Новости

ВИКТОР НИЗОВОЙ: АКТЁРУ НАДО ВЫХОДИТЬ ИЗ ТЕАТРА ТАКИМ, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО СИЛ СЫГРАТЬ ЕЩЁ ЧТО-ТО

Заслуженный артист России Виктор Низовой хотел бы когда-нибудь сыграть роль самого Михаила Щепкина, но пока сыграл лишь однофамильца великого актёра — оперуполномоченного капитана Анатолия Щепкина из многосерийного фильма «Возвращение Мухтара».


С именем Щепкина у Виктора Алексеевича многое связано — годы учёбы в «Щепке», которую он закончил в 1995 году, а недавно — 17 ноября участвовал в мероприятиях Малого театра, посвященных 225-летию со дня рождения одного из основателей русской актерской школы: сыграл в юбилейном вечере фрагменты спектаклей «Горе от ума» (полковник Скалозуб) и «Ревизор» (Городничий)... Наша беседа с Виктором Низовым началась с его ролей в Малом театре, который недавно побывал на гастролях в Петербурге.

Интересно попробовать себя в другом качестве

— Виктор Алексеевич, вы запоминаетесь своей эмоциональной игрой в премьере «Села Степанчиково», а до этого я вас видела в «Детях солнца» (Чепурной), в «Трёх сестрах» (Соленый), «Горе от ума» (Скалозуб)... Кажется, вы столько эмоций отдаёте в зрительный зал, что физически просто обязаны терять в весе. Вроде бы Луи де Фюнес говорил, что каждый фильм ему обходится как минимум в 10 кг. А вы теряете кг или остаетесь при своих параметрах?

— Ну, насчёт десяти он, конечно, загнул (улыбается), но 2 кг для меня потерять реально. Знаете, Станиславский, когда учил молодого Михаила Чехова, попросил его сыграть какую-то роль. Тот сыграл. «А можешь повторить?» — попросил Станиславский. «Да, пожалуйста», — ответил Чехов. «А ещё?» — поинтересовался Станиславский. «Нет, уже не могу, — ответил Михаил, — сил нет». «Вот так нужно играть с первого раза», — заключил Константин Сергеевич. И я согласен: актеру надо выходить из театра таким, чтобы не было сил сыграть ещё что-то — только принять душ, перекусить и т. д., то есть оставить кусочек себя на сцене. Так нас учили.

— В спектаклях вам часто достаются характеры, я бы сказала, немного кондовые, простодушные... Не боитесь, что за вами закрепится такой типаж и в жизни вас будут воспринимать именно таким, ведь часто зритель отождествляет артиста с его героем?

— Кстати, именно благодаря Чепурному в «Детях солнца» и Егору Ростаневу в «Селе Степанчикове», мне кажется, режиссеры у меня нашли более тонкую грань, и это здорово. Актер должен быть разносторонним, уметь сыграть и бандитов, и простаков, и интеллигентов. Чем шире диапазон, тем лучше артист. В своих ролях я стараюсь находить что-то свое, родное. Ну как по школе Станиславского — играю себя в предлагаемых обстоятельствах. Попробовать себя в другом качестве безумно интересно!

Захожу — а там Юрий Соломин…

— Вы как-то сказали, что пришли в профессию случайно — родители видели вас врачом.

— У нас в роду не было актёров. И у меня не было папы, который бы помог меня «поступить» в театральный вуз. Мой отец — профессор-медик.


— Зато он мог вас «поступить» в медицинский вуз...

— Наверное, мог бы. Но чтобы стать таким хирургом, как папа, надо быть увлечённым своей профессией, день и ночь сидеть и учиться, а у меня такого желания не было. Кстати, он после Днепропетровского мединститута закончил Военно-медицинскую академию в Петербурге, а потом уехал продолжать учёбу к знаменитому генералу Беркутову. Петербург для меня почти родной город — здесь родилась моя сестра, хотя я уже родился в Москве. Как-то сюда приехал мой дедушка, мамин папа из Украины, и сказал папе: «Лёша, ну як цей город могли вид немцив не видбить? Вин такий красивый, таке файне мисто...»
— Но ваша медицинская карьера так и не состоялась?

