М. Горького «с корабля современности», вскипевшие на волне антисоветизма в конце 80-х годов прошлого века, потерпели крах. Ну сняли было его профиль с первой страницы «Литературной газеты», оставив там Пушкина в одиночестве. Ну переименовали Художественный театр, идеологически противопоставив классика Чехова классику Горькому. И, конечно, существенно попридержали горьковские издания и постановки его пьес.

Однако что сегодня? Вернулся на своё место в «Литературке» законно находившийся здесь образ, и МХАТ имени М. Горького, спасённый подвигом Татьяны Дорониной, продолжил свою незаменимую жизнь в искусстве. А если говорить об изданиях великого писателя и постановках созданных им пьес, они тоже продолжаются, одолевая все препоны. По причине понятной: это ведь действительно один из величайших писателей русской, советской и всей мировой литературы.

КЛАССИКА потому и называется классикой, что она не только для времени, когда рождена, но и для всех будущих времён. Доказывать сие не стану, ибо имеющим глаза и уши (без предвзятости!) истина эта бесспорна. Другой вопрос — как относятся к литературной, драматургической классике некоторые или даже многие театры сегодня. О, вот это беда! Когда всё уродуют до неузнаваемости, получается уже не классика, а нечто совсем иное, не имеющее никакого отношения к первоисточнику и автору его.

Словом, увидев в афише имя того же М. Горького, не спешите радоваться. Тут главное, какой театр афиша представляет. В Москве добросовестный подход к текстам классических авторов являют ныне, как правило, два сценических коллектива — Малый театр и упомянутый уже МХАТ имени М. Горького. Можно сказать, сохраняют традицию, ибо такого отношения к великой литературе придерживались здесь изначально и почти всегда.

Характерный момент. Поводом для этой статьи стала новая постановка горьковской «Вассы Железновой» в Малом театре. А до этого две Вассы, которых я считаю классическими, созданы были двумя народными артистками СССР именно в этих театрах — Верой Пашенной в Малом и Татьяной Дорониной во МХАТ. Спектакль, поставленный больше двенадцати лет назад на мхатовской сцене, с колоссальным успехом идёт до сих пор, так что, если не видели, обязательно посмотрите.

Непременно надо смотреть и новый спектакль Малого театра в постановке народного артиста России Владимира Бейлиса. Уже потому, что это, как для кого-то ни удивительно, другая пьеса М. Горького. Под тем же названием, с одноимённой героиней, но другая, написанная четверть века спустя после первой.

Вот даты. Первая была написана и напечатана в 1910 году, то есть вскоре после революции 1905 года, отзвуки которой в пьесе слышны. А в 1935 году, уже после революции 1917-го, редактируя свои произведения для предстоявшего тридцатитомного собрания сочинений, Горький начал править эту пьесу, как и некоторые другие, а потом вдруг взялся писать новую.

После её завершения она и стала той «Вассой Железновой», которая известна теперь большинству зрителей. Потому что этот вариант ставился в основном с тех пор и он же был дважды экранизирован. Однако и прежний, сохранивший свою самостоятельность и включавшийся в собрания сочинений писателя, время от времени привлекал внимание театров и даже стал основой некоторых знаменитых спектаклей (например, режиссёра Анатолия Васильева в Московском театре имени Станиславского).

* * *

И всё-таки «Васса Железнова» в первом варианте остаётся малоизвестной. Хотя это — Горький, и тема со временем по актуальности не снижалась, а, наоборот, возрастала. Так что меня обрадовало известие о премьере в Малом. Тем более ещё и потому, что Горький, закономерно признанный когда-то в первую очередь автором мхатовским, на сцене Малого тоже имел блистательные воплощения. Это и «Варвары» с отменным актёрским составом, и «Дачники», поставленные Борисом Бабочкиным, и «Чудаки» в постановке Александра Коршунова. А сравнительно недавно появились здесь и «Дети солнца» — спектакль, который «Правда» оценила как достижение театра.

Но продолжу о теме новой постановки. Она в этой пьесе — одна из главных для Горького, начиная с творческой его молодости и до конца жизни. Впрочем, и во всей классической русской литературе очень сильно она звучит — тема собственничества, уродующего человека.

Горькому выпало вплотную видеть утверждение русского капитализма, когда власть денег была поставлена во главу всего и вся. И как же сказалось это на человеческих чувствах и отношениях?

