Новости

«135-летию со дня рождения Е.Д.Турчаниновой»

Е.Д.Турчанинова

НАДЕЖДА АЛЕКСЕЕВНА НИКУЛИНА

Надежда Алексеевна Никулина — крупнейший талант. По яркости, темпераменту, непосредственности могу ее сравнить с М.Н.Ермоловой, но только она была комической, характерной актрисой. Огромный талант Никулиной недостаточно оценен современниками, быть может, потому, что комическое амплуа не так захватывает, не так будоражит чувства зрителя, как трагическое.
Надежда Алексеевна родилась в Москве 12 августа 1845 года в купеческой семье. Ее первым учителем драматического искусства в театральном училище был артист Дмитриевский, а потом Самарин.
В год смерти Михаила Семеновича Щепкина Никулина окончила театральное училище. Ей тогда исполнилось 16 лет.
Никулина часто бывала в семье М.С.Щепкина с неразлучным другом своих юных лет Гликерией Николаевной Федотовой. Надежда Алексеевна вспоминала, что по субботам в доме Щепкина собиралась масса народу — профессора, артисты, литераторы — и она имела возможность видеть знаменитостей и лучших людей своего времени.
При жизни Щепкина Никулиной, как воспитаннице, приходилось играть крошечные роли; с Михаилом Семеновичем ей довелось играть в мелодраме «Помешанная» и в драматическом водевиле «Матрос».
Творческая жизнь Никулиной тесно связана с А.Н.Островским. Надежда Алексеевна вспоминала с большой теплотой:
«Всегда необыкновенно ласковый и внимательный... Островский пользовался всеобщей любовью... Под обаянием его личности находились все, вплоть до низших служащих театра... А какой деликатный режиссер! На репетициях он никогда не находился на авансцене, а скромно и молча наблюдал позади играющих. Слушает внимательно, а уж после делает указания и замечания.
А когда он сам читал свои пьесы — было настоящее событие.
«Островский читает». Голос у него негромкий, но чрезвычайно выразительный».
Надежда Алексеевна была любимицей Островского еще в драматической школе. Специально для бенефиса Никулиной Островский написал пьесу «Шутники», с которой началось участие Надежды Алексеевны в пьесах Островского, писавшего некоторые роли прямо для нее. Островский относился к Никулиной всегда очень дружески и несомненно имел большое влияние на развитие ее таланта.
В роли Верочки в «Шутниках» она давала образ очаровательной девочки-куколки, наивной, живой, настоящего ребенка. Но кроме огненного веселья, жизнерадостности у нее было много тепла, глубины, необыкновенной искренности, сердечности.
Современник Никулиной поэт А.Н.Плещеев писал об исполнении ею роли Верочки: «Более свежести, правды, искренности нам не случалось встречать в ролях наивной девочки. Казалось, что г-жа Никулина не играет, что она такая и есть на самом деле; ни одной фальшивой, аффектированной ноты, ни тени рутины... Каждая новая роль ее показывает, что она работает над собой, учится, думает, а это, право, такая редкость, что невольно порадуешься этому явлению».
Кроме Верочки для Никулиной были написаны роли Глафиры («Волки и овцы») и Вари («Дикарка»). Никулина все роли получала из рук самого Островского и играла во всех его пьесах: Купаву («Снегурочка»), Поликсену («Правда — хорошо»), Настю («Не было ни гроша»), Мамаеву («На всякого мудреца»), Женю («Трудовой хлеб»), Коринкину («Без вины виноватые»), Смельскую («Таланты и поклонники»), Надю («Воспитанница»), Елену («Женитьба Белугина») и др. Особенно хороша она была в роли Варвары в «Грозе». Эта роль ко мне перешла от Никулиной, которая к тому времени была уже в преклонном возрасте.
Я видела ее в роли царицы Анны в «Василисе Мелентьевой» Островского. Лирика, мягкость, нежность, грусть, огромная жажда любви у молодой женщины, запертой в тереме грозным мужем, привлекали и трогали зрителя до слез. Благородство, гнев, оскорбленное царское достоинство в сцене с Малютой были замечательны по силе контраста с предыдущей сценой. Покорность судьбе, горький нежный упрек в интонации и затаенная любовь к Колычеву, принесшему от царя отравленный кубок, оставляли глубокое впечатление.
Я видела ее в роли Глашки в «Каширской старине» Д. Аверкиева. Русская девушка, огневая, быстрая, ловкая, озорная. Глашка в «Хрущевских помещиках» Федотова — засидевшаяся, откормленная, глупая, неуклюжая девка, дочь кулака, считающая себя умной и красивой. Она кокетничает с молодым барчуком, мечтает выйти за него замуж, изливает в большом монологе свои мечты. Публика заливалась смехом, глядя на эту глупую особь женского пола. Никулина составляла изумительную пару с О. О. Садовской, игравшей ее мать, тоже тупую, но старую, забитую мужем, дуру. Вы сразу видели, что это мать и дочь.
