Новости

Роль князя К. в инсценировке повести Ф.М.Достоевского «Дядюшкин сон» стала одной из творческих удач Эдуарда Марцевича. Спектакль был сыгран на сцене филиала Малого театра в феврале 1992 года. Сегодня мы хотим познакомить читателей сайта с уникальным документом, который запечатлел один из важных моментов рождения спектакля – его обсуждение на художественном совете.

Стенограмма заседания художественного совета Малого театра от 14 февраля 1992 г.

Присутствовали: В.И.Коршунов, Ю.М.Соломин, В.И.Езепов, Е.И.Куманьков, Р.С.Филиппов, Н.А.Верещенко, Б.А.Морозов, Е.В.Самойлов, Б.Н.Любимов, Г.А.Кирюшина.

Заседание открыл Ю.М.Соломин, пригласив присутствующих высказаться.

Роман Филиппов: Я сегодня выступаю с особой радостью, приятно говорить, когда что-то произошло. Я хочу поздравить театр с появлением состоявшегося режиссёра, режиссёра со своим почерком, со своим лицом. Взят для работы трудный материал, для его решения нужна особая сценография, особый психологизм. Уже можно сказать, вышли с честью из этих трудностей.
Театр можно поздравить с актёром экстра-класса, Эдуарду Марцевичу хочется сказать большое спасибо. Удивительно, как можно было сыграть старика, инвалида. На сцене – труп, труп физиологически. Душа за¬давлена старческим маскарадом, но она жива и выше всех человеческих слабостей.
У Нелли Корниенко хорошая работа, не совсем «размята», надо ещё её обживать, но уже ясно видно – достойная, прекрасная работа. Очень хорош Саша Коршунов при остром сатирическом рисунке. У Достоевского острота сочетается с эксцентриадой, и это необходимо при всей серьёзности поставленных проблем.
Хороша и молодая актриса Светлана Кафтина, есть у неё умение держаться на сцене, не хватает немного голоса, здесь нужен педагог – претензии к голосу и дикции. Обрадовала меня Мила Пашкова – всё к месту, очень интересно. Виктор Борцов – всегда украшение спектакля, хорошо, деликатно и образно.
Единственное предложение – долго, немного длинновато. Разговор Корниенко с дочерью, несколько раз повторяются одни и те же аргументы. Я бы сократил его, здесь, по сути – топтание на месте. Либо ужать по ритму, либо сократить весь спектакль минут на 20, это пошло бы ему на пользу. А вообще, пьеса идёт «внакат», публика с удовольствием следит за развитием событий, спектакль растёт от сцены к сцене.
Очень интересна работа художника, [она] соответствует духу спектакля. Постановка достойна большой сцены.

Вячеслав Езепов: Я поддерживаю Романа Сергеевича Филиппова в оценке спектакля. Достоевскому везло на этой сцене. Вся команда спектакля окунулась в этот сложнейший материал. Очень рад за Пашкову, после перерыва это удачная работа. Сегодня первый прогон, мы все знаем, что это такое. Абсолютно все здесь работают на автора. Хороши все. Радует Эдик, роль самая выигрышная, работа просто замечательная. Очень удачные декорации, Гоберник... Всё очень интересно. Но у меня возникало какое-то ощущение странное… Идёт действие, я весь там, и вдруг провал, пауза... Спектакль замирает. То ли жанр не до конца выдержан, то ли Достоевский сопротивляется. Марцевичу удаётся переход от фарса к трагичности. У меня всё-таки возникало отчётливое ощущение остановок в спектакле. И, тем не менее, это серьёзная, достойная работа.

Галина Кирюшина: Поздравляю всех участников и режиссёрскую группу с решением спектакля, оно трудное и неожиданное. Актёры увлечены, это видно. Всё очень скоро обретёт плоть и кровь, как нам всем бы хотелось. Материал очень серьёзный, им предстоит ещё до конца овладеть. Мне хочется ещё раз поздравить режиссёра Сашу Четвёркина, спектакль очень театральный. Актёрам интересно там работать. Мне понравились все, особенно Нелли Корниенко. Я желаю этому спектаклю большого успеха и удачи. Эдуарду Евгеньевичу Марцевичу единственное пожелание – его не слышно во многих сценах, он иногда излишне увлекается собственным самочувствием, а актёры во многих местах «жмут», и он пропадает. Это и понятно: Эдик увлечён новым сложным рисунком роли. Здесь важна мера, иногда кажется, что он работа¬ет один на сцене. Очень рада за всех исполнителей, всё выглядит очень достойно.