Тогда именно о родном городе писателя появилась пословица: «В Нижнем дома — каменные, люди — железные». Горький отмечал, что под «железными» людьми разумелись хозяева Нижнего Новгорода, купцы и промышленники, шедшие буквально на всё и не гнушавшиеся ничем, создавая свои состояния. Никакое злодейство, никакое преступление не должно было их остановить.

А если в такой жизненной роли оказывается женщина? Она ведь по природе своей существо более мягкое, чем мужчина, а по изначальному призванию — мать, обязанная всю свою любовь передать детям. Высвечивая это, пьесе 1910 года Горький и подзаголовок даёт — «Мать».

Но всё же название обоих вариантов с говорящей фамилией — «Васса Железнова», и это не случайно. Писателю важно рассмотреть, как в женщине, которая по положению своему должна быть «железной», бесчеловечный долг сталкивается с человечностью, а «дело», которое, согласно тому же положению, для неё превыше всего, вытесняет и даже убивает любовь. И тогда неизбежно рушится семья, которой без любви быть не может.

Собственно, так воспринимается впечатляющий спектакль Владимира Бейлиса в Малом театре — прежде всего как внимательное прочтение Горького, причём перекликающееся во многом с днём сегодняшним.

Один из лучших театральных художников Эдуард Кочергин создал сценический образ дома Железновых. Сперва мне показалось, что он неточен, поскольку не вполне соответствует горьковским указаниям в его ремарках. Там акцент на тесноте кабинета Вассы, на том, что бумаги, относящиеся к «делу», властвуют в помещении, попирая людей. А у Кочергина иное решение: дом — без крыши. Потом я понял: из такого обиталища «на юру» недаром все, кроме хозяйки, стремятся поскорее уйти или даже убежать. Слишком неуютно…

Много значит и музыкально-звуковой приём, найденный режиссёром вместе с талантливым композитором театра Григорием Гоберником. Этот ритм тревожного ожидания, который пробивается и нарастает в самой атмосфере железновского дома, предвещает всё новые драмы и трагедии. Напряжение прямо-таки захватывает меня в зрительном зале. И каково тем, кто на сцене вовлечён в этот круговорот страстей.

Конечно, в центре всего — она, Васса Петровна, образ которой стал весьма значительной работой народной артистки России Людмилы Титовой. По-теперешнему говоря, перед нами бизнес-вумен, то есть предпринимательница, капиталистка, вырастившая вместе с мужем своё «дело». А муж, нелюбимый развратник, умирает за стеной её кабинета. И кому же отойдёт нажитое? Кто после неё продолжит «дело», если дети вряд ли для этого годны?

Всевластное «дело», которому она рабски подчинена, и любовь к детям, остатки которой нет-нет да тронут её душу, сталкиваются подчас так, что искры летят. Вот нежность и жалость к обиженному природой сыну Павлу (в пронзительном исполнении Станислава Сошникова) и редкий ответный порыв сыновнего чувства соединяют их на какие-то минуты взаимным притяжением. Но сколь кратки эти минуты! Едва Павел, оторвавшись от неё, выходит, опять Вассу охватывает главнейшая её забота, и неистово рвёт она в нахлынувшем отчаянии бумаги с деловой своей конторки: «Для кого всё это? Для чего?»

Только в том-то и суть, что власть денег давно уже стала иррациональной, бессознательной силой не извне, а внутри неё самой. И преодолеть эту силу никакими вспышками разумных вопросов она не может. И цепь преступлений — якобы ради детей, а фактически во имя давящего «дела» с его прибылями — продолжается.

* * *

Но счастливы ли при этом дети? Отнюдь! Они чужие и друг другу, и матери, которая для них старалась. Ненавидящая Павла жена Людмила (артистка Ольга Абрамова) в глаза называет его уродом. Другой сын, похотливый и дурковатый Семён, колоритно сыгранный Алексеем Коноваловым, с женой Натальей вроде бы в наилучших отношениях. Однако мы видим, что по существу это союз двух затаившихся хищников, и Ольга Жевакина в роли Натальи глубоко, тонко и достоверно вскрывает лицемерно-ханжескую личину «голубицы со змеиным умом».

Благополучной и внимательной к матери может показаться сперва дочь Анна, прибывающая из другого города перед смертью отца. Такой изображает её, жену офицера, артистка Полина Долинская. Но далее флёр внешнего благополучия постепенно снимается — всё больше начинает проглядывать тот же «змеиный ум». И как только эта дочь достигает единственно желанного — бумаги о наследстве, немедленно исчезает, оставляя мать в полном одиночестве.

