Народный артист России Владимир Носик рассказывает о предназначении театра и о спектакле «Дальше-тишина» в программе «Поговорим о театре»:

«Сложность реалистического театра заключается в том, что это реально, но, в то же время, нет быта, такого, когда сморкаются, и, не дай Бог, ругаются, сквернословят. Это я могу услышать в подворотне, и там будет гораздо лучше, чем на сцене. А на сцене это мерзко… это не искусство… Искусство должно воспитывать, делать людей лучше…».

Слушать запись эфира

К 75-летию великой Победы на исторической сцене Малого театра появился очень необычный спектакль – «Большая тройка (Ялта-45)» в постановке режиссера Андрея Житинкина по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона.

Впервые спектакль был сыгран 3 сентября, в день окончания Второй мировой войны, и представил реконструкцию исторических событий, в которых принимали участие корифеи Малого театра Василий Бочкарев (Председатель Совета народных комиссаров СССР Иосиф Сталин), Валерий Афанасьев (Премьер министр Великобритании Уинстон Черчилль) и Александр Носик (Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Рузвельт).

Пьеса написана шведским драматургом, но театр сделал свою версию и взял за основу лишь некоторые факты и домыслы иностранца, которые режиссер Андрей Житинкин превратил в интеллектуальный и чертовски современный спектакль о том, кто нами правит, кто решает наши судьбы, кто определяет чему быть – миру или войне. Однако главная тема «Большой тройки» прозрачна и жестока: любая победная стратегия во все времена предполагает жертвы…

Кадры из кинохроники мгновенно переносят зрителей в февраль 1945 года. Огромный экран запечатлел и тех, кто выжил, и тех, кто пал. Миллионы жизней стали предтечей встречи глав трех государств. Художник спектакля и давний соратник Житинкина Андрей Шаров лишь обозначил парадные залы дворца в Ливадии, отдав предпочтение открытому пространству, где волнующееся Черное море нагнетает и без того мрачную атмосферу встречи Сталина, Черчилля и Рузвельта, готовых безжалостно расчленить Европу по праву победителей. И это будет великое противостояние трех держав!

«Начало февраля 1945 года. Ялта. Дули холодные ветры. Черное море было неспокойно… До конца Второй мировой войны, самой кровопролитной войны в истории человечества, оставалось несколько месяцев. Агония фашизма и неизбежное предчувствие скорой победы над ним, заставили лидеров трех сильнейших держав антигитлеровской коалиции – Великобритании, Советского Союза и Соединенных штатов Америки – прибыть в Ялту, чтобы решить судьбу нового мира после войны. Все ждали этих переговоров и все боялись, что в случае их провала, мир вновь окажется на краю новой катастрофы…»

Так начинается спектакль. И первым действующим лицом этой исторический драмы становится артист Александр Клюквин, чей потрясающий голос «за кадром» от начала и до конца определяет весь драматизм происходящего…

Их трое… Их только трое… Каждый из них поочередно медленно поднимается в своем «бункере-лифте» из глубин сцены То ли из преисподней, то ли из прошлого. Эти реальные исторические персонажи давно ушли и жизни, но, может быть, их деяния до сих пор не дают покоя современному миру?

Жизнелюб Черчилль (Валерий Афанасьев) с неизменным бокалом виски и сигарой. Немощный, печальный и, как-то по-детски улыбающийся Рузвельт (Владимир Носик), предчувствующий свой скорый конец. И, конечно же, крепкий, умный, хитрый и чудовищно обаятельный Сталин (Василий Бочкарев), словно умелый птицелов, заманивающий своих жертв в золотые клетки. Бессонные ночи, стратегия и тактика, уговоры, намеки и угрозы – все это тайные страницы ялтинской конференции, героями которой стали самые неоднозначные исторические фигуры своего времени. Рядом с ними их секретари. Эти люди, не вошли в историю. Они никому не известны – Алексей, секретарь Сталина (Василий Зотов), Генри, секретарь Рузвельта (Александр Дривень), Смит, секретарь Черчилля (Александр Волков). И эта малая тройка ведет свою игру, влияя на тех, кому они служат. И у каждого из них есть своя биография, свои принципы, свои цели.

Самая страшная история у Алексея. Василий Зотов играет человека, раздавленного системой и хозяином, который уничтожил его семью ради всеобщего блага и в финале заставил своего адъютанта сплясать, просто так, ради шутки…

Александр Дривень в роли Генри – строг, аккуратен, он – не раболепствует, он на первый взгляд просто помогает беспомощному человеку. Но – он силен, умен, решителен и свободен.

Александр Волков в роли Смита – английский дворецкий – ловкий, временами напористый и эксцентричный. Он точно знает, когда и какие решения должен принимать его «босс», но при этом Смит всегда знает свое место.

Особенное удовольствие доставляет то, что все актеры не стремятся к портретному сходству и наделяют своих героев индивидуальностью посредством внутреннего темперамента, страсти, с которой те отстаивают свои убеждения. Все актерские работы «Большой тройки» смело можно назвать мощными, продуманными, эмоционально наполненными. И это дает возможность зрителям в противоречивых персонажах мировой истории увидеть не только политиков, но и людей, несущих ответственность за содеянное…

Елена Булова, "Московская правда", 6 ноября 2020 года

265-й сезон Малый театр открыл двумя премьерами, сыграть которые предполагалось ещё в мае: к 75-летию Великой Победы должен был выйти спектакль Андрея Житинкина «Большая тройка (Ялта-45)», а к 120-летию Эдуардо де Филиппо – «Рождество в доме Купьелло» итальянского режиссёра Стефано де Лука. При всех различиях в масштабах сюжетов, обе постановки построены на простой истине – то, что происходит за кулисами театра жизни, как раз и составляет подлинную сущность бесконечного представления, разворачивающегося на этих вечных подмостках.

Когда на сцену выходит Василий Бочкарев – один из корифеев Малого театра – невозможно не восхищаться тем, с какой виртуозностью он извлекает на свет божий то неповторимое, что есть в его героях, будь то забавный горемыка, рождённый талантом драматурга или реальная личность, изменившая ход истории. В обеих премьерах, которыми Малый театр открыл новый сезон, он играет центральные роли – наивного чудака синьора Купьелло, неапольского мальчишки, который даже постарев, так и не стал взрослым, и Иосифа Сталина, определяющего в пронизанной февральскими ветрами Ялте судьбы послевоенной Европы, да и не только Европы.

«Рождество в доме Купьелло» – одна из самых популярных пьес Эдуардо де Филиппо – вернулась на афишу Малого театра спустя почти полвека. Тогда, в середине 50-х режиссёру Леониду Варпаховскому не было необходимости специально «приближать» героев пьесы к зрителям в зале – их разделяло всего-то лет двадцать с небольшим и узнаваемость типажей и ситуаций была абсолютной. Рискнем предположить, что итальянец Стефано де Лука (это его четвёртая постановка в Малом) вполне сознательно последовал примеру своего выдающегося советского коллеги – XXI век, каким бы сумасшедшим он нам ни казался, в механизмы человеческих страстей никаких существенных изменений не внес. Да и изнанка любой человеческой жизни – невыплаканные слезы, нереализованные желания, несбывшиеся мечты – тоже, по сути, не меняется. Так что суровые монтировщики, поворачивающие маленький мирок семейства Купьелло то лицом к зрителю, то оборотной стороной, в сценографии де Лука, похоже, возведены в ранг ассистентов античных мойр.

По правде говоря, вся эта рождественская история разворачивается по законам не столько веселой и искрометной итальянской комедии, столько классической русской драмы в чеховском духе – люди-то все хорошие, и любят друг друга, как умеют, да только уж очень несчастные. Измученная неизбывными домашними заботами Кончетта (Евгения Глушенко) давно утратила надежду выбиться из полунищенского существования и мечтает только о счастье для своих детей. Дочку она выдала замуж за вполне обеспеченного лавочника, а любимого недоросля-сыночка держит у своей юбки, ограждая от «жестокого» мира. Нинучча (Ольга Абрамова), уступив настояния матери дабы не повторить её судьбы, вышла за предприимчивого и «горячего как Везувий» Никколо (Михаил Фоменко), но, в отличие от неё жить до конца дней с нелюбимым мужем категорически не согласна. А оболтус Томазино (Александр Наумов) – ненаглядный мамин сыночек, выгнанный из всех школ Неаполя, как ни странно, достойный сын своего отца. Он ведь тоже ничего не умеет и уметь не хочет. Попросту не хочет взрослеть. Все разговоры о том, что ему не нравится вертеп, который мастерит к Рождеству отец, всего лишь обычный подростковый бунт: на следующий год они будут делать его вместе, а когда отца не станет, Томазино наверняка продолжит семейную традицию.

А что же сам глава семейства? В муже, так и не оправдавшем её женских надежд, Кончетта давно не видит ни опоры, ни защиты. Он для неё и не муж, в общем-то, а ещё один ребенок, за которым нужен глаз да глаз. Не зря соседи говорят, что ей надо было родиться в штанах (русское «я и баба, и мужик» - это как раз о ней). Василий Бочкарёв и играет своего Луку эдаким «постаревшим мальчуганом», в котором никакие невзгоды и неудачи не смогли убить веру в чудо и мудрость Божьего промысла. Рождественский вертеп для него – это и несбыточная мечта об образцовом семействе («если вы не будете жить в мире и согласии, я не попаду в рай!»), и воплощение земного счастья, несводимом к деньгам. И дары, которыми он, подобно волхвам, оделил своих близких – лучшее доказательство его правоты.

