Новости
ЗАЗЕРКАЛЬЕ МАЛОГО ТЕАТРА
ЗАЗЕРКАЛЬЕ МАЛОГО ТЕАТРА
ЗАЗЕРКАЛЬЕ МАЛОГО ТЕАТРА
Пространство театра - пространство тайны. На сцене каждый вечер рождается другая реальность, а в закулисье, причастное этому рождению, зрителям путь заказан. Запретная зона недаром будоражит воображение, там особая аура, у каждого театра - своя. У Малого - наиболее сильная. Идешь по коридорам и словно чувствуешь подбадривающие взгляды. «Я уверена в том, что наши великие «старики» оставили здесь свою энергетику, свои биополя и свою преданность театру», - воспоминала Татьяна Петровна Панкова в мемуаpax, недавно изданных в серии «Библиотека Малого театра». Актрисы, прожившей 94 года, не стало прошлым летом. Она была последней обитательницей почетной гримерки рядом сценой, которую в Малом называют исторической.
Мемориальная гримерка
Некоторое время вместе с Татьяной Панковой здесь гримировалась Ирина Ликсо, до них Елена Николаевна Гоголева, еще раньше — Александра Александровна Яблочкина, а также периодически в особых случаях в этой гримерке готовились к выходу на сцену Е.Д. Турчанинова, В.Н. Рыжова, В.Н. Пашенная... Здесь же гримировался и настраивался на свой последний в жизни спектакль столетний Николай Александрович Анненков. В 10—20-е годы XX века эта небольшая комнатка принадлежала Александру Ивановичу Южину. С 1909-го по 1927-й он руководил Малым театром, гримерка служила ему еще и кабинетом. Старший научный сотрудник музея Малого театра Наталия Пашкина поворачивает ключ в замочной скважине, словно открывая дверь в прошлое. За порогом — резные кресла, аристократичный диван, стол с фарфоровой парочкой влюбленных, галантно застывших под абажуром (такие настольные лампы когда-то были в обиходе). За синей жаккардовой занавеской — гримировальный столик со старинными зеркалами, вместительный «глубокоуважаемый шкаф»... «Вот такая крохотная, по тем временам довольно скромная, была у Южина приемная. Здесь актер готовился к спектаклям, здесь же составлялись репертуарные планы, разбирались текущие вопросы, решались художественные и административные проблемы. Здесь, на этом небольшом столе, служившем Александру Ивановичу письменным, подписывались важнейшие документы. В этой комнатке побывало немало великих и знаменитых людей: А.П. Чехов, Вл.И. Немирович-Данченко, П.П. Гнедич... Заходил сюда и Лев Толстой: ждал Ольгу Осиповну Садовскую, разговаривал с Южиным. Было это во время генеральной репетиции спектакля «Власть тьмы», поставленного тогда в Малом театре впервые», — рассказывает Наталия Пашкина.
Когда-то рядом были еще две гримерки — Ермоловой и Лешковской, они не сохранились. О Марии Николаевне Ермоловой напоминает ее портрет кисти Валентина Серова, написанный по заказу Южина. Подлинник давно передан в Третьяковскую галерею, копия висит в красивом ермоловском фойе, где артисты дожидаются выходов на сцену. Здесь же, в фойе, — портреты великих и прославленных артистов Малого: от Мочалова и Щепкина, Федотовой и Лешковской до Бабочкина, Царева, Ильинского, Гоголевой, Нифонтовой, Анненкова, Самойлова, Весника, Виталия Соломина... А гримерку Южина с ее удивительной атмосферой ушедших эпох, со всеми ее старинными предметами, антикварной мебелью и портретами артистов, которые когда-то готовились здесь к спектаклям, сотрудники музея театра мечтают сохранить как мемориальную.
Призраки и Ленин
Где гримировался Щепкин или Мочалов, сейчас можно только предполагать — Малый театр реконструировался неоднократно. Сначала был малым в буквальном смысле слова — весь целиком, вместе со зрительным залом и закулисными помещениями умещался там, где теперь находится сцена. В остальной части были галереи и магазины — дом, перестроенный по проекту архитектора Осипа Бове, изначально принадлежал купцу Варгину. Здание возводили на болоте, строили на дубовых сваях. «В 30-е годы XX века речку Неглинку упрятали в трубу. А специалисты говорят, что дубу лучше находиться во влажной атмосфере, в сухости он трескается. Надеемся, что при предстоящей очередной реконструкции нашего здания и его фундамента современные строители учтут эту особенность», - говорит Наталия Пашкина.
