Новости

ПРЕКРАСНОЕ НАРУШЕНИЕ ТРАДИЦИИ

«Мольер», Малый театр

Малый театр был всегда. На театральной площади в Москве рядом с бесконечно реконструируемым Большим, напротив Детского, сменившего название на РАМТ, за бронзовым Островским стоит прекрасное непафосное желтое здание. Был, есть и будет. Незыблемый и несомненный, как сказал сам Александр Николаевич по другому поводу. (По поводу женской верности в «Снегурочке».) Прекрасная, живая и яркая его история описана во многих книгах, фильмах, теле- и радиопередачах. Какие драматурги, режиссеры, актеры! Кого и чего только не было. Не было Булгакова. Как-то традиционно его не ставили здесь. Не то чтобы «На Парнасе было скучно», но с Михаилом Афанасьевичем теперь будет веселее. Великая сцена позвала его, и разместился он на ней очень комфортно. Его приняли здесь с любовью и уважением. Спектаклю под названием «Мольер» (и лишь в подзаголовке «Кабала святош») посвящен специальный выпуск газеты Малого театра, содержащий историю Мольера, интервью с постановщиком Владимиром Драгуновым, рассказ об исторических персонажах — участниках пьесы, статьи Веры Максимовой и Бориса Любимова, отрывки из повести Булгакова «Жизнь господина де Мольера». В этом видна любовь театра не только к новому автору, но и к зрителю. Столько дополнительной информации, и просто полезно, и уж конечно, работает на восприятие спектакля.

«Кабала святош» идет в Москве в нескольких театрах. Художественные руководители - актеры любят играть Мольера на определенном этапе жизни. Художник играет художника. Худрук играет худрука. В старинном телевизионном спектакле в постановке Эфроса бунт Мольера завораживающе неистово играл Юрий Любимов, казавшийся всем тогда чрезвычайно опальным и бесстрашно диссидентствующим. Отчаяние от непонимания, одиночество среди своих играл Ефремова в постановке Шапиро, Ширвиндт в постановке Еремина противостоит всем тоталитарным режимам во все времена. Почти во всех постановках на передний план выходит тема «Художник и Власть». Да так ли жестока была власть к Мольеру? Для мастера страшно неприятие, забвение. Мольер при жизни признан, у него свой театр, где он с успехом играет со своей труппой свои пьесы. Он ужинает с королем, и тот крестит его ребенка. После нешуточного скандала, скомпрометировавшего отчасти и Короля, тот всего лишь лишает поэта своего покровительства. Однако разрешая играть смешные комедии. (Кстати, похоже, что и сегодня некая художественная власть разрешила абсолютному большинству театров играть именно смешные комедии.) Да, Мольер умирает. Но умирает, как можно понять, от сердечной недостаточности, как многие нестарые мужчины сегодня. Да вот хоть в прошедшем году. И не власть тому виной, а уж скорее женщины. Скажете, упрощение? Скорее, облегчение или выпрямление годами запутанной истории. Нам ли всерьез осуждать Короля-Солнце за жестокосердие после убитого властью Михоэлса, расстрелянного Мейерхольда, закрытого театра Таирова - увы, многое хранит наша память. К моему большому удовольствию Малый театр сыграл именно романтическую драму, которую писал Булгаков, а не историческую хронику с политическим уклоном.

