Новости

«ЛЮБОВЬ И ДЕНЬГИ». «ПОСЛЕДНЕЙ ЖЕРТВЕ» - 5 ЛЕТ!

В день юбилея спектакля, поставленного Владимиром Драгуновым в 2004 году, предлагаем вниманию посетителей сайта статью Ольги Петренко, написанную для буклета «Видео-библиотеки Малого театра».

«Старик, влюблённый в молодую вдову, старается под видом покровительства и попечительства разлучить её с любимым ею молодым человеком, в чём и успевает. Молодому человеку подставляют девушку, выдавая её за богатую невесту; он увлекается и изменяет вдове. Та, не перенеся измены, сходит с ума, а он, узнав об этом и в припадке отчаяния, лишает себя жизни» (Фабула будущей пьесы изложена А.Н.Островским на 1-м листе чернового автографа «Последней жертвы», который хранится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки).

Пьесу со столь мелодраматичным сюжетом А.Н.Островский задумал писать ещё в декабре 1874 г., однако осуществил свой замысел лишь несколько лет спустя. Персонажи остались те же, а вот мотивацию их действий Островский «перетасовал» практически до неузнаваемости. Трижды менялось и название пьесы: от первоначальной «Жертвы века» драматург отказался в пользу «Попечителей», окончательным же вариантом стала «Последняя жертва».

Как и большая часть современных ему писателей, Островский черпал сюжеты своих произведений из жизни, в том числе и из уголовной хроники тех лет. Так, в феврале 1877 г. всю страну всколыхнул процесс «Клуба червонных валетов» - молодых мошенников, большая часть которых являлась отпрысками известных в России фамилий. (Кстати говоря, одесский филиал этого «Клуба» возглавляла Софья Блювштейн - легендарная Сонька Золотая Ручка.) «Валеты» проворачивали аферы с банковскими билетами и ювелирными магазинами, жили за счёт богатых дам, не гнушались и подделкой векселей. Эта некрасивая история очевидно перекликается с линиями и Дульчина, и Лавра Мироныча. Что же касается Юлии Тугиной, её образ мог быть навеян личной драмой писателя. Известно, что в молодости Александр Николаевич был влюблён в актрису Малого театра Любовь Никулину-Косицкую и даже сватался к ней, но получил отказ, крайне тяжело им пережитый. Мотив предпочтения «недостойного» очень важен в творчестве Островского, достаточно назвать такие его пьесы, как «Бесприданница», «Трудовой хлеб», «Красавец мужчина», та же «Последняя жертва». Ещё одним возможным прототипом Юлии Тугиной многие специалисты склонны считать актрису Александринского театра Юлию Линскую, прославившуюся исполнением роли Кабанихи в «Грозе». Линская была женой богатого купца Ильи Громова; рано овдовев, она влюбилась в начинающего актёра Михаила Аврамова, который был моложе Юлии Николаевны на 17 лет, и снова вышла замуж. Карьеры он, несмотря на все старания Линской, так и не сделал, зато успешно промотал колоссальное состояние супруги. Актриса умерла в беспросветной нищете в 1871 г.
Островский начал писать «Последнюю жертву» 24 августа 1877 г. и окончил через 2 месяца, 26 октября. Полностью сосредоточиться на работе он не мог, т.к. вынужден был параллельно заниматься тремя чужими пьесами, продажей дома и переездом в Москву на новую квартиру. Плюс ко всему, до конца осени он обязался закончить ещё одно оригинальное произведение. Из переписки Островского с другом, актёром Фёдором Бурдиным видно, насколько тяжело давалась великому драматургу его новая, 40-ая по счёту пьеса. «После твоего отъезда я принялся за пьесу и от умственного напряжения так расстроил нервы, что потерял сон и аппетит и дошёл до отчаяния. …Свою пьесу я кончу в сентябре непременно, если не умру до тех пор» (27 августа). «Над своей пьесой я работаю день и ночь, до истощения сил, и скоро её кончу. Когда я допишу последнее слово, я тебе сообщу, что это за вещь и как она называется. …Здоровье моё отвратительно, нервы разбиты, не знаю, как дотянуть до Москвы, чтобы лечиться серьёзно» (3 сентября). «…Пишу пьесу, собираю последние силы, чтоб её кончить. Трогательно драматический сюжет…, в который я погружаюсь всей душой, ещё более расстраивает меня» (6 сентября). Через месяц после начала работы над «Последней жертвой» тон корреспонденции становится более оптимистичным: «Любезнейший друг Фёдор Алексеевич, пьеса моя подвигается к концу, вещь выходит большая и, кажется, сценичная» (24 сентября). 12 октября Островский сообщил Бурдину, что окончил пьесу. Следующие две недели ушли на доработку и переписку комедии. «Вот уж другой день мы сидим переписываем пьесу: я пишу черновой экземпляр с карандаша; два экземпляра для театра и один для печати, итого вчетвером, и всё-таки я боюсь, что мы не поспеем кончить в четверг. Хлопочи, любезнейший друг! Нельзя ли будет назначить экстренное заседание Комитета. Я… так заработался, что каждую минуту боюсь, что слягу» (между 16-20 октября).
А.Н.Островский закончил переписывать «Последнюю жертву» глубокой ночью 21 октября. Дальше события развивались стремительно. Уже 22-го один из четырёх экземпляров был передан в Санкт-Петербург, в тот же день пьеса прошла одобрение Театрально-литературного комитета, а 23-го – драматического цензора. Между тем, Островский, отослав текст в Петербург, продолжал работать над пьесой. Окончательный вариант был готов только 26 октября. По просьбе М.Е.Салтыкова-Щедрина драматург отдал «Последнюю жертву» в журнал «Отечественные записки»; комедия была впервые опубликована в январском номере за 1878 г.
