Новости
ТЕРНИСТЫЙ ПУТЬ БЕЗУМНОГО МОНАРХА
Заметки об истории постановок «Короля Лира» в Малом театре.
Первый раз пьеса Уильяма Шекспира с королевским названием в сценической летописи московской драматической труппы упоминается 27 апреля 1838 года. В этот день в бенефис актёра петербургской труппы Василия Каратыгина спектакль шёл на сцене Большого театра. Знаменитый исполнитель заглавной роли, которому исполнилось 36 лет, был также автором русского текста трагедии. Через несколько месяцев, 4 января 1839 года, в свой бенефис короля Лира сыграл великий Павел Мочалов. Отвергнув поначалу даже саму мысль исполнить эту роль, актёр долго искал своего героя, говоря, что «просто боится этого старика». В.Г. Белинский отмечал, что «в его игре видны были обдуманность, соображение — словом, изучение, искусство, но не было того пламенного одушевления, которое составляет отличительный характер игры Мочалова». Тем не менее, как свидетельствуют очевидцы, по окончании спектакля «рукоплесканиям и вызовам не было конца».
2 декабря 1859 года пьесу возобновили на сцене Малого театра в бенефис актрисы Надежды Рыкаловой (Гонерилья). Роль Эдгара исполнил Николай Чернышёв – один из популярных в то время в Москве любителей, участник Московского кружка, имевший довольно большой сценический опыт и в этом же сезоне дебютировавший на сцене Малого театра в роли Гамлета. Лира играл Корнелий Полтавцев. Другие роли исполняли: Михаил Щепкин – Шут, Иван Самарин – Эдмунд, Владимир Дмитревский – Кент, Григорий Ольгин – Герцог Альбани, Надежда Медведева – Корделия, Екатерина Васильева – Регана. Режиссёр – А.М.Пономарёв.
Спектакль, шедший в новом переводе А.В. Дружинина, успеха не имел и выдержал всего два представления, не оставив заметного следа в истории театра, во многом благодаря тому, что зрителя уже мало волновала старая манера игры.
Хотелось чего-то нового. И это новое пришло на сцену Малого театра осенью 1862 года с гастролями великого американского трагика Айры Олдриджа, который играл с московской труппой Лира, Отелло, Шейлока и Макбета. Восторгам и бурным спорам не было конца. Удовольствие получили все – и публика, и актёры Малого, многим из которых, в том числе Щепкину и Садовскому, искусство Олдриджа пришлось по душе. Очевидцы вспоминали, что артист заставлял забывать смешение английского и русского языков. Впрочем, игрой великого трагика тогда всё и ограничивалось, поскольку выступал он не в самых благоприятных условиях: текст пьесы был очень сокращён, многие известные актёры отказались играть в спектаклях и роли были розданы кому попало. Из крупных артистов играли только Косицкая (Гонерилья) и Надежда Рыкалова (Регана).
Через два года, в 1864-м, московская публика смогла оценить в «Короле Лире» ещё одного гастролёра – знаменитого представителя петербургской артистической семьи Василия Самойлова. Это появление «Короля Лира» в Малом знаменательно ещё и участием восходящей звезды московской драматической труппы – Гликерии Федотовой. Правда, свою Корделию, как отмечал критик Баженов, она сыграла «слишком слезливо и однообразно; впрочем, в сцене в палатке роль <…> согрелась у неё чувством».
Следующим выдающимся гастролёром, игравшим на сцене Малого театра роль короля Лира, стал итальянец Эрнесто Росси (1877, 1878 и 1890 гг.). Он показывал своего героя нервно-возбуждённым, как бы теряющим контроль над собой, делал акценты на переходах от экзальтации к полному безумию. Но в этом не чувствовалось клиническое расстройство, которое показывал его предшественник Самойлов.
Последним гостем, выступившим на сцене Малого театра в роли несчастного Лира, стал в апреле 1901 года ещё один итальянец – великий Томмазо Сальвини. «Смерть короля, монолог его над телом Корделии представляли собою нечто, далеко выходящее за пределы сценического творчества», – писал об игре Сальвини драматург Пётр Гнедич. Среди партнёров итальянского трагика критики того времени отметили Елену Юдину (Корделия) и Ивана Рыжова (Эдмунда).
