Новости

ИРИНА ЛИКСО

Очерк Марины Коростылевой из книги «Звезды Малого театра» (М., 2002).

Ей было двенадцать лет, когда на одном из семейных торжеств Ира заявила собравшимся родственникам, что хочет стать актрисой. Отец воспринял это заявление с юмором и поинтересовался: «А на Луну тебе слетать не хочется?» Однако девочка оказалась настойчивой и целеустремленной. Она начала заниматься в местном драмкружке, сыграла Лизу в школьном спектакле «Горе от ума», без устали участвовала во всевозможных смотрах и конкурсах и стала в родной Калуге довольно известной личностью. В семье продолжали считать театральные увлечения дочери «болезнью возраста». Однако, когда Ирина перешла в десятый класс и возник вопрос о выборе жизненного пути, она определенно и четко сказала: «Только театр!» Отец повез ее в Москву «на смотрины» к своему хорошему знакомому — ему предстояло решить, поступать ли Ирине в театральный вуз. Так оказалась юная Ира Ликсо в квартире знаменитейшего актера Московского Художественного театра Василия Ивановича Качалова. Она читала ему стихи Пушкина, вдохновенно рассказывала о родной Калуге. На прощанье народный артист долго жал руку отцу Ирины и сказал: «Надеюсь, что с Вашей дочерью я буду играть». Он посоветовал ей поступать по окончании десятилетки в Школу-студию Художественного театра, но экзамены в училище при Малом театре начинались раньше... Окончив десятый класс, Ира вновь приезжает в Москву, с первого раза проходит все конкурсные испытания и поступает в старейшую театральную школу страны — Театральное училище имени М.С. Щепкина при Малом театре.

— Мне повезло: выдержав экзаменационные испытания, я поступила на курс Ильи Яковлевича Судакова и Вениамина Ивановича Цыганкова. Надо сказать, что в те годы помимо трех туров по специальности приходилось сдавать практически все дисциплины, которым обучали в школе, даже алгебру и физику. Иногородние жили в... училище. Комнаты были на месте нынешнего ректората и соседних аудиторий. Там мы и встретили сообщение о войне... Судаков дал нам потрясающую школу! Школу настоящей органики и большой правды.

Дипломный спектакль играли в эвакуации, в фойе Челябинского драмтеатра — Ирина Ликсо исполняла главную роль в «Благочестивой Марте» Тирсо де Молины. Играли в своей нехитрой одежде, без театральных костюмов, что поделаешь, война...

Диплом получен, и с 1942 года Ликсо стала актрисой академического Малого театра. С той поры и по сей день она верой и правдой служит своему призванию на подмостках этой великой сцены.
В 1945 году вся страна праздновала 150-летие со дня рождения Александра Сергеевича Грибоедова. В Малом театре восстановили знаменитый довоенный спектакль «Горе от ума». Афиша блистала прославленными именами: М. Ленин, В. Рыжова, Е. Турчанинова, М. Царев в роли Чацкого, И. Ильинский и многие, многие другие. Только напротив роли Софьи стояло незнакомое публике имя: Ирина Ликсо. Это был дебют совсем еще молодой актрисы, дебют, после которого она действительно проснулась знаменитой. Во множестве статей, посвященных юбилейной постановке главного драматического театра страны, критики единодушно отмечали незаурядный талант актрисы, сложность, многослойность, привлекательную противоречивость созданного ею образа.

— Самое главное, конечно, моя первая роль в Малом театре, Софья. Для меня было счастьем получить такую роль всего через два года после выпуска из Щепкинского училища. Начинала я репетировать с Ильей Яковлевичем Судаковым, но потом он ушел из театра и я работала с Провом Михайловичем Садовским, который играл Фамусова. В спектакле были заняты все знаменитые артисты Малого, они все советовали, искренне старались мне помочь. И я совершенно растерялась от множества взаимоисключающих советов. Пров Садовский сказал, посмеявшись: «Ты слушай, обязательно слушай всех, а делай, как я тебе скажу!» Так я и поступила. К удивлению моему и радости, все мои наставники в результате Софью мою одобрили. Играла я ее долго — лет пятнадцать, пока окончательно не вышла из Софьиного возраста. Роль Софьи дала толчок моей творческой жизни...

Потом Ирина Ликсо сыграет Наталью Дмитриевну Горич — и снова будет удача. Ну а тогда, в далеком сорок пятом... В конце спектакля прославленная Александра Александровна Яблочкина, игравшая в тот вечер роль Хлестовой, а пятьдесят восемь лет назад игравшая роль Софьи на этой же сцене, подведет юную актрису к рампе и представит ее публике — так осуществлялась в Малом театре преемственность поколений. Наверное, не случайно именно Яблочкина протянет руку новой актрисе — тонкое, акварельное, изысканное дарование Ирины Ликсо явилось продолжением сценической линии Александры Александровны в этом театре.

Звездный час Ирины Ликсо наступил рано — в момент создания первого сценического образа. В газете «Московские новости», выходящей на русском и английском языках, даже появилась статья с броским заголовком: «Новая звезда московской сцены». К сожалению, за всю ее дальнейшую сценическую жизнь роли Ликсо не будут подвергаться столь подробному анализу, не случится более такого множества статей, посвященных ее работам в Малом театре... Всех поразила неординарность и сложность характера грибоедовской героини в исполнении совсем юной актрисы. Подлинно дворянский лоск, светящаяся красота, тонкость психологических нюансов, завораживающий голос и великолепное владение сценическим словом — все покоряло в этой Софье.

«Впервые услышанный из-за дверей ее голос поражает не только мягкостью и музыкальностью, но и полнотой молодого чувства. Вместе с ней на сцену приходит ощущение молодости и чистоты, сквозящее в непринужденных и грациозных движениях, во взгляде выразительных и вдумчивых глаз... За непосредственностью и обаянием, присущими молодой актрисе, нетрудно разглядеть тонкое и умное мастерство», — писала Н. Кремнева в газете «Советское искусство». Восторженно и подробно описывают критики существование Софьи — Ликсо на сцене. «Вот она у себя в будуаре после свидания с Молчалиным. Она вся еще полна воспоминаний, однако не забывает и о том, чтобы поизящнее оправить платье, прибрать развившийся локон, повелительно, властно одернуть не в меру осмелевшую горничную Лизу... Вот, быстро опомнившись от неожиданности и смущения, привычным светским тоном бросает она столь некстати появившемуся другу ее юности: «Ах, Чацкий, я вам очень рада». