Новости

«ВЛЮБЛЕННЫЕ» В МАЛОМ

В Малом театре состоялась премьера спектакля «Влюбленные» в постановке итальянского режиссера Стефано де Лука по пьесе Карло Гольдони. Вот что рассказал о создании спектакля исполнитель роли Фульдженцио – актер Олег Доброван.

Максим: Олег, Гольдони – это не то же, что Островский и Гоголь. В Малом театре его пьесы ставятся редко, сформировавшейся постановочной и исполнительской традиции нет. Тяжело ли было работать над спектаклем?

Олег: Было трудно, но увлекательно и интересно. Увлекательно, потому что с драматургией Карло Гольдони я встретился впервые, а интересно потому, что у режиссера Стефано де Лука иная система работы.

М. В чем же она заключалась?

О. Во всем, начиная с выбора исполнителей.
Юрий Мефодьевич Соломин предложил Стефано группу молодых актеров, которые могли бы принять участие в спектакле. И было очень приятно, что в эту группу вошел и я.
На первой встрече со Стефано мы просто разговаривали: о жизни, о футболе, о театре, – обо всем. Сложилась удивительная атмосфера искренности и доверия. Стефано рассказывал нам об итальянском театре, о великом Джорджо Стрелере, с которым он работал, о комедии дель арте, о традиции постановок пьес Гольдони в Италии. Он был так увлекателен и заразителен, что у нас захватывало дух. Это был совсем другой загадочный мир. Потом мы стали читать сцены из пьесы «Влюбленные» с разными партнерами и разные роли, а Стефано слушал, останавливал, делал замечания, и мы снова читали. Так продолжалось три дня. Это был своеобразный кастинг, ведь мы не знали, кто примет участие в постановке и какую роль будет играть. И когда вывесили распределение исполнителей ролей спектакля «Влюбленные», я был рад, что назначен на роль Фульдженцио.

М. Но в чем же все-таки заключается иная система работы Стефано де Лука?

О. В создании удивительной атмосферы доверия. С первых репетиций Стефано много времени уделял выстраиванию между нами человеческих взаимоотношений. Он говорил: «Моя главная задача – влюбить вас в эту пьесу, увлечь вас в мир Гольдони». И это случилось. Мы «заболели» процессом репетиций, актерским тренингом, этюдами, упражнениями. Никто не отлучался; если не был занят, то смотрел, как репетируют другие. А когда репетиция заканчивалась, мы не могли разойтись. Мы продолжали бурно обсуждать наши сцены в гримерке, в коридоре, в буфете. Со стороны это выглядело, наверное, забавно, но мы все стали «Влюбленные». Мы репетировали с 10 утра до 8 вечера, а иногда и до 12-ти. Ведь на постановку спектакля было выделено всего 5 недель. Поэтому репетировали жадно, боясь, что не успеем. На первой читке кто-то сказал: «Я представляю, как эту пьесу играют итальянцы, но совершенно не понимаю, как будем играть мы». Ведь драматургия Гольдони – это совсем иной ритм, иная музыка речи, иной темперамент. И Стефано учил нас этому. «Посмотрите, как играют дети», – говорил он, – «Учитесь у них. Ваши герои должны проживать, должны ссориться, мириться, обижаться, радоваться, но все равно, – это игра. Это искренность, непосредственность и серьезность».
На первом этапе мы занимались актерским тренингом, упражнениями.

М. Какими упражнениями?

О. Основой актерского мастерства – видеть, слышать, действовать. Придя в театр, мы, к сожалению, думаем, что все умеем и все знаем. Но это не так. Актер должен быть неспокойным в своей профессии. Юрий Мефодьевич Соломин всегда говорит: «Актер должен научиться «учиться». И мы учились. Учились видеть друг друга, слышать. И постепенно мы освобождались от шелухи обыденности, от жизненного цинизма. Стефано просил: «Перед тем, как сказать реплику, сначала посмотрите партнеру в глаза. Почему он сегодня грустный? Или почему веселый? Что с ним происходит? И что я должен сделать, чтобы он изменился! Нельзя играть себя, нужно играть ситуацию и играть партнера. Тогда все получится». Репетируя уже на сцене, мы подчас оказывались спиной к зрительному залу. Мы спрашивали Стефано: «Как же так?». А он отвечал: «Это не важно. Если ты «действуешь», – зритель будет смотреть и на твою спину. А если ты думаешь, прежде всего, о себе, о том, как я выгляжу, как я играю, то зритель будет скучать».

М. Стефано пользовался показом на репетициях?

О. В нашем спектакле практически нет статических мизансцен. Мы постоянно находимся в движении. И для нас это было сложно и непривычно. Стефано приходилось нас даже «толкать». «У ваших героев земля горит под ногами», – говорил он. При этом не навязывал своего решения и всегда стремился к тому, чтобы мы сами дошли до нужной мысли. Позволял нам пробовать, искать. «Можно сделать так-то?» – «Пожалуйста». И мы пробовали, но часто убеждались, – то, что предлагает Стефано, – лучше.

М. А как же языковой барьер? Ведь Стефано по-русски не говорит?