Трагическую финальную сцену, где Васса разговаривает вроде бы с Анной и Людмилой, а в действительности сама с собой, Л. Титова проводит на очень сильном эмоциональном накале. А вот главное, что вырывается у её героини из-под спуда тяжелейших грехов: «Вы меня — любите… немножко! Много и не прошу — немножко хоть! Человек ведь я…»

Человеку для жизни нужна любовь. Не разгул, как у брата хозяина дома — Прохора Железнова, который в убедительной трактовке заслуженного артиста России Александра Вершинина рвётся из этого дома, как и многие другие. Для чего хочет во что бы то ни стало вернуть свои деньги, вложенные когда-то в железновское «дело». Тщетно: тут его подстерегает смерть.

Капиталистическое «дело» лишает обитателей дома любви и счастья. Права Людмила: «Здесь — несчастные всё … и потому несчастные, что не могут ничего любить… И никто не знает, что — хорошо…»

Отблеском того, что хорошо, видится любовь Вассы к весеннему саду и уходу за ним, о чём восторженно проговаривается та же Людмила. Но это — маленький кусочек в оставшейся жизни. Как и трогательная пантомима общих воспоминаний о детстве, которую в ореоле света даёт постановщик спектакля после приезда Анны в дом родителей и братьев. Понятно, для контраста всем безрадостным реалиям этого дома. И возникает чудесная идиллия, но словно мгновенное прекрасное видение: возникло — и тут же исчезло.

А вот жизнь по бесчеловечным требованиям капитала в наше время неожиданно продолжилась. Пьеса М. Горького, которая ещё три десятка лет назад была для нас историей, теперь самая что ни на есть современность. Напишут ли о ней нынешние драматурги с такой силой, как Горький? Пока не написали…

Виктор КОЖЕМЯКО, "Правда-КПРФ" , №59 (30410) 3—6 июня 2016 года

В Малом театре поставили «Вассу Железнову» в первой редакции

Наталья Витвицкая, Театрал-Online

Премьерная «Васса» в Малом театре поставлена в академических традициях, на первый план выдвинута не режиссерская фантазия, а актерские работы. Режиссер Владимир Бейлис выбрал первую редакцию пьесы Горького – ту, в которой нет ни слова о классовом конфликте и Вассе, как символе краха русского капитализма. Перед зрителем душераздирающая семейная драма, в которой нет ни правых, ни виноватых.

Главное достоинство новой «Вассы» - артисты. Такого уровня ансамблевой игры театралы не наблюдали до обидного давно. Все герои на сцене равны, и в трагичном финале виноваты тоже все. Несгибаемая Васса – условная главная героиня. Людмила Титова играет ее страдалицей.

Несмотря на пугающую, уродующую всякую душу изнанку семейного «бизнеса», она, прежде всего, несчастливая женщина. Красавица с прямой спиной (ох уж эта фирменная стать актрис Малого театра), с высокой прической, в кружевном платье цвета лаванды , залегшими черными тенями под глазами. Она – мать, уверенная, что все самые страшные грехи во имя детей ей простятся: «Богородица поймет». Одна из самых ярких сцен: Васса смотрит на собравшуюся за столом семью со стороны (повод – приезд старшей дочери Анны), а вместо произносимых ими слов слышит детское щебетание.

Оба ее сына – Павел и Семен, по ее собственному признанию, «не удались». Один – озлобленный уродец, второй – глупый как пробка сладострастник. Артисты Станислав Сошников и Алексей Коновалов безукоризненно играют оба характера. Сколько душевных подробностей, актерского куража.
Фантастически хороша и Ольга Жевакина, играющая лицемерную жену Семена Наташу. Каждое ее появление на сцене – маленький бенефис. Традиционно ярок Александр Вершинин (разудалый Прохор Железнов). Артистам Малого удалось оправдать горьковских персонажей, заставить зрителя им сопереживать. Семья Вассы – это клубок змей, которые кусают сами себя. Они пугающе узнаваемы, как и ситуация кровавой дележки наследства. Невежественные, нелюбимые, не умеющие любить сами, герои и героини - совсем не исчадия ада. Их трагедия в том, что они не знают, как по-другому. За них не страшно, их жаль.

