Новости
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ И ЕЕ ГАНТЕЛИ
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ И ЕЕ ГАНТЕЛИ
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ И ЕЕ ГАНТЕЛИ
Популярная актриса театра и кино — ну настоящий полковник
Она — полковник казачьих войск. Из-за нее однажды Нонна Мордюкова едва не наложила на себя руки. Она не церемонилась с Михаилом Шолоховым, могла сказать всю правду-матку в лицо Сергею Бондарчуку и критиковала Игоря Ильинского. Она блестяще играет в бильярд и несколько лет возглавляла российскую Федерацию художественной гимнастики. А еще она — блестящая, любимая многими, народная артистка не только по званию, но и по факту, звезда кино и театральной Москвы. Объективно лучшая исполнительница роли Аксиньи за всю историю экранизаций «Тихого Дона» Элина Быстрицкая в рамках гастролей Малого театра в Ульяновске заехала в наш город всего на пару дней. «НГ» не смогла упустить возможности пообщаться с живой театральной и кинолегендой страны.
— Элина Авраамовна, это правда, что задолго до официального начала своей актерской карьеры вы сыграли Петьку в «Чапаеве»?
— Ой, это очень старая и забавная детская история. У нас во дворе был домашний театр. Актеры — все мальчишки и я, одна девочка, для которой всегда находилась роль. Ведь я была двоюродной сестрой руководителя этой «труппы». Наши театрализованные представления устраивались для всего дома. В день «премьеры» на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем — балкон. Бабушкины модные широкие юбки служили занавесом. А в 1934 году, после выхода на широкий экран фильма «Чапаев», в нашем репертуаре появился точно такой же спектакль. В нем роль легендарного комдива играл мой двоюродный брат, а меня сначала хотели сделать Анкой. Но я настояла на роли верного ординарца Петьки. Уж очень мне нравилось выходить на сцену и, грозно поводя бровями, говорить: «Тихо! Чапай думать будет!». Этот номер я считала своей «коронкой». Публика была в восторге.
Аксинья Донская
— Вы ведь, насколько известно, могли не стать актрисой…
— Могла. Но очень хотела ею стать. Мой отец — военный медик, служил в госпитале инфекционистом. И мама работала в больнице. Во время Великой Отечественной войны я училась на курсах медсестер, работала санитаркой в госпитале на III и IV Украинских фронтах. Потом лаборанткой в клинике. В 1944 году поступила в медицинский техникум, который окончила в 1947 году. И поняла — все! В годы войны настолько насмотрелась на кровь и смерть, что связывать с этим свою дальнейшую жизнь не захотела ни в какую. Сначала был педагогический, потом — театральный.
— По поводу того, почему именно экранизация «Тихого Дона» Сергея Герасимова с вами в роли Аксиньи до сих пор остается лучшей, сломано уже немало копий. И эти споры продолжаются. У вас есть своя версия причин такой успешности и популярности вашего фильма?
— Первая киноверсия «Тихого Дона» с Цесарской и Абрикосовым, что называется, не пошла в народ из-за технических недоработок. Этот фильм был снят на заре советского кинематографа, и пленка, и звук там были не лучшего качества. Наша киноверсия взяла погружением в атмосферу, в казачьи реалии. Мы же снимали на Дону, там, где происходит действие в романе. Жили по соседству с настоящими казаками, терлись о них. А актеры по природе своей обезьянки, вот мы и перенимали манеру двигаться, говорить. И настолько впитали это в себя, что меня произвели в казачки. Я — казачий полковник. Решение о присвоении мне этого звания было принято на Большом Казачьем Круге с участием тридцати старейшин, которые и говорят решающее «Любо» по поводу каждого обсуждаемого вопроса. Мне даже прислали письмо, в котором просили, чтобы я поменяла паспортные данные и называлась Аксинья Донская. Это было очень почетное для меня решение. Я ответила, что чрезвычайно им благодарна за такое признание моих заслуг, но фамилию отца не изменю. Это для меня свято. Что же касается экранизации Сергея Бондарчука с западными актерами в главных ролях, то мне не хочется это обсуждать.
— Существует легенда о том, как Нонна Мордюкова, которая очень хотела играть у Герасимова Аксинью, чуть с собой не покончила, узнав, что на эту роль утверждены вы, а не она. Вы встречались с Нонной Викторовной после выхода фильма?
— Только один раз — на премьере в Москве. Она подошла ко мне после фильма в фойе и сказала лишь: «Справилась все-таки с ролью, мерзавка…». Тогда я расценила это как шутку. Но, видя в дальнейшем, как Нонна меня избегает, я поняла, что невольно участвовала в нанесении ей тяжелой душевной травмы. Думаю, что слухи о попытке самоубийства Мордюковой не лишены основания. Но я тут ни при чем. Я не просилась на эту роль. Меня выбрали. И даже не сам Шолохов, а его дети. На эту роль, знаю, пробовались примерно тридцать актрис. А тогда как раз на экраны вышел фильм «Неоконченная повесть» с моим участием. Ее увидели дети Шолохова, показали папе мою фотографию и сказали: вот тебе Аксинья. Он подтвердил: «Действительно, она! И только она!». Так я и стала Аксиньей.