Навести порядок и в одном отдельно взятом семействе не у каждого получается, что уж говорить о большом мире. Особенно, если он всё ещё корчится в пламени самой кровопролитной войны в истории человечества. Что чувствовали, о чём думали, чего больше всего на свете боялись лидеры «Большой тройки», когда решали, каким будет послевоенный мир? Поиском ответов на эти вопросы задался шведский драматург Лукас Свенссон. Его «Ялта» (так в оригинале называется пьеса) – плод кропотливой архивной работы, изучения огромного числа документов, включая воспоминания участников событий. Как известно, Швеция во время Второй мировой официально придержалась политики нейтралитета, и «шведский взгляд» на одно из ключевых событий ХХ века – это своего рода «смена оптики», да ещё и с эффектом отстранения, что в сумме даёт заслуживающий внимания результат. Свенссон не претендует на истину в последней инстанции – перед нами не хроника, а художественная реконструкция. Именно так обозначил жанр постановки режиссер Андрей Житинкин (для него это тоже четвертая по счету постановка в прославленном театре).

В сценографии художника Андрея Шарова прослеживается тот же принцип двух сторон одной медали, одинаково видимых зрителю – три платформы, вписанные в строгие интерьеры Ливадии, плавно скользят вверх и вниз, словно огромные поршни двигателя мировой политики. Те, кто заставляет эти поршни двигаться в нужном направлении, не названы по именам. Они обозначены только своим «функционалом». На сцене действуют Председатель Совета народных комиссаров СССР, Президент США и Премьер-министр Великобритании.

У рыцарей мировой политики, как и полагается, есть свои оруженосцы – Алексей (Василий Зотов), Генри (Александр Дривень) и Смит (Александр Волков). Своего рода «малая тройка». О каждой из этих актерских работ можно было бы говорить отдельно – о тщательности выстроенных ролей, слаженности дуэтов с мэтрами. Не имея такой возможности, отметим главное – чернорабочие большой дипломатии получились живыми и убедительными.

Мэтрам же представилась возможность поиграть с тайной, ведь всей правды о ялтинской конференции никто никогда не узнает. С лицевой стороны – лидер большой страны, от слов и поступков которого напрямую зависят жизни и смерти миллионов людей. С оборотной – человек, которому ничто человеческое не чуждо. Переходы из одной ипостаси в другую ведущие мастера Малого театра выполняют с филигранной точностью и безупречным чувством меры. Режиссер максимально усложнил актёрам задачу, отказавшись и каких бы то ни было «портретных» пристроек, вроде грима или характерного акцента.

Роль Рузвельта до последней возможности репетировал Борис Клюев – прекрасный, тонкий и мудрый артист. Борис Владимирович надеялся, что, пусть не на премьере, но все-таки выйдет на сцену. Не случилось. И нужно отдать должное мужеству и профессионализму Владимира Носика, буквально подхватившего это «знамя», выпавшее из рук коллеги. Его Рузвельт и на пороге смерти остается выдающимся стратегом, знающим цену своим союзникам: «Это трехсторонняя встреча, – увещевает он Черчилля, – а не встреча двух с одним. Если двое встретятся прежде, а потом пойдут на встречу к третьему, он непременно догадается об этом и ничего не будет». А когда маска политика сползает с его лица, перед нами просто уставший, смертельно больной человек, которому хочется оказаться в своем маленьком садике, среди любимых внуков и цветов, посаженых любимой женой.

Черчилль в исполнении Валерия Афанасьева получился то ли философствующим интриганом, то ли интригующим философом. Он может быть напористым и непоследовательным в одно и то же время. А что делать, если «весь мир непоследователен»? Британского премьера трудно заподозрить в сентиментальности, а между тем, он на полном серьёзе мечтает о том, чтобы всё поскорее закончилось, Гитлера забыли, и Европа стала похожа «на первый весенний цветок – подснежник».

Труднее всего пришлось Василию Бочкареву, играющему Сталина. Отказаться от растиражированного десятками фильмов и спектаклей шаблона, от набившего оскомину клише – недостаточно. Важно найти краски, которые позволили бы показать не только противоречивость этой натуры, но и помогли бы хоть на несколько мгновений заглянуть под непроницаемый покров тайны, которым как броней окружил себя этот человек. И Бочкареву это удалось поистине блистательно.

Урок, преподанный потомкам «Большой тройкой» 75 лет тому назад, не утратил актуальности и сегодня. Каждый из троих прекрасно отдавал себе отчёт в том, что «победная стратегия тоже подразумевает жертвы». Это высшая мудрость настоящего политика, единственная возможность в любой ситуации, какой бы неразрешимой она ни казалась, достичь приемлемого результата. Вот потому Сталину, Рузвельту и Черчиллю и удалось обеспечить Европе такой долгий мир.

Виктория ПЕШКОВА, "Литературная газета", 15 октября 2020 года

В сентябре Малый театр начал новый сезон премьерой спектакля «Большая тройка», рассказывающего о Ялтинской конференции, которая состоялась в феврале 1945 года в Крыму с участием Иосифа Сталина, Франклина Рузвельта и Уинстона Черчилля, и во многом определила вид послевоенного мира. Спектакль поставлен режиссером Андреем Житинкиным по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона; эта пьеса шла в различных театрах мира.

В новой версии «Большой тройки» Сталина играет Василий Бочкарев, а роль Черчилля делят Борис Невзоров и Валерий Афанасьев. Одну из ролей – президента США Рузвельта – должен был играть народный артист Борис Клюев; он скончался 1 сентября, за несколько дней до премьеры. Эта роль перешла к народному артисту России Владимиру Носику. «АиФ» поговорил с Носиком о Борисе Клюеве, о спектакле, о Рузвельте и о том, как современные кино и театр отличаются от того, что было в советское время.

О спектакле

Игорь Карев, АиФ.ru: – Вы попали в этот спектакль из-за трагических обстоятельств...

Владимир Носик: – Да, Юрий Мефодьевич [Соломин, худрук Малого театра – прим. ред.] очень хотел, чтобы этот спектакль вышел именно ко Дню Победы, но из-за карантина не получилось. И его перенесли на 3 сентября, день окончания Второй мировой войны. А меня позвали в спектакль в середине августа: Борис [Клюев] лег на профилактику, но там ему стало хуже. Я, конечно, согласился, поскольку понимал сложность ситуации, но мы надеялись, что премьеру будет играть именно Клюев. Мы все желали ему выздоровления, но 1 сентября он ушел. Борис Клюев проработал в театре более полувека, он очень много значит для Малого, и можно сказать, что спектакли, в которых он участвовал, осиротели.

– Получается, что, учитывая карантин, у вас было очень мало времени для репетиций? Трудно было справиться с таким темпом?

– Действительно, спектакль делался в условиях, когда два артиста по разным причинам выпали из спектакля. Замены вводили срочно, с небольшим числом репетиций. Да и пьеса переводная, текст неудобоваримый, пришлось его серьезно перерабатывать, чтобы можно было запомнить, произнести и понять. Но главное – у режиссера было свое видение этой пьесы. Он, конечно, позволял нам проявлять фантазию, прислушивался к нашему мнению, но оставлял лишь то, что укладывалось в его концепцию. Остальное безжалостно отсекал, объясняя, почему поступил именно так.

– Кто, на ваш взгляд, главный герой «Большой тройки»?

– Думаю, главный персонаж спектакля – история. Тогда в Ялте собрались три незаурядных личности, каждая по-своему выдающаяся, которые вершили историю. Но, на мой взгляд, самая сложная роль – Сталина – была у Василия Ивановича Бочкарева. Ведь за прошедшие годы перемололи все поступки Сталина, у него каждая косточка просвечена, так что привнести что-то своё в этого персонажа было сложно. С Черчиллем и Рузвельтом попроще – их не так хорошо знают, и свободы для актера больше, можно показать что-то своё.

О Рузвельте

– Каким вы увидели Рузвельта, когда готовились к этой роли?

– Главное, что я понял – Рузвельт был уникальный человек. Во главу угла он ставил не себя как лидера государства, а народ, для которого внедрял различные социальные пакеты. И народ ему доверял и переизбирал его на пост президента четыре раза. Ещё меня поразило, что он, заболев тяжелой болезнью в самом расцвете лет, очень быстро всё переосмыслил и начал действовать в новых для себя условиях. Развивался сам, занимался благотворительностью, помогал инвалидам. Учился жить в состоянии внутреннего дискомфорта, но с постоянной улыбкой на лице.

Думаю, что если бы Рузвельт прожил до конца своего четвертого срока, все последующие события пошли бы по-другому. С его смертью был выбит один из краеугольных камней, на которых тогда стоял мир, и когда пришел Трумэн, мир стал неустойчивым.

О кино и театре

– Вы полвека прослужили в театрах, много снимались в кино. В чем отличие работы в театре и в кино?

– Знаете, в отличие от спектаклей, в кино многое зависит от режиссера. Я доволен своей работой в кино, но точно знаю, что что-то удалось сделать, а что-то нет – из сыгранных мною ролей я доволен буквально единицами. Неважно, большие там были роли или маленькие, ведь любую роль нужно играть на отлично. Если просто проговаривать текст, то такой подход оставляет неприятный осадок. И, конечно, кино подарило мне встречи с выдающимися режиссерами того времени, а это были морально и духовно сильные, прошедшие войну люди, которые понимали, что главная ценность – жизнь.

– Есть что-то, что вы хотели бы сыграть, но не сыграли?

– А этого я не знаю! (смеется) Есть много интересных несыгранных ролей.

– На ваш взгляд, насколько сильные отличия кинематографа советского времени и того, что снимается сегодня?