Сценография Эдуарда Кочергина – полноправный участник действия. Деревянный дом с несуществующей крышей (над головами большого и несчастливого семейства – пробоина). Несколько голубей на балках, затопленный камин, кабинет Вассы, стол с самоваром и скатертью. Стены сужаются где-то в глубине сцены, там же – целый иконостас, зажженные свечи. Во время действия к нему никто не приближается, в финале героиня возле него умирает. Осознав, что никогда и нигде не будет ей оправдания Васса, вскинув руки, бежит к иконам, оступаясь, падает замертво. Решив финал в морализаторском ключе, Бейлис, тем не менее, счастливым образом избежал пафоса. Его спектакль – не о том, что зло наказуемо. Он о том, как страшно прожить жизнь, так об этом и не узнав.

1 февраля 2016 года, Гостиная на 7-м этаже

Ведущий - Владимир Бейлис

При участии Ирины Муравьевой, Виктора Низового, Андрея Житинкина, Виктора Андрианова, Игоря Григорьева, Юрия Ильина.

Алла Шевелева, «Театральная афиша», февраль 2016 года

Про таких артистов, как Александр Вершинин, обычно говорят: актер от Бога. И сегодня трудно поверить в то, что когда-то, по окончании техникума, он работал конструктором в НИИ приборостроения и не стремился поменять свою жизнь.

Актер моцартовского обаяния, запоминающийся и точный в каждой своей роли, Александр Вершинин сразу обратил на себя внимание театральных педагогов родного Щепкинского училища. Позже, получив приглашение от Юрия Соломина войти в труппу Малого театра, он рано выбился в лидеры и стал ведущим артистом Дома Островского.
За годы службы он сумел доказать, что ему подвластны совершенно разные образы: от исповедальной роли Нехлюдова в «Воскресении» до смешного Ворона в «Снежной королеве», от пошляка Молчалина в «Горе от ума» до авантюриста Глумова в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты».
Присущие актеру легкость, артистизм и органичное существование в характерных ролях совершенно не отменяют его кропотливой, честной и порой мучительной работы над образом. Профессионал и перфекционист, Вершинин умеет и любит загадывать самому себе загадки и годами пытается найти на них ответ. И тем интереснее наблюдать, как в течение времени раскрываются характеры его персонажей, как растет и развивается талант артиста, преданно служащего Малому театру 23 года.

– Откуда у молодого человека из семьи военного, учащегося Московского радиомеханического техникума, вдруг возникла заинтересованность театром?

– Я увлекся театром, однажды увидев в театре-студии «На Краснопресненской» спектакль «Над пропастью во ржи». И я помню, что главный герой, этот парень с другого континента, оказался мне очень близок. Кроме того, в спектакле звучали песни «Машины времени» и «Воскресения» – те самые, которые мы с ребятами разучивали в техникуме, играя на гитаре. Тогда мне нравилось сидеть за кульманом и чертить детали. Мне нравилась изометрия. Сегодня мне нравится что-то делать по дому, собирать мебель, но не более того. Я даже в компьютере до сих пор не ас, не сижу в соцсетях. Считаю, что для общения есть телефон или личные встречи. Не могу сказать, что то, чем я тогда занимался, мне было неинтересно, но работа в театре оказалась важнее и ближе.

– Работая, вы, получается, уже готовились к другому пути?
– Подсознательно. В мосфильмовских массовках во всяком случае уже участвовал. Однажды, возвращаясь с очередного спектакля студии «На Краснопресненской», я увидел в окне нашего же здания, как парень бьет чечетку. Для меня это было что-то нереальное, поскольку я только что видел фильм Копполы «Клуб “Коттон”» про гангстеров и век джаза. И я в буквальном смысле влез в окно, вернее – мой будущий знакомый меня в него втащил. Мы разговорились, я попросил его научить меня танцевать. Он согласился показать мне все, что умеет, если я соглашусь принять участие в их новом танцевальном спектакле. Я с радостью согласился и со временем стал одним из актеров студии пластической драмы. Позже нам дали помещение на «Юго-Западной», где мы сыграли первые спектакли. Любопытно, что в одном спектакле, «Драконе» Е. Шварца, я сыграл сразу две роли – героя Ланселота и острохарактерного тюремщика.
Параллельно я продолжал работать техником-конструктором и постоянно отпрашивался у своего начальника на репетиции и спектакли. Кстати, в нашем НИИПе работали очень интеллигентные люди, они любили театр и к моему увлечению относились с пониманием. Мне постоянно давали «за свой счет», а когда эта возможность была исчерпана, пришлось уйти совсем. Я играл в театре-студии, а по ночам работал пожарным в «Ленкоме». Благодаря этой работе я увидел на сцене Караченцова, Абдулова, Янковского, Збруева, Броневого – всех звезд «Ленкома».