«Болотная» предыстория Театральной площади породила немало мистических легенд. По слухам, в том болоте Иван Грозный топил неугодных. Призраки несчастных долго не могли найти покоя, пугая запоздалых прохожих, предвещая беды и пожары. Особенно полюбился привидениям подземный ход между Большим и Малым театрами. В XIX веке музыкальная и драматическая труппа была единой — артистам, костюмерам, бутафорам часто приходилось перемещаться из здания в здание. Некоторым было так страшно, что даже в непогоду они бежали поверху. Правда это или нет, — никто никогда не узнает. Но подземный переход существенно сокращал время в дороге.
Наталия Пашкина рассказывает интересные случаи, связанные с этими подземельными помещениями. «Не могу ручаться, что это истинная правда. Но когда я только пришла в театр, старейшие сотрудники рассказывали, что в этом подземном переходе находилась костюмерная Большого и Малого театров. И иногда случалось, что один и тот же костюм надевал артист, участвующий в спектакле Малого театра, и певец, выступающий на сцене Большого. Так, например, костюм Ромео, партию которого в опере пел знаменитый Леонид Собинов, носил также не менее знаменитый Александр Остужев, играющий Ромео в шекспировской трагедии. Комплекции они были далеко не одинаковой. Леонид Витальевич довольно дородный, а юный Остужев — стройный, изящный. Поэтому костюм для Остужева ушивали, а когда он был нужен Собинову, швы снова распускали. А еще существует легенда, что однажды левые эсеры чуть было не свергли Ленина после его выступления в Большом театре. Собирались его арестовать, заблокировали все подъезды. Но Ленин исчез. Скорее всего, вождь пролетариата под землей перебрался в Малый театр и спокойно уехал. Размышляя об этом эпизоде, невольно приходишь к мысли: не было бы этого подземного хода, может быть, в нашей стране все сложилось бы иначе. Повторюсь, что за подлинность этих историй я не ручаюсь. Но что касается оперы и спектакля «Ромео и Джульетта», я проверяла: они действительно шли в Малом и Большом в одно время. И костюм для Ромео в разные дни вполне мог «выступать» и на оперной, и на драматической сцене».
Давно заделан вход в театральное подземелье. На полу в начале зрительского гардероба, где оно когда-то начиналось, сегодня и следов от него не осталось.
Шум за сценой
Верхняя часть самого старого театрального здания Москвы не менее примечательна. Над сценой Малого, на колосниках, висят колокола, звонившие и звонящие в его спектаклях. Настоящая колокольня — ансамбль разных высот и тембров! «Я когда-то на них играла, — рассказывает Наталия Пашкина, - пришла в театр после школы и, пока училась на театроведческом факультете ГИТИСа, работала в шумовом цехе. Тогда все шумы звучали не в записи, а вживую. Мы дребезжали, имитируя разбитое зеркало, цокали специальными приспособлениями, издающими звуки лошадиных копыт, стреляли за дуэлянтов, боясь дать осечку, озвучивали пощечины синхронно движениям актеров. Опасались накладок, тем не менее они случались. Сцена ссоры в спектакле «Достигаев и другие» сопровождалась грандиозным шумом. «Будто за кулисами упал буфет с посудой», — добивался постановщик Борис Бабочкин. Грохотало несколько человек, происходящего на сцене мы не видели, помощник режиссера подавал сигнал — шуметь надо было, когда гасла специальная лампочка. Как-то одна из сотрудниц перенервничала и ухнула свои железки раньше других. А в это время на сцене Елена Николаевна Гоголева произносила монолог... Начальница шумового цеха Сара Лазаревна Гельвассер всегда была очень ответственной и педантичной. И вдруг такой грохот на монологе народной артистки СССР! Ужас! Пошли извиняться, предчувствуя разнос. Но Елена Николаевна из случившегося никакой драмы не устроила, спокойно обратившись к виновнице казуса: «Ничего, деточка, пришлось немножко форсировать голос»».
Достоинство, с которым великие «старики» относились к профессии, к сожалению, уходит в прошлое. Но Малый театр — одно из тех мест Москвы, где честь и благородство не списываются в разряд устаревших понятий. Возможно еще и потому, что связь времен здесь никогда не рвется. Каждый вечер, пробегая по коридорам в свои гримерные, артисты видят на фотографиях одухотворенные лица тех, кто служил в Малом прежде: Садовские, представители династии Бороздиных — Музилей — Рыжовых, Константин Зубов, Алексей Дикий, Дарья Зеркалова, Констанция Роек, Ирина Ликсо, Галина Демина, Георгий Куликов, Юрий Васильев, Виктор Павлов, Виктор Борцов... Театральные коридоры превратились в фотогалереи по инициативе художественного руководителя театра Ю.М. Соломина и сотрудников музея. Такого замечательного отношения к своей истории в других театрах еще поискать.
