Новости

Государственный Академический Малый театр привез на майские гастроли в Читу три спектакля по пьесам Александра Островского, основоположника национального театр. С одной стороны, это актуальные темы, с другой – это классические тексты. О соединении традиционного и современного, важности амплуа и театральных поисках, Малом театре и гастролях мы поговорили с заслуженным артистом России, лауреатом Государственной премии Глебом Подгородинским.

- Устоявшееся и новое в театре входят в конфликт?

- Это вопрос злободневный и постоянно возникающий. Найти современное звучание в пьесе бывает не сложно. Взять спектакли, которые мы показали в Чите и в которых я занят - «Сердце не камень» и «Не все коту масленица» - в их основе пьесы, написанные очень давно. Люди, конечно, меняются – они 20-30 лет назад были другие, а уж в позапрошлом веке другие были и темпоритмы, и разговоры, и взаимоотношения. Естественно, мы не можем играть так, как играли артисты раньше – в такой романтической, немножко пафосной манере, хотя тот же Щепкин играл в реалистическом ключе. Мы играем сейчас так, как это бы происходило с нами. Но к костюмам и декорациям мы относимся очень трепетно, стараемся, чтобы атмосфера того времени сохранялась на сцене. Если говорить о хороших традициях Малого театра – это артист, личность, мысль, правильная русская речь, поиск духа. И здорово, что мы это еще сохраняем – преемственность поколений, уважение к тому, что было, дух театра. Здание – тоже традиция. На эту сцену выходил Щепкин, Мочалов, эта намоленность места дает нам силы, не позволяет расслабиться, распустить себя.

- И при этом хорошо, когда традиция остается живой, не заштампованной.

- Мне кажется, что это у нас есть. Разные пьесы, очень много спектаклей – живые, на них откликаются зрители в зале. Смеются, плачут, аплодируют – это не просто дань уважения театру, люди воспринимают, сопереживают нашим героям, а это самое главное.

- Все пьесы Александра Островского были поставлены в Малом театре, он потому и приобрел название «Дома Островского» еще при жизни драматурга. С современными драматургами такого не происходит, многие театры предпочитают классику.

- Момент безвременья. Сейчас все говорят, что и кино не снимают, как прежде, и музыку не пишут. Бывает, но очень редко, не в системе. И артисты, и режиссеры не зря все время сравниваются с теми, которые ставили и играли раньше. Актеров такого масштаба, как Смоктуновский, Евстигнеев, Соломин, Табаков, Ширвиндт, сейчас единицы. Артисты того поколения – это уровень. И это вообще тенденция в мире, мне кажется, не только в творческой сфере. Все же циклично, просто такой период. А классика проверена временем – это пьесы, в которых поднимаются темы, важные во все века – любовь, предательство, ревность. Потому многие прекрасные пьесы Чехова, Островского, Шекспира постоянно ставят – они волнуют театр, режиссеров, актеров, зрителей. Найти такую же современную пьесу - это поймать птицу счастья за хвост. Классика оказывается сильнее, мощнее, актуальнее, чем современные тексты. Они есть, конечно, - я сам играл в Центре драматургии и режиссуры (ЦДР) А.Казанцева и М.Рощина, выпустил там три спектакля, и это был неплохой опыт. Режиссер всегда хочет взять хорошую пьесу, актуальную, волнующую тех зрителей, которые сегодня приходят в театры. Сегодня все равно возвращаются к истокам, берут классику – вот почему в Москве по семь «Чаек», несколько «Вишневых садов», «Борисов Годуновых». Это вызывает отклик в зале.

- Для вас яркое, явное проявление зрительских эмоций привлекательнее или, напротив, предпочитаете сосредоточенность в зрительном зале?

- Хочется, чтобы зритель понимал, что мы задумали, и воспринимал этот смысл. А гэги не всегда бывают хороши – это зависит от спектакля. Например, «Не все коту масленица» - веселый спектакль, шутка, написан Островским легко – конечно, хорошо, когда зритель смеется и реагирует. И здорово, когда Чехова, к примеру, посмотрят в тишине и потом разразятся аплодисментами. Я не люблю смех ради смеха - противлюсь этому, стараюсь избежать. Важно, как зритель воспринимает – правильно или нет. Но если яркая эмоция возникает в процессе спектакля, и это работает на общий результат, настроение и атмосферу – это здорово.