О. У нас была замечательная переводчица Вера Федорук. Она так совпадала по эмоциональности и темпераменту со Стефано, что подчас ты отключался от режиссера и начинал обсуждать сцену с ней. Вера сделала прекрасный перевод пьесы «Влюбленные» и внимательно следила за точным произнесением текста. За это ей огромное спасибо!
Но главное, Стефано – удивительный, настоящий режиссер. Он знал, что он хочет. Он знал, как это сделать. И добивался этого от нас. И не зная итальянского языка, мы интуитивно понимали, о чем он говорит.

М. Олег, в твоей собственной роли, на что тебя ориентировал режиссер? И сама пьеса, сам конфликт влюбленных насколько понятен тебе?

О. Персонажи и их взаимоотношения в пьесе абсолютно современны. Это поступки юношей и девушек, которые озабочены сексуальностью, влюбленностью. Где каждый жест воспринимается либо как благодать, либо как полное отрицание. У них нет «серого» – только «белое» или «черное». Это жизнь, и мы все через это проходили.
Мой герой мне очень близок. У Фульдженцио взрывной темперамент. Он не сдержан. При этом стеснителен и романтичен. Я в чем-то похож на него. Да и Ольга Абрамова похожа на свою героиню. На репетициях мы иногда ссорились, затем мирились и снова ссорились. Совсем как наши герои. Стефано говорил нам: «Пьеса называется «Влюбленные», но с каждой сценой, когда ваши герои запутываются в своих отношениях, мучают друг друга, когда они понимают, что еще чуть-чуть, и они потеряют друг друга навсегда, вот тогда «Влюбленность» перерождается в «Любовь». Влюбленный говорит: «Я люблю тебя», а любящий – «я Тебя люблю». И зритель должен увидеть перерождение героев. Ведь финальные слова Эуджении: «О сколько таких же влюбленных увидит в нас самих себя». При этом Стефано всегда напоминал, что это игра, что они играют и получают удовольствие. Как пинг-понг: «Ах, ты так? Ну, тогда я вот так!».

М. Олег, тяжело играть этот спектакль? Например, любовную сцену с апельсинами?

О. Не скажу, что спектакль играть легко. Но когда перед спектаклем мы смеемся, шутим, дурачимся, тогда у нас все получается. Потому что здесь самое главное – атмосфера и ансамбль. Перед спектаклем мы собираемся вместе и желаем друг другу удачи. Это так здорово! Спектакль «Влюбленные» нельзя сыграть одному. Мы все в одной лодке. Когда кто-то играет на сцене, остальные за кулисами смотрят и слушают. И смех, и аплодисменты зрителей воспринимают как свой успех. Потому что на сцену сейчас выйдешь ты и будет продолжать то, что начал твой партнер. И как прекрасно, что наши цеха – гримеры, костюмеры, реквизиторы, – также стоят за кулисами и радуются нашим успехам и огорчаются неудачам. В этом и есть великая магия театра.

М. Кстати, об апельсинах. Эта интересная находка – задумка режиссера?

О. Да. Стефано настаивал, чтобы апельсины были настоящие, живые. А когда герой Вити Низового – Фабрицио, приносит покупки, – должно было быть настоящее мясо, настоящие голуби (жаль, что так не получилось). Итальянцы – натуралисты. Для них это очень важно. Они даже со стулом разговаривают, как с живым существом: «Что ты здесь стоишь, проклятый?». Стефано добивался от всего ощущения правды. И прежде всего от нас. «Вы должны по-настоящему грустить, по-настоящему смеяться, по-настоящему переживать. Если появляется нож, то должно возникнуть чувство опасности, страха».

М. Важнейшим элементом спектакля являются декорации, костюмы, свет и музыка. Что необычного в оформлении спектакля?

О. Когда готовые декорации художника Лейлы Фтейты поставили на сцене, мы первый раз надели костюмы, художник по свету Клаудио де Паче выставил свет – случилось чудо. Мы будто оказались внутри старинной итальянской картины, которая ожила и заиграла тихими, но такими очаровательными красками. А музыка, которую написал Григорий Яковлевич Гоберник, фантастически дополняет картину и звучит, будто внутри тебя. Благодаря такому великолепному оформлению весь спектакль наполняется прозрачным жемчужным цветом, музыкой и светом, которые создают свежесть ощущений и настоящность происходящего.

М. Олег, в любой работе есть свой камертон, с которым ты сверяешься, – получилось или нет. Есть у тебя такой камертон?

О. Когда перед премьерой мы стояли за кулисами, с бледными лицами и трясущимися коленями, Стефано обнял нас, весело подмигнул и сказал: «Все прекрасно! Мы очень хорошо поработали. Я уверен, что спектакль получился. А теперь идите на сцену и получайте удовольствие». И действительно, мы приходим на спектакль с радостью, как будто давно друг друга не видели. Великое счастье работать с такими партнерами, как Оля Абрамова, Ира Жерякова, Оля Жевакина, Оля Молочная, Витя Низовой, Саша Дривень, Гриша Скряпкин, Сережа Потапов. У нас сложился прекрасный коллектив, настоящее актерское братство! За это огромное спасибо Юрию Мефодьевичу Соломину и Стефано де Лука.
Я искренне верю, что у спектакля «Влюбленные» будет долгая жизнь, и с каждым новым сезоном мы будем, вновь и вновь радовать зрителя. И спектакль «Влюбленные» станет достойным украшением репертуара Малого театра.

Максим Редин, специально для сайта Малого театра
8 ноября 2010 года