Первое чтение «Последней жертвы» состоялось 22 октября 1877 г. на квартире Ф.А.Бурдина. Пьеса вызвала живой интерес и самые восторженные отклики: «Слышавшие её… возвестили, что она изобилует новыми типами; что она по своим крупным достоинствам, по яркости бытовой речи, по драматизму положений может быть поставлена наряду с капитальнейшими вещами Островского, относящимися к самой блестящей поре его деятельности» («Слово», март 1878 г.). Тогда же в ряде газет появились статьи с изложением содержания «Последней жертвы», что крайне не понравилось автору. «Любезнейший друг Фёдор Алексеевич, благодарю тебя за хлопоты, - писал Островский Бурдину 29 октября. - Не скрою, что литературный вечер, устроенный по поводу моей пьесы, мне не очень приятен. Уж пускай бы только судачили о достоинствах; а то рассказывать сюжет пьесы, которая половину интереса имеет в неожиданностях! Где же так водится?»
Опасения Островского были небеспочвенны: «Последняя жертва» готовилась к премьере в Малом театре, причём режиссурой занимался сам драматург. В те времена спектакли создавались очень быстро, на это уходило не больше двух-трёх недель. Правда, и шли такие постановки от силы несколько месяцев. «Последняя жертва» не стала исключением. Премьера состоялась 8 ноября 1877 г. (в Санкт-Петербурге – 2 декабря) и продержалась на сцене всего два месяца. В последний раз пьеса «дана была 10 января [1878 г."> в бенефис Шумского и дала полный сбор (3000 р.), с тех пор её и сняли с репертуара» (из письма Ф.А.Бурдину от 30 января 1878 г.). К тому времени всё внимание драматурга было поглощено постановкой его новой пьесы «Женитьба Белугина». Это и понятно. К 1877 г. Островский был отцом шестерых детей, большая семья требовала больших расходов. Тема денег занимала очень важное место не только в творчестве, но и в частной жизни Александра Николаевича. «Ни славы я не ищу, ни значения особенного не придаю своей новой комедии; мне нужно только, чтобы она хоть несколько подержалась на репертуаре и принесла мне кой-что за мой труд», - вполне откровенно писал Островский в ноябре 1877 г. петербургскому актёру Н.Ф.Сазонову, уговаривая его не отказываться от роли Дульчина.
Однако то, что первая «Последняя жертва» шла в сезоне 1877/78 г. всего 11 раз, вовсе не означает, что это был спектакль-однодневка. В постановке участвовали такие выдающиеся актёры, как Г.Н.Федотова (Юлия), А.П.Ленский (Дульчин), С.В.Шумский (Флор Федулыч), С.П.Акимова (Глафира Фирсовна), Н.И.Музиль (Салай Салтаныч), И.В.Самарин (Лавр Мироныч), М.П.Садовский (Иногородный) и др. Спектакль встретил самый тёплый приём как у зрителей, так и со стороны театральной критики. «Моя пьеса «Последняя жертва» имела в Москве очень большой успех» - сообщал А.Н.Островский в письме Н.Я.Соловьёву от 22 ноября 1877 г.
По единодушному мнению рецензентов, лучшими исполнителями были признаны Шумский и Самарин. «Русская газета» (номер от 12 ноября 1877 г.) не скупилась на похвалы: «Шумский как нельзя правдивее и точнее передал этот тип. От него так и веяло разумным спокойствием, тихою любовью и присутствием большой силы воли… Исполнение лучшей сцены в пьесе – сцены Тугиной, когда она просит денег, - представляло верх совершенства». Что же касается игры И.В.Самарина, «Современные известия» признали её безупречной.
Г.Н.Федотова недолго выступала в роли Тугиной. Прошло всего несколько спектаклей, и Юлию начала играть другая актриса – М.Н.Ермолова.
Впоследствии «Последняя жертва» выдержала множество постановок на различных сценических площадках, была экранизирована, однако Ермолова остаётся эталонной исполнительницей роли Тугиной. «Ермолова во всём шла за Островским, - пишет театровед и богослов С.Н.Дурылин. - Юлия Тугина у Ермоловой была и москвичка, и купчиха, и любящая, самоотверженная женщина с светлой душой.
Незабываема знаменитая «ермоловская» пауза над карточкой Лавра Мироныча, приглашающего на свадьбу его дочери с Дульчиным. В этой паузе было раздумье горя; на прекрасном лице молчащей Юлии — Ермоловой можно было прочесть всю повесть её любви, со сменою радости, надежды, сомнений. Молчание говорило здесь сильнее и внятнее всяких слов. Пауза была необычайной по своей длительности и по наполненности живейшим драматическим содержанием.
Однажды Вл.И.Немирович-Данченко спросил у Ермоловой: «Мария Николаевна, сколько минут вы молчите в четвёртом действии «Последней жертвы»? «Сколько помолчится, столько и помолчу», — был простой ответ великой артистки».
Сцена, о которой идёт речь (10-ое явление IV действия), едва ли не самая сложная в роли
Юлии Тугиной. Приведём её здесь с незначительными сокращениями:

ЮЛИЯ. Ах, Флор Федулыч, горе, горе! (Показывает билет.) Вот посмотрите!
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ (взглянув на Михевну). Какая неосторожность-с!
МИХЕВНА. Да разве я, батюшка, знала.
ЮЛИЯ. Флор Федулыч, помогите! Хоть бы деньги-то мне воротить, хоть бы деньги-то. Он мне на всё документы выдал…
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. Вам одно остаётся, Юлия Павловна, пренебречь.
ЮЛИЯ. Конечно, не надо мне его, не надо. А деньги-то, Флор Федулыч, ведь почти всё моё состояние... Я хочу получить.
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. Получить с него невозможно-с, но вы не беспокойтесь.
ЮЛИЯ. Нет, я возьму... За что же... После такой обиды... Нет, помилуйте, за что же я ему подарю?..
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. У него ничего нет-с.
ЮЛИЯ. Как нет? Есть. У него имение большое, богатое... Он мне планы показывал.
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. Положительно ничего нет-с. Я верные известия имею. Было после отца имение, да давным-давно продано и прожито-с.
ЮЛИЯ (с испугом). Значит, и это был обман? (Едва держится на ногах.)
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. Успокойтесь, успокойтесь!
ЮЛИЯ. Я покойна... Да неужели, да неужели он так бесстыден?
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ. Вы очень доверчивы-с... Пренебречь его следует, пренебречь!
ЮЛИЯ. Ограблена и убита! (Садится.) Я нищая, обиженная совсем... За что же они ещё смеются-то надо мной, на свадьбу-то приглашают? Ах, ах! (Обморок.)
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ (Михевне). Им дурно. Поскорей что-нибудь-с!

Михевна уходит.