«Театральная афиша», май 2012
Пространство театра - пространство тайны. На сцене каждый вечер рождается другая реальность, а в закулисье, причастное этому рождению, зрителям путь заказан. Запретная зона недаром будоражит воображение, там особая аура, у каждого театра - своя. У Малого - наиболее сильная. Идешь по коридорам и словно чувствуешь подбадривающие взгляды. «Я уверена в том, что наши великие «старики» оставили здесь свою энергетику, свои биополя и свою преданность театру», - воспоминала Татьяна Петровна Панкова в мемуаpax, недавно изданных в серии «Библиотека Малого театра». Актрисы, прожившей 94 года, не стало прошлым летом. Она была последней обитательницей почетной гримерки рядом сценой, которую в Малом называют исторической.
Мемориальная гримерка
Некоторое время вместе с Татьяной Панковой здесь гримировалась Ирина Ликсо, до них Елена Николаевна Гоголева, еще раньше — Александра Александровна Яблочкина, а также периодически в особых случаях в этой гримерке готовились к выходу на сцену Е.Д. Турчанинова, В.Н. Рыжова, В.Н. Пашенная... Здесь же гримировался и настраивался на свой последний в жизни спектакль столетний Николай Александрович Анненков. В 10—20-е годы XX века эта небольшая комнатка принадлежала Александру Ивановичу Южину. С 1909-го по 1927-й он руководил Малым театром, гримерка служила ему еще и кабинетом. Старший научный сотрудник музея Малого театра Наталия Пашкина поворачивает ключ в замочной скважине, словно открывая дверь в прошлое. За порогом — резные кресла, аристократичный диван, стол с фарфоровой парочкой влюбленных, галантно застывших под абажуром (такие настольные лампы когда-то были в обиходе). За синей жаккардовой занавеской — гримировальный столик со старинными зеркалами, вместительный «глубокоуважаемый шкаф»... «Вот такая крохотная, по тем временам довольно скромная, была у Южина приемная. Здесь актер готовился к спектаклям, здесь же составлялись репертуарные планы, разбирались текущие вопросы, решались художественные и административные проблемы. Здесь, на этом небольшом столе, служившем Александру Ивановичу письменным, подписывались важнейшие документы. В этой комнатке побывало немало великих и знаменитых людей: А.П. Чехов, Вл.И. Немирович-Данченко, П.П. Гнедич... Заходил сюда и Лев Толстой: ждал Ольгу Осиповну Садовскую, разговаривал с Южиным. Было это во время генеральной репетиции спектакля «Власть тьмы», поставленного тогда в Малом театре впервые», — рассказывает Наталия Пашкина.
Когда-то рядом были еще две гримерки — Ермоловой и Лешковской, они не сохранились. О Марии Николаевне Ермоловой напоминает ее портрет кисти Валентина Серова, написанный по заказу Южина. Подлинник давно передан в Третьяковскую галерею, копия висит в красивом ермоловском фойе, где артисты дожидаются выходов на сцену. Здесь же, в фойе, — портреты великих и прославленных артистов Малого: от Мочалова и Щепкина, Федотовой и Лешковской до Бабочкина, Царева, Ильинского, Гоголевой, Нифонтовой, Анненкова, Самойлова, Весника, Виталия Соломина... А гримерку Южина с ее удивительной атмосферой ушедших эпох, со всеми ее старинными предметами, антикварной мебелью и портретами артистов, которые когда-то готовились здесь к спектаклям, сотрудники музея театра мечтают сохранить как мемориальную.
Призраки и Ленин
Где гримировался Щепкин или Мочалов, сейчас можно только предполагать — Малый театр реконструировался неоднократно. Сначала был малым в буквальном смысле слова — весь целиком, вместе со зрительным залом и закулисными помещениями умещался там, где теперь находится сцена. В остальной части были галереи и магазины — дом, перестроенный по проекту архитектора Осипа Бове, изначально принадлежал купцу Варгину. Здание возводили на болоте, строили на дубовых сваях. «В 30-е годы XX века речку Неглинку упрятали в трубу. А специалисты говорят, что дубу лучше находиться во влажной атмосфере, в сухости он трескается. Надеемся, что при предстоящей очередной реконструкции нашего здания и его фундамента современные строители учтут эту особенность», - говорит Наталия Пашкина.
«Болотная» предыстория Театральной площади породила немало мистических легенд. По слухам, в том болоте Иван Грозный топил неугодных. Призраки несчастных долго не могли найти покоя, пугая запоздалых прохожих, предвещая беды и пожары. Особенно полюбился привидениям подземный ход между Большим и Малым театрами. В XIX веке музыкальная и драматическая труппа была единой — артистам, костюмерам, бутафорам часто приходилось перемещаться из здания в здание. Некоторым было так страшно, что даже в непогоду они бежали поверху. Правда это или нет, — никто никогда не узнает. Но подземный переход существенно сокращал время в дороге.
Наталия Пашкина рассказывает интересные случаи, связанные с этими подземельными помещениями. «Не могу ручаться, что это истинная правда. Но когда я только пришла в театр, старейшие сотрудники рассказывали, что в этом подземном переходе находилась костюмерная Большого и Малого театров. И иногда случалось, что один и тот же костюм надевал артист, участвующий в спектакле Малого театра, и певец, выступающий на сцене Большого. Так, например, костюм Ромео, партию которого в опере пел знаменитый Леонид Собинов, носил также не менее знаменитый Александр Остужев, играющий Ромео в шекспировской трагедии. Комплекции они были далеко не одинаковой. Леонид Витальевич довольно дородный, а юный Остужев — стройный, изящный. Поэтому костюм для Остужева ушивали, а когда он был нужен Собинову, швы снова распускали. А еще существует легенда, что однажды левые эсеры чуть было не свергли Ленина после его выступления в Большом театре. Собирались его арестовать, заблокировали все подъезды. Но Ленин исчез. Скорее всего, вождь пролетариата под землей перебрался в Малый театр и спокойно уехал. Размышляя об этом эпизоде, невольно приходишь к мысли: не было бы этого подземного хода, может быть, в нашей стране все сложилось бы иначе. Повторюсь, что за подлинность этих историй я не ручаюсь. Но что касается оперы и спектакля «Ромео и Джульетта», я проверяла: они действительно шли в Малом и Большом в одно время. И костюм для Ромео в разные дни вполне мог «выступать» и на оперной, и на драматической сцене».
Давно заделан вход в театральное подземелье. На полу в начале зрительского гардероба, где оно когда-то начиналось, сегодня и следов от него не осталось.
Шум за сценой
Верхняя часть самого старого театрального здания Москвы не менее примечательна. Над сценой Малого, на колосниках, висят колокола, звонившие и звонящие в его спектаклях. Настоящая колокольня — ансамбль разных высот и тембров! «Я когда-то на них играла, — рассказывает Наталия Пашкина, - пришла в театр после школы и, пока училась на театроведческом факультете ГИТИСа, работала в шумовом цехе. Тогда все шумы звучали не в записи, а вживую. Мы дребезжали, имитируя разбитое зеркало, цокали специальными приспособлениями, издающими звуки лошадиных копыт, стреляли за дуэлянтов, боясь дать осечку, озвучивали пощечины синхронно движениям актеров. Опасались накладок, тем не менее они случались. Сцена ссоры в спектакле «Достигаев и другие» сопровождалась грандиозным шумом. «Будто за кулисами упал буфет с посудой», — добивался постановщик Борис Бабочкин. Грохотало несколько человек, происходящего на сцене мы не видели, помощник режиссера подавал сигнал — шуметь надо было, когда гасла специальная лампочка. Как-то одна из сотрудниц перенервничала и ухнула свои железки раньше других. А в это время на сцене Елена Николаевна Гоголева произносила монолог... Начальница шумового цеха Сара Лазаревна Гельвассер всегда была очень ответственной и педантичной. И вдруг такой грохот на монологе народной артистки СССР! Ужас! Пошли извиняться, предчувствуя разнос. Но Елена Николаевна из случившегося никакой драмы не устроила, спокойно обратившись к виновнице казуса: «Ничего, деточка, пришлось немножко форсировать голос»».
Достоинство, с которым великие «старики» относились к профессии, к сожалению, уходит в прошлое. Но Малый театр — одно из тех мест Москвы, где честь и благородство не списываются в разряд устаревших понятий. Возможно еще и потому, что связь времен здесь никогда не рвется. Каждый вечер, пробегая по коридорам в свои гримерные, артисты видят на фотографиях одухотворенные лица тех, кто служил в Малом прежде: Садовские, представители династии Бороздиных — Музилей — Рыжовых, Константин Зубов, Алексей Дикий, Дарья Зеркалова, Констанция Роек, Ирина Ликсо, Галина Демина, Георгий Куликов, Юрий Васильев, Виктор Павлов, Виктор Борцов... Театральные коридоры превратились в фотогалереи по инициативе художественного руководителя театра Ю.М. Соломина и сотрудников музея. Такого замечательного отношения к своей истории в других театрах еще поискать.