Шолохов и пьяные гости
— Говорят, вы и самого Шолохова однажды отчитали.
— Не то чтобы отчитала. В 1962 году я снималась в Ленинграде у Георгия Натансона в фильме «Все остается людям». Там же в это время проходил симпозиум советских писателей, в котором участвовал Михаил Александрович. Мы захотели встретиться, и он позвал меня в свой гостиничный номер. Прихожу — через всю анфиладу комнат стоят столы, и вчерашние гости, полупьяные, спят кто где, и какие-то остатки еды, запах перегара, полный кошмар. У самого Шолохова такие набрякшие, заплывшие глаза, что я понимаю — он пьян. Тогда я в запале своей дурацкой прямоты и выпалила: «Михаил Александрович, как вам не стыдно? Как вы можете? Что вы делаете с писателем Шолоховым?!». «Замолчи, — ответил он. — Думаешь, я не знаю и не понимаю, что выше «Тихого Дона» ничего не написал?». Это была его боль. И это был последний раз, когда я видела писателя живым.
— Судя по еще двум вашим конфликтам — с Сергеем Бондарчуком и Игорем Ильинским, вы всегда были максималисткой.
— С Ильинским я действительно дурака сваляла. Мне не нужно было говорить корифею Малого театра, что он напрасно пропихивает свою жену Татьяну Еремееву на роль Эммы Бовари. Но я тогда еще не вполне избавилась от юношеского максимализма и думала, что говорю правильно, потому что искусство выше отношений. А с Бондарчуком все началось еще в 1950 году в Киеве, когда снимался фильм «Тарас Шевченко». Он грубо оттолкнул меня в актерском буфете. Я сказала: «Потише ручками!». Вот и весь конфликт. А он запомнил. И на съемках «Неоконченной повести» выругал меня нецензурно. За просто так. И не извинился. Бондарчук вообще, честно говоря, был большой хам, и не только по отношению ко мне. Не будем больше о нем.
— Ваше прямодушие сильно мешало вам в жизни?
— Очень сильно мешало. Я себе позволяла многое. Потому что у меня есть определенные принципы, главный из которых — не лгать и не притворяться.
— Как вас угораздило озвучить однажды китайский фильм?
— Не было работы в театре. И я пошла на это, чтобы с тоски не умереть. Это была адова работа. Совершенно другая система речи.
Вещи, необходимые женщине…
— В одном из интервью вы сказали, что испытываете потребность в гантелях. И это в 82 года?
— Не удивляйтесь, они же легкие, по полкило каждая. У меня есть и еще две вещи, необходимые женщине моего возраста, — гимнастическая палка и обруч. Пока мне все это доступно. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Но форма еще не ушла. Я не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости. Для меня просто счастье вставать утром и знать, что есть чем заняться. А мышцы нужно тренировать постоянно. Стоит раз-другой дать себе слабину — и ты тут же будешь отброшена назад. Раньше я занималась физическими упражнениями по два часа в день, сейчас — по часу. Главное — давать себе нагрузку каждый день, регулярно.
— Еще вы говорили, что прочли много книг о рациональном питании. Какой главный вывод сделали?
— Вывод простой: надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Здоровье — не в модных теориях. Главное — это постоянное ограничение себя в еде: ничего жирного, жареного, соленого и острого (разве что иногда немножко селедки). Последние годы я не ем ни мяса, ни рыбы и предпочитаю курицу на пару. Мне, во всяком случае, моя диета идет на пользу. Трудно, особенно вначале. Но ничего не добьешься, не приложив большого труда.
— На бильярде вам равных нет. Вы почетный президент российской Федерации бильярдистов. Мужчины, которых на сукне вы разделываете как бог черепаху, не обижаются?
— Какие обиды? Это же спорт. Я люблю бильярд. Росла же в основном с мальчишками и играла в мальчишеские игры. Попросила отца купить игрушечный детский бильярдик с металлическими шариками, от которого нас с братом было не оторвать. Маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу. Я страстная бильярдистка. В бильярдной могу пробыть пять часов подряд и не заметить. Но на деньги не играла никогда. Выигрывала у редактора «МК» Павла Гусева и у лидера ЛДПР Владимира Жириновского. После очередной моей победы Владимир Вольфович сказал: «Женщинам надо уступать». Я ответила: «Конечно, мы часто видим, как вы уступаете женщинам…».