«Гастрольная» эпоха в сценической судьбе пьесы подошла к концу, и следующие три обращения к шекспировскому шедевру в Малом театре связаны уже с именами крупнейших художников его собственной сцены. 12 декабря 1895 года «Король Лир» в новой постановке шёл в бенефис артиста Фёдора Горева. Пьеса игралась всё в том же переводе А.В. Дружинина, а для первой картины пятого действия (внутренность палатки) даже была изготовлена новая декорация по эскизам И.Ф. Савицкого. О Ф.П. Гореве сейчас мало кто знает, но в те времена его имя гремело. Он относился к породе артистов, которые постигали все свои роли нутром. «Этот богато одарённый человек, – пишет о Гореве критик А.А. Плещеев, – работал мало и брал своим захватывающим темпераментом, своим музыкальным голосом. В игре его недоставало выдержки, цельности, но вспышки в отдельных сценах заставляли забывать всё. Одна какая-нибудь сцена, горячий момент – и общий подъём в зале…» Так было и с Лиром. «В сцене третьего акта с Шутом Горев возвышался до настоящего трагизма, – отмечает знаток Малого театра С.Г. Кара-Мурза. – Слова «мешается мой ум, пойдём, мой друг. Что, холодно тебе? Я сам озяб» – трогали всю залу». В других же эпизодах, писал после премьеры критик В.П. Преображенский, «где в Лире говорит его страстная, несколько деспотическая, ещё не сдающаяся и не склоняющаяся перед горем натура, артист значительно слабее, и игра его напряжённей и искусственней». В новой постановке были заняты лучшие силы театра: Александр Южин – Эдмунд, Александра Яблочкина – Корделия, Мария Ермолова – Гонерилья, Елена Лешковская – Регана, Осип Правдин – Шут, Александр Ленский – Глостер, Константин Рыбаков – Кент. Но и это не вывело спектакль в ряд выдающихся событий в жизни прославленной труппы. «Король Лир» прошёл лишь 9 раз и исчез с афиши Малого театра. Теперь на целых 80 лет.
В дореволюционные годы ни А.П. Ленский, ни А.И. Южин, которого более привлекали Макбет и Отелло, не рассматривали эту трагедию Шекспира как необходимую для сцены Малого театра и для своего списка ролей. В первые десятилетия Советской власти, когда путь на сцену прокладывала современная драматургия, Шекспир также не являлся приоритетным автором для Малого театра. И лишь к середине 1930-х годов потребность в нём назрела и вылилась в триумф Александра Остужева – Отелло. Пожилой полуглухой артист, на котором поставили было крест, показал, что романтический репертуар трогает современного зрителя больше, нежели пьесы на производственные темы. А последовавший за «Отелло» успех того же Остужева в «Уриэле Акосте» Карла Гуцкова лишь подтвердил этот факт.
В 1940 году недавно назначенный главным режиссёром Малого театра мхатовец Илья Судаков решил ставить «Короля Лира», и заглавная роль вновь была поручена Остужеву. Начались подготовительные репетиции. Остужев был чрезвычайно увлечён работой. В архиве артиста хранится экземпляр роли с его пометками – по сути, актёрская партитура, в которой отмечены малейшие душевные движения образа и их внешние проявления. «Лир – трагедия незаслуженного страдания» – вот в чём, по Остужеву, заключалось зерно роли, всё остальное должно было лишь подкреплять и развивать это положение. К сожалению, в силу разных обстоятельств – болезнь артиста, а затем и Великая Отечественная война – спектакль поставлен не был.
Следующее обращение к пьесе произошло почти через 40 лет. 5 мая 1979 года «Король Лир» был сыгран на основной сцене Малого театра в постановке режиссёра Леонида Хейфеца (перевод Бориса Пастернака, декорации Даниила Лидера, костюмы Татьяны Сельвинской, музыка Николая Каретникова). Лира сыграл Михаил Иванович Царёв. Парадоксально, но в своём толковании роли актёр шёл в том же русле, что Остужев. «…Обманутое доверие, поруганная вера – мотив, который привыкли связывать с «Отелло», раскрыт Царёвым в «Короле Лире» с властной последовательностью», – считает шекспировед Алексей Бартошевич.
Среди исполнительских удач той постановки нельзя не отметить Кента – Афанасия Кочеткова, Глостера – Николая Анненкова, Эдгара – Ярослава Барышева, Эдмунда – Александра Голобородько, Шута – Виктора Павлова, Гонерилью Музы Седо- вой, Регану Лилии Юдиной и, конечно, Корделию, сыгранную Евгенией Глушенко и Ириной Печерниковой. Спектакль, выдержавший 90 представлений (последнее – 19 марта 1985 года), был записан на радио и телевидении, и благодаря этому судить о нём можно не только по рецензиям и отзывам зрителей.