— Ну папа же не может стоять рядом со мной со скальпелем и держать мою руку! Хотя отец хотел, чтобы я продолжил его путь, он приобщал меня к медицине со школы: я проходил практику в больнице — работал на четверть ставки санитаром и получил свою первую зарплату — 7 рублей. Он даже нанял мне репетиторов — профессоров по химии, биологии... А сочинение я с мамой отрабатывал — она у меня филолог. Но когда перешёл в выпускной класс, то задумался, что же делать? Ходить на работу, как на каторгу, — долго не выдержу. А мне безумно нравилась опера, меньше — драматический театр. Но однажды, в 1991 году, я увидел симпатичное здание в центре Москвы, позади Малого театра, захожу — а там Юрий Соломин набирает курс. И вот уже 23 года я связан с театром.

Маленькие роли — есть

— Вас сравнивают с Борисом Андреевым и внешне, и по манере игры...

— А когда я играл Скалозуба, все говорили, что у меня было сходство с покойным генералом Лебедем. Журналисты писали в рецензиях: «Низовой-Лебедь», «Генерал Лебедь-Низовой», и мне стало как-то неуютно. А Элина Авраамовна Быстрицкая подошла ко мне и сказала: «Не обращай внимания на эти рецензии, читай только хорошие, плохие не читай. Ты же знаешь, что ты — хороший артист». Мне нравится Борис Андреев, и мне приятно сравнение с ним. Но тут я играл во «Власти тьмы», мне «заседили» волосы, наклеили усы, и я увидел, что похож не на Андреева, а на ... Павла Борисовича Луспекаева.

— У вас много ролей в театре, вы играете чуть ли не каждый день. Вас ещё называют «подвижником театра» — не рановато? Вам ведь только 39...

— Хотя основную сцену закрыли на ремонт, я не жалуюсь на отсутствие ролей, ведь у меня роли мирового репертуара. И хотя говорят, нет маленьких ролей — есть маленькие артисты, могу сказать, маленькие роли есть, и, играя их, трудно стать хорошим артистом. Настоящим артистом становятся на хороших ролях.


— Ну вот вы играли Толика в сериале «Возвращение Мухтара». Разве на таких ролях можно стать хорошим артистом?

— В сериалах надо максимально соответствовать своей внутренней гармонии, сниматься, чтобы максимально оставить себя в кино. А «Мухтар» — очень добрый сериал. Как говорит Аллочка Ковнир, моя замечательная партнерша по сериалу, во время демонстрации фильма ни одна мама не отведёт ребенка от телевизора — там нет крови, насилия, убийств, мата — там есть добрая собачка, которая ловит бандитов... И очень много детей на этом сериале выросло.

— А как в театре относятся к тому, что актеры снимаются в сериалах?

— Ну это же наша профессия! Юрий Мефодьевич всегда говорит: «Тебя в эту профессию никто не тянул, тебе говорили, что в театре зарплата маленькая, — ты же сам сюда пошёл...» (улыбается) А в кино надо пробиваться — раз не приедешь, другой, и тебя больше не позовут — за спиной актеров очень много, страна-то большая. И получается поезд-съёмка-поезд... А я ведь ещё преподаю в «Щепке» актерское мастерство. Надо всё время быть в форме. Самое страшное, когда тебя забыли...

Артисты играют похлеще, чем футболисты

— Вы выросли в Херсонской области, на Черном море. Что вам это дало?

— Любовь к маринистам — к Айвазовскому. Люблю рисовать, восхищаться закатом, а ещё больше — плавать в море.

— А музыки почему нет в этом списке? Вы же натурально играете в спектакле «Село Степанчиково» на скрипке «И мой сурок со мною»...

— Семь лет учился в музыкальной школе по классу скрипки.

— Говорят, вы ещё и хороший вратарь в футбольной команде Малого театра...

— Я обожаю футбол — спорт помогает расслабиться, получить адреналин, ведь артисты играют похлеще, чем футболисты — такие бывают зарубы.. Люблю поболеть за наших спортсменов. Помню, когда наш лыжник Женя Дементьев выигрывал Олимпиаду в Турине, я так орал, прыгал, в комнату к себе никого не пускал — боялся, что сглазят.

Людмила Клушина, «Вечерний Петербург», 6 декабря 2013 года