– Думаю, тогда было другое кино, его суть заключалась в проповедовании добра, честности и порядочности. Наверное, был идеологический двигатель. От идеологии отказываться нельзя, это как отказ от религии, которая тоже идеология, – не стоит этого делать. А сейчас бал правят деньги, и кино, скорее, напоминает комикс. Не всё, конечно, но комиксов – большинство.

– А театр не пошел в этом направлении?

– База русского драматического театра осталась, она закреплена в литературе, в воспоминаниях, её сложно забыть. Но есть театр переживаний и есть театр представлений. Их нельзя противопоставлять, но только актеры-универсалы могут играть и там и там. И, по моему мнению, Малый театр – это очаг русской театральной культуры, который надо сохранять и беречь как наследие Императорского театра.

– Этой приставки сейчас не хватает?

– Знаете, внешне этой приставки нет, но актеры в Щепкинском училище и Малом театре воспитываются так, чтобы честь и достоинство были у них внутри. Они не имеют права выносить грязь на сцену – это категорически запрещено. И у нас в театре формируется своего рода семья, которая может и поблагодарить за хорошую работу, и отчитать за нарушение каких-то морально-этических норм. И все актеры считают это правильным – необходимо достойно нести флаг драматического театра, созданный Щепкиным.

"Аргументы и факты", 12 октября 2020 года

Малый театр начал новый сезон премьерой знакового для юбилейного года Победы спектакля: режиссер Андрей Житинкин поставил пьесу Лукаса Свенссона «Большая тройка (Ялта-45)».

Эта постановка не развлекательная штучка для осеннего вечера. Погрузившись на два с лишним часа в безантрактное действие, уже не оторвешься от него ни на миг, вслушиваясь в диалоги героев. В феврале 1945 года в Ялте, на конференции «Большой тройки», без преувеличения решалась судьба мира. На фоне разыгравшейся непогоды, под внешне нединамичными разговорами официальных союзников, идет настоящая битва, и ставка в ней — максимальное соблюдение интересов каждой из трех держав. В Европе еще работает бешеная мясорубка войны, а тут, под сводами бывших царских резиденций и легкий аромат крымского шампанского, сражаются умы, хитрости и стратегии. Три самых ярких политика ХХ века выписаны в пьесе и постановке порой чуть гротесковыми мазками. Их диалоги — тонкие, просчитанные до микрон многоходовки.

Тут несколько непривычен образ Сталина — народный артист России Василий Бочкарев не «выламывает» надсадно знаменитый акцент «отца народов», а сохраняет лишь его интонации-акценты, которых достаточно для холодка на коже. Тут Черчилль (народный артист России Валерий Афанасьев) отдает дань армянскому коньяку, но больше пьянеет от предчувствия скорой выборной гонки и источает обаяние, невзирая на внешнюю грубость. Тут Франклин Рузвельт, доживающий последние дни и тончайшим образом прочувствованный народным артистом России Владимиром Носиком, в преддверии заката своей жизни смотрит на все почти из-под облаков, но не теряет хватки. Их трое, за ними — лежащая в руинах Европа, вопрос о «расчленении» которой они решают сообща, деля этот сочащийся кровью мясной пирог, каждый кусок в котором вкусен для тех, кто знает толк в политической «кулинарии». Называя спектакль «историей страстей», Андрей Житинкин прав. Переговоры могли сорваться каждую секунду, и то, что происходило в душах и умах лидеров СССР, Великобритании и США, препарировано им филигранно.

Ольга Кузьмина, «Вечерняя Москва» 22 сентября 2020 года

Приходите в Малый театр на «Большую тройку»

Этот новый спектакль на сцене Малого театра можно назвать сенсационным уже потому, что среди трёх его главных героев — Сталин. Более того, он здесь воспринимается как самый главный персонаж. А много ли таких спектаклей идёт сейчас в театрах нашей страны?

То-то и оно. В Москве, по-моему, ни одного. И это не только сейчас, сегодня. Тенденция давняя и почти нерушимая: в театрах на сталинскую тему — табу.

Исключения редки. Из виденного могу вспомнить только интересную постановку Юрия Горобца по мотивам произведений писателя Виктора Некрасова под названием «Как мы со Сталиным пропивали Сталинскую премию» — на малой сцене МХАТ им. М. Горького (доронинского!). В этом же театре Татьяна Васильевна Доронина предприняла попытку представить «Батум» Михаила Булгакова, но, к сожалению, по разным причинам начатое в труднейшем 1991-м до конца довести не получилось.

Подступался несколько позже к спектаклю о Сталина с пьесой Владимира Малягина и Малый театр. Насколько я знаю, действие должно было происходить в начале Великой Отечественной, во время битвы за Москву, а главную роль хотел сыграть сам Юрий Соломин. Увы, тогда тоже не задалось.

И вот годы спустя Малый вновь обратился к Сталину. Совсем другая пьеса, иной режиссёр, не те исполнители. Однако интерес к выдающемуся историческому образу, видимо, в театре сохранился. Думаю, прежде всего поэтому 3 сентября сего года, в 75-ю годовщину советской Победы над Японией и окончания Второй мировой войны, здесь состоялась премьера спектакля под названием «Большая тройка (Ялта-45)». Замечу: встреченная зрителями с явным ожиданием и вниманием, а в итоге, судя по реакции зала, — с преобладающей благодарностью.

Со стороны виднее?

Начинать наш разговор надо с пьесы, которая в основе спектакля. Предполагаю, многие будут очень удивлены, узнав, что автор её — швед. Да-да, Лукас Свенссон, взявшийся в драматургической форме воссоздать страницы знаменитой Ялтинской конференции глав трёх союзных держав, которая проходила 4—11 февраля 1945 года.

Говорят, собирая материал для своей пьесы, Свенссон много работал в архивах. Может быть. Не исключено и открытие им каких-то подробностей, деталей, которые помогли живее передать атмосферу тех дней и характеры участников судьбоносного события. Особенно если учесть, что действие спектакля происходит не только за столом официальных переговоров, но и во время ночных конфиденциальных встреч по двое, с глазу на глаз.

Однако стержнем происходящего всё равно остаётся напряжённейшее столкновение глобальных государственных интересов, через которое в полном смысле и решаются судьбы будущего послевоенного мира. Что делать с Германией? Какой быть Польше и где пройдут её границы? В чьих зонах влияния будут Югославия и Греция?..

Так вот, ощущая тревогу и настойчивость Сталина, которые, например, заставляют его снова и снова выдвигать злосчастный «польский вопрос», поневоле думаешь: неужели для шведа это оказалось важнее, чем для нас? Во время той войны Швеция — одна из немногих нейтральных стран, а наша-то горела в огне. Но вот швед написал эту пьесу, а наши драматурги — нет. Почему же? В чём дело?

Давайте признаем: ситуация не просто парадоксальная, а совершенно ненормальная. Об одной из величайших личностей отечественной истории, о руководителе страны в течение почти тридцати лет, с которым неразрывно связана и наша Великая Победа, в год её 75-летия не находится достойного отечественного произведения для постановки на сцене. До чего же докатились!

Не знаю, что больше всего побудило шведского автора взяться за эту тему. Но уверен, сознание огромной всемирной значимости Ялты-45 в данном случае непременно присутствовало. Факт реально состоявшегося исторического события никому не дано отменить. И участие в нём Сталина — тоже, при любом к нему, Сталину, отношении.

Сталинским апологетом Свенссона вряд ли кто-нибудь воспримет. Хотя бы потому, что он постарался дать в своём сочинении знаки верности «обязательным» признаком характеристики советского вождя, которые издавна внедряются в общественное сознание ярыми антисталинистами.

Скажем, туманная история с письмом и последующей гибелью жены его помощника (в пьесе он назван Алексеем) должна иллюстрировать подозрительность, коварство и жестокость Сталина. А нелепая пляска того же Алексея перед вождём в духе театра абсурда — для чего она? Конечно, для демонстрации царящего вокруг Сталина безумного угодничества.

Подобные пассажи пьесу, конечно, не улучшают. Но, к счастью, они не довлеют в содержании спектакля. И это безусловная заслуга театра, стремившегося по возможности исправить или компенсировать наиболее существенные недостатки драматургического материала. Ведь постановщик спектакля — народный артист России Андрей Житинкин проделал кардинальную работу, создав, по договорённости с автором пьесы, собственную её сценическую версию.

Не всё удалось так, как хотелось бы. Не всё вполне удовлетворяет и самих создателей спектакля. Но главное, что, на мой взгляд, придаёт ему особую значимость, — это всё-таки серьёзный в основном подход к образу Сталина. Такой подход, в котором видится определённый разрыв с набившей оскомину карикатурой при его изображении, тотально утвердившейся за последние десятилетия.

От какого наследства надо твёрже отказываться

Карикатура! Да, если говорить обобщённо, то фальшивый сталинский образ, который много лет изо дня в день навязывался народу, следует назвать именно так.

Выше я напомнил, что в театрах Сталин долгое время почти полностью отсутствует. Остерегаются? Не рекомендуют его «сверху»? Зато государственное телевидение со своими фильмами и сериалами, «документальными» и «мемуарными» программами щедро разгулялось на этом поприще.

В самом деле, вряд ли кто возьмётся пересчитать всю «антисталиниану», буквально заполонившую телеэкран. Вспоминайте: «Московская сага», «Дети Арбата», «В круге первом», «Жена Сталина»... Несть числа! И какие маститые актёры потрудились над этим окарикатуриванием: Алексей Петренко и Сергей Юрский, Игорь Кваша и Максим Суханов...