«Театральная афиша», май 2012
Дата публикации: 17.05.2012
ЗАЗЕРКАЛЬЕ МАЛОГО ТЕАТРА
Пространство театра - пространство тайны. На сцене каждый вечер рождается другая реальность, а в закулисье, причастное этому рождению, зрителям путь заказан. Запретная зона недаром будоражит воображение, там особая аура, у каждого театра - своя. У Малого - наиболее сильная. Идешь по коридорам и словно чувствуешь подбадривающие взгляды. «Я уверена в том, что наши великие «старики» оставили здесь свою энергетику, свои биополя и свою преданность театру», - воспоминала Татьяна Петровна Панкова в мемуаpax, недавно изданных в серии «Библиотека Малого театра». Актрисы, прожившей 94 года, не стало прошлым летом. Она была последней обитательницей почетной гримерки рядом сценой, которую в Малом называют исторической.
Мемориальная гримерка
Некоторое время вместе с Татьяной Панковой здесь гримировалась Ирина Ликсо, до них Елена Николаевна Гоголева, еще раньше — Александра Александровна Яблочкина, а также периодически в особых случаях в этой гримерке готовились к выходу на сцену Е.Д. Турчанинова, В.Н. Рыжова, В.Н. Пашенная... Здесь же гримировался и настраивался на свой последний в жизни спектакль столетний Николай Александрович Анненков. В 10—20-е годы XX века эта небольшая комнатка принадлежала Александру Ивановичу Южину. С 1909-го по 1927-й он руководил Малым театром, гримерка служила ему еще и кабинетом. Старший научный сотрудник музея Малого театра Наталия Пашкина поворачивает ключ в замочной скважине, словно открывая дверь в прошлое. За порогом — резные кресла, аристократичный диван, стол с фарфоровой парочкой влюбленных, галантно застывших под абажуром (такие настольные лампы когда-то были в обиходе). За синей жаккардовой занавеской — гримировальный столик со старинными зеркалами, вместительный «глубокоуважаемый шкаф»... «Вот такая крохотная, по тем временам довольно скромная, была у Южина приемная. Здесь актер готовился к спектаклям, здесь же составлялись репертуарные планы, разбирались текущие вопросы, решались художественные и административные проблемы. Здесь, на этом небольшом столе, служившем Александру Ивановичу письменным, подписывались важнейшие документы. В этой комнатке побывало немало великих и знаменитых людей: А.П. Чехов, Вл.И. Немирович-Данченко, П.П. Гнедич... Заходил сюда и Лев Толстой: ждал Ольгу Осиповну Садовскую, разговаривал с Южиным. Было это во время генеральной репетиции спектакля «Власть тьмы», поставленного тогда в Малом театре впервые», — рассказывает Наталия Пашкина.
Когда-то рядом были еще две гримерки — Ермоловой и Лешковской, они не сохранились. О Марии Николаевне Ермоловой напоминает ее портрет кисти Валентина Серова, написанный по заказу Южина. Подлинник давно передан в Третьяковскую галерею, копия висит в красивом ермоловском фойе, где артисты дожидаются выходов на сцену. Здесь же, в фойе, — портреты великих и прославленных артистов Малого: от Мочалова и Щепкина, Федотовой и Лешковской до Бабочкина, Царева, Ильинского, Гоголевой, Нифонтовой, Анненкова, Самойлова, Весника, Виталия Соломина... А гримерку Южина с ее удивительной атмосферой ушедших эпох, со всеми ее старинными предметами, антикварной мебелью и портретами артистов, которые когда-то готовились здесь к спектаклям, сотрудники музея театра мечтают сохранить как мемориальную.
Призраки и Ленин
Где гримировался Щепкин или Мочалов, сейчас можно только предполагать — Малый театр реконструировался неоднократно. Сначала был малым в буквальном смысле слова — весь целиком, вместе со зрительным залом и закулисными помещениями умещался там, где теперь находится сцена. В остальной части были галереи и магазины — дом, перестроенный по проекту архитектора Осипа Бове, изначально принадлежал купцу Варгину. Здание возводили на болоте, строили на дубовых сваях. «В 30-е годы XX века речку Неглинку упрятали в трубу. А специалисты говорят, что дубу лучше находиться во влажной атмосфере, в сухости он трескается. Надеемся, что при предстоящей очередной реконструкции нашего здания и его фундамента современные строители учтут эту особенность», - говорит Наталия Пашкина.