В «Осколках минувшего» Ге Никулина играла характерную роль Абаровой, забитой, бедной женщины. Вдруг вспыхивает в ней чувство человеческого достоинства, и она дает горячую отповедь тому обществу, которое унижало и презирало ее. Переход от комических нот к драматическим был так внезапен, так стремителен и горяч, что ошеломлял зрителей, и зал гремел аплодисментами.
Никулина была чудной городничихой в «Ревизоре» Н. Гоголя. Уверенная в своем превосходстве перед .всеми, мечтающая о поклонниках и соревнующаяся в этом со своей дочерью, она с неподдельным увлечением спорит с ней о том, на кого больше глядел Хлестаков. В азарте она рассказывает о своих победах над ротмистром Старокопытовым и млеет при этом. Все это искренне, убедительно для зрителя, который видел, что разуверить и убедить эту женщину в чем-либо, противном ее пониманию, нет возможности.
В «Плодах просвещения» Л. Толстого Надежда Алексеевна играла толстую барыню — Толбухину. Она необычайно много говорит, всем мешает, пристает, верит непреложно во все явления спиритизма, фантазирует о небывалых проявлениях его.
Причем все, что она играла, было без малейшего шаржа, нажима. Это было художественное отображение.
Надежда Алексеевна до старости сохранила большой темперамент, и, вероятно, поэтому на сцене она никогда не была старухой, хотя играла старух и надевала седой парик. Никулина — вся порыв, движение, огонь, интуиция.
В свой пятидесятилетний юбилей Надежда Алексеевна была полноценной артисткой. В пьесе «Большие и маленькие» Персианиновой, шедшей в этот день, публика с увлечением и удивлением наслаждалась ее темпераментом. Когда она, по роли пожилая дама, услыхав военную музыку, вдруг вскочила и стала говорить, как это увлекает ее, и пустилась танцевать с подлинным огнем, то нельзя было удержаться от оваций, видя этот неувядший источник жизни в изображаемой ею немолодой женщине.
Надежда Алексеевна кроме русских пьес переиграла бездну ролей западного репертуара, везде тонко чувствуя особенности изображаемого лица.
Никулина очень любила наряжаться на сцене и обожала роли, где можно было переодеваться по пять-шесть раз. Часто она говорила: «Ну что это за роль! Не хочу ее играть. Там надеть нечего». Она ни за что не хотела играть роль в «Хрущевских помещиках»... «Не хочу одеваться уродом». Потом, после долгих упрашиваний, она эту роль сыграла и полюбила ее.
Надежда Алексеевна была чудесным товарищем, о котором я вспоминаю всегда с глубокой благодарностью. Мне приходилось играть с ней одну и ту же роль, но она никогда не позволяла дублировать, а всегда заявляла, чтобы я играла с ней в правильную очередь. Не знаю, кто еще другой мог так относиться к молодой нетитулованной актрисе. Для такой большой артистки, как Никулина, это было необыкновенно по-товарищески.
Когда я играла Лизу в «Горе от ума», Никулина смотрела из-за кулис и слезы градом катились у нее. Она говорила: «Я вспоминаю, как я играла, я больше никогда не смогу играть». И позднее, когда я после нее получила роль городничихи, она была ко мне необычайно доброжелательна.
Федотова рассказывала мне, что Никулина играла с ней вместе Лелечку в «Блуждающих огнях» Л. Антропова. Это сильная драматическая роль. Живая, веселая девочка превращается в глубоко страдающую женщину, когда узнает, что ее сестра отняла у нее мужа. Федотова играла ее сестру, блестящую кокетку. Гликерия Николаевна говорила, что во время их объяснения она не могла справиться с собой и плакала горькими слезами, слушая Никулину, — так это было глубоко искренне, трогательно.
В жизни Надежда Алексеевна была всегда веселая, жизнерадостная, прекрасная гостеприимная хозяйка. Скромная и простая в обращении со всеми, она не кичилась своими исключительными дарованием и успехом. У нее всегда собиралось большое общество. Под пасху бывала большая компания, среди которой неизменно присутствовал Н. Ф. Горбунов — блестящий рассказчик-актер. Они ходили в Кремль — главным образом потолкаться среди народа. Возвратившись оттуда. Горбунов развлекал всех своими рассказами, сюжет которых он только что подслушал.
За год до смерти Надежды Алексеевны Никулиной, в 1923 году, в Малом театре состоялся торжественный спектакль, в котором принял участие и Художественный театр.
Этим спектаклем отмечался юбилей Г. Н. Федотовой и Н. А. Никулиной — шестидесятилетие их служения родному русскому театру.