Последний сыграл Сталина в сериале «Дети Арбата». Извините, но я приведу выдержку из тогдашней своей статьи об этом:

«Уже первое появление Сталина ошеломляет. Кто это? Вы понимаете, что он — Сталин, ведь Марк Рязанов по ходу действия направился именно к нему. Но что за чудовище встречает Рязанова в сталинском кабинете? Какой-то уродливый старик (а реальному Сталину в это время всего около 55 лет!), обмотанный непонятной старушечьей шалью и хрипло бормочущий нечто невнятное.

Весь облик и вся манера разговора вызывают впечатление законченного дебила или монстра — «демократы» так любят Сталина величать. То есть актёр Максим Суханов вместе с режиссёром решили максимально, начиная уже с внешнего облика, реализовать на экране эту ходячую «демократическую» формулу. Монстр — так уж монстр!.. Словом, хотели достигнуть физиологического отвращения от этого персонажа — и, пожалуй, достигли».

Вот как декларировал в своих стихах Булат Окуджава установку на каноническое изображение Сталина: «В Дорогомилово из тьмы Кремля, усы прокуренные шевеля, мой соплеменник пролетает мимо. Он маленький, немытый и рябой, и выглядит растерянным и пьющим, но суть его — пространство и разбой в кровавой драке прошлого с грядущим».

Вы спросите: а почему же немытый? Да просто так, это ведь связано с чувством брезгливости, что, собственно, и требуется. А логика или здравый смысл тут ни при чём.

Карикатурная внешность призвана, как считается, отражать интеллектуальное убожество советского лидера (которого многие великие люди планеты называли гением). Мало того, до сего дня в ходу пущенная некогда «утка», будто академик Бехтерев, светило психиатрической науки, высказался о «паранойе Сталина».

Категорически опровергла это внучка знаменитого учёного, тоже академик: «Никакого высказывания не было, иначе бы мы знали... А кому-то понадобилась эта версия».

Опровержение Натальи Бехтеревой было напечатано в еженедельнике «Аргументы и факты» в 1995 году и с тех пор неоднократно цитировалось. Но нет же, вопреки ему продолжают врать!

Нужна по-прежнему эта версия. Кому нужна и зачем — понятно. Однако не пора ли покончить с ней, как и с другими злобными выдумками о великом руководителе великой страны? Не пора ли представить стране и миру реальный его образ, а не карикатуру?

Особая важность и не меньшая сложность

Вернёмся к спектаклю «Большая тройка». Для меня очевидно, что в Малом театре изначально осознавали значимость задачи, за которую взялись. Её особую важность и не меньшую сложность. Отсюда и усилия по переработке пьесы, в чём к режиссёру-постановщику по-своему подключались также другие члены творческой группы, и постоянное внимание к начавшимся репетициям художественного руководителя театра Ю.М. Соломина, и, конечно, определение лучших актёров для исполнения главных ролей.

Трое основных персонажей — и три народных артиста России. В роли Сталина Василий Бочкарёв, президента США Рузвельта — Владимир Носик, премьер-министра Великобритании Черчилля — Валерий Афанасьев. Сразу скажу, что с результатом работы всех их можно поздравить. Добавлю к ним ещё одного народного артиста — Александра Клюквина, великолепно читающего текст «от автора». Его доверительная интонация во многом задаёт тон спектакля.

А складывалась работа общая весьма непросто. К заведомым объективным трудностям присоединилась неожиданная пандемия с её «самоизоляцией» плюс резко ухудшилось здоровье Бориса Владимировича Клюева. Он должен был играть Рузвельта и уже репетировал, но — умер за два дня до премьеры. На следующий день после неё Малый театр хоронил известного своего мастера...

Первостепенный вклад в конечный успех спектакля внёс, наверное, режиссёр А.А. Житинкин. Кроме создания собственной сценической версии пьесы, о чём я уже сказал, он взял на себя и музыкальное оформление постановки, которое получилось точным и выразительным, удачно использовал также документальную кинохронику. Вместе с художником-постановщиком А.Ю. Шаровым нашёл и впечатляющий образ места действия, передающий внутренне напряжённую (до крайности!) атмосферу того, что в данное время здесь происходит.

Вообще-то я должен признаться: поначалу выбор режиссёра для такой постановки меня удивил и даже насторожил. Я видел в разных театрах, включая Малый, много спектаклей Андрея Альбертовича. Разных. Но этот, в моём представлении, по теме от всех прежних совсем далёк. Радуюсь, что скептическое настроение моё не подтвердилось.

Приведу высказывание самого Андрея Житинкина: «Наш спектакль — это история страстей. Самое интересное — то, что происходит за кулисами таких глобальных по своему значению событий, как Ялтинская конференция. Нас волновала внутренняя мотивация наших героев, принимающих судьбоносные решения. Привлекает тайна. Ежедневно переговоры были на грани срыва. Бессонные ночи, адская работа. Мало кто верил, что «большой тройке» удастся договориться, каждый тянул в свою сторону. И это понятно, ведь за их спинами стояли целые государства. Но им троим нужна была победа! И именно этому — Победе — мы посвящаем наш спектакль».

Что ж, всё вроде бы верно. Для шведа, писавшего свою пьесу, и без «вроде бы» так. Но вот для нас самих, для наших зрителей, читателей, всех соотечественников высказанное хочется продолжить.

Действительно, за спиной каждого участника этой ответственнейшей международной встречи — своё государство, своя страна. Цели и задачи во многом не совпадают. А то и противостоят друг другу. Разумеется, нам интересно проникнуть в логику и психологию британского и американского лидеров. Однако позиция советского руководителя, сталинское умение отстаивать её — интереснее всего для нас.

Ведь не сорвалась конференция в решающей степени благодаря дипломатии Сталина. И даже появилось выражение: «Ялтинский консенсус». А при этом по самым острым вопросам (таким как польский) Сталин сумел добиться своего. На Западе даже утвердилось мнение, что советский вождь обыграл своих партнёров.

В спектакле всё это есть. Так не к Сталину ли в первую очередь стоит привлекать внимание потенциальных зрителей, которым адресуют свои обращения представители театра?

Не культ личности, а подлинная роль

Впрочем, я надеюсь, и без дополнительных рекламных ухищрений именно Сталин будет всё больше притягивать людей на этот спектакль. Рузвельт и Черчилль здесь тоже очень живые, причём любопытно вот что: и они, и Сталин портретно на своих прототипов мало похожи. Между тем довольно быстро начинаешь верить: да, это они. Видимо, тот случай, когда про талантливого актёра, будь то В. Носик или В. Афанасьев, говорят, что он «нутром берёт».

И в первую очередь это хочется сказать про Василия Бочкарёва, которому выпало предстать в образе вождя Советского Союза. Убеждает! Хотя местами спотыкаешься на тех негативных рудиментах в драматургическом материале, о которых мною уже сказано.

Как потом выяснилось, эти досадные места не приемлет и Василий Иванович Бочкарёв, что меня искренне обрадовало. Разумеется, я всё время думал: а как сам очередной исполнитель роли Сталина относится к Сталину? Первое признание ведущего артиста Малого театра на сей счёт услышал по телеканалу «Культура». Вот оно:

«Фигура очень мощная. И мне лично, русскому человеку, в свои без малого 78 лет обидно, что мы так легкомысленно относимся к таким личностям в истории, как Иосиф Виссарионович. При всей сложности».

Отзыв краткий, поскольку прозвучал в информационной программе «Новости культуры», но, согласитесь, оценка Сталина выражена достаточно чётко. А последовавшие затем мои разговоры с Бочкарёвым многое в этой его оценке расширили и углубили.

Начиная с того, как он на одиннадцатом году своей жизни вместе со всей школой, в которой учился, встретил известие о кончине вождя. Вспоминает: «В те дни школа пропахла валерианкой. Учителя плакали. Повторялся вопрос: как же мы будем теперь без него?»

Из дальнейших воспоминаний Василия Ивановича я понял, что Сталин давно, задолго до работы над новым спектаклем, занял большое место в его размышлениях. Артист не упрощает ни личность своего героя, ни то время, когда этот человек принял на себя ответственность за страну. «Гигантскую ответственность! — говорит Бочкарёв. — И постоянное ощущение её было в нём, по-моему, основополагающим. Во всяком случае именно это особенно стараюсь я передать зрителям».

Отсюда же обида и боль за сегодняшнюю вопиющую несправедливость по отношению к руководителю страны, народа, армии: «Как это можно — праздновать Великую Победу без упоминания Верховного Главнокомандующего?!»

В самом деле, чудовищной при трезвом осмыслении видится утвердившаяся формула: «Победили не благодаря, а вопреки Сталину». Да хотя бы та же Ялтинская конференция и весь путь к ней разве не свидетельствуют о колоссальной личной роли советского вождя в достижении нашей Победы?

Чтобы убедиться в этом, достаточно прочитать переписку Сталина с Рузвельтом и Черчиллем в годы войны. И это ведь лишь одна, международная, грань необъятной сталинской деятельности во имя Победы. Но знают ли о ней, как и о многом-многом другом, нынешние молодые? Вопрос риторический.

Огромная уродливая карикатура заслонила для целых поколений истинный образ Сталина. В такую же карикатуру превращён и Ленин. Получается, что Отечество отреклось от величайших своих сынов. А мы после этого — становимся лучше, сильнее? Тоже, по-моему, риторический вопрос.

Виктор Кожемяко, "Правда", 25 сентября 2020 года

Встречаются как-то раз Сталин, Рузвельт и Черчилль… Звучит как начало анекдота, и даже фактическая основа у него есть: Ялтинская конференция 1945 года. Но в этот раз знаменательная встреча «большой тройки» сошла со страниц учебника истории, чтобы с документальной точностью и художественной толикой предстать на основной сцене Малого театра в премьерном спектакле режиссера Андрея Житинкина по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона.