Николай Верещенко: У нас в последнее время очень удачно складывается афиша, исчезают случайные вещи. Театр не пугается сложности материала. Я присоединяюсь к мнению Езепова: в спектакле возникают паузы, но я отношусь к этому спокойно – ведь это только начало. Спектакль встанет на ноги, несомненно. У Глазунова очень театральная работа, актёру в таких декорациях удобно. Гоберник – очередная интересная работа – это приятно, что у театра появился свой композитор. В спектакле сложился актёрский ансамбль, правильно, что на эпизодические роли назначены хорошие артисты. Виктор Борцов – камертон, показатель уровня спектакля, всегда находит что-то неповторимое, его молчание здесь – блестяще сделанная работа. Три дамы – это серьёзно, поэтому прекрасно, что такие сильные актёры берутся за подобную работу, не считают её для себя зазорной. Это украшает спектакль.
Работы Марцевича и Коршунова – особое явление. Как артист, от души хочу их поздравить. Финал меня эмоционально по-настоящему тронул, с точки зрения того, что делает Эдуард Евгеньевич.
Коршунов – первое впечатление: мастер рождается на наших глазах!

Евгений Куманьков: Не могу отделаться от одного художественного потрясения. Недавно, слушая радио России, я замер. Зазвучало что-то красивое. Я был просто потрясён – Аркадий Иванович Смирнов читал Некрасова. Это было удивительно красиво, это звучит во мне до сих пор. Всё вокруг неузнаваемо изменилось за последнее время, русского языка просто нет. Его нужно спасать, на нём никто не говорит, наши общественные деятели, политические лидеры отличаются полуграмотной, как правило, речью. Спасать русский язык – наша прямая обязанность. Обязанность Малого театра – любить слово, и актёры на сцене должны это помнить.

Николай Анненков: Я не могу без уважения относиться к этой работе, видно – они были увлечены, серьёзно подошли к материалу. Взята очень острая форма, и через неё необходимо доставать психологию. Эту форму человечески оправдывают Корниенко, Дёмина, Борцов, Саша Коршунов к концу, во второй половине спектакля.
Мне хочется пожелать: спектакль должен расти, он обязательно будет развиваться. Есть в нём некоторые места, ничего не дающие для публики. Всё будет активно, если есть взаимодействие. Забыть про зал, необходимо уделять больше внимания партнёру. Должно быть между героями побольше человеческих взаимоотношений. Ну и, конечно, речь. У балетного артиста инструмент – ноги, у певца и драматического актёра – голос. Слово решает в нашем деле всё.
Насколько можно Достоевского [облекать] в такую резкую, сатирическую форму... Не знаю. Пожалуй, Корниенко и Дёмина оправдывают, а Дёмина здесь вообще в новом для неё качестве. Марцевич – очень талантливый человек, но ему трудно, он молодой. Хорошее место, сильное в спектакле – финал. Его очень жалко.
Думаю, что будет приниматься спектакль очень хорошо.

Борис Любимов: Мои поздравления всей команде, режиссёру, дебютантке, художнику. Для многих, после длительного перерыва – тоже дебют. Достоевского играют крайне редко. У Нелли Ивановны не было такой роли, у Дёминой очень удачная работа.
Спектакль, который должен жить большую сценическую жизнь. На сцене присутствует автор. Действительно, у Достоевского смех и слёзы переплетаются. Происходит поиск жанра. Режиссёрская работа ещё не закончена. Две смерти происходят на фоне этой комедии. В зале и театре есть потребность в комедии, на эту тему надо подумать. Три с половиной часа – очевидно много. Есть места, где можно поджимать ритм. Наименее готов третий акт. Местами пропадает внимание именно здесь, а ведь он завершающий.

