Новости

ОН ЖЕНИЛСЯ!

В Малом театре состоялась премьера спектакля по знаменитой пьесе Э. де Филиппо «Филумена Мартурано». Хотя постановку осуществляла итальянская бригада (режиссёр – Стефано де Лука), итальянские страсти разыгрывают народные артисты Ирина Муравьёва и Юрий Соломин. И национальный колорит начисто перекрыт русским азартом!

Филумена Мартурано, женщина с прошлым, содержанка дона Доменико Сориано, решается любым способом заполучить его в мужья, поскольку ждать милости от природы (от своенравного мужчины) не приходится.

Прикинувшись опасно больной, Филумена добивается венчания на мнимом смертном одре, однако мужчина всё равно уплывает из рук – адвокаты способны добиться признания такого брака недействительным. Но у Филумены в этой игре есть козырь – из трёх сыновей, рождённых ею за годы связи с доном Доменико, один-то его. Кто? А женись, тогда скажу…

Вечный бой мужчины и женщины аранжирован Эдуардо де Филиппо в комедийных тонах с лёгкой примесью сантиментов. Его герои, своевольные и открыто темпераментные, горазды на авантюру, легко затевают скандал – но всё это шумит так же весело и безобидно, как прелестные фонтаны в итальянских городах. И когда эту историю разыгрывали в кино Софи Лорен и Марчелло Мастроянни («Брак по-итальянски»), никаких вопросов к ним не возникало. Носители итальянского духа прекрасно знали и понимали своих героев.

Однако, если пристально вглядеться в эту Филумену Мартурано, очевидно, что перед нами очаровательная, но хитрая, подлая, лживая средиземноморская стерва. (Ни при каких обстоятельствах женщина не имеет права спекулировать отцовством своего ребёнка!) А Ирина Муравьёва – честная, горячая, простодушная, набожная русская женщина. И умный, глубокий Юрий Соломин – разве может он элементарно изображать беззаботного пожилого мотылька?

Поэтому, как ни старался режиссёр обладить невинную итальянскую комедию в простеньких декорациях (стол – стулья, и будьте любезны тут и вертеться) – пьеса вошла в русских актёров и утратила невинность. Налилась нашим опытом «вечного боя» М и Ж, нашими чрезмерностями и сложностями, нашей горечью и нашей (она совсем другая, чем у итальянцев) весёлостью.

Отчего дон Доменико так разъярён в начале пьесы? Точно ли это обман Филумены его вывел из себя – или, может быть, облом многолетней привычки доминировать, снисходительно разрешая себя обожать? По пьесе, дон Доменико – богатый человек, потомственный кондитер, но Юрий Соломин напоминает скорее хронического русского начальника-невротика, не терпящего возражений в принципе. А за этим «фасадом» – печаль об уходящей жизни, растерянность, одиночество. Уж это Соломин играет с недюжинным аппетитом русского актёра, который и в водевиле отыщет возможность вспомнить Чехова. Конечно, дон Доменико на свой лад любит Филумену, но, если мужчина позволяет женщине перебить свою волю, его ведь заклеймят слабаком и отправят на свалку. Поэтому надо сражаться до конца, пусть нет ни сил, ни охоты. Надо огрызаться, как затравленному зверю, чтобы потом махнуть на всё рукой и спокойно, со счастливой улыбкой на лице, утонуть в «женской стихии» (к чему всегда и тянуло).

Да и что тут страшного – «утонуть» в Ирине Муравьёвой? Замёрзнуть не придётся! Витальная мощь актрисы наполняет героиню, а горячая душа – совершенно оправдывает. Она не виновата, так вышло, это всё из-за детей, это оскорблённая любовь движет её поступками, а не хитрость, не подлость, какая же тут подлость, когда вся жизнь отдана дону Доменико, и неужели ему трудно всего-навсего жениться?

По сюжету пьесы жизнь Филумены отдана далеко не одному дону Доменико. Но Муравьёва это решительно отметает. Она играет так, что ясно: да, все её трое сыновей от Доменико. Ловушку с отцовством она придумала нарочно. Жизнь заставила честную любящую женщину хитрить и фокусничать, несправедливая жизнь, где ничто не вознаграждается наверняка – ни преданность, ни верность, ни затраченные на мужчину годы, ни отданные ему силы души. А если не повезло, что делать? Может, тогда женщине позволительно немного и сжульничать?

Позволительно! Муравьёва бушует, сверкает очами, волнуется, как море в грозу, она не светская барыня, а бывшая уличная девчонка, и ей подавай своё, выстраданное, заслуженное тысячу раз терпеливым служением своему Мужчине.Нет никаких сомнений, что бунт этой Филумены предварён десятилетиями усердного женского труда на благо своего Господина. И что монолог про детей, обращённый к Мадонне, – не красивая фигура речи, а кредо верующей женщины. Дети есть дети! Их нельзя бросать. Зал волнуется – главная болевая точка задета…

Обогатившись русскими темами страха и страдания, итальянская комедия только выиграла. А как же иначе? Неужели замечательные мастера Малого театра разыграли бы перед нами банальный пустячок ни о чём? Они не для того идут на сцену. Им подавай чувства, смысла, оправдания, понимания. Они потому и мастера, что каждый раз щедро тратят себя и не носят застывших самоуверенных масок. На премьере Муравьёва и Соломин откровенно волновались, как студенты на выпускном спектакле.

Оттого и зал битком набит. И билеты лишние у входа спрашивают. И у ценителей хорошей актёрской игры одна молитва на устах: «Да здравствует Малый театр, да вернётся он поскорее после реконструкции в родное здание!».

Татьяна Москвина, «Аргументы Недели», 14 ноября 2013