– Именно там вас благословила на актерский путь Татьяна Пельтцер?
– Да. Иногда меня просили подменять вахтера на входе в театр. Конечно, молодой парень, который собирает ключи и здоровается со всеми актерами, обращал на себя внимание. Однажды мимо меня шла Татьяна Ивановна. Она сказала: «Что же это такое! Почему это у нас молодежь сидит на вахте? С такой внешностью, как у вас, молодой человек, вам нужно быть артистом или по крайней мере администратором». (Смеется.)

– То, что вся ваша жизнь связана с Щепкинским училищем и Малым театром, – это стечение обстоятельств или ваш осознанный выбор?
– Малый театр – это мой театр. Здесь мне дают возможность реализоваться, здесь работают мои режиссеры. Мне повезло сыграть Глумова и Гастона Вальтье в спектаклях Владимира Бейлиса «На всякого мудреца довольно простоты» и «Как обмануть государство», а в его постановке «Тайны Мадридского двора» я поочередно сыграл три разные роли – Анри д’Альбре, Гватинару и Франциска I. Виталий Иванов доверил мне князя Серебряного в одноименном спектакле. Позже в этой же постановке я сыграл и Федьку Басманова.
С кино мне повезло меньше. Я оканчивал в 1990-е, в то время в кино был период застоя. Мы вышли из театрального училища на таком взлете, с ощущением «я сейчас все сыг­раю». У нас было восемь спектаклей, где мы имели возможность попробовать себя в самых разных ролях, даже возрастных. Помню, я не прошел пробы в картину Валерия Приемыхова. Роль я тогда не получил, Приемыхов взял на нее непрофессионального актера, которого я потом озвучивал. А на озвучке он все сокрушался: «Как же это я тебя упустил и не взял на главную роль, Саша!»
Хотя про 1990-е это все отговорка. Надо было рваться. Надо было не лениться, вводить второй состав и сниматься. Сегодня я снимаюсь в сериалах в основном ради денег, потому что нужно кормить семью, о славе не думаю. Но есть у меня и полный метр – снялся у однокурсника в фильме «Единичка» о Великой Отечественной войне.
За то время, что я работаю в Малом, мне доводилось работать с такими сильными партерами, что самому себе можно только позавидовать. Но назову только тех, кого уже нет, кого хочется вспомнить. Это и Афанасий Кочетков, и Галина Демина, и Татьяна Панкова, и Виктор Иванович Коршунов – мой учитель.

– В начале пути всегда присутствует эйфория, но не достает опыта. Сегодня вы зрелый артист и находитесь в творческом расцвете. Можно сказать, что с возрастом вы успокоились?
– Ну что вы, покой нам только снится. Просто появился другой подход к работе. Существует много ролей, которые мной еще не сыграны. Я, например, имея такую фамилию, ни разу не играл Чехова. Только в институте вместе с однокурсниками на 4-м курсе поставили «Предложение», в котором я играл Ломова. В том спектакле мы позволяли себе отходить от текста и импровизировать на тему будущих выборов Ельцина: он пользовался большой популярностью. Сейчас я снова столкнулся с прозой А.П. Чехова и просто попал на другую планету! Я понял, что в течение жизни такого не играл. Если это сделать интересно и понять, как это сыграть, зрителю должно быть смешно и горько. Мне грех жаловаться: получать большие роли в театре я стал почти сразу после окончания института – но все равно, очень многое еще не сыграно.

– У актеров Малого театра большая продолжительность жизни. У меня ощущение, что вы лет 10 назад выглядели старше, чем сейчас.
– Спасибо. Причины действительно есть: с некоторых пор я пересмотрел отношение к своему образу жизни, начал присматриваться к сыроедению. При желании на эту тему можно найти много специализированной литературы и фильмов. Конечно, сам я пока не полностью перестроился, иногда позволяю себе некоторые вольности, но стараюсь исключить из рациона мясо и вареную пищу. Что касается спорта, то я ограничился упражнениями для позвоночника по специальной методике. Спорт, безусловно, важен, но питание важнее.

