Новости

«Листая старые подшивки»

РУФИНА НИФОНТОВА: КРАСАВИЦА С ДУШОЙ КЛОУНА

Мало кто знает, что девичья фамилия актрисы — Питаде. Руфина Питаде и ее брат Вячеслав родились 15 сентября 1931 года в Москве на Соколиной горе. В те времена Соколиная гора была железнодорожным поселком. Отец Руфины Дмитрий Иванович работал на станции Москва-Товарная. Мама Дарья Семеновна была начальником закройного цеха в артели «Универпром». В свободное от работы время родители пели в клубе, а старшие братья играли в оркестре. В этом же клубе пела и танцевала Руфина. В 1939 году будущая актриса пошла в первый класс.

А потом началась война. В 1941 году погиб старший брат Александр, ему было двадцать лет. В 1942-м пришла похоронка на девятнадцатилетнего Бориса. В 1943-м отца сбила машина. Может быть, именно тогда и появилась в ее голубых глазах печаль.
В драмкружок она попала с волейбольной площадки, которая располагалась рядом с клубом.

- Нужна исполнительница роли Аннушки. Хочешь? — спросили Руфину.
- Сыграю, — ответила она.
Ее приняли во ВГИК на курс Ольги Пыжовой и Бориса Бибикова. В институте Руфине доставались характерные, комедийные, гротесковые роли. Когда она играла Катерину в «Грозе», все падали со стульев от хохота.

Пройдут годы, и Нифонтова выйдет на сцену Малого театра в роли Катерины и сыграет так, что у всех дух захватит.

Здесь же, в стенах ВГИКа, Руфина встретила свою любовь. 26 декабря 1952 года Руфина Питаде вышла замуж за студента режиссерского курса, будущего режиссера-документалиста Глеба Нифонтова, и стала Руфиной Нифонтовой.

Он был на девять лет старше ее. С ним она прожила сорок счастливых лет. Наверное, как и в каждой семье, у них были и ссоры, и размолвки, но все это осталось между ними. Нифонтова никого не впускала в личную жизнь, свято хранила все, что связано с семьей. Она любила и была любима. В театрально-киношном мире привыкли все про всех знать. Про Нифонтову знали лишь то, что у нее один-единственный муж. И это тоже вызывало зависть.

На вопрос, легко ли быть актером, она неизменно отвечала: «Хорошим — трудно, плохим — легко». Она была прекрасной актрисой. Это стало ясно с первой же ее роли в кино. Она сыграла Настю в картине Рошаля «Вольница» и тут же получила на Международном кинофестивале в Карповых Варах приз за лучшее исполнение женской роли. А потом была ее Катя в кинотрилогии 1957 года «Хождение по мукам».

18 октября 1957 года был подписан приказ о зачислении Нифонтовой в труппу Малого театра. А летом 1962 года актрису чуть не отчислили за «недостойное поведение, порочащее честь советской артистки». На гастролях в Ялте Нифонтова повздорила с администратором театра из-за отдельного номера в гостинице. Ей дали понять, что хватит с нее и двухместного. Нифонтова смирилась, но придя в свой номер, администратор увидел, что его пижама висела на люстре. Чьи проделки? Конечно же, Нифонтовой. В следующий раз администратор нашел свою одежду, обсыпанную дустом. Узнав об этом, руководство гостиницы распорядилось «больше актеров не селить». Все шишки посыпались на Нифонтову. На товарищеском суде она раскаялась и обещала, что больше так вести себя не будет. Ей влепили строгий выговор и понизили зарплату.
Параллельно с работой в театре Руфина Нифонтова много снималась. Каждый год выходило по два фильма с ее участием, среди которых «Русский лес», «Дачники», «Интервенция», «Любовь Яровая», «Вам и не снилось «, «Берег его жизни».
...В тот год на актрису навалилось слишком много горя. В автомобильной аварии погиб ее муж, с которым они прожили вместе сорок лет. Она выбила ему место на Ваганьковском кладбище. Потом вновь дала о себе знать болезнь. Новых ролей не было — выходила в спектакле «Обрыв», казавшемся ей невыносимо бездарным. Она стала грузной и отяжелевшей. Причем располнела «не от лет и не от котлет», а от лекарств, которые прописывали врачи.

Она знала страшное название своей болезни. Врачи сказали все честно. Нифонтову они не хотели, да и не могли обманывать. Сколько ей осталось, она не знала. Не говорила о том, как ей тяжело, тоскливо, одиноко без любимого мужа, Даже дочери Ольге и внуку Мише.
Друзья говорили, что в то время Нифонтова им напоминала подстреленную птицу, которая пытается взмахнуть крылом, но у нее ничего не получается. Она ругалась за кулисами, плакала, говорила, что больше на сцену не выйдет, но проходило время, и она вновь появлялась в театре, садилась за гримировальный столик.
Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин настоял, чтобы она репетировала роль Мурзавецкой в спектакле «Волки и овцы». Планировала сыграть в январе 1995 года. Но 27 ноября 1994 года ее не стало.

Грустная смерть. Она была одна в пустой квартире. Видимо, хотела что-то протереть, пошла в ванную комнату, подставила тряпку к крану, открыла его. И тут брызнул кипяток. Никто никогда не узнает, что чувствовала она в последние минуты жизни, успела ли понять, что ее красивое лицо навсегда будет обезображено. Может быть, все-таки сначала остановилось сердце. А все остальное произошло уже потом.
Хоронили ее 1 декабря в костюме ее самой любимой героини из «Дачников». Лицо было закрыто вуалью. Она хотела быть похороненной рядом с мужем, но гроб актрисы не смогли пронести к могиле Глеба Ивановича. Мешали ограды. Ее похоронили в другом месте. Здесь же, на Ваганьковском. Ей было всего шестьдесят три.

Вика КОЗЛОВА.
«Мордовия — 7 дней», 09.10.2002