Еще до премьеры «Большой тройки (Ялта-45)» постановка обратила на себя внимание зрителей и прессы. Во-первых, тема. Одного названия достаточно, чтобы представить примерную сценическую картину: финал кровавой войны, вторая встреча лидеров стран антигитлеровской коалиции, одно из ключевых событий политической истории. Во-вторых, выход актеров Малого к зрителям после карантина и первая премьера сезона. И, наконец, в-третьих — трагическая потеря одного из ведущих актеров театра Бориса Клюева, который до последнего дня репетировал роль президента США Франклина Рузвельта. Борис Владимирович умер за 2 дня до премьеры…

Еще 7 лет назад «Ялта» — оригинальное название пьесы известного шведского драматурга Лукаса Свенссона — шла на сцене дюссельдорфского театра. Только тогда лидеров Советского Союза, Великобритании и Соединенных Штатов играли… женщины. Спектакль Андрея Житинкина — новое прочтение материала.

Стоит занавесу открыться, как за ним — монохромный 1945-й. Нет, не декорации, а кинохроника. Все огромное пространство Основной сцены Малого занимает экран. А на нем — документальные кадры военных действий и историческая встреча лидеров. После небольшого экскурса в реальную Ялту тех лет на сцене появляется сценический Уинстон Черчилль, он же Валерий Афанасьев. Актер не толстел специально для роли, ему не подкладывали живот: никто не искал портретного сходства в принципе, важнее было передать другое — ощущение холодной дружбы, когда все еще вместе, но уже порознь. Зато узнаваемы фирменные пристрастия самого влиятельного человека Великобритании: горячительный напиток в хрустальном бокале и дымящаяся сигара во рту.

Роль американского президента Франклина Рузвельта стала последней, так и не сыгранной работой Бориса Клюева. Параллельно с ним репетировал Владимир Носик. Его лидер — умирающий и уставший от большой политики человек. Порой кажется, что разговоры с женой Элеонорой о цветочках в собственном садике ему куда важнее раздела территорий после Второй мировой. Он немощен и рассеян, передвигается в инвалидном кресле, и даже обычный завтрак — непосильный труд для умирающего президента. Единственная отрада Рузвельта — мультики гениального Уолта Диснея, которые специально для него показывает Сталин в Ливадийском дворце. Франклин Рузвельт — единственный из «большой тройки», кто не дожил до победы…

Советского лидера Иосифа Сталина играет Василий Бочкарев. Как и в случае с президентом США и премьером Великобритании, он мало внешне напоминает своего реального прототипа. Иногда проскакивает узнаваемый грузинский акцент. Но, кажется, о нем периодически забывает сам артист. Сталин у Бочкарева — не бездушный тиран. Он может быть мягким и обходительным. Порой даже слишком. Оттого самые ужасные решения маршала принимаются с ласковой улыбкой. Ведь они продиктованы не жестокостью, а необходимостью.

Персонажи не называют друг друга по именам. Только Премьер-министр, Президент и Маршал. Это отстраняет их от реальных прототипов и дает зрителю больше пространства для поиска личного и человечного в забронзовевших памятниках истории.

Погода за окнами дворца все портится. Она — предвестник холодной войны и признак нарастающего неприятия бывалых союзников. Каждый в зале прекрасно понимает, что будет после этих событий. Но это будет уже другая история. А пока — фото на память. Слева направо: Черчилль, Рузвельт и Сталин. И это совсем не анекдот.

Иветта Невинная, "Московский комсомолец", 21 сентября 2020 года

В нынешнем театральном мире зритель приходит в зал после карантина. Нам измеряют температуру на входе. Гардеробщики смотрят поверх масок. Людей рассаживают в шашечном порядке – через кресло. Из-за этого зрителей непривычно мало для премьеры, но никто не уходит с камерной разговорной политической постановки, а когда актеры выходят на поклоны, все хлопают так, чтобы возместить пустоты справа и слева от себя. Чему же аплодировали на первой в сезоне премьере в Малом театре?

…Однажды Черчилль, Рузвельт и Сталин встретились в Ялте. Быль, не анекдот. От этой встречи остались памятные снимки на ялтинской скамеечке, кадры кинохроники. Они используются в спектакле Малого театра «Большая тройка (Ялта-45»). Именно в перечисленном выше порядке главы государств и сидят: слева направо. Премьер-министр, Президент и Маршал. Так они называют друг друга в пьесе, написанной шведом Лукасом Свенссоном. В мировой премьере (театра Дюссельдорфа) в 2013 году все подавалось, как историческая сатира, где Сталина, Рузвельта и Черчилля играли женщины. Зачем? Непонятно. Может быть, чтобы в длинные политические разговоры о польском вопросе и переделе Европы после войны внести пикантность.

«Большая тройка» в Москве пришлась уже на другое время, когда не хочется добавлять нечто скандальное. Хочется знать. И здесь Малый театр с его консервативностью в прошлом и интересом к тому, что будет дальше, оказывается очень интересной площадкой для разговора об истории. И три народных артиста России в главных ролях эту площадку используют с максимальной отдачей с подачи режиссера Андрея Житинкина.

Сталина играет Василий Бочкарев. Иногда он кажется мирным и даже добродушным, иногда – жутким. Никогда не форсирует обычные детали поведения Иосифа Виссарионовича, давно ставшими штампами при изображении вождя. Чуть-чуть акцента, минимум грима, пристальный взгляд и трансляция в зрительный зал абсолютной уверенности в том, что самые страшные решения диктуются не жестокостью, а необходимостью. И ты даже веришь ему пару секунд, а потом понимаешь: кто-то не знает разницы между жестокостью и необходимостью, а кто-то четко знает и использует.

Рузвельт стал несыгранной последней ролью Бориса Клюева, недавно ушедшего из жизни. И премьера в Малом прошла в день прощания с актером. В последнее время он приходил на репетиции, смотрел из зала, как работает другая легенда нашего кино и театра – Владимир Носик. Клюев еще надеялся на премьеру в сентябре, перенесенную с мая из-за карантина, но надежды не сбылись, и каким бы он стал президентом, мы уже не узнаем. Рузвельт Владимира Носика – умирающий президент большой страны, которому чаще цветы, которые подбирает для букета жена Элеонора, важнее переговоров на высшем уровне. Он – единственный из «Большой тройки», кто не дожил до победы. Инвалидное кресло, рассеянность, постоянная напряженность из-за невозможности даже поднять плед, если он сполз к ногам. Раздражение из-за назойливости секретаря и детская радость при просмотре мультфильмов.

Черчилля сыграл Валерий Афанасьев, который был потрясен масштабом этой личности давно, но не подозревал, что однажды выйдет на сцену в таком образе. Афанасьев не толстел специально для роли: никто не искал портретного сходства в принципе, важнее было передать другое. Схему, когда все еще «дружат» и еще вместе, но уже порознь. Систему, когда ни один из трех союзников не оказывается совершенно честным перед другими. Это не «хорошая мина при плохой игре». Это хорошая игра в партии, обреченной на «ничью» только до тех пор, пока общий враг не будет уничтожен. И если лидеры еще готовы играть, то их секретари-ординарцы уже почти не скрывают неприязни друг к другу.

Что было потом, мы знаем. Вечный исторический спойлер, и только двоечники не в курсе результата, а остальным интересно, как именно результат был достигнут. Закулисье Второй мировой войны долго будет волновать человечество. Ялтинская конференция была в феврале 1945 года. В нашей кинематографической истории Штирлиц как раз готовился к своим «Семнадцати мгновениям весны».

Спектакль получился строгим и щемящим. Снег, дождь, непогода в зимней Ялте и взаимное недоверие союзников. Совсем скоро начнется «холодная война». Но еще все идут к победе. Попутно «расчленяя» (глагол из пьесы) Европу, какой она станет после войны.

Валентина Львова, "Комсомольская правда", 15 сентября 2020 года

Мир после войны формируется во время войны. Мир после Второй мировой за полгода до её окончания обсуждала в Ялте «Большая Тройка» – Сталин, Черчилль, Рузвельт. Есть хроника этого события, есть фильмы и тонны текстов. А вот попыток перенести на театральную сцену, происходившее там и тогда, долго не было. И примечательно, что решился на это автор, являющийся гражданином страны нейтральной в той войне. Как видно, на правах представителя незаинтересованной стороны.

Пьесу шведского драматурга Лукаса Свенссона Андрей Житинкин поставил в Академическом Малом Театре. На сцену вышла «Большая тройка» народных артистов. Премьера состоялась в день прощания с Борисом Владимировичем Клюевым. Роль Франклина Рузвельта была последней, которую он репетировал. Валерия Кудрявцева сообщает о премьере.

«Большая тройка» Андрея Житинкина – первая премьера Малого в этом сезоне. Пока театр и зрители осторожно приноравливаются к новым реалиям, на сцене – 1945-й год, начало февраля. Близится к концу Вторая мировая война. В Ливадийском дворце под Ялтой три человека решают, каким быть миру после разгрома фашистской Германии.

На сцене – народные артисты России: Василий Бочкарев, Валерий Афанасьев, Владимир Носик. За внешним сходством перестали гнаться довольно быстро, главным было поймать и почувствовать внутренний мир персонажа. Владимир Носик искренне проникся к своему Франклину Рузвельту.

«Я первый раз играю конкретного исторического персонажа. И это налагает определенную ответственность. Здесь надо быть очень деликатным по отношению к тем людям, к великим людям, которые творили историю», - отметил народный артист России Владимир Носик.

Они очень разные – Сталин, Черчилль и Рузвельт. Но вместе они – «Большая тройка». Следуя за автором пьесы шведским драматургом Лукасом Свенссоном, Андрей Житинкин предлагает взглянуть на события тех исторических дней изнутри. Закулисье конференции, ее тайны и личные отношения.

