Новости
МОСКОВСКИЙ ГОВОР ЖИВЁТ ТОЛЬКО В ТЕАТРАХ
26 октября зданию Малого театра исполнилось 195 лет. С его сцены до сих пор можно услышать классическое московское произношение, которое постепенно исчезает. Metro побывало в театре и выяснило особенности этого говора
ДеньгАми или дЕньгами?
За час до начала спектакля "Волки и овцы" по Островскому мы сидим в гримёрке с одним из мэтров театра Владимиром Дубровским. Он служит в Малом полвека, исполнив около 90 ролей классического и современного репертуара.
– Наш театр неслучайно называют "вторым университетом", а также "домом Островского", ведь именно Александр Николаевич создал сценический московский русский язык, – отмечает Дубровский. – По сей день, играя его пьесы, мы говорим "шЕмпанское". Это даже не звук "е", а нечто трудноуловимое между "е" и "а". Слова "позже", "приезжий" мы произносим с двумя мягкими "ж", а вместо "верх" говорим "верьх". Отдельная тема – окончания слов. Возьмём мою фамилию. По-старомосковски её стоит произносить так: "ДубровскЫй". А ещё старики учили: когда речь идёт о мелкой сумме, надо говорить "деньгАми", когда о крупной – "дЕньгами".
По словам Дубровского, ещё до революции в Малый театр специально приходили слушать правильную, литературную московскую речь. Её легко обнаружить в русской классике – произведениях Островского, Гоголя, Грибоедова, пьесы которых составляли основу репертуара театра. К слову, Грибоедов написал "Горе от ума" в 1824 году, когда и открылось здание Малого на Театральной площади.
2 театра остаются хранителями традиций московского говора – Малый и МХТ имени Чехова.
– Почему мы редко ставим современные пьесы? Просто драматурги очень часто переходят на не свойственный Малому театру сленговый язык, который, на мой взгляд, нехорошо пропагандировать со сцены, – признаётся Дубровский. – Старое произношение уходит, но люди должны слышать его хотя бы в наших пьесах. Кстати, на сцену Малого театра никогда не допускались актёры с региональным говором – костромским, сибирским, южным, "окающим" волжским и другими. Их по несколько лет переучивают на кафедре сценической речи Щепкинского училища.
"Учить старомосковскому говору не надо. Но необходимо бороться с бедностью речи, словами-паразитами".
Владимир Дубровский, народный артист России
Винная пробка и кулак
Карина Саханенко, играющая с Дубровским в гоголевской "Женитьбе", не без труда поборола свой говор.
– Я приехала из Биробиджана, где разговаривают на жутком наречии! – не скрывает красавица-актриса. – У меня были очень широкие, протяжные гласные, я их не редуцировала. Пришлось подолгу ходить с винной пробкой или кулаком во рту, повторяя скороговорки. Это была тяжелейшая муштра. Спустя полгода появились первые результаты.
Сегодня у Карины не только безупречная сценическая речь. Девушка способна в момент отличить один говор от другого.
– Москвичи делают акцент на предударную гласную, у них размеренная, мягкая речь. Она более культурная, чем в регионах, но тоже не идеальная. Даже коренных жителей столицы, которые мечтают стать актёрами, приходится переучивать.
ЭКСПЕРТ
Оксана Грунченко
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка им. Виноградова РАН
Московская речь действительно положена в основу литературного русского произношения. Так сложилось, что мы Акаем, а не Окаем. Мы Икаем, а не Екаем. Это было изначально характерно для фонетической стороны речи нашего региона. Учёные признают, что московские варианты "дожжь", "булоШная" возможны, они не отступление от нормы. Просто это характерно для представителей старшего поколения. Кроме того, здесь имеют вес семейные традиции, род занятий. Если вы искусствовед из семьи потомственных интеллигентов, жителей арбатских переулков, в вашей речи, возможно, это будет проскальзывать. В речи остальных людей это будет восприниматься как фонетическое позёрство. Таким образом они намеренно обозначают принадлежность к некой социальной группе.
Вклад подрастающего поколения в сохранение таких форм преувеличивать не стоит. Они не умирают благодаря тому, что есть московские театры с их традициями сценической московской речи и просто носители эталонного русского языка – например, Василий Лановой. Он, кстати, не является потомственным москвичом, не разговаривал так от рождения, но был высоко мотивирован и научился говорить образцово.
Добьёмся ли мы столь высокой мотивации у школьника – большой вопрос. Если он час в неделю будет слушать образцовую в фонетическом отношении речь, но при этом жить в ином языковом окружении, это окажется неэффективным.