Ярослав ЩЕДРОВ
Народная газета, 28 сентября 2010 года
Популярная актриса театра и кино — ну настоящий полковник
Она — полковник казачьих войск. Из-за нее однажды Нонна Мордюкова едва не наложила на себя руки. Она не церемонилась с Михаилом Шолоховым, могла сказать всю правду-матку в лицо Сергею Бондарчуку и критиковала Игоря Ильинского. Она блестяще играет в бильярд и несколько лет возглавляла российскую Федерацию художественной гимнастики. А еще она — блестящая, любимая многими, народная артистка не только по званию, но и по факту, звезда кино и театральной Москвы. Объективно лучшая исполнительница роли Аксиньи за всю историю экранизаций «Тихого Дона» Элина Быстрицкая в рамках гастролей Малого театра в Ульяновске заехала в наш город всего на пару дней. «НГ» не смогла упустить возможности пообщаться с живой театральной и кинолегендой страны.
— Элина Авраамовна, это правда, что задолго до официального начала своей актерской карьеры вы сыграли Петьку в «Чапаеве»?
— Ой, это очень старая и забавная детская история. У нас во дворе был домашний театр. Актеры — все мальчишки и я, одна девочка, для которой всегда находилась роль. Ведь я была двоюродной сестрой руководителя этой «труппы». Наши театрализованные представления устраивались для всего дома. В день «премьеры» на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем — балкон. Бабушкины модные широкие юбки служили занавесом. А в 1934 году, после выхода на широкий экран фильма «Чапаев», в нашем репертуаре появился точно такой же спектакль. В нем роль легендарного комдива играл мой двоюродный брат, а меня сначала хотели сделать Анкой. Но я настояла на роли верного ординарца Петьки. Уж очень мне нравилось выходить на сцену и, грозно поводя бровями, говорить: «Тихо! Чапай думать будет!». Этот номер я считала своей «коронкой». Публика была в восторге.
Аксинья Донская
— Вы ведь, насколько известно, могли не стать актрисой…
— Могла. Но очень хотела ею стать. Мой отец — военный медик, служил в госпитале инфекционистом. И мама работала в больнице. Во время Великой Отечественной войны я училась на курсах медсестер, работала санитаркой в госпитале на III и IV Украинских фронтах. Потом лаборанткой в клинике. В 1944 году поступила в медицинский техникум, который окончила в 1947 году. И поняла — все! В годы войны настолько насмотрелась на кровь и смерть, что связывать с этим свою дальнейшую жизнь не захотела ни в какую. Сначала был педагогический, потом — театральный.
— По поводу того, почему именно экранизация «Тихого Дона» Сергея Герасимова с вами в роли Аксиньи до сих пор остается лучшей, сломано уже немало копий. И эти споры продолжаются. У вас есть своя версия причин такой успешности и популярности вашего фильма?
— Первая киноверсия «Тихого Дона» с Цесарской и Абрикосовым, что называется, не пошла в народ из-за технических недоработок. Этот фильм был снят на заре советского кинематографа, и пленка, и звук там были не лучшего качества. Наша киноверсия взяла погружением в атмосферу, в казачьи реалии. Мы же снимали на Дону, там, где происходит действие в романе. Жили по соседству с настоящими казаками, терлись о них. А актеры по природе своей обезьянки, вот мы и перенимали манеру двигаться, говорить. И настолько впитали это в себя, что меня произвели в казачки. Я — казачий полковник. Решение о присвоении мне этого звания было принято на Большом Казачьем Круге с участием тридцати старейшин, которые и говорят решающее «Любо» по поводу каждого обсуждаемого вопроса. Мне даже прислали письмо, в котором просили, чтобы я поменяла паспортные данные и называлась Аксинья Донская. Это было очень почетное для меня решение. Я ответила, что чрезвычайно им благодарна за такое признание моих заслуг, но фамилию отца не изменю. Это для меня свято. Что же касается экранизации Сергея Бондарчука с западными актерами в главных ролях, то мне не хочется это обсуждать.
— Существует легенда о том, как Нонна Мордюкова, которая очень хотела играть у Герасимова Аксинью, чуть с собой не покончила, узнав, что на эту роль утверждены вы, а не она. Вы встречались с Нонной Викторовной после выхода фильма?
— Только один раз — на премьере в Москве. Она подошла ко мне после фильма в фойе и сказала лишь: «Справилась все-таки с ролью, мерзавка…». Тогда я расценила это как шутку. Но, видя в дальнейшем, как Нонна меня избегает, я поняла, что невольно участвовала в нанесении ей тяжелой душевной травмы. Думаю, что слухи о попытке самоубийства Мордюковой не лишены основания. Но я тут ни при чем. Я не просилась на эту роль. Меня выбрали. И даже не сам Шолохов, а его дети. На эту роль, знаю, пробовались примерно тридцать актрис. А тогда как раз на экраны вышел фильм «Неоконченная повесть» с моим участием. Ее увидели дети Шолохова, показали папе мою фотографию и сказали: вот тебе Аксинья. Он подтвердил: «Действительно, она! И только она!». Так я и стала Аксиньей.