Валерий Афанасьев всегда восхищался Черчиллем. Но и подумать не мог, что придется его сыграть.

«350 000 сигар за жизнь, а сколько он выпил виски и коньяков. Мы все знаем, какие они были – миллион фотографий. А вот ухватит черту какую-то внутреннюю, вот это важно для актера было. Но мы старались», - отметил народный артист России Валерий Афанасьев.

Переговоры в Ялте 45-го не раз были на волосок от срыва. Мало кто верил, что этим троим удастся договориться. Слишком разные интересы и правда у каждого своя. Ошибиться нельзя, за спинами - целые государства. Василий Бочкарев помнит время после Победы, когда был жив Сталин. От того ему особенно интересно было сыграть роль генералиссимуса.

«Я только знаю одно, что фигура очень мощная, очень. И мне лично, русскому человеку, в мои 78 лет, мне обидно, что мы так легкомысленно относимся к таким личностям, как Иосиф Виссарионович. При всей, опять же, я повторяюсь при всей сложности», - поделился народный артист России Василий Бочкарёв.

В год 75-летия со дня окончания Второй мировой войны авторы спектакля посвятили свою работу Победе, в том числе, победе разума над амбициями.

Валерия Кудрявцева, новости "Культуры", 6 сентября 2020 года

Сегодня в Казани в театре Камала начинаются гастрольные показы спектаклей Государственного академического Ма́лого театра России. В течение шести дней артисты представят два премьерных спектакля в постановке художественного руководителя театра Юрия Соломина «Дальше — тишина» и гоголевскую «Женитьбу», а также «Не все коту масленица» по Островскому в постановке Виталия Иванова.

В спектаклях задействованы такие мэтры сцены, как Ирина Муравьева, Людмила Полякова, Владимир Носик, Валерий Афанасьев, Владимир Дубровский, Александр Ермаков, Александр Вершинин, Глеб Подгородинский, Виктор Низовой.

Как подчеркнула на предшествующей первому гастрольному вечеру пресс-конференции народная артистка России Людмила Полякова, спектакль «Дальше — тишина» казанские зрители увидят одними из первых в стране. После московской премьеры в марте этого года постановка вывозилась на гастроли только в Курск.

«Спектакль „Дальше — тишина“ эмоционально забирает [много сил], но он как наш гражданский подвиг, чтобы сказать людям: „Задумайтесь, не отравляйте себе жизнь, ведь мы один раз живем“. По Гоголю спектакль „Женитьба“ мы выпустили чуть раньше. Я завидую тем, кто будет смотреть этот спектакль: там такие неожиданные все женихи. Словом, приехали мы к вам с открытым сердцем и чистой душой — с хорошими такими подарками», — задорно анонсировала Полякова.

Она также подчеркнула, что Малый театр остается верным блюстителем классической театральной традиции и призналась, что модный, не знающий границ поиск форм в современном искусстве на ее взгляд необоснован.

«За поисками в современном театре не находится отклика ни здесь (показала жестом на голову — прим. Т-и), ни здесь (жест к сердцу — прим. Т-и). Я только сижу и думаю: „А зачем это? Зачем?“. Почему существуют такие театры, как ваш, Малый? Возникает эмоциональный обмен: люди тебе тебе посылают эту энергию, ты ее отдаешь. Театр еще жив! Театр жив!!! Не так, когда на потолке подвешивают без трусов... Зачем этот поиск? Я не понимаю. Я считаю, что обращаться нужно только к душе, к сердцу», — заявила народная артистка.

Ее коллега, народный артист России Владимир Носик акцентировал на давней и крепкой дружбе Малого театра и театра Камала.

«Между нашими театрами существует братская любовь, дружба. Основное для народов — та просветительская миссия, которую несут наши два театра. Малый театр сохраняет театральную культуру со времен, когда появился драматический театр, а ваш театр — национальную культуру Татарстана, татарского народа. Он несет ее и является просветителем. И это очень важно, это благое дело, которое даст хорошие плоды. И ваш театр нужен, он должен существовать. Если есть какие-то поползновения, за него надо бороться, надо объяснять, для чего нужен театр», — акцентировал Владимир Носик.

Подробнее: https://www.tatar-inform.ru/news/2019/09/10/662039...

Казань, 10 сентября, «Татар-информ», Оксана Романова

Спектакль «Дальше - тишина» начинается с мажорного аккорда: в залитый солнцем уютный дом четы Куперов приезжают их взрослые дети. Звучит веселая музыка, мелькают модные костюмы и платья, слышен смех, тосты и непринужденная болтовня - словом, на сцене царит настоящая семейная идиллия.

Смена настроения происходит внезапно: с трудом подбирая слова, пожилой отец заводит разговор о том, что потерял работу и был вынужден заложить дом. Дела настолько плохи, что через несколько дней старики могут оказаться на улице. Оставшись наедине, Джордж (Александр Вершинин), Нелли (Александра Иванова), Кора (Алена Колесникова) и Роберт (Евгений Сорокин) на повышенных тонах выясняют отношения. Оказывается, что никому из них не хочется оплачивать новый дом для родителей, поэтому они приходят к довольно безжалостному решению - взять на себя заботу о стариках, предварительно разлучив их.

И трепетные, прожившие душа в душу на протяжении пятидесяти лет Люси (Людмила Полякова) и Барклей (Владимир Носик) смиренно принимают новые условия жизни.

В спектакле Юрия Соломина нет откровенных злодеев и подлецов. Пьесу Вини Дельмар «Уступи место завтрашнему дню» он решает как семейную драму, в которой каждый участник по-своему прав. Другое дело, что взрослые дети, эгоистично не учитывающие интересов своих родителей, выглядят малопривлекательно и очень знакомо: работа для них важнее семьи, а внутренний комфорт перевешивает чувство долга. Избегая сентиментальности, Людмила Полякова и Владимир Носик ведут свои партии негромко и сдержанно. Актриса вулканического темперамента, Людмила Полякова создает на сцене идеальное воплощение матери - нежной, проницательной и всепрощающей. Барклей Владимира Носика держит все эмоции внутри, внешне оставаясь сдержанным и ироничным. В редких, едва заметных жестах и интонациях прорываются та боль и та любовь, которой наполнен его герой.

Финальная сцена спектакля доводит мелодраму до высот трагедии. Сцена расставания стариков под песню «Му wау» Фрэнка Синатры становится прощанием с огромной, счастливо прожитой жизнью, в которой старикам, увы, больше нет места.

Алла Шевелева, "Театральная афиша", май 2019 года

Финальная фраза пьесы Уильяма Шекспира «Гамлет» – «Дальшe – тишина» – дала название знаменитому когда-то спектаклю Анатолия Эфроса с великими артистами Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом. Этой фразой заканчивался спектакль театра имени Моссовета, ставший легендой отечественной сцены.

Юрию Соломину, взявшему пьесу Виньи Дельмар «Дальше – тишина» для постановки в Малом театре, надо было иметь большое творческое мужество и смелость. Спектакль – прекрасный подарок к юбилею народной артистки России Людмилы Поляковой. Актриса сама попросила обратиться к этой истории, которую она связывает с другими шекспировскими героями – «Ромео и Джульеттой», но прожившими вместе долгую жизнь и волей родственников разлученных. Партнером Людмилы Поляковой стал народный артист России Владимир Носик. Дуэт актеров получился необыкновенно трепетным и эмоциональным.

А начинается всё с семейной идиллии: Люси и Барклей Купер со своими взрослыми детьми, их мужьями и женами в уютном доме собираются на домашний вечер. Приятная добрая атмосфера теплой семейной встречи с легкими танцами и яблочным пирогом. Бесконечно влюбленные друг в друга немолодые люди прожили вместе всю жизнь, не расставаясь ни на один день, вырастили пятерых детей. Но эта видимость гармонии разрушится очень быстро. Дети не готовы взять на себя заботу о престарелых родителях, герои и представить себе не могли, что на старости лет им предстоит разлучиться. Люси Купер должна будет отправиться в дом престарелых, и это будет ее первая и единственная за всю жизнь тайна от мужа.

История, которую рассказывает пьеса, сегодня еще более узнаваема. Стареющий Барклей Купер потерял работу, завод закрылся, пенсия маленькая, дом перезаложен, старики не смогли уплатить немалые проценты и, в конце концов, остались без крова. Фраза, которая звучит в кульминационный момент спектакля, жестока, но тоже очень современна: «Когда у родителей много денег, дети относятся к ним по-другому».

Убедительны и эгоистичны дети Куперов – супруги Джордж (Александр Вершинин) и Анита (Алена Охлупина), Нелли (Александра Иванова) и ее муж Гарвей (Александр Дривень), Роберт (Евгений Сорокин), Кора (Алена Колесникова) и ее муж Билл (Александр Волков). У каждого из них своя жизнь и своя правда, оборачивающаяся, в конце концов, грандиозной несправедливостью и горькой неправдой.

Из своего теплого дома в чужой дом своих детей, где они никому не нужны, и только краткий телефонный разговор сокращает непреодолимое расстояние, затем ресторан, где состоится полное трогательных воспоминаний последнее свидание четы Куперов, вокзал, где проходит прощание (художник спектакля Александр Глазунов). Декорация реалистична, задник вполне традиционный для Малого театра – деревья и небо, улочка рядом с кафе небольшого городка, панорама Нью-Йорка, перрон вокзала. Для большего правдоподобия задник оживляется видео-проекциями, ветер шевелит листочки на деревьях, от кафе отъезжает автомобиль, отправляющийся поезд готов разлучить влюбленных.