«Болотная» предыстория Театральной площади породила немало мистических легенд. По слухам, в том болоте Иван Грозный топил неугодных. Призраки несчастных долго не могли найти покоя, пугая запоздалых прохожих, предвещая беды и пожары. Особенно полюбился привидениям подземный ход между Большим и Малым театрами. В XIX веке музыкальная и драматическая труппа была единой — артистам, костюмерам, бутафорам часто приходилось перемещаться из здания в здание. Некоторым было так страшно, что даже в непогоду они бежали поверху. Правда это или нет, — никто никогда не узнает. Но подземный переход существенно сокращал время в дороге.
Наталия Пашкина рассказывает интересные случаи, связанные с этими подземельными помещениями. «Не могу ручаться, что это истинная правда. Но когда я только пришла в театр, старейшие сотрудники рассказывали, что в этом подземном переходе находилась костюмерная Большого и Малого театров. И иногда случалось, что один и тот же костюм надевал артист, участвующий в спектакле Малого театра, и певец, выступающий на сцене Большого. Так, например, костюм Ромео, партию которого в опере пел знаменитый Леонид Собинов, носил также не менее знаменитый Александр Остужев, играющий Ромео в шекспировской трагедии. Комплекции они были далеко не одинаковой. Леонид Витальевич довольно дородный, а юный Остужев — стройный, изящный. Поэтому костюм для Остужева ушивали, а когда он был нужен Собинову, швы снова распускали. А еще существует легенда, что однажды левые эсеры чуть было не свергли Ленина после его выступления в Большом театре. Собирались его арестовать, заблокировали все подъезды. Но Ленин исчез. Скорее всего, вождь пролетариата под землей перебрался в Малый театр и спокойно уехал. Размышляя об этом эпизоде, невольно приходишь к мысли: не было бы этого подземного хода, может быть, в нашей стране все сложилось бы иначе. Повторюсь, что за подлинность этих историй я не ручаюсь. Но что касается оперы и спектакля «Ромео и Джульетта», я проверяла: они действительно шли в Малом и Большом в одно время. И костюм для Ромео в разные дни вполне мог «выступать» и на оперной, и на драматической сцене».
Давно заделан вход в театральное подземелье. На полу в начале зрительского гардероба, где оно когда-то начиналось, сегодня и следов от него не осталось.
Шум за сценой
Верхняя часть самого старого театрального здания Москвы не менее примечательна. Над сценой Малого, на колосниках, висят колокола, звонившие и звонящие в его спектаклях. Настоящая колокольня — ансамбль разных высот и тембров! «Я когда-то на них играла, — рассказывает Наталия Пашкина, - пришла в театр после школы и, пока училась на театроведческом факультете ГИТИСа, работала в шумовом цехе. Тогда все шумы звучали не в записи, а вживую. Мы дребезжали, имитируя разбитое зеркало, цокали специальными приспособлениями, издающими звуки лошадиных копыт, стреляли за дуэлянтов, боясь дать осечку, озвучивали пощечины синхронно движениям актеров. Опасались накладок, тем не менее они случались. Сцена ссоры в спектакле «Достигаев и другие» сопровождалась грандиозным шумом. «Будто за кулисами упал буфет с посудой», — добивался постановщик Борис Бабочкин. Грохотало несколько человек, происходящего на сцене мы не видели, помощник режиссера подавал сигнал — шуметь надо было, когда гасла специальная лампочка. Как-то одна из сотрудниц перенервничала и ухнула свои железки раньше других. А в это время на сцене Елена Николаевна Гоголева произносила монолог... Начальница шумового цеха Сара Лазаревна Гельвассер всегда была очень ответственной и педантичной. И вдруг такой грохот на монологе народной артистки СССР! Ужас! Пошли извиняться, предчувствуя разнос. Но Елена Николаевна из случившегося никакой драмы не устроила, спокойно обратившись к виновнице казуса: «Ничего, деточка, пришлось немножко форсировать голос»».
Достоинство, с которым великие «старики» относились к профессии, к сожалению, уходит в прошлое. Но Малый театр — одно из тех мест Москвы, где честь и благородство не списываются в разряд устаревших понятий. Возможно еще и потому, что связь времен здесь никогда не рвется. Каждый вечер, пробегая по коридорам в свои гримерные, артисты видят на фотографиях одухотворенные лица тех, кто служил в Малом прежде: Садовские, представители династии Бороздиных — Музилей — Рыжовых, Константин Зубов, Алексей Дикий, Дарья Зеркалова, Констанция Роек, Ирина Ликсо, Галина Демина, Георгий Куликов, Юрий Васильев, Виктор Павлов, Виктор Борцов... Театральные коридоры превратились в фотогалереи по инициативе художественного руководителя театра Ю.М. Соломина и сотрудников музея. Такого замечательного отношения к своей истории в других театрах еще поискать.