Поднимается изумительной красоты занавес алого шелка, за ним — другой — иного оттенка красного, между ними — еще один бежево-молочного-кофейного оттенка. Открывается сцена благородного темного дерева, освещенная роскошными люстрами. Художник Станислав Бенедиктов — непревзойденный колорист. Оттенкам, которые он создает, кажется, нет названия в палитре. Камзолы, сюртуки, женские платья (художник по костюмам Валентина Комолова) красивы, театральны и эпохальны. Ложи Пале-Рояля с золотыми колоннами рифмуются с такими же ложами в зрительном зале. К нам выходит драматург и актер господин де Мольер (Юрий Соломин) — не только художник, озабоченный отношениями с властью, но обаятельный живой человек с простыми житейскими проблемами, подверженный вполне земным страстям. Он слегка капризен и заносчив, как любой премьер, он по-детски стремится избежать неприятных выяснений с женщиной, как любой мужчина. Он трагически прозорлив и мудр, как это свойственно гению. «Страсть обуяла меня», - говорит он об Арманде, но как будто уже в прошедшем времени. Гораздо важнее и серьезней другой мотив: «Позор убьет меня». Он предвидит этот позор. Помните, как говорила киногероиня Елены Соловей в «Рабе любви»? - «Я прожила слишком много женских судеб на экране, чтобы меня мог обмануть мужчина». Мольер не обманывается, конечно. Не обманет его королевская милость, не будет ударом в спину измена жены и предательство Муаррона. Он знает эту жизнь. Он пишет о ней. Он играет ее. И принимает ее. Спектакль — не трагедия, а захватывающая красивая история. Сколько образов, сколько поворотов! Нет отрицательных персонажей. Виновата во всем, собственно, Мадлена (Татьяна Лебедева), но можно ли осуждать сначала любящую, а потом так горько раскаявшуюся женщину? Виноват ли маркиз де Шаррон, архиепископ города Парижа (великолепная работа Александра Клюквина) в том, что на своем посту просто обязан противостоять ереси и распутству, виновным в которых он искренне считает Мольера? Шаррон совсем не глуп и образован. В другое время и в другом месте они с Мольером нашли бы, о чем поговорить. Но он безошибочно чует опасность, как первосвященник Каифа, когда отказывался отпустить на свободу Иешуа вместо простого разбойника Варравана. А бесшабашный женолюб Д\'Орсиньи (Антон Хомятов) должно быть и не разгневался бы так на автора, доведись ему прочитать «Дон Жуана», - не такое уж обидное сравнение. Возможно, и возблагодарил бы Мольера, возможно, стал бы его поклонником и защитником. Увы, невежество ослепляет его. Как не пожалеть «грациозную тварь» Муаррона? Где взять пареньку мужества при виде «испанского сапога»? И ведь раскаялся, дурачок, и, похоже, искренне. Правда, на мой взгляд, этот Муаррон (Алексей Фаддеев) вот как раз недостаточно грациозен, а слишком, пожалуй, крепок, даже брутален. Красив, ироничен и справедлив покровитель искусств Людовик (Борис Клюев). Премило развлекается с плутующим в карты де Лессаком (Сергей Вещев), в меру строг к зарвавшемуся отцу Варфоломею (Юрий Ильин), почти что дружен со Справедливым сапожником (Василий Дахненко) – да мечтать только о таком правителе. А уж верные Бутон (Максим Хрусталев) с Лагранжем (Александр Ермаков), дополняя друг друга, и защищают, и веселят господина. Мало что могу сказать об Арманде (Мария Андреева) кроме того, что юна и хороша собой. Мне показалось, что с первого появления, когда все еще впереди, до второго, когда уже столько всего произошло (смерть детей!), она нисколько не изменилась. Опять же непонятно: от легкомыслия или жестокого сердца? Увлечена именно Муарроном или готова отдаться каждому? Любила ли Мольера? Жалеет ли Мадлену? Кроме того, на ней, в отличие от других, безукоризненно одетых и обутых героев, странно современная спортивная обувь «на резиновом ходу». Впрочем, возможно, это – балетные тапочки. Может, оттого она и пробежала так легко через спектакль, не задерживаясь и не задумываясь?

Ни за что бы не пропустила и никому бы не посоветовала пропустить ни одной роли в исполнении Юрия Соломина. Это было бы непростительным расточительством для театрального человека. К чему слова о том, что почти не осталось актеров такой величины, глубины, мастерства и обаяния – и мужского, и человеческого. Он виртуозно и мощно правит театром, он – атлант, который держит эту махину, как «небо на каменных руках», на его веку в Малый пришел Булгаков. Его Мольер достойно прожил перед нами последние годы, отведенные Судьбой.

Ефремова Анастасия
«Страстной бульвар, 10», выпуск №5-125/2010