Впрочем, иллюзию подлинности жизни создают вовсе не плывущие по небу облака за окном. Хотя отходящий от перрона поезд и беспомощно протягивающие друг другу руки Барклей и Люси под звуки пронзительной песни Фрэнка Синатры «My way» добавляют к истории, сыгранной актерами с исповедальной искренностью, ноты подлинного драматизма. История любви заканчивается историей одиночества, которого могло бы и не быть, если бы самые родные люди помогли бы родным людям.
Кстати, знаменитая финальная фраза в спектакле не звучит. Юрию Соломину вообще предлагали дать спектаклю другое название, чтобы уйти от ассоциации с предыдущими постановками. Но Юрий Мефодьевич решил оставить его прежним. «Дальше – тишина» – это то, что случится со зрителем, когда он выйдет после его спектакля», – говорит режиссер.

Это тот спектакль Малого театра, который заставляет замолчать и в тишине обратится к своему сердцу.

Галина Степанова, «Театральный мир» № 4 2019

Старики Куперы счастливо прожили 50 лет в своем большом доме, вырастили пятерых детей и ни разу не расставались. И что же дальше — хеппи-энд? Нет, дальше — тишина… только в зале всхлипывания и слезы. Стар и млад, мужчины и женщины — плакали все. Пронзительную историю «отцов и детей», любви и одиночества сыграли в Малом театре к юбилею народной артистки Людмилы Поляковой.

Она сама принесла в театр знаменитую пьесу американского драматурга Виньи Дельмар «Уступи место завтрашнему дню» и попросила Юрия Соломина, художественного руководителя Малого, ее перечитать. А он позвонил ей в слезах и сказал, что ставить будет сам. Ту самую роль мечты, которая закралась в сердце еще юной артистки Поляковой 40 лет назад, после просмотра гениального спектакля А.Эфроса в Театре Моссовета. Тогда, в 1969 году, роль Люси Купер сыграла незабвенная Фаина Раневская в дуэте с Ростиславом Пляттом (Барклей Купер), а сейчас, в 2019-м, эти роли исполнили несравненная Людмила Полякова и Владимир Носик.

На сцене семейная идиллия в тихом провинциальном американском городке. Пожилые родители готовятся к обеду с так редко навещающими их детьми, смеются, провозглашают тост «за чудесный дом». А потом признаются, что через три дня окажутся на улице: дом дважды заложен банку, проценты не выплачены, на заводе сокращение. Не беда! Ведь чета Купер вырастила заботливых и любящих детей, которые впятером смогут помочь старикам… Или не смогут… или не такие уж заботливые.
Вот тут появляются первые слезы: не у артистов, у зрителей. «Я не просил, чтобы меня рожали», — говорил младший из сыновей, Роберт Купер (Евгений Сорокин), спихивая ответственность на брата. «Да и я планировал потратить сбережения на образование дочери», — сокрушается старший, Джордж (Александр Вершинин). Сюда идеально подошла бы знаменитая фраза Дмитрия Анатольевича — «Денег нет, но вы держитесь». Только она немного из другой пьесы: не театральной, жизненной.

Впервые за 50 лет влюбленных все же разделили. Как и у Шекспира, это сделали родственники, но не со зла — просто по отдельности за стариками ухаживать проще. Да и кто уж там будет думать о чувствах, когда каждой копейке идет счет? Люси и Барклей живут в разных городах, в квартирах своих детей, но эта вынужденная клетка становится удушающей и холодной тюрьмой для каждого. Они нужны лишь друг другу, о чем тихонько шепчут в коротких телефонных разговорах.

В спектакле почти нет музыки: лишь в начале (когда семья собирается за обеденным столом) и в конце (когда Люси провожает Барклея на вокзале и под My Way Фрэнка Синатры вместе с уезжающим поездом проносится их счастливая жизнь). Все остальное время зритель завороженно следит за потрясающим взаимодействием большой группы артистов.

Такие разные дети в исполнении Александра Вершинина, Алены Колесниковой, Александры Ивановой и Евгения Сорокина своими живыми и честными эмоциями создают для зрителя объективную картинку суровой реальности. Отдельного внимания заслуживает Анита Купер, жена расчетливого Джорджа (Алена Охлупина). Одно удовольствие наблюдать, как внимательная и услужливая невестка, приютившая у себя свекровь, превращается в раздражительную и властную хозяйку дома.

Старики Куперы сумели прожить счастливую жизнь, сохранив глубокую любовь и уважение друг к другу. Все так просто читается в их глазах и тихом обращении «Дорогой, я так скучаю» или «Пожалуйста, дети, только не расстраивайте маму». Именно эта тишина с каждой минутой все сильнее сжимает сердце. Вроде и скандалов никаких нет: никто не кричит, не бьет посуду. Все хотят как лучше и удобней. А выходит, что первой и единственной тайной Люси от мужа станет ее добровольный переезд в пансионат для престарелых женщин. Не потому, что ей так хочется, а потому что так удобней ее детям.

За два с половиной часа на глазах у зрителя, подобно игрушечному калейдоскопу, меняется порядка десятка полноразмерных красочных декораций, каждая из которых создает не просто эффект вовлечения зрителя в сюжет, но и дает иллюзорное представление о теплоте домашнего очага. В финале механизм волшебного калейдоскопа ломается, и перед нами остаются влюбленные, разделенные километрами и собственными детьми. А между ними, такими живыми и любящими друг друга, проносятся (буквально по движущейся платформе сцены) дети, внуки, а затем и все персонажи этой пронзительной истории.

Юрию Соломину предлагали сменить название, чтобы уйти от ассоциаций с предыдущими постановками, но режиссер настоял на своем: «Дальше — тишина» — это то, что случится со всеми, и то, что случится со зрителем, когда он выйдет после спектакля». Как прав оказался Юрий Мефодьевич: после благодарственных аплодисментов зритель уходил молча, вытирая слезы… «Алло, мамочка? Как вы?… Нет, у меня ничего не случилось. Я просто захотел вам позвонить», — пряча красные от слез глаза, сбивчиво говорил в трубку мужчина, выходя из театра.

Иветта Невинная, "Московский комсомолец", 20 марта 2019 года

В Малом театре к юбилею народной артистки Людмилы Поляковой поставили спектакль по знаменитой американской пьесе "Дальше - тишина". В том, что в этой работе привлекает зрителей больше - пронзительный сюжет или тонкая актерская игра, разбиралась корреспондент "ТВ Центра".

10 марта на Ордынке состоялась долгожданная премьера спектакля «Дальше – тишина» В.Дельмар, над которой работала постановочная команда под руководством народного артиста СССР Юрия Соломина. Постановка приурочена к 80-летию народной артистки России Людмилы Поляковой, сыгравшую роль Люси Купер. От души поздравляем всех, кто готовил эту премьеру, и желаем новых творческих успехов, а самому спектаклю долгих лет зрительской любви и моря аплодисментов!

Фоторепортаж Николая Антипова

[GALLERY:444]

В Малом театре показали спектакль «Дальше – тишина». Впервые спектакль по пьесе Виньи Дельмар «Уступи место завтрашнему дню» в 1969 году поставил Анатолий Эфрос. Главные роли тогда исполнили Фаина Раневская и Ростислав Плятт. Нынешняя постановка приурочена к юбилею актрисы Людмилы Поляковой. Ирина Разумовская - подробнее.

«Дальше - тишина» - спектакль, который поставлен на неё. Народная артистка России Людмила Полякова сама выбрала эту пьесу и принесла в театр. Юрий Соломин, перечитав, позвонил ей в слезах. Сказал: ставить будет только сам. Пронзительную историю, которая известна многим по легендарному моссоветовскому спектаклю. Людмила Полякова видела его.

«40 с лишним лет я несла в себе эту надежду - эту надежду идею. Мне так хотелось сыграть этот образ, эту женщину. Конечно, вспоминаю незабвенную Раневскую. И помню, я совсем тогда ещё молодая артистка, я помню, я сидела и у меня была мокрая вся грудь - текли слёзы», - рассказывает народная артистка России Людмила Полякова.
Слёзы здесь наворачиваются на глаза спустя десять минут после открытия занавеса. Трогательные старики Куперы оказываются на обочине жизни. 50 лет они прожили вместе в большом доме, не расставаясь ни на один день. Вырастили пятерых детей. И теперь ни один из них не готов помочь им решить денежные и жилищные вопросы.
«Вот мы играем эту пьесу, и печально, что она стала актуальна, хотя была написана сто лет назад, и, если она поможет изменить отношение детей к родителям, мы будем счастливы, наверное», - отмечает народный артист России Владимир Носик.

Можно ли надеяться и верить во что-то, когда к тебе несправедливы собственные дети? Людмила Полякова, несмотря ни на что, видит светлое в этой истории.
«Я говорила Соломину - они Ромео и Джульетта. Ой, сейчас плакать буду. Которые прожили, сумели прожить эту жизнь», - говорит Людмила Полякова.

«Я говорю: значит так - это надо играть так, чтобы после спектакля стояли три скорых помощи спасть людей, у которых нервы не очень хорошие», - объясняет режиссёр-постановщик, художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.

Юрию Соломину предлагали сменить название. Чтоб уйти от ассоциаций с предыдущими постановками и экранизациями. Но режиссёр настоял на том, чтобы оно осталось прежним. «Дальше-тишина» - это то, что случится со всеми, говорит Юрий Мефодьевич. Это то - что случится со зрителем, когда он выйдет после его спектакля.