«Театральная афиша», май 2012
Пространство театра - пространство тайны. На сцене каждый вечер рождается другая реальность, а в закулисье, причастное этому рождению, зрителям путь заказан. Запретная зона недаром будоражит воображение, там особая аура, у каждого театра - своя. У Малого - наиболее сильная. Идешь по коридорам и словно чувствуешь подбадривающие взгляды. «Я уверена в том, что наши великие «старики» оставили здесь свою энергетику, свои биополя и свою преданность театру», - воспоминала Татьяна Петровна Панкова в мемуаpax, недавно изданных в серии «Библиотека Малого театра». Актрисы, прожившей 94 года, не стало прошлым летом. Она была последней обитательницей почетной гримерки рядом сценой, которую в Малом называют исторической.
Мемориальная гримерка
Некоторое время вместе с Татьяной Панковой здесь гримировалась Ирина Ликсо, до них Елена Николаевна Гоголева, еще раньше — Александра Александровна Яблочкина, а также периодически в особых случаях в этой гримерке готовились к выходу на сцену Е.Д. Турчанинова, В.Н. Рыжова, В.Н. Пашенная... Здесь же гримировался и настраивался на свой последний в жизни спектакль столетний Николай Александрович Анненков. В 10—20-е годы XX века эта небольшая комнатка принадлежала Александру Ивановичу Южину. С 1909-го по 1927-й он руководил Малым театром, гримерка служила ему еще и кабинетом. Старший научный сотрудник музея Малого театра Наталия Пашкина поворачивает ключ в замочной скважине, словно открывая дверь в прошлое. За порогом — резные кресла, аристократичный диван, стол с фарфоровой парочкой влюбленных, галантно застывших под абажуром (такие настольные лампы когда-то были в обиходе). За синей жаккардовой занавеской — гримировальный столик со старинными зеркалами, вместительный «глубокоуважаемый шкаф»... «Вот такая крохотная, по тем временам довольно скромная, была у Южина приемная. Здесь актер готовился к спектаклям, здесь же составлялись репертуарные планы, разбирались текущие вопросы, решались художественные и административные проблемы. Здесь, на этом небольшом столе, служившем Александру Ивановичу письменным, подписывались важнейшие документы. В этой комнатке побывало немало великих и знаменитых людей: А.П. Чехов, Вл.И. Немирович-Данченко, П.П. Гнедич... Заходил сюда и Лев Толстой: ждал Ольгу Осиповну Садовскую, разговаривал с Южиным. Было это во время генеральной репетиции спектакля «Власть тьмы», поставленного тогда в Малом театре впервые», — рассказывает Наталия Пашкина.
Когда-то рядом были еще две гримерки — Ермоловой и Лешковской, они не сохранились. О Марии Николаевне Ермоловой напоминает ее портрет кисти Валентина Серова, написанный по заказу Южина. Подлинник давно передан в Третьяковскую галерею, копия висит в красивом ермоловском фойе, где артисты дожидаются выходов на сцену. Здесь же, в фойе, — портреты великих и прославленных артистов Малого: от Мочалова и Щепкина, Федотовой и Лешковской до Бабочкина, Царева, Ильинского, Гоголевой, Нифонтовой, Анненкова, Самойлова, Весника, Виталия Соломина... А гримерку Южина с ее удивительной атмосферой ушедших эпох, со всеми ее старинными предметами, антикварной мебелью и портретами артистов, которые когда-то готовились здесь к спектаклям, сотрудники музея театра мечтают сохранить как мемориальную.
Призраки и Ленин
Где гримировался Щепкин или Мочалов, сейчас можно только предполагать — Малый театр реконструировался неоднократно. Сначала был малым в буквальном смысле слова — весь целиком, вместе со зрительным залом и закулисными помещениями умещался там, где теперь находится сцена. В остальной части были галереи и магазины — дом, перестроенный по проекту архитектора Осипа Бове, изначально принадлежал купцу Варгину. Здание возводили на болоте, строили на дубовых сваях. «В 30-е годы XX века речку Неглинку упрятали в трубу. А специалисты говорят, что дубу лучше находиться во влажной атмосфере, в сухости он трескается. Надеемся, что при предстоящей очередной реконструкции нашего здания и его фундамента современные строители учтут эту особенность», - говорит Наталия Пашкина.