– Сыроедение, вот он – эликсир молодости. Скажите, а как соотносится ваш образ жизни с понятием театра, где традиционно отдается предпочтение вовсе не зеленым коктейлям из петрушки и укропа?
– Одно другому не мешает. (Смеется.) Организму нужна живая пища, то есть сырая, не подверженная ни заморозке, ни огню. Видите, сегодня взял с собой на спектакль литр коктейля из овощей с зеленью, в него входят помидор, базилик, петрушка, укроп, зеленый лук и перец.

– Ваши внутренние перемены отразились на творчестве?
– Да, конечно.

– Сегодня после нашего интервью вы выйдете на сцену в роли Молчалина. Изменилось ли ваше отношение к герою по прошествии времени?
– Я помню, что, когда мы только репетировали эту роль, мне было ­непонятно, почему Молчалин не попадает под обаяние Софьи. Ее в премьерном спектакле играла красавица Ирина Леонова. «Что мешает моему Молчалину в такую Софью влюбиться?» – мучил я вопросами Сергея Васильевича Женовача. Зритель же тоже не дурак, он видит перед собой очень темпераментную молодую женщину, которая не может не нравиться. Тогда для меня было важно, что Молчалин – чиновник, что он стремится выстроить свою карьеру, заглядывая далеко вперед, но постепенно я изменил отношение к своему персонажу. Пришел к его корням, стал опираться на то, что мой герой простого происхождения. «И будь не я, коптел бы ты в Твери», – говорит ему Фамусов. Молчалину интереснее там, где ему проще. Есть простая, доступная для него телесность Лизы, есть старухи, которые оказывают ему милость. Сегодня я играю его этаким котом, пластичным, вкрадчивым. «Угождать» для него означает «не противоречить»: он совершенно не борец. Он не злой, не коварный, таких много. Молчалин не карьерист, он достигнет всех благ благодаря своей животной природе.

– То есть, несмотря на то что премьера «Горе от ума» состоялась в 2000 году, работа над ролью продолжается?
– Конечно.

– В любой актерской судьбе бывает такая роль, после которой все меняется. Какая роль в театре стала для вас переломной?
– Наверное, Глумов, хотя до него мне посчастливилось сыграть Нехлюдова в спектакле «Воскресение» Эдуарда Марцевича. Это была очень серьезная работа. Она меня меняла. Я для нее рос на каждом спектакле, готовился перед каждым выходом на сцену. Есть такие роли, которые питают всю жизнь. Они уводят от быта. Ты начинаешь по-другому мыслить. Они как молитвы. В этом и была задача этого спектакля – поднять людей даже над страстями, ведь в прозе Льва Толстого и мышление другое, и поведение, и язык. Люди ходили на спектакль по нескольку раз.

– Тяжело она далась?
– Конечно, нам приходилось с Эдуардом Евгеньевичем спорить. Он ведь был актером, человеком очень конкретным, и у него как режиссера была своя система образов. Например, он мог сказать: «Здесь нужно играть как лезвием по глазу». Актеры во время его репетиций должны были быть внутренне максимально оголены, только так получалось достичь понимания ролей. При этом театр Марцевича был актерским, и он точно знал, какого результата хотел достичь. С ним надо было преодолевать себя.

– А следующим этапом был спектакль «На всякого Мудреца довольно простоты», где вы работали на сцене с корифеями театра, включая вашего педагога?
– Этот спектакль нам всем нелегко дался, вынашивали его девять месяцев, как ребенка. Да и от Виктора Ивановича мне доставалось. В институте он редко бывал мной недоволен, а тут гонял. Он-то тоже сыграл эту роль в свое время. Помню, что как-то на репетициях, стремясь уйти от его гнева, я начал вести себя с ним, как Глумов, и тем самым нащупал верный тон для роли. Кроме того, незадолго до премьеры Юрий Мефодьевич Соломин придумал гениальное решение, что Глумов в финале уходит в зрительный зал.