Владимир Носик в актеры никогда не рвался. Его привлекали рабочие профессии. Зато о сцене и съемочной площадке с раннего детства грезил его старший брат Валерий. Родители в выбор детей никак не вмешивались, поэтому каждый из братьев пошел за своей мечтой. Валерий окончил ВГИК. А Владимир отучился в ПТУ, устроился работать сначала токарем, потом слесарем. Носика все устраивало, но получалось, что как-то уж слишком быстро он добился своей невысокой цели. Дальше вроде бы особо и двигаться некуда. И в эти минуты душевных сомнений старший брат убедил Владимира попробовать свои силы в актерской профессии. Носик поступил во ВГИК с первой же попытки, тогда как брата приняли лишь со второй. Учиться на актера Носику показалось весьма веселым занятием. Однако по итогам первого года обучения стало ясно, что его актерская судьба висит на волоске. Из всего курса только он и его однокурсница Елена Соловей схлопотали за актерское мастерство по трояку. Их оставили при условии, что они начнут не просто валять дурака, а задействовать и развивать свои таланты. И Носик, и Соловей постарались.

Сразу после окончания Института кинематографии Носик поступил в Театр-студию киноактера, в котором прослужил 25 лет. Лишь когда эта театральная площадка стала разваливаться, он вынужденно перешел в Малый театр, о чем нисколько не жалеет. Жалеет Владимир Носик лишь о том, что его кинематографическая карьера сложилась не совсем так, как ему бы хотелось.

Сниматься в кино Носик начал, еще будучи студентом. Приглашали его часто. Правда, в основном это были небольшие роли. Но даже созданные им эпизодические образы никогда не оставались в тени. Его сразу запомнили и зрители, и режиссеры. Однако знаменитым Носик проснулся лишь после выхода на экраны картины «Самая обаятельная и привлекательная», на съемки в которой его утвердили без всяких проб. Сам актер говорит, что роли, благодаря которым его знает и любит широкий зритель, не входят в число тех работ, которыми он действительно гордится. «Я мог бы перечислить роли, которыми по-актерски горжусь, но вряд ли они что-то скажут даже искушенному в кино зрителю», — признается актер. Фильмография Носика насчитывает более 150 картин. И это не предел, поскольку Владимир Бенедиктович продолжает сниматься. Так, например, совсем недавно на экраны вышла комедия «Каникулы президента» с его участием.
«Конечно, актер — это профессия лотерейная. Сегодня тебе повезло с ролью, завтра нет. Но я не могу сказать, что моя кинокарьера состояла из каких-то взлетов и падений. Все шло довольно ровно, и периодов простоя, невостребованности я не помню», — говорит Носик.

Со своей первой и единственной женой Еленой Зиничевой актер познакомился аж в 1973 году. Дело было на дне рождения его племянницы. Увидев Елену, Носик понял, что это именно та девушка, которую он искал. Актер начал активно ухаживать, и Елена сдалась. Прежде чем оформить свои отношения официально, пара встречалась почти три года. Проверяли чувства. Проверка была пройдена успешно, и вскоре после свадьбы у молодых родился сначала сын Тимофей, а спустя шесть лет — близнецы Екатерина и Дарья. Актера практически в каждом интервью спрашивают о том, как им с супругой удается вот уже более сорока лет сохранять свой брак, в то время как многие другие актеры женятся по пятому разу. Владимир Бенедиктович лишь пожимает плечами: «У меня нет никакого особо секрета. Конечно, мы ругаемся, спорим, но о разводе никогда даже не думали».

Самым сложным испытанием в жизни семьи Носика стала гибель единственного сына в 2002 году. Тимофей окончил экономический факультет ВГИКа и, как и отец, решил связать свою жизнь с кино, пусть и не в качестве актера. Сыну Владимира Носика было 23 года, когда он вместе со съемочной группой фильма Сергея Бодрова-младшего «Связной» отправился в Кармадонское ущелье. Сошедший ледник, как известно, похоронил всю группу заживо. «Как только я узнал о случившемся, сразу вылетел на место трагедии, — с грустью вспоминает Владимир Бенедиктович. — Когда говорят о том, что, мол, поздно прибыли спасатели, что можно было кого-то спасти, я не верю. В сложившейся ситуации спасти ребят, спасти моего сына никто не мог». Спустя всего несколько месяцев после трагедии у Тимофея родилась дочь — первая внучка Владимира Носика. «Как бы ни было горько и трудно, но жизнь продолжается...», — говорит актер.

«Аргументы и факты», 3 апреля 2018 года

Дорогой Владимир Бенедиктович!

В День Вашего юбилея примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления!
Мы знаем и любим Вас как талантливого, востребованного в профессии актёра, наделённого неиссякаемым запасом творческой энергии. За годы работы в театре и в кинематографе Вы создали целую галерею ярких, запоминающихся образов, снискавших любовь и уважение Ваших многочисленных поклонников.
От всей души желаем Вам здоровья, радости творчества, вдохновения и удачи!
Счастья и благополучия Вам и Вашим близким!
Рады встрече с Вами в нашем Доме!

С уважением,
Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.
03.04.18

3 апреля исполняется 70 лет народному артисту России Владимиру Бенедиктовичу Носику. От души поздравляем замечательного человека и артиста с юбилеем и желаем Владимиру Бенедиктовичу крепкого здоровья, прекрасного настроения и новых творческих успехов!

Владимир Бенедиктович Носик, народный артист России, родился 3 апреля 1948 года.

Выпускник ВГИКа (мастерская Б.А.Бабочкина), Владимир Носик в 1970 году был принят в штат Театра-студии киноактёра, где служил на протяжении 24 лет. На счету Носика участие в постановках как по мировой классике («Дурочка» Лопе де Вега, «Чудо святого Антония» М.Метерлинка, «Комедия ошибок» У.Шекспира, «За мёртвыми душами» по Н.В.Гоголю), так и по произведениям советской литературы («Директор» Ю.Нагибина, «Таня» А.Арбузова, «Тень» Е.Шварца).

С 1995 года Владимир Носик служит в Государственном академическом Малом театре, где более 30 лет играл его старший брат Валерий. Владимир Бенедиктович пришёл в Малый зрелым, сложившимся мастером. Среди ролей, исполненных им на старейшей драматической сцене – Прокопович («Пир победителей» А.И.Солженицина), господин Фаль («Преступная мать, или Второй Тартюф» П.О.Бомарше), Басманов-старший и Василий Блаженный («Князь Серебряный» по А.К.Толстому), Сказочник («Снежная королева» по Е.Шварцу), Корпелов («Трудовой хлеб» А.Н.Островского), Вольф («Воскресение» по Л.Н.Толстому), Стенбокк («Король Густав Васа» А.Стриндберга), Бодаев («Лес» А.Н.Островского), Бамбасек («Старый добрый ансамбль» И.Губача), Чебутыкин («Три сестры» А.П.Чехова), Шприх («Маскарад» М.Ю.Лермонтова), Волшебник («Золушка» Е.Шварца), Цыфиркин («Недоросль» Д.И.Фонвизина), Осип («Ревизор» Н.В.Гоголя) и множество других.

Владимир Носик наделён поистине уникальной органикой – кажется, у каждого из нас есть точно такой сосед, приятель, сослуживец по работе. Создаваемые артистом образы всегда отличаются достоверностью, какими фантасмагорическими ни казались бы, скажем, первый волхв в «Царе Иоанне Грозном» А.К.Толстого или же горе-лекарь Христиан Иванович Гибнер из гоголевского «Ревизора».

Отдавая должное ярко выраженному комедийному таланту Владимира Бенедиктовича, следует признать, что принадлежит он к числу актёров универсальных, не вписывающихся в рамки определённого амплуа. Безудержно смешной в роли чинного г-на Диафуаруса, он вызывает брезгливую жалость в образе спившегося стряпчего Рисположенского и неподдельное сострадание, когда его герой, зажиточный мужик Пётр, просит прощение у работника, ставшего косвенным виновником его гибели («Власть тьмы» Л.Н.Толстого).

Владимир Носик наделён редкостным обаянием – эта черта присуща ему и по-человечески, и как актёру. Герои Носика по-настоящему трогательны и симпатичны, как, например, приживал Вафля («Дядя Ваня» А.П.Чехова), старый Гаврила, вынужденный зубрить французский язык («Село Степанчиково и его обитатели» по Ф.М.Достоевскому), или же преданный гримёр Горячев («Сон героини» А.Галина) – одна из лучших работ артиста на сцене Малого театра. Среди последних работ Владимира Бенедиктовича на сцене Малого театра - неуловимый и вездесущий Шприх в "Маскараде" М.Ю.Лермонтова, добродушный Волшебник в "Золушке" Е.Шварца, Осип и Шпекин в "Ревизоре" Н.В.Гоголя и другие.

Владимир Носик – один из наиболее узнаваемых и любимых зрителями актёров кино. Начав сниматься в студенческие годы, к настоящему времени он исполнил более 160 ролей. Носику довелось работать с такими режиссёрами, как Юлий Райзман, Лариса Шепитько, Яков Сегель, Александр Зархи, Эльдар Рязанов, Светлана Дружинина, Евгений Матвеев, Юрий Чулюкин, Павел Арсенов, Леонид Гайдай, Алла Сурикова, Савва Кулиш, Ежи Гоффман.

На счету актёра участие в десятках фильмов, составляющих классику отечественного кинематографа.

Дороге друзья!

19 февраля в Музее Л.Н.Толстого прошла встреча, посвященная 130-летию первой постановки пьесы Льва Толстого «Власть тьмы» и 10-летию спектакля, поставленного в Малом театре. В ней приняли участие народный артист СССР Юрий Соломин, народные артисты России Ирина Муравьева и Владимир Носик и артист Малого театра Алексей Фаддеев. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию видеорепортаж с этого вечера.