«Болотная» предыстория Театральной площади породила немало мистических легенд. По слухам, в том болоте Иван Грозный топил неугодных. Призраки несчастных долго не могли найти покоя, пугая запоздалых прохожих, предвещая беды и пожары. Особенно полюбился привидениям подземный ход между Большим и Малым театрами. В XIX веке музыкальная и драматическая труппа была единой — артистам, костюмерам, бутафорам часто приходилось перемещаться из здания в здание. Некоторым было так страшно, что даже в непогоду они бежали поверху. Правда это или нет, — никто никогда не узнает. Но подземный переход существенно сокращал время в дороге.
Наталия Пашкина рассказывает интересные случаи, связанные с этими подземельными помещениями. «Не могу ручаться, что это истинная правда. Но когда я только пришла в театр, старейшие сотрудники рассказывали, что в этом подземном переходе находилась костюмерная Большого и Малого театров. И иногда случалось, что один и тот же костюм надевал артист, участвующий в спектакле Малого театра, и певец, выступающий на сцене Большого. Так, например, костюм Ромео, партию которого в опере пел знаменитый Леонид Собинов, носил также не менее знаменитый Александр Остужев, играющий Ромео в шекспировской трагедии. Комплекции они были далеко не одинаковой. Леонид Витальевич довольно дородный, а юный Остужев — стройный, изящный. Поэтому костюм для Остужева ушивали, а когда он был нужен Собинову, швы снова распускали. А еще существует легенда, что однажды левые эсеры чуть было не свергли Ленина после его выступления в Большом театре. Собирались его арестовать, заблокировали все подъезды. Но Ленин исчез. Скорее всего, вождь пролетариата под землей перебрался в Малый театр и спокойно уехал. Размышляя об этом эпизоде, невольно приходишь к мысли: не было бы этого подземного хода, может быть, в нашей стране все сложилось бы иначе. Повторюсь, что за подлинность этих историй я не ручаюсь. Но что касается оперы и спектакля «Ромео и Джульетта», я проверяла: они действительно шли в Малом и Большом в одно время. И костюм для Ромео в разные дни вполне мог «выступать» и на оперной, и на драматической сцене».
Давно заделан вход в театральное подземелье. На полу в начале зрительского гардероба, где оно когда-то начиналось, сегодня и следов от него не осталось.
Шум за сценой
Верхняя часть самого старого театрального здания Москвы не менее примечательна. Над сценой Малого, на колосниках, висят колокола, звонившие и звонящие в его спектаклях. Настоящая колокольня — ансамбль разных высот и тембров! «Я когда-то на них играла, — рассказывает Наталия Пашкина, - пришла в театр после школы и, пока училась на театроведческом факультете ГИТИСа, работала в шумовом цехе. Тогда все шумы звучали не в записи, а вживую. Мы дребезжали, имитируя разбитое зеркало, цокали специальными приспособлениями, издающими звуки лошадиных копыт, стреляли за дуэлянтов, боясь дать осечку, озвучивали пощечины синхронно движениям актеров. Опасались накладок, тем не менее они случались. Сцена ссоры в спектакле «Достигаев и другие» сопровождалась грандиозным шумом. «Будто за кулисами упал буфет с посудой», — добивался постановщик Борис Бабочкин. Грохотало несколько человек, происходящего на сцене мы не видели, помощник режиссера подавал сигнал — шуметь надо было, когда гасла специальная лампочка. Как-то одна из сотрудниц перенервничала и ухнула свои железки раньше других. А в это время на сцене Елена Николаевна Гоголева произносила монолог... Начальница шумового цеха Сара Лазаревна Гельвассер всегда была очень ответственной и педантичной. И вдруг такой грохот на монологе народной артистки СССР! Ужас! Пошли извиняться, предчувствуя разнос. Но Елена Николаевна из случившегося никакой драмы не устроила, спокойно обратившись к виновнице казуса: «Ничего, деточка, пришлось немножко форсировать голос»».
Достоинство, с которым великие «старики» относились к профессии, к сожалению, уходит в прошлое. Но Малый театр — одно из тех мест Москвы, где честь и благородство не списываются в разряд устаревших понятий. Возможно еще и потому, что связь времен здесь никогда не рвется. Каждый вечер, пробегая по коридорам в свои гримерные, артисты видят на фотографиях одухотворенные лица тех, кто служил в Малом прежде: Садовские, представители династии Бороздиных — Музилей — Рыжовых, Константин Зубов, Алексей Дикий, Дарья Зеркалова, Констанция Роек, Ирина Ликсо, Галина Демина, Георгий Куликов, Юрий Васильев, Виктор Павлов, Виктор Борцов... Театральные коридоры превратились в фотогалереи по инициативе художественного руководителя театра Ю.М. Соломина и сотрудников музея. Такого замечательного отношения к своей истории в других театрах еще поискать.
«Театральная афиша», май 2012
Дата публикации: 17.05.2012
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