ЮЛИЯ (в бреду). Сероватое платье-то себе заказала... Правду люди-то говорили, а я не верила... Теперь как же?.. Две у него невесты-то? Сероватое я платье-то заказала... Ах, нет, желтоватое. (Несколько придя в себя.) Ах, что это я говорю?.. (Тихонько смеётся.) Ха, ха, ха! Флор Федулыч! Ха, ха, ха! (Подаёт руку Флору Федулычу.) Надеть подвенечное платье и флёр д\'оранж, да и ехать на бал... ха, ха, ха!.. Они рядом будут сидеть... взять бокал... Совет вам да любовь... ха, ха, ха! Ну, поцелуйтесь! (Обморок.)
ФЛОР ФЕДУЛЫЧ (Михевне). Опять обморок, и руки похолодели. Этим не шутят-с, скорей за доктором-с... Это уж близко смерти-с...

«Многие исполнительницы Юлии вычёркивали из роли эти слова о деньгах, - продолжает С.Н.Дурылин. - При этом приводились как будто веские мотивы: как может любящая женщина в момент сильнейшего горя, измены любимого человека, вспомнить о деньгах. Это психологически невозможно.
Однако соображения эти неосновательны… Для купеческой вдовы Тугиной, оставшейся без всякой опоры в жизни, не имеющей никакой профессии, разорение — это бесприютность, полная катастрофа… Крик Юлии о деньгах — только внешнее проявление её предельного горя и беспомощности».
Тугина принадлежит к лучшим образам, созданным великой актрисой, игравшей эту роль на протяжении многих лет. Сама же «Последняя жертва» - из числа тех пьес, которые пользуются особой исполнительской любовью. Известно, что её брали для своих бенефисов Н.И.Музиль (премьера 1877 г.) и С.В.Шумский (1878 г.), О.О.Садовская (премьера 1895 г.). И здесь самое время подробнее поговорить о предшествующих нынешней постановках «Последней жертвы» на сцене Малого театра.
В прежние времена, поскольку декорации обычно брали из подбора, было в порядке вещей, когда спектакль шёл в течение сезона-двух, потом исчезал из репертуара, а через несколько лет происходило его возобновление.
Оригинальных постановок «Последней жертвы» было три. Первая, напомним, увидела свет 8 ноября 1877 г. и шла вплоть до января 1878-го. Однако уже в июне 1879 г. Ермолова, успевшая к тому времени несколько раз сыграть Юлию, включает эту постановку в репертуар своих петербуржских гастролей. Известно, что при жизни А.Н.Островского (драматург умер в 1886 г.) «Последняя жертва» шла в Малом театре 18 раз.
Премьера второй постановки состоялась 11 апреля 1895 г. Спектакль отличался превосходным актёрским составом. В роли Тугиной снова блистала М.Н.Ермолова, Прибыткова сыграл К.Н.Рыбаков, Глафиру Фирсовну – О.О.Садовская, Дульчина – А.И.Южин, Дергачёва – М.П.Садовский. А.П.Ленский, первый исполнитель Дульчина, на этот раз выступил в роли Лавра Мироныча. Эта постановка имела грандиозный успех и шла на сцене Малого до 1906 г.
Третья «Последняя жертва» была выпущена уже в 1908-м. Спектакль шёл в сокращённом варианте, без III действия, которое происходит в клубном саду. Поскольку Юлия там не появляется, многие исполнительницы, начиная с петербурженки М.Г.Савиной, играли пьесу «с купюрами», чего никогда не делала М.Н.Ермолова. Однако в новой постановке была занята уже Н.А.Смирнова.
В 1917 г. «Последняя жертва» стала одним из спектаклей, перешедших в текущий репертуар первых лет Советской власти из дореволюционного сезона. После чего печальная история молодой купеческой вдовы надолго исчезла со сцены Малого театра.
Возвращение «Последней жертвы» состоялось 18 декабря 2004 г. Для режиссёра-постановщика Владимира Драгунова это был первый опыт обращения к творчеству великого драматурга. «Я думаю, что персонажи Островского так же объёмны и многогранны, как, например, персонажи Чехова, - говорит Владимир Николаевич. – Мне кажется, надо в меру сил и дарования ломать стереотипы, которые существуют в прочтении его пьес, но делать это доказательно, опираясь, прежде всего, на авторский текст, а не на свои отвлечённые фантазии».
Главным результатом ломки стереотипов оказалось то, что на первый план вышла тема любви, зарождающейся между Юлией и Флором Федулычем в исполнении Людмилы Титовой и Василия Бочкарёва. Назовём и остальных участников спектакля: это Людмила Полякова (Глафира Фирсовна), Олег Доброван и Антон Хомятов (Дульчин), Борис Клюев (Лавр Мироныч), Владимир Сафронов (Салай Салтаныч), Екатерина Базарова и Евгения Дмитриева (Ирина), Пётр Складчиков (Дергачёв), Ольга Чуваева (Михевна) и др.
Долгожданная премьера сразу же вызвала восторженный зрительский приём. Порой доходило до курьёзов. Так, на одном из спектаклей во время сцены, где Юлия просит у Флора Федулыча денег для Дульчина, какой-то зритель крикнул из зала Прибыткову-Бочкарёву: «Она тебя любит!», тем самым предугадав счастливый финал.
Островский «подарил» Юлии Павловне и Флору Федулычу три сцены, из которых, как уже говорилось выше, самой сложной для исполнительницы является последняя: Тугина, узнав об измене Дульчина, в самый драматический момент вдруг вспоминает о своих деньгах. В Малом театре нашли интересное решение, нисколько не противоречащее трактовке пьесы в целом: «В данном случае слово «деньги» играется как «история взаимоотношений», - говорит В.Бочкарёв. - Юлия может упоминать о деньгах, но это не имеет значения. Она не понимает, что говорит… Юлия заводит речь о деньгах, документах, планах, о свадьбе – это всё клубок, который она не в состоянии распутать. У нас решение более отстранённое. Фантасмагория – самое точное слово».
Так получилось, что в течение полутора театральных сезонов ещё два московских коллектива, МХТ им. Чехова и «Ленком», обратились к этой же самой пьесе. Наша «Последняя жертва» стала последней в прямом смысле слова. Критики, получив возможность сравнивать, отдали предпочтение паре Титова-Бочкарёв, которых Ольга Егошина назвала лучшим любовным дуэтом 2004 г. «В Малом театре решили поставить Островского прежде всего как пьесу о большой любви, - пишет она в «Новых известиях» за 20 декабря 2004 г. - Василий Бочкарёв и Людмила Титова точно и верно играют все перипетии рождающегося чувства. Каждое слово может качнуть качели отношений. Каждое движение – как по тонкой досточке. Чужие, плохо знакомые люди сначала конфузятся друг друга. Потом начинают уважать. Они узнают друг друга в ситуации почти экстремальной… Длинный разговор, закончившийся поцелуем благодарности, актёры превращают в мост, приведший двух людей друг к другу. Такие далёкие вначале, они расстаются неожиданно близкими».
«Словно боясь потерять милый образ, Прибытков-Бочкарёв стоит лицом к залу, прикрывая глаза одной рукой, и вдруг начинает напевать знаменитый романс Неморино из «Любовного напитка» Доницетти: “Una furtiva lagrima” («Одну нежную слезу я видел на глазах любимой…») (Константин Цареградский, Утро.ru, 27 декабря 2004 г.).
«Жанр… определён драматургом, как комедия, - пишет Майя Фолкинштейн в «Современной драматургии»-№ 2 за 2005 г. – Однако к ней так и тянет добавить эпитет «высокая». В «Последней жертве» всё рядом: смех и слёзы, отчаяние и надежда».
«Наиболее удачный спектакль «Последняя жертва»… получился в Малом театре. У них всё, как у людей. Они Островского больше жизни любят… Это мог бы получиться очередной… спектакль Малого театра, но играет Василий Бочкарёв. Его Прибытков вышел на сцену, сказал, что любит, и все сразу поверили, что это глубоко и навсегда. Единственный из трёх Прибытковых он сказал фразу «Дорогого стоит», и все поняли, что он на самом деле имеет в виду: слов сильнее он пока не находит, но чувствует в правильном направлении» (Инна Вишневская, «Дом Актёра»-№ 5, 2005 г.).
За исполнение роли Флора Федулыча Прибыткова Василий Бочкарёв был награждён «Золотой Маской», высшей театральной премией страны. «Моя «Золотая Маска» во многом является заслугой Владимира Николаевича Драгунова и партнёров по спектаклю, - сказал Бочкарёв. – Спасибо за терпение и поддержку!»
Предлагаемая Вашему вниманию запись была осуществлена 5 апреля 2006 г. В этот день Антон Хомятов дебютировал в роли Дульчина. Сам же спектакль являлся участником сразу трёх фестивалей – «Островского в Доме Островского», «Золотой Маски» и «Золотого витязя» (Василий Бочкарёв стал лауреатом в номинации «Лучшая мужская роль»).