Шолохов и пьяные гости
— Говорят, вы и самого Шолохова однажды отчитали.
— Не то чтобы отчитала. В 1962 году я снималась в Ленинграде у Георгия Натансона в фильме «Все остается людям». Там же в это время проходил симпозиум советских писателей, в котором участвовал Михаил Александрович. Мы захотели встретиться, и он позвал меня в свой гостиничный номер. Прихожу — через всю анфиладу комнат стоят столы, и вчерашние гости, полупьяные, спят кто где, и какие-то остатки еды, запах перегара, полный кошмар. У самого Шолохова такие набрякшие, заплывшие глаза, что я понимаю — он пьян. Тогда я в запале своей дурацкой прямоты и выпалила: «Михаил Александрович, как вам не стыдно? Как вы можете? Что вы делаете с писателем Шолоховым?!». «Замолчи, — ответил он. — Думаешь, я не знаю и не понимаю, что выше «Тихого Дона» ничего не написал?». Это была его боль. И это был последний раз, когда я видела писателя живым.
— Судя по еще двум вашим конфликтам — с Сергеем Бондарчуком и Игорем Ильинским, вы всегда были максималисткой.
— С Ильинским я действительно дурака сваляла. Мне не нужно было говорить корифею Малого театра, что он напрасно пропихивает свою жену Татьяну Еремееву на роль Эммы Бовари. Но я тогда еще не вполне избавилась от юношеского максимализма и думала, что говорю правильно, потому что искусство выше отношений. А с Бондарчуком все началось еще в 1950 году в Киеве, когда снимался фильм «Тарас Шевченко». Он грубо оттолкнул меня в актерском буфете. Я сказала: «Потише ручками!». Вот и весь конфликт. А он запомнил. И на съемках «Неоконченной повести» выругал меня нецензурно. За просто так. И не извинился. Бондарчук вообще, честно говоря, был большой хам, и не только по отношению ко мне. Не будем больше о нем.
— Ваше прямодушие сильно мешало вам в жизни?
— Очень сильно мешало. Я себе позволяла многое. Потому что у меня есть определенные принципы, главный из которых — не лгать и не притворяться.
— Как вас угораздило озвучить однажды китайский фильм?
— Не было работы в театре. И я пошла на это, чтобы с тоски не умереть. Это была адова работа. Совершенно другая система речи.
Вещи, необходимые женщине…
— В одном из интервью вы сказали, что испытываете потребность в гантелях. И это в 82 года?
— Не удивляйтесь, они же легкие, по полкило каждая. У меня есть и еще две вещи, необходимые женщине моего возраста, — гимнастическая палка и обруч. Пока мне все это доступно. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Но форма еще не ушла. Я не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости. Для меня просто счастье вставать утром и знать, что есть чем заняться. А мышцы нужно тренировать постоянно. Стоит раз-другой дать себе слабину — и ты тут же будешь отброшена назад. Раньше я занималась физическими упражнениями по два часа в день, сейчас — по часу. Главное — давать себе нагрузку каждый день, регулярно.
— Еще вы говорили, что прочли много книг о рациональном питании. Какой главный вывод сделали?
— Вывод простой: надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Здоровье — не в модных теориях. Главное — это постоянное ограничение себя в еде: ничего жирного, жареного, соленого и острого (разве что иногда немножко селедки). Последние годы я не ем ни мяса, ни рыбы и предпочитаю курицу на пару. Мне, во всяком случае, моя диета идет на пользу. Трудно, особенно вначале. Но ничего не добьешься, не приложив большого труда.
— На бильярде вам равных нет. Вы почетный президент российской Федерации бильярдистов. Мужчины, которых на сукне вы разделываете как бог черепаху, не обижаются?
— Какие обиды? Это же спорт. Я люблю бильярд. Росла же в основном с мальчишками и играла в мальчишеские игры. Попросила отца купить игрушечный детский бильярдик с металлическими шариками, от которого нас с братом было не оторвать. Маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу. Я страстная бильярдистка. В бильярдной могу пробыть пять часов подряд и не заметить. Но на деньги не играла никогда. Выигрывала у редактора «МК» Павла Гусева и у лидера ЛДПР Владимира Жириновского. После очередной моей победы Владимир Вольфович сказал: «Женщинам надо уступать». Я ответила: «Конечно, мы часто видим, как вы уступаете женщинам…».