Борис Морозов: Поздравляю всю постановочную группу, прошедшую героическую дистанцию. Такая серьёзная, ответственная работа! Поздравляю Сашу Глазунова – очень элегантно. Музыкальное оформление полностью соответствует и попадает в актёрское существование. Малый театр богат творческими индивидуальностями и талантливыми людьми. Для меня Нелли Ивановна в этой работе – открытие. Насколько актриса мощно вбирает в себя энергию автора и стиля спектакля!
Хорошая работа у Эдуарда Марцевича. Вообще все актёры на правильном пути к Достоевскому. Преступно сейчас было бы прекратить работу над спектаклем, Достоевский этого не прощает. Его надо обкатывать почаще – та степень готовности, которая существует сейчас, может исчезнуть. Спектаклю необходимо постоянное питание и работа режиссёра… 3-й акт требует особого внимания. В практике западного театра: спектакль выходит, идёт каждый день, и есть пятичасовая ежедневная репетиция. Иначе творческая группа находится в сложной ситуации. Реакция зала необходима для дальнейшего роста спектакля, она даёт подпитку.
Мне хочется обратить внимание всех: Достоевский – это разговор на уровне страстей человеческих. Здесь могут быть и тихие куски, но всегда жизнь человеческого духа как рентгеном прощупывается страстью.
Во 2-м акте Нелли Ивановна – Кашпировский, она гипнотизирует князя. Порой, когда она начинает объяснять, я слышу литературу, исчезает эмоция. Нельзя забывать, что на сцене разворачивается история убийства! По мере его приближения, я бы хотел видеть, когда каждый вступает на путь убийцы.
3-й акт – акт убийства. Достоевский пишет, что князь умер через три дня. Кровавый отблеск убийства ложится на всю эту историю.
Кафтина... Мне непонятно, почему она всё-таки согласилась выйти за князя, это необходимо вытащить.
Я очень рад за Александра Андреевича, он сегодня продемонстрировал свою способность работать с актёрами. Дай Бог спектаклю жить и жить!

Виктор Коршунов: Я согласен с выступавшими – это серьёзная, добросовестная работа. Наша постановочная часть также соучастник этой работы. Претензии к слову обоснованы, должны в Малом театре отвечать за это, надо сохранять верность традиции. Я согласен относительно энергии, это очень важный ключ к моменту развития всего действия, его темпоритма.
Спектакль родился. Не надо себя переоценивать, но я хотел бы сказать добрые слова в адрес всех участников постановки. Сегодня состоялся первый прогон на зрителя – очень важный момент корректировки, актёры дышали совсем по-другому.
Все мы знаем, какая сейчас трудная вокруг жизнь, поэтому особенно радует внешняя красота спектакля, видимая отдача в работе всех актёров, несмотря на все житейские заботы. Наш долг – довести до конца работу над этим спектаклем. Здесь получился необычный Достоевский. Очень грустный спектакль, но не въедливый, не щемящий, а добрый.

Юрий Соломин: Подводя итог всему сказанному, я присоединяюсь к поздравлениям, но поздравляю по-рабочему. В последнее время все обстоятельства нашей жизни толкают к постоянной работе. Нас окружают и подпирают. Рынок сжимает своё кольцо. В такой ситуации каждый выпущенный спектакль – праздник.
Я не могу не согласиться с замечанием относительно продолжительности спектакля. Купировать или нет? Ответ однозначен. В сокращении не должны видеть личных обид, сокращая, мы хотим, чтобы лучше было театру и зрителю. Я смотрю спектакль третий раз. Некоторые замечания не выполнены. Одна Дёмина – она прислушалась и сделала вывод. У меня были существенные претензии к двум сценам, они опять возникают. На зрителе эти сцены сами собой не сделаются. Надо точно их решить, никакой зритель не поможет, если это не сделать. У Корниенко должна быть постоянно внутренняя пружина, эта роль – всё время на старте, до последнего. Она билась до конца. После такой роли надо давать машину «скорой помощи». Это надо срочно, завтра на спектакле это должно быть. Репетируйте ночью. У нас со словом не так плохо, то, что порой не слышно – не страшно, это придёт.
Конечно, дело в точности партнёрства. Если в оркестре будут западать ноты, то претензии предъявляются к дирижёру. У нас можно не кричать, а слышно. Вопрос в том, точно или не точно?
До кондиции надо доводить спектакль в ближайший день. Надо решить все вопросы.
Я в заключение хотел поздравить режиссёра, художника, художника по костюмам, композитора, он очень помогает, – это сложнейший материал. При всех сложностях, это первая большая работа на профессиональной сцене – работа очень достойная, требующая к себе большого внимания. Здесь есть решение, всё синхронизировано. Большой состав актёров, менялись, по ходу впрыгивали, выпрыгивали. Несмотря на все сложности, состав пришёл на станцию, куда шёл, и в полном порядке.
Замечания, высказанные здесь, были справедливые, доброжелательные, не обидные ни для кого.
Ещё раз поздравляю всю творческую группу спектакля с хорошей работой!

Александр Четвёркин: Я хочу поблагодарить всех выступавших, особенно за те замечания, что были ими высказаны. Спектакль не завершён. Ни одно замечание для меня не обидно, они от доброго отношения всего коллектива. Спасибо большое. Я абсолютно согласен и работа над спектаклем будет продолжена несомненно.

Юрий Соломин: Я всех благодарю. Заседание художественного совета окончено.