Новости

ЮРИЙ СОЛОМИН О КИРИЛЛЕ ДЕМИНЕ

Я прекрасно знаю отца Кирилла Дёмина, высокопрофессионального, порядочного, дисциплинированного человека. Мы с ним вместе работали в министерстве. Вадим Дёмин для меня – идеал чиновника, занимающегося культурой. Думаю, что он, наверное, хорошо воспитывал своих детей. Мы познакомились с Кириллом во время отдыха в Ялте: он был стеснительным мальчонкой, да и остался таким.

Когда мы впервые поговорили, Кирилл мне почитал, и я узнал, что он пишет стихи, причём очень хорошие. Умный был парень, на редкость скромный – отцовское воспитание работало. На вступительных экзаменах в Щепкинское училище я увидел, что Кирилл совершенно не испорчен всякими дядями и тётями, которые готовят абитуриентов для поступления в театральные вузы. Отец – сам режиссёр, и мог бы его «натаскать», но я получил «материал» в чистом виде. Кирилл не обладал качествами, которые удивляли, поражали – честно говоря, он шёл в средних рядах. Но мне казалось, что он больше, чем кто-либо, подходит для актёрского дела. И когда Дёмина приняли, один наш профессор – не хочу называть имени, человека уже нет в живых – начал говорить, что я взял Кирилла из-за отца. А я ответил: «Через полгода ты будешь просить прощения». Я считаю, что мы, педагоги, поняли Кирилла, дав ему определённую фору, потому что «материал» был хороший. А после первого курса, когда студенты начали готовить отрывки, этот профессор принародно на кафедре извинился. Потому что Кирилл сразу выдвинулся в число лучших. Он играл Треплева, и очень хорошо. Я дал ему эту роль, потому что он, как и Треплев, был человеком пишущим, скромным, был влюблён в одну студентку – мне кажется, безответно.

Кирилл начал писать капустники, инсценировки; он ещё и пел под гитару. У нас была почти готова дипломная постановка по рассказу О.Генри «Вождь краснокожих», когда Дёмин её очень сильно перелопатил – и стихи, и музыку написал. Спектакль имел такой успех, что мне позвонили из ТЮЗа какого-то города и попросили инсценировку. Кирилл с Васей Дахненко были ведущими. Так вышло, что у нас на курсе кто-то умел играть на гитаре, кто-то на рояле. Кто-то выучился на дудочке, кто-то на банджо – получался настоящий ковбойский оркестрик, очень подходящий для «Вождя краснокожих». Одна девочка садилась за рояль, подходила вторая, они музицировали в четыре руки, потом одна другую спихивала со стула; к ним присоединялась Ира Примак, игравшая на контрабасе – а она высокая, так что это смотрелось эффектно – и всё вместе вызывало колоссальный восторг. Придумки исходили от самих ребят, а Кирилл был у них заводила.

После «Вождя краснокожих» мы позвали его на педагогическую работу, но Кирилл сказал, что уже приглашён на другой курс и дал слово, и всё равно преподавать он стал с нашей лёгкой руки.

В первый же год в театре он исполнил роль Чацкого. Чацкий-то умный, но ведёт себя по-глупому. Мне казалось, что при своём чувстве юмора, поэтических способностях и неопытности Кирилл сыграет так, как нужно. Это была удача.

Одной из последних его работ стал брат Сила в «Мольере» – маленькая роль, но она обращала на себя внимание.

Кирилл произвёл на меня превосходное впечатление, просто прекрасно сыграв Африкана Коршунова в «Бедности не порок». Это был настоящий артист, который уже занял достойное положение в театре. Я очень жалею, что театр потерял такого интересного и перспективного актёра, а то, что он писал – всегда было очень хорошо. И я искренне рад, что книга его стихов выйдет в свет.
Материал подготовлен Ольгой Бутковой и Ольгой Петренко