Новости

ПАМЯТНЫЕ ДНИ

Очерк народного артиста СССР, лауреата Сталинской премии А.А. Остужева из книги «Малый театр на фронтах Великой Отечественной воны»

На фронт с артистической бригадой Малого театра я выезжал трижды: в апреле 1942 года и весной и осенью 1943 года.
Навсегда запомнились огромные пространства опустошенной и изуродованной немцами земли, страшные картины народного бедствия и страданий.
Мы ехали среди пожарищ и разрушений. По обе стороны дороги — груды кирпичей, одинокие, тоскливые силуэты печных труб, редкие уцелевшие стены с зияющими окнами. Кругом пепел, пепел, местами уже поросший высоким бурьяном. Ни единого человека. Мертвая, безотрадная тишина. Где-то далеко, скрипя петлями, болтается от ветра половина ворот, рядом упала сломанная калитка — вот все, что осталось здесь от жизни.
В душе нарастает гнев и страстная ненависть к подлым и гнусным врагам; начинаешь остро сожалеть, что семидесятилетний возраст мешает яростно их уничтожать плечом к плечу с атакующим бойцом.
Наша машина обгоняет небольшую группу жителей, спасшихся от угона в рабство. Врезалась в память маленькая старушка с исстрадавшимся лицом, на все вопросы отвечавшая только: «Будь они прокляты! Будь они прокляты!»
С гнетущим впечатлением военных дорог резко контрастировали радостные переживания первых же наших выступлений.
Как описать то необыкновенное радушие, трогательную заботу и внимание, которое повсюду встречала наша бригада.
Должен сказать, что перед отъездом меня одолевали сомнения — нужно ли сейчас людям фронта, воинам, готовящим себя к ожесточенной схватке с врагом, мое искусство?
Я вспоминал еще Л. Толстым ярко описанное глубокое сосредоточение всех духовных сил, отличающее солдата накануне боя, который может стать его смертным днем, и задумался: а не окажутся ли лишними в эту минуту приехавшие артисты и их предполагаемый концерт?
Жадные, возбужденные, горящие нетерпением глаза наших первых зрителей дали мне потрясающий по своей патетике ответ: мало сказать, что мы оказались кстати,— мы были нужны, необходимы, долгожданны!
Первый раз я так полно ощутил могучую силу искусства, его настоящее значение и смысл! Передо мной была идеальная аудитория, с трепетом ловящая каждое слово, чутко отзывающаяся на каждую интонацию, понимающая всю красоту глубокой мысли и благородного чувства.
Это увлечение слушателей совершенно покоряло выступавших артистов, волнение зрительного зала ответно вызывало среди нас необычайный подъем, превращая концерт в яркий, вдохновенный праздник.
Выступая среди летчиков, я думал, что с впечатлениями моего сегодняшнего выступления сидящие напротив меня люди, быть может, завтра полетят бомбить скопища врагов, и эта мысль вызывала такой творческий энтузиазм, что я вкладывал всю мою душу в исполняемые мною произведения.
Помнится, однажды наш бригадир подвел меня к окну и показал огромную толпу, теснящуюся около входа в помещение, где только что окончился наш концерт.
Оказывается, то были сотни не попавших на него бойцов, старавшихся хоть краем глаза уловить что-нибудь из происходившего на сцене. Перед таким волнующим зрелищем я не мог устоять, хотя и чувствовал себя чрезвычайно утомленным. Через пятнадцать минут состоялся наш второй концерт и после небольшого антракта — третий.
Я счастлив, что мне удалось выступать перед нашей великой Армией, перед ее офицерами и бойцами, и я испытываю высочайшее удовлетворение от сознания, что я по мере моих сил выполнил свой долг патриота и артиста.