- Как зритель часто ходите в театр? Что ищете в нем?

- Да, чаще всего смотрю по рекомендации друзей и знакомых. Я ищу таланты – талантливые постановки, талантливых актеров, мне хочется удивляться. Говорят, когда смотришь другой спектакль и хочется оказаться в этом спектакле – значит, он хороший. И когда зависть к артисту возникает – хорошая, светлая. За этим я хожу. Вместе с тем идет процесс обучения, ловлю тенденции, которые в театре происходят.

- Как относитесь к амплуа в современном театре?

- Все равно амплуа сейчас есть, в кино даже в больше степени. Если артист проявил себя хорошо в одной роли, допустим, героя-любовника, его продолжают использовать в этом амплуа. Это надо быть выдающимся артистом, чтобы играть разные роли. В театре возможностей больше. Как раньше говорили - если на труппу расходятся «Горе от ума» и «Ревизор», значит, театр существует. У нас в Малом есть какая-то определенность у артиста, вряд ли я здесь сыграю, например, Скалозуба. Но сказать, что невозможно попробовать что-то другое, наверное, нельзя. Мне повезло, потому что у меня очень разноплановый репертуар – много характерных и героических ролей, комедийных. Это счастье для артиста – не уйти в рамки и пробовать разное.

- Мне кажется, вам очень подходит амплуа неврастеника.

- Есть такие роли, и я играл, особенно поначалу. Хотя, когда меня взяли в Малый театр, педагоги говорили, что мне там будет нечего играть. А в результате у меня много ролей.

- Никогда не хотели поменять театр?

- Нет, никогда. Когда был студентом, я не рвался в Малый, даже не думал о нем. А потом начал работать и стал сравнивать с другими театрами, сам поработал в других театрах – на Малой Бронной выпускал премьеру, в ЦДР А.Казанцева и М.Рощина, в антрепризах участвовал. Понял, что это большая удача - оказаться в Малом театре.

- А режиссером не пробовали работать? Или и не хотелось?

- Мне кажется, это нормальный процесс – каждый мыслящий артист рано или поздно захочет попробовать себя в режиссуре. Но это профессия, я убежден, что этому надо учиться. И только единицы артистов становятся хорошими режиссерами. Просто развести по мизансценам - это многие делают, но если говорить о решении спектакля, тут должно быть большее. Я со следующего учебного года начну преподавать – сейчас идет набор на курс Владимира Бейлиса и Виталия Иванова в ВТУ им. М.С.Щепкина. Может, попробую со студентами какие-то отрывки поставить.

- Чему, прежде всего, студентов нужно научить, что до них донести?

- Мне кажется, не стоит говорить, что что-то одно – главное. Нужно много чего – чтобы они были личностями, художниками, чтобы у них была воля к работе, вера и любовь к профессии, которой они занимаются. Чтобы они любили себя будоражить, работать – нельзя научить, они должны сами научиться, их можно только направить своим личным опытом. Но так как я пока только начинаю, я буду больше присматриваться к старшим педагогам.

- Каковы впечатления от гастролей в Чите?

- Я впервые в Чите, но моя мама – режиссер Светлана Чаплыгина – в 90-х годах поставила два спектакля в читинском драматическом театре («Ариана, у тебя прелестная квартирка» К.Монье и «Недотёпа» В.Вебер – прим. авт.). Мне было интересно сюда приехать. По городу прошли, очень интересно экскурсовод рассказала про декабристов – так живо представилось всё: их путь, как они здесь жили, когда ничего не было и зимы холодные, как они повлияли на культуру и развитие города, как жёны к ним приехали.

- Что обычно привозите с собой из гастрольных поездок?

- Фотографии, конечно - у каждого города есть свои особенности. Из Читы маме колечко с чароитом везу, как память о городе. И самое главное – впечатления. Когда потом начинаешь говорить о каком-то городе, всегда возникает ощущение, атмосфера, зритель. Это важно и полезно для артиста – впечатления, эмоции. Очень помогает в работе.

Автор:Ксения Раздобреева
Источник: "Культура Забайкалья" №5 (31 мая 2017 г.)