Дмитрий Роговицкий, "Метро", 28 октября 2019 года
26 октября зданию Малого театра исполнилось 195 лет. С его сцены до сих пор можно услышать классическое московское произношение, которое постепенно исчезает. Metro побывало в театре и выяснило особенности этого говора
ДеньгАми или дЕньгами?
За час до начала спектакля "Волки и овцы" по Островскому мы сидим в гримёрке с одним из мэтров театра Владимиром Дубровским. Он служит в Малом полвека, исполнив около 90 ролей классического и современного репертуара.
– Наш театр неслучайно называют "вторым университетом", а также "домом Островского", ведь именно Александр Николаевич создал сценический московский русский язык, – отмечает Дубровский. – По сей день, играя его пьесы, мы говорим "шЕмпанское". Это даже не звук "е", а нечто трудноуловимое между "е" и "а". Слова "позже", "приезжий" мы произносим с двумя мягкими "ж", а вместо "верх" говорим "верьх". Отдельная тема – окончания слов. Возьмём мою фамилию. По-старомосковски её стоит произносить так: "ДубровскЫй". А ещё старики учили: когда речь идёт о мелкой сумме, надо говорить "деньгАми", когда о крупной – "дЕньгами".
По словам Дубровского, ещё до революции в Малый театр специально приходили слушать правильную, литературную московскую речь. Её легко обнаружить в русской классике – произведениях Островского, Гоголя, Грибоедова, пьесы которых составляли основу репертуара театра. К слову, Грибоедов написал "Горе от ума" в 1824 году, когда и открылось здание Малого на Театральной площади.
2 театра остаются хранителями традиций московского говора – Малый и МХТ имени Чехова.
– Почему мы редко ставим современные пьесы? Просто драматурги очень часто переходят на не свойственный Малому театру сленговый язык, который, на мой взгляд, нехорошо пропагандировать со сцены, – признаётся Дубровский. – Старое произношение уходит, но люди должны слышать его хотя бы в наших пьесах. Кстати, на сцену Малого театра никогда не допускались актёры с региональным говором – костромским, сибирским, южным, "окающим" волжским и другими. Их по несколько лет переучивают на кафедре сценической речи Щепкинского училища.
"Учить старомосковскому говору не надо. Но необходимо бороться с бедностью речи, словами-паразитами".
Владимир Дубровский, народный артист России
Винная пробка и кулак
Карина Саханенко, играющая с Дубровским в гоголевской "Женитьбе", не без труда поборола свой говор.
– Я приехала из Биробиджана, где разговаривают на жутком наречии! – не скрывает красавица-актриса. – У меня были очень широкие, протяжные гласные, я их не редуцировала. Пришлось подолгу ходить с винной пробкой или кулаком во рту, повторяя скороговорки. Это была тяжелейшая муштра. Спустя полгода появились первые результаты.
Сегодня у Карины не только безупречная сценическая речь. Девушка способна в момент отличить один говор от другого.
– Москвичи делают акцент на предударную гласную, у них размеренная, мягкая речь. Она более культурная, чем в регионах, но тоже не идеальная. Даже коренных жителей столицы, которые мечтают стать актёрами, приходится переучивать.
ЭКСПЕРТ
Оксана Грунченко
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института русского языка им. Виноградова РАН
Московская речь действительно положена в основу литературного русского произношения. Так сложилось, что мы Акаем, а не Окаем. Мы Икаем, а не Екаем. Это было изначально характерно для фонетической стороны речи нашего региона. Учёные признают, что московские варианты "дожжь", "булоШная" возможны, они не отступление от нормы. Просто это характерно для представителей старшего поколения. Кроме того, здесь имеют вес семейные традиции, род занятий. Если вы искусствовед из семьи потомственных интеллигентов, жителей арбатских переулков, в вашей речи, возможно, это будет проскальзывать. В речи остальных людей это будет восприниматься как фонетическое позёрство. Таким образом они намеренно обозначают принадлежность к некой социальной группе.
Вклад подрастающего поколения в сохранение таких форм преувеличивать не стоит. Они не умирают благодаря тому, что есть московские театры с их традициями сценической московской речи и просто носители эталонного русского языка – например, Василий Лановой. Он, кстати, не является потомственным москвичом, не разговаривал так от рождения, но был высоко мотивирован и научился говорить образцово.
Добьёмся ли мы столь высокой мотивации у школьника – большой вопрос. Если он час в неделю будет слушать образцовую в фонетическом отношении речь, но при этом жить в ином языковом окружении, это окажется неэффективным.
Дмитрий Роговицкий, "Метро", 28 октября 2019 года
Партнеры
Информационная поддержка