Ярослав ЩЕДРОВ
Народная газета, 28 сентября 2010 года
Дата публикации: 28.09.2010
ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ И ЕЕ ГАНТЕЛИ
Популярная актриса театра и кино — ну настоящий полковник
Она — полковник казачьих войск. Из-за нее однажды Нонна Мордюкова едва не наложила на себя руки. Она не церемонилась с Михаилом Шолоховым, могла сказать всю правду-матку в лицо Сергею Бондарчуку и критиковала Игоря Ильинского. Она блестяще играет в бильярд и несколько лет возглавляла российскую Федерацию художественной гимнастики. А еще она — блестящая, любимая многими, народная артистка не только по званию, но и по факту, звезда кино и театральной Москвы. Объективно лучшая исполнительница роли Аксиньи за всю историю экранизаций «Тихого Дона» Элина Быстрицкая в рамках гастролей Малого театра в Ульяновске заехала в наш город всего на пару дней. «НГ» не смогла упустить возможности пообщаться с живой театральной и кинолегендой страны.
— Элина Авраамовна, это правда, что задолго до официального начала своей актерской карьеры вы сыграли Петьку в «Чапаеве»?
— Ой, это очень старая и забавная детская история. У нас во дворе был домашний театр. Актеры — все мальчишки и я, одна девочка, для которой всегда находилась роль. Ведь я была двоюродной сестрой руководителя этой «труппы». Наши театрализованные представления устраивались для всего дома. В день «премьеры» на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем — балкон. Бабушкины модные широкие юбки служили занавесом. А в 1934 году, после выхода на широкий экран фильма «Чапаев», в нашем репертуаре появился точно такой же спектакль. В нем роль легендарного комдива играл мой двоюродный брат, а меня сначала хотели сделать Анкой. Но я настояла на роли верного ординарца Петьки. Уж очень мне нравилось выходить на сцену и, грозно поводя бровями, говорить: «Тихо! Чапай думать будет!». Этот номер я считала своей «коронкой». Публика была в восторге.
Аксинья Донская
— Вы ведь, насколько известно, могли не стать актрисой…
— Могла. Но очень хотела ею стать. Мой отец — военный медик, служил в госпитале инфекционистом. И мама работала в больнице. Во время Великой Отечественной войны я училась на курсах медсестер, работала санитаркой в госпитале на III и IV Украинских фронтах. Потом лаборанткой в клинике. В 1944 году поступила в медицинский техникум, который окончила в 1947 году. И поняла — все! В годы войны настолько насмотрелась на кровь и смерть, что связывать с этим свою дальнейшую жизнь не захотела ни в какую. Сначала был педагогический, потом — театральный.
— По поводу того, почему именно экранизация «Тихого Дона» Сергея Герасимова с вами в роли Аксиньи до сих пор остается лучшей, сломано уже немало копий. И эти споры продолжаются. У вас есть своя версия причин такой успешности и популярности вашего фильма?
— Первая киноверсия «Тихого Дона» с Цесарской и Абрикосовым, что называется, не пошла в народ из-за технических недоработок. Этот фильм был снят на заре советского кинематографа, и пленка, и звук там были не лучшего качества. Наша киноверсия взяла погружением в атмосферу, в казачьи реалии. Мы же снимали на Дону, там, где происходит действие в романе. Жили по соседству с настоящими казаками, терлись о них. А актеры по природе своей обезьянки, вот мы и перенимали манеру двигаться, говорить. И настолько впитали это в себя, что меня произвели в казачки. Я — казачий полковник. Решение о присвоении мне этого звания было принято на Большом Казачьем Круге с участием тридцати старейшин, которые и говорят решающее «Любо» по поводу каждого обсуждаемого вопроса. Мне даже прислали письмо, в котором просили, чтобы я поменяла паспортные данные и называлась Аксинья Донская. Это было очень почетное для меня решение. Я ответила, что чрезвычайно им благодарна за такое признание моих заслуг, но фамилию отца не изменю. Это для меня свято. Что же касается экранизации Сергея Бондарчука с западными актерами в главных ролях, то мне не хочется это обсуждать.
— Существует легенда о том, как Нонна Мордюкова, которая очень хотела играть у Герасимова Аксинью, чуть с собой не покончила, узнав, что на эту роль утверждены вы, а не она. Вы встречались с Нонной Викторовной после выхода фильма?
— Только один раз — на премьере в Москве. Она подошла ко мне после фильма в фойе и сказала лишь: «Справилась все-таки с ролью, мерзавка…». Тогда я расценила это как шутку. Но, видя в дальнейшем, как Нонна меня избегает, я поняла, что невольно участвовала в нанесении ей тяжелой душевной травмы. Думаю, что слухи о попытке самоубийства Мордюковой не лишены основания. Но я тут ни при чем. Я не просилась на эту роль. Меня выбрали. И даже не сам Шолохов, а его дети. На эту роль, знаю, пробовались примерно тридцать актрис. А тогда как раз на экраны вышел фильм «Неоконченная повесть» с моим участием. Ее увидели дети Шолохова, показали папе мою фотографию и сказали: вот тебе Аксинья. Он подтвердил: «Действительно, она! И только она!». Так я и стала Аксиньей.
