Новости

Лидия Милюзина – ослепительная чернобровая красавица: смотрит прямо, держится открыто, говорит хорошо поставленным голосом, просто и невероятно эмоционально, так, что веришь ей безусловно и сразу. Общаясь с ней, хорошо понимаешь, почему именно ей в Малом театре, «Доме Островского», дают играть его героинь – честных, пламенных и очень хороших: Любовь Гордеевну в спектакле «Бедность не порок», Веру Филлипповну в спектакле «Сердце не камень», Людмилу в «Поздней любви» – молодых женщин, вокруг судеб которых строится сюжет и к которым так или иначе тянутся все другие персонажи. А еще она играет Золушку в пьесе Шварца и крестьянку Анютку во «Власти тьмы» Л. Толстого – это одна из первых ее ролей на сцене Малого. Дебютировала же Лидия Милюзина в роли Герды в «Снежной королеве». В ней и самой есть что-то, что заставляет сразу отнестись к ней хорошо: она естественна, доброжелательна, с ней интересно и весело. Даже когда, ничуть не смутившись, она отрезает: «О личной жизни я говорить совсем не готова», – за этим ни кокетства, ни спекуляций. Просто, действительно, не считает нужным, потому и не станет.

– Сейчас в Малом театре вы лирическая героиня. Ваши внешность, темперамент, школа – все идеально подходит для ролей тех красивых, любящих и очень хороших молодых женщин, которые есть практически в любой пьесе Островского. Но ведь для вас как для актрисы есть и опасность завязнуть в этом амплуа?
– Это не совсем так. Малый театр – это театр, который бережет свои традиции, однако не до такой степени, чтобы сегодня жестко следовать системе амплуа. Конечно, я играю героинь Островского, и, даже можно сказать, они в чем-то похожи друг на друга. Но у меня есть и Арманда Бежар в спектакле «Жизнь и любовь господина де Мольера», и княжна Тараканова в «Театре императрицы» по пьесе Эдварда Радзинского. Они совсем не похожи на скромных героинь Островского и именно этим интересны.

– Можете нарисовать словами свой актерский портрет? Что вам удается больше всего? В чем и когда чувствуете себя неуверенно? Чем гордитесь? О чем жалеете?
– Один хороший артист сказал мне: если ты не волнуешься перед выходом на сцену, тебе надо уходить из профессии. И если бы я сейчас сказала вам, что все умею, то мне, наверное, точно нужно было бы уйти из театра. На самом деле мы же учимся каждый день, даже если играем один и тот же спектакль годами. Я и сама меняюсь, и партнеры мои, и спектакль, соответственно, становится другим. С течением времени даже текст начинаешь воспринимать иначе. И это важная часть нашей профессии – все время находиться в поиске. Поэтому я не могу сказать, что у меня есть роль, которая мне удалась на сто процентов. И потом актеры – живые люди, и в каждом спектакле что-то получается, а что-то и нет.

– Вы самоедка?
– Я не какой-то невероятный самоед, но нужно же как-то и анализировать свою работу.

– На критику болезненно реагируете?
– Зависит от того, кто критикует и как. Бывает, что к людям, чье мнение я ценю, я сама подхожу за советом. А бывает критика бестактной, и тогда стараешься не пускать ее внутрь. Но мне повезло. Здесь, в Малом театре, есть много людей, мнение которых для меня важно и нужно. И так было с самого начала – с момента, когда я сюда пришла. Уже на втором курсе Щепкинского училища, где я училась у Юрия Мефодьевича Соломина и Ольги Николаевны Соломиной, я попала на роль Герды в спектакль «Снежная королева». Это был ввод, и довольно срочный, поэтому я очень волновалась. Но мои партнеры мне очень помогали. А когда я оканчивала училище, Юрий Мефодьевич начал репетировать «Власть тьмы», и я попала туда на роль Анютки. Это была большая удача, потому что огромная разница – войти в чужой рисунок роли в уже готовой постановке или выпускать спектакль с самого начала. Поэтому до сих пор к спектаклю «Власть тьмы» у меня особенно трепетное отношение: он первый, который я выпустила в театре. Я даже какой-то реквизит для роли приносила, то есть я действительно по крупицам свою Анютку собирала. И ставил спектакль Юрий Мефодьевич. Так что со всех точек зрения эта работа для меня особенная.

– Какая еще роль вам так же ценна?
– С особой душевной теплотой я отношусь к Любови Гордеевне из спектакля «Бедность не порок» И вот недавняя моя премьера – роль Веры Филипповны в спектакле «Сердце не камень». Репетиционный процесс был у нас очень сложный и насыщенный. Было много споров по поводу решения этого образа, но Вера Филипповна получилась женщиной сильной, которая держит в руках весь дом.

– Что такое вообще быть артистом? Что это за работа?
– Я однажды ехала со съемочной площадки, и водитель, который меня вез, сказал: «Ну что у вас за работа? Посмеялась, поплакала и домой поехала!» Я даже не нашлась, что ответить. А если серьезно, то в каждой из моих героинь есть часть меня. Конечно, многие вещи я беру из наблюдений. Этот навык еще с первого курса отработан: все время наблюдать и все складывать в некую актерскую копилку. Ты даже порой не знаешь, пригодится ли тебе жест, который только что увидела на улице у проходящей мимо женщины, или какая-то реакция, ты ее запоминаешь, и потом когда-то она тебе пригодится.