– И как вы для себя решили – как эту роль правильно играть?
– Хоть Глумов и говорит о себе с должной долей иронии «я умен, зол и завистлив», он льстит нежно, тонко, «он подленок». Важной в этой пьесе для меня является сцена с Мамаевым. Самое важное для любого актера в этой роли – найти решение, как сыграть диалог, когда Мамаев спрашивает: «Как это глуп?» А Глумов отвечает: «Да вот так, ума не хватает». Это же нужно произнести органично. Как произнести это не наигранно, не теат­рально? Важно решить для себя – верим мы здесь Глумову или нет? Важно, что этот персонаж постоянно смотрит на себя со стороны, смеясь над собственными поступками. Он постоянно играет.

– Коллеги замечают, что вы человек очень солнечный, моцартовского склада. У вас есть интересное актерское свойство: какой бы сложной ни была роль, кажется, что вам она легко дается.
– Мне кажется, так и должно быть.

– У вас были моменты простоя в театре, периоды спада или паузы?
– В театре нет. Новых ролей может и не было, но были прекрасные старые. Если были паузы, то они всегда были наполнены домашними делами или съемками. И потом какие паузы могут быть у актера, когда столько книг не прочитано. Иногда драматургия, материал, который репетируешь, уводит от мировоззренческой литературы. А ты как актер обязан ее читать для осмысления жизни. Времени на это, как правило, не хватает. Твое сознание определяет роль, это ты и будешь нести со сцены. Надо искать время.

– Для любого человека, а уж для актера и подавно, очень важно, чтобы его поддерживали близкие люди. Скажите, а кто обеспечивает ваш тыл?
– Конечно, жена. Одаренная актриса, которая сейчас заканчивает четвертый курс ГИТИСа. Правда, она такой же неспокойный человек, как и я. В этом и заключен, наверное, секрет нашего взаимопонимания. Я очень горжусь своим старшим сыном, который учится на 3-м курсе в Театральном колледже Олега Табакова и уже сыграл свою первую роль в антрепризе «Любовь и голуби».

– Вы не были против, что он выбрал актерскую профессию?
– Конечно, я бы хотел, чтобы он учился у моего учителя. Помню, когда мы с моей первой женой пришли на встречу с мастером, взяли 4-летнего Артема с собой. Он танцевал с актрисами, обаял всех, и Виктор Иванович пошутил: «Все, ты мой ученик, придешь – возьму без экзаменов». Когда он поступил в колледж, я боялся, что он не получит среднее образование и кругозор у него будет ограниченный. Но сегодня я могу сказать, что благодаря учебе в колледже он много читает и у него прекрасная речь. Сомневаюсь, что в обычной школе он получил бы такое гуманитарное образование. Я, как водится, более строго к нему отношусь, но, увидев его на сцене, порадовался, что он хорошо справился со своей ролью.
Мой тыл – это, конечно, и Надежда Александровна, которой скоро исполнится 4 года. (Улыбается.) Она у нас артистка, в платье ходит даже дома, читает Пушкина, танцует и поет с огромным удовольствием. Конечно, мой тыл – это и мой младший сын. Когда берешь его на руки, и он успокаивается, и ты. Все проблемы уходят. А иногда задумываешься: Боже мой, ты работаешь артистом, что-то себе играешь, но, может, в жизни ничего лучше и не сотворил, чем свои собственные дети. Для меня главное – чтобы дети были здоровы, этого достаточно. Что касается творческих планов, в театре у меня все складывалось и складывается неплохо, слава Богу, хотя нужно двигаться дальше.

1 февраля в Центральном Доме Актёра им. А.А.Яблочкиной состоится встреча со зрителями заслуженного артиста России Александра Вершинина. Место проведения – Гостиная на 7 этаже. Начало в 18:30. Вход по пригласительным билетам.

Передача «Грани культуры» на канале ВОЛГОГРАД-ТРВ


Хронометраж – с 12:20.

Дорогой Александр Владимирович!

Примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления в День Вашего юбилея!
От всей души мы желаем Вам крепкого здоровья, творческих сил, радости жизни, хорошего настроения и удачи!
Счастья и благополучия Вам и Вашим близким!
Рады встрече с Вами в нашем Доме!



С уважением,
Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.

29 ноября заслуженному артисту России Александру Вершинину исполнилось 50 лет! Мы от души поздравляем Александра с этим знаменательным событием, в которое, конечно, верится с трудом! Желаем актеру крепкого здоровья, благополучия и новых творческих свершений на родных подмостках! 21 декабря Малый театр отметит юбилей Александра Вершинина спектаклем «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. В нем артист сыграет одну из лучших своих ролей – Глумова. После спектакля – поздравление от товарищей по сцене и друзей!