Шолохов и пьяные гости
— Говорят, вы и самого Шолохова однажды отчитали.
— Не то чтобы отчитала. В 1962 году я снималась в Ленинграде у Георгия Натансона в фильме «Все остается людям». Там же в это время проходил симпозиум советских писателей, в котором участвовал Михаил Александрович. Мы захотели встретиться, и он позвал меня в свой гостиничный номер. Прихожу — через всю анфиладу комнат стоят столы, и вчерашние гости, полупьяные, спят кто где, и какие-то остатки еды, запах перегара, полный кошмар. У самого Шолохова такие набрякшие, заплывшие глаза, что я понимаю — он пьян. Тогда я в запале своей дурацкой прямоты и выпалила: «Михаил Александрович, как вам не стыдно? Как вы можете? Что вы делаете с писателем Шолоховым?!». «Замолчи, — ответил он. — Думаешь, я не знаю и не понимаю, что выше «Тихого Дона» ничего не написал?». Это была его боль. И это был последний раз, когда я видела писателя живым.
— Судя по еще двум вашим конфликтам — с Сергеем Бондарчуком и Игорем Ильинским, вы всегда были максималисткой.
— С Ильинским я действительно дурака сваляла. Мне не нужно было говорить корифею Малого театра, что он напрасно пропихивает свою жену Татьяну Еремееву на роль Эммы Бовари. Но я тогда еще не вполне избавилась от юношеского максимализма и думала, что говорю правильно, потому что искусство выше отношений. А с Бондарчуком все началось еще в 1950 году в Киеве, когда снимался фильм «Тарас Шевченко». Он грубо оттолкнул меня в актерском буфете. Я сказала: «Потише ручками!». Вот и весь конфликт. А он запомнил. И на съемках «Неоконченной повести» выругал меня нецензурно. За просто так. И не извинился. Бондарчук вообще, честно говоря, был большой хам, и не только по отношению ко мне. Не будем больше о нем.
— Ваше прямодушие сильно мешало вам в жизни?
— Очень сильно мешало. Я себе позволяла многое. Потому что у меня есть определенные принципы, главный из которых — не лгать и не притворяться.
— Как вас угораздило озвучить однажды китайский фильм?
— Не было работы в театре. И я пошла на это, чтобы с тоски не умереть. Это была адова работа. Совершенно другая система речи.
Вещи, необходимые женщине…
— В одном из интервью вы сказали, что испытываете потребность в гантелях. И это в 82 года?
— Не удивляйтесь, они же легкие, по полкило каждая. У меня есть и еще две вещи, необходимые женщине моего возраста, — гимнастическая палка и обруч. Пока мне все это доступно. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Но форма еще не ушла. Я не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости. Для меня просто счастье вставать утром и знать, что есть чем заняться. А мышцы нужно тренировать постоянно. Стоит раз-другой дать себе слабину — и ты тут же будешь отброшена назад. Раньше я занималась физическими упражнениями по два часа в день, сейчас — по часу. Главное — давать себе нагрузку каждый день, регулярно.
— Еще вы говорили, что прочли много книг о рациональном питании. Какой главный вывод сделали?
— Вывод простой: надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Здоровье — не в модных теориях. Главное — это постоянное ограничение себя в еде: ничего жирного, жареного, соленого и острого (разве что иногда немножко селедки). Последние годы я не ем ни мяса, ни рыбы и предпочитаю курицу на пару. Мне, во всяком случае, моя диета идет на пользу. Трудно, особенно вначале. Но ничего не добьешься, не приложив большого труда.
— На бильярде вам равных нет. Вы почетный президент российской Федерации бильярдистов. Мужчины, которых на сукне вы разделываете как бог черепаху, не обижаются?
— Какие обиды? Это же спорт. Я люблю бильярд. Росла же в основном с мальчишками и играла в мальчишеские игры. Попросила отца купить игрушечный детский бильярдик с металлическими шариками, от которого нас с братом было не оторвать. Маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу. Я страстная бильярдистка. В бильярдной могу пробыть пять часов подряд и не заметить. Но на деньги не играла никогда. Выигрывала у редактора «МК» Павла Гусева и у лидера ЛДПР Владимира Жириновского. После очередной моей победы Владимир Вольфович сказал: «Женщинам надо уступать». Я ответила: «Конечно, мы часто видим, как вы уступаете женщинам…».