Максим Редин, «Малый театр», №5 (157) 2017 г.
Заметки об истории постановок «Короля Лира» в Малом театре.
Первый раз пьеса Уильяма Шекспира с королевским названием в сценической летописи московской драматической труппы упоминается 27 апреля 1838 года. В этот день в бенефис актёра петербургской труппы Василия Каратыгина спектакль шёл на сцене Большого театра. Знаменитый исполнитель заглавной роли, которому исполнилось 36 лет, был также автором русского текста трагедии. Через несколько месяцев, 4 января 1839 года, в свой бенефис короля Лира сыграл великий Павел Мочалов. Отвергнув поначалу даже саму мысль исполнить эту роль, актёр долго искал своего героя, говоря, что «просто боится этого старика». В.Г. Белинский отмечал, что «в его игре видны были обдуманность, соображение — словом, изучение, искусство, но не было того пламенного одушевления, которое составляет отличительный характер игры Мочалова». Тем не менее, как свидетельствуют очевидцы, по окончании спектакля «рукоплесканиям и вызовам не было конца».
2 декабря 1859 года пьесу возобновили на сцене Малого театра в бенефис актрисы Надежды Рыкаловой (Гонерилья). Роль Эдгара исполнил Николай Чернышёв – один из популярных в то время в Москве любителей, участник Московского кружка, имевший довольно большой сценический опыт и в этом же сезоне дебютировавший на сцене Малого театра в роли Гамлета. Лира играл Корнелий Полтавцев. Другие роли исполняли: Михаил Щепкин – Шут, Иван Самарин – Эдмунд, Владимир Дмитревский – Кент, Григорий Ольгин – Герцог Альбани, Надежда Медведева – Корделия, Екатерина Васильева – Регана. Режиссёр – А.М.Пономарёв.
Спектакль, шедший в новом переводе А.В. Дружинина, успеха не имел и выдержал всего два представления, не оставив заметного следа в истории театра, во многом благодаря тому, что зрителя уже мало волновала старая манера игры.
Хотелось чего-то нового. И это новое пришло на сцену Малого театра осенью 1862 года с гастролями великого американского трагика Айры Олдриджа, который играл с московской труппой Лира, Отелло, Шейлока и Макбета. Восторгам и бурным спорам не было конца. Удовольствие получили все – и публика, и актёры Малого, многим из которых, в том числе Щепкину и Садовскому, искусство Олдриджа пришлось по душе. Очевидцы вспоминали, что артист заставлял забывать смешение английского и русского языков. Впрочем, игрой великого трагика тогда всё и ограничивалось, поскольку выступал он не в самых благоприятных условиях: текст пьесы был очень сокращён, многие известные актёры отказались играть в спектаклях и роли были розданы кому попало. Из крупных артистов играли только Косицкая (Гонерилья) и Надежда Рыкалова (Регана).
Через два года, в 1864-м, московская публика смогла оценить в «Короле Лире» ещё одного гастролёра – знаменитого представителя петербургской артистической семьи Василия Самойлова. Это появление «Короля Лира» в Малом знаменательно ещё и участием восходящей звезды московской драматической труппы – Гликерии Федотовой. Правда, свою Корделию, как отмечал критик Баженов, она сыграла «слишком слезливо и однообразно; впрочем, в сцене в палатке роль <…> согрелась у неё чувством».
Следующим выдающимся гастролёром, игравшим на сцене Малого театра роль короля Лира, стал итальянец Эрнесто Росси (1877, 1878 и 1890 гг.). Он показывал своего героя нервно-возбуждённым, как бы теряющим контроль над собой, делал акценты на переходах от экзальтации к полному безумию. Но в этом не чувствовалось клиническое расстройство, которое показывал его предшественник Самойлов.
Последним гостем, выступившим на сцене Малого театра в роли несчастного Лира, стал в апреле 1901 года ещё один итальянец – великий Томмазо Сальвини. «Смерть короля, монолог его над телом Корделии представляли собою нечто, далеко выходящее за пределы сценического творчества», – писал об игре Сальвини драматург Пётр Гнедич. Среди партнёров итальянского трагика критики того времени отметили Елену Юдину (Корделия) и Ивана Рыжова (Эдмунда).
«Гастрольная» эпоха в сценической судьбе пьесы подошла к концу, и следующие три обращения к шекспировскому шедевру в Малом театре связаны уже с именами крупнейших художников его собственной сцены. 12 декабря 1895 года «Король Лир» в новой постановке шёл в бенефис артиста Фёдора Горева. Пьеса игралась всё в том же переводе А.В. Дружинина, а для первой картины пятого действия (внутренность палатки) даже была изготовлена новая декорация по эскизам И.Ф. Савицкого. О Ф.П. Гореве сейчас мало кто знает, но в те времена его имя гремело. Он относился к породе артистов, которые постигали все свои роли нутром. «Этот богато одарённый человек, – пишет о Гореве критик А.А. Плещеев, – работал мало и брал своим захватывающим темпераментом, своим музыкальным голосом. В игре его недоставало выдержки, цельности, но вспышки в отдельных сценах заставляли забывать всё. Одна какая-нибудь сцена, горячий момент – и общий подъём в зале…» Так было и с Лиром. «В сцене третьего акта с Шутом Горев возвышался до настоящего трагизма, – отмечает знаток Малого театра С.Г. Кара-Мурза. – Слова «мешается мой ум, пойдём, мой друг. Что, холодно тебе? Я сам озяб» – трогали всю залу». В других же эпизодах, писал после премьеры критик В.П. Преображенский, «где в Лире говорит его страстная, несколько деспотическая, ещё не сдающаяся и не склоняющаяся перед горем натура, артист значительно слабее, и игра его напряжённей и искусственней». В новой постановке были заняты лучшие силы театра: Александр Южин – Эдмунд, Александра Яблочкина – Корделия, Мария Ермолова – Гонерилья, Елена Лешковская – Регана, Осип Правдин – Шут, Александр Ленский – Глостер, Константин Рыбаков – Кент. Но и это не вывело спектакль в ряд выдающихся событий в жизни прославленной труппы. «Король Лир» прошёл лишь 9 раз и исчез с афиши Малого театра. Теперь на целых 80 лет.
В дореволюционные годы ни А.П. Ленский, ни А.И. Южин, которого более привлекали Макбет и Отелло, не рассматривали эту трагедию Шекспира как необходимую для сцены Малого театра и для своего списка ролей. В первые десятилетия Советской власти, когда путь на сцену прокладывала современная драматургия, Шекспир также не являлся приоритетным автором для Малого театра. И лишь к середине 1930-х годов потребность в нём назрела и вылилась в триумф Александра Остужева – Отелло. Пожилой полуглухой артист, на котором поставили было крест, показал, что романтический репертуар трогает современного зрителя больше, нежели пьесы на производственные темы. А последовавший за «Отелло» успех того же Остужева в «Уриэле Акосте» Карла Гуцкова лишь подтвердил этот факт.
В 1940 году недавно назначенный главным режиссёром Малого театра мхатовец Илья Судаков решил ставить «Короля Лира», и заглавная роль вновь была поручена Остужеву. Начались подготовительные репетиции. Остужев был чрезвычайно увлечён работой. В архиве артиста хранится экземпляр роли с его пометками – по сути, актёрская партитура, в которой отмечены малейшие душевные движения образа и их внешние проявления. «Лир – трагедия незаслуженного страдания» – вот в чём, по Остужеву, заключалось зерно роли, всё остальное должно было лишь подкреплять и развивать это положение. К сожалению, в силу разных обстоятельств – болезнь артиста, а затем и Великая Отечественная война – спектакль поставлен не был.
Следующее обращение к пьесе произошло почти через 40 лет. 5 мая 1979 года «Король Лир» был сыгран на основной сцене Малого театра в постановке режиссёра Леонида Хейфеца (перевод Бориса Пастернака, декорации Даниила Лидера, костюмы Татьяны Сельвинской, музыка Николая Каретникова). Лира сыграл Михаил Иванович Царёв. Парадоксально, но в своём толковании роли актёр шёл в том же русле, что Остужев. «…Обманутое доверие, поруганная вера – мотив, который привыкли связывать с «Отелло», раскрыт Царёвым в «Короле Лире» с властной последовательностью», – считает шекспировед Алексей Бартошевич.
Среди исполнительских удач той постановки нельзя не отметить Кента – Афанасия Кочеткова, Глостера – Николая Анненкова, Эдгара – Ярослава Барышева, Эдмунда – Александра Голобородько, Шута – Виктора Павлова, Гонерилью Музы Седо- вой, Регану Лилии Юдиной и, конечно, Корделию, сыгранную Евгенией Глушенко и Ириной Печерниковой. Спектакль, выдержавший 90 представлений (последнее – 19 марта 1985 года), был записан на радио и телевидении, и благодаря этому судить о нём можно не только по рецензиям и отзывам зрителей.
Максим Редин, «Малый театр», №5 (157) 2017 г.
Партнеры
Информационная поддержка