– У вас актерская семья?
– Нет. Почти все мои родственники окончили педагогический институт. И только моя прабабушка Лида, в честь которой меня и назвали, в молодости занималась в театральной студии, но мой прадед, Арсений, запретил ей «заниматься ерундой», хотя ей это очень нравилось – так мне бабушка рассказывала. Быть актрисой я хотела с детства, сколько себя помню. Я всегда любила фантазировать. В детстве поставила во дворе спектакль по «Козетте» Виктора Гюго и сама играла там Мачеху.

– То есть вопроса с выбором вуза у вас не было?

– Да. То есть классе в восьмом я вдруг решила поступать в иняз, но как-то быстро с этой идеей рассталась, в моей жизни возникла театральная студия, где наш педагог сказал мне: «Лида, тебе надо поступать в театральный институт». Я что-то сказала ему про огромный конкурс, про то, что многие не проходят, а он ответил: «Нельзя так говорить. Тебе надо попробовать». И я поступила в Щепкинское училище. И первое ощущение, которое осталось и до сих пор, – что это мое.

– А сына часто берете с собой в театр?
– Иногда беру. Когда мы смотрели с ним «Золушку», я специально подгадала так, чтобы играла не я, чтобы сидеть с ним в зале. И только потом взяла его за кулисы, когда уже играла Золушку сама. И он очень смешно в антракте сказал мне, что сейчас разберется с Мачехой и сестрами, которые все время ругают Золушку! Я, конечно, все ему объяснила, но эта его реакция была очень трогательной. Я брала его на гастроли в Ростов-на-Дону, и мы там даже сходили в цирк. Я с сыном много времени провожу, для меня это важно.

– Сколько спектаклей в месяц вы играете?
– Спектаклей 10–15 в месяц набирается. Бывает, что меньше, но в среднем так.

– Как зритель часто ходите в театр?
– Хожу, но хотелось бы чаще, потому что это важно для профессии – много смотреть. Но я очень дисциплинированный зритель, стараюсь не уходить, даже если мне что-то не нравится.

– А что не нравится?
– Не нравится, когда неправда на сцене, когда эпатаж ради эпатажа. Если это сделано просто ради скандала и у меня кроме неприятия ничего не вызывает, тогда мне жалко на это времени. Еще и поэтому хорошо, что сегодня есть такое множество совершенно разных театров и можно выбрать, куда пойти.

– Что вы любите читать?
– Люблю Довлатова. Часто перечитываю классику.

– Изменилось ли у вас отношение к Малому театру за те годы, что вы здесь играете?
– Мне самой не верится, что я здесь работаю уже 10 лет, даже больше. В 2007 году наш курс выпустился, и пять человек с него были приняты в Малый театр. А в 2005-м я сыграла Герду. Но, понимаете, Малый театр и Щепкинское училище – это единый организм, у нас преподавали артисты и режиссеры Малого театра, поэтому, когда я пришла на ввод в «Снежную королеву», я уже довольно многих здесь знала и не чувствовала себя чужой. И такое хорошее отношение окружает меня все годы работы здесь.

– Неужели никакого негатива за эти годы не было?
– Бывало, конечно, но все люди разные и не может быть всегда все идеально. Здесь другое становится важным.

– Что?
– В моей жизни был человек, мой старший коллега, мой педагог и партнер по спектаклю «Власть тьмы» Александр Сергеевич Потапов, которого уже нет с нами и которого, честно говоря, мне очень не хватает. Он пришел преподавать к нам на третьем курсе, но в институте я с ним не работала: не попадала к нему в отрывки. А во «Власти тьмы» Александр Сергеевич играл Митрича, я – Анютку, и у нас была большая общая сцена. И каждый раз, когда объявляли перерыв в репетиции или просто репетиция заканчивалась, он говорил: «Ну они ушли все, а мы давай с тобой пройдем сцену еще раз!» И потом у нас уже была такая традиция, что в антракте или перед спектаклем мы с ним садились где-то в уголке и проходили нашу сцену: что-то искали, закрепляли или меняли и, как я сейчас понимаю, очень насыщенно все время работали. И вот его уже несколько лет как нет, а я все чаще его вспоминаю и все больше ему за те наши общие репетиции благодарна. Как и за то, что он нам все время говорил: «Вы всегда должны быть в работе. Даже если вы ничего не репетируете, вы должны внутри все время быть собранными, чтобы, когда вам представится ваш шанс, вы были бы к нему готовы». И он рассказал нам про артиста, который был назначен на роль, во второй состав, но не репетировал. И вот однажды ему позвонили и сказали, что завтра вечером играет он. А он отказался, потому что не знал текста. И больше ему уже не звонили.

– У вас так было?
– Было. Но это часть нашей профессии – всегда быть готовым к работе.

– Нервничали сильно?
– Безумно. Но, как шутят старшие артисты в Малом театре, со сцены не упала, текст сказала, и молодец. И таких ситуаций у меня было несколько.

– Расскажите про обратную ситуацию – про свой идеальный день, когда вечером у вас спектакль. Этот день как-то отличается от других дней, когда спектакля нет?
– Если и отличается, то не по внешним признакам. У меня же сын маленький, и я все равно должна утром встать, собрать и отвести его в садик, сделать какие-то домашние дела. Но ты при этом не можешь не думать про вечерний спектакль. А бывает, что ребенок заболел.

– Что вы тогда делаете?
– Пытаюсь поменяться с другой актрисой, которая стоит в составе на эту роль. Иногда удается, иногда нет.

– В Малом театре к таким домашним обстоятельствам нормально относятся?
– Да. У нас вообще очень человечный театр, в котором жизнь принимают во всех ее проявлениях. И людей принимают разными – не идеальными, а живыми.

Интервью: Екатерина Антонова, «Театральная афиша», февраль 2017 г