Ярослав ЩЕДРОВ
Народная газета, 28 сентября 2010 года
Популярная актриса театра и кино — ну настоящий полковник
Она — полковник казачьих войск. Из-за нее однажды Нонна Мордюкова едва не наложила на себя руки. Она не церемонилась с Михаилом Шолоховым, могла сказать всю правду-матку в лицо Сергею Бондарчуку и критиковала Игоря Ильинского. Она блестяще играет в бильярд и несколько лет возглавляла российскую Федерацию художественной гимнастики. А еще она — блестящая, любимая многими, народная артистка не только по званию, но и по факту, звезда кино и театральной Москвы. Объективно лучшая исполнительница роли Аксиньи за всю историю экранизаций «Тихого Дона» Элина Быстрицкая в рамках гастролей Малого театра в Ульяновске заехала в наш город всего на пару дней. «НГ» не смогла упустить возможности пообщаться с живой театральной и кинолегендой страны.
— Элина Авраамовна, это правда, что задолго до официального начала своей актерской карьеры вы сыграли Петьку в «Чапаеве»?
— Ой, это очень старая и забавная детская история. У нас во дворе был домашний театр. Актеры — все мальчишки и я, одна девочка, для которой всегда находилась роль. Ведь я была двоюродной сестрой руководителя этой «труппы». Наши театрализованные представления устраивались для всего дома. В день «премьеры» на лестничной площадке устанавливались стулья для зрителей, сценой служила площадка между этажами, а закулисьем — балкон. Бабушкины модные широкие юбки служили занавесом. А в 1934 году, после выхода на широкий экран фильма «Чапаев», в нашем репертуаре появился точно такой же спектакль. В нем роль легендарного комдива играл мой двоюродный брат, а меня сначала хотели сделать Анкой. Но я настояла на роли верного ординарца Петьки. Уж очень мне нравилось выходить на сцену и, грозно поводя бровями, говорить: «Тихо! Чапай думать будет!». Этот номер я считала своей «коронкой». Публика была в восторге.
Аксинья Донская
— Вы ведь, насколько известно, могли не стать актрисой…
— Могла. Но очень хотела ею стать. Мой отец — военный медик, служил в госпитале инфекционистом. И мама работала в больнице. Во время Великой Отечественной войны я училась на курсах медсестер, работала санитаркой в госпитале на III и IV Украинских фронтах. Потом лаборанткой в клинике. В 1944 году поступила в медицинский техникум, который окончила в 1947 году. И поняла — все! В годы войны настолько насмотрелась на кровь и смерть, что связывать с этим свою дальнейшую жизнь не захотела ни в какую. Сначала был педагогический, потом — театральный.
— По поводу того, почему именно экранизация «Тихого Дона» Сергея Герасимова с вами в роли Аксиньи до сих пор остается лучшей, сломано уже немало копий. И эти споры продолжаются. У вас есть своя версия причин такой успешности и популярности вашего фильма?
— Первая киноверсия «Тихого Дона» с Цесарской и Абрикосовым, что называется, не пошла в народ из-за технических недоработок. Этот фильм был снят на заре советского кинематографа, и пленка, и звук там были не лучшего качества. Наша киноверсия взяла погружением в атмосферу, в казачьи реалии. Мы же снимали на Дону, там, где происходит действие в романе. Жили по соседству с настоящими казаками, терлись о них. А актеры по природе своей обезьянки, вот мы и перенимали манеру двигаться, говорить. И настолько впитали это в себя, что меня произвели в казачки. Я — казачий полковник. Решение о присвоении мне этого звания было принято на Большом Казачьем Круге с участием тридцати старейшин, которые и говорят решающее «Любо» по поводу каждого обсуждаемого вопроса. Мне даже прислали письмо, в котором просили, чтобы я поменяла паспортные данные и называлась Аксинья Донская. Это было очень почетное для меня решение. Я ответила, что чрезвычайно им благодарна за такое признание моих заслуг, но фамилию отца не изменю. Это для меня свято. Что же касается экранизации Сергея Бондарчука с западными актерами в главных ролях, то мне не хочется это обсуждать.
— Существует легенда о том, как Нонна Мордюкова, которая очень хотела играть у Герасимова Аксинью, чуть с собой не покончила, узнав, что на эту роль утверждены вы, а не она. Вы встречались с Нонной Викторовной после выхода фильма?
— Только один раз — на премьере в Москве. Она подошла ко мне после фильма в фойе и сказала лишь: «Справилась все-таки с ролью, мерзавка…». Тогда я расценила это как шутку. Но, видя в дальнейшем, как Нонна меня избегает, я поняла, что невольно участвовала в нанесении ей тяжелой душевной травмы. Думаю, что слухи о попытке самоубийства Мордюковой не лишены основания. Но я тут ни при чем. Я не просилась на эту роль. Меня выбрали. И даже не сам Шолохов, а его дети. На эту роль, знаю, пробовались примерно тридцать актрис. А тогда как раз на экраны вышел фильм «Неоконченная повесть» с моим участием. Ее увидели дети Шолохова, показали папе мою фотографию и сказали: вот тебе Аксинья. Он подтвердил: «Действительно, она! И только она!». Так я и стала Аксиньей.
Шолохов и пьяные гости
— Говорят, вы и самого Шолохова однажды отчитали.
— Не то чтобы отчитала. В 1962 году я снималась в Ленинграде у Георгия Натансона в фильме «Все остается людям». Там же в это время проходил симпозиум советских писателей, в котором участвовал Михаил Александрович. Мы захотели встретиться, и он позвал меня в свой гостиничный номер. Прихожу — через всю анфиладу комнат стоят столы, и вчерашние гости, полупьяные, спят кто где, и какие-то остатки еды, запах перегара, полный кошмар. У самого Шолохова такие набрякшие, заплывшие глаза, что я понимаю — он пьян. Тогда я в запале своей дурацкой прямоты и выпалила: «Михаил Александрович, как вам не стыдно? Как вы можете? Что вы делаете с писателем Шолоховым?!». «Замолчи, — ответил он. — Думаешь, я не знаю и не понимаю, что выше «Тихого Дона» ничего не написал?». Это была его боль. И это был последний раз, когда я видела писателя живым.
— Судя по еще двум вашим конфликтам — с Сергеем Бондарчуком и Игорем Ильинским, вы всегда были максималисткой.
— С Ильинским я действительно дурака сваляла. Мне не нужно было говорить корифею Малого театра, что он напрасно пропихивает свою жену Татьяну Еремееву на роль Эммы Бовари. Но я тогда еще не вполне избавилась от юношеского максимализма и думала, что говорю правильно, потому что искусство выше отношений. А с Бондарчуком все началось еще в 1950 году в Киеве, когда снимался фильм «Тарас Шевченко». Он грубо оттолкнул меня в актерском буфете. Я сказала: «Потише ручками!». Вот и весь конфликт. А он запомнил. И на съемках «Неоконченной повести» выругал меня нецензурно. За просто так. И не извинился. Бондарчук вообще, честно говоря, был большой хам, и не только по отношению ко мне. Не будем больше о нем.
— Ваше прямодушие сильно мешало вам в жизни?
— Очень сильно мешало. Я себе позволяла многое. Потому что у меня есть определенные принципы, главный из которых — не лгать и не притворяться.
— Как вас угораздило озвучить однажды китайский фильм?
— Не было работы в театре. И я пошла на это, чтобы с тоски не умереть. Это была адова работа. Совершенно другая система речи.
Вещи, необходимые женщине…
— В одном из интервью вы сказали, что испытываете потребность в гантелях. И это в 82 года?
— Не удивляйтесь, они же легкие, по полкило каждая. У меня есть и еще две вещи, необходимые женщине моего возраста, — гимнастическая палка и обруч. Пока мне все это доступно. Конечно, я сегодня не та, какой была 25 лет назад. Но форма еще не ушла. Я не притязаю на исключительность в сохранении вечной молодости. Для меня просто счастье вставать утром и знать, что есть чем заняться. А мышцы нужно тренировать постоянно. Стоит раз-другой дать себе слабину — и ты тут же будешь отброшена назад. Раньше я занималась физическими упражнениями по два часа в день, сейчас — по часу. Главное — давать себе нагрузку каждый день, регулярно.
— Еще вы говорили, что прочли много книг о рациональном питании. Какой главный вывод сделали?
— Вывод простой: надо есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть. Здоровье — не в модных теориях. Главное — это постоянное ограничение себя в еде: ничего жирного, жареного, соленого и острого (разве что иногда немножко селедки). Последние годы я не ем ни мяса, ни рыбы и предпочитаю курицу на пару. Мне, во всяком случае, моя диета идет на пользу. Трудно, особенно вначале. Но ничего не добьешься, не приложив большого труда.
— На бильярде вам равных нет. Вы почетный президент российской Федерации бильярдистов. Мужчины, которых на сукне вы разделываете как бог черепаху, не обижаются?
— Какие обиды? Это же спорт. Я люблю бильярд. Росла же в основном с мальчишками и играла в мальчишеские игры. Попросила отца купить игрушечный детский бильярдик с металлическими шариками, от которого нас с братом было не оторвать. Маршал Виктор Георгиевич Куликов подарил мне настоящий кий. До сих пор его берегу. Я страстная бильярдистка. В бильярдной могу пробыть пять часов подряд и не заметить. Но на деньги не играла никогда. Выигрывала у редактора «МК» Павла Гусева и у лидера ЛДПР Владимира Жириновского. После очередной моей победы Владимир Вольфович сказал: «Женщинам надо уступать». Я ответила: «Конечно, мы часто видим, как вы уступаете женщинам…».
Ярослав ЩЕДРОВ
Народная газета, 28 сентября 2010 года
Дата публикации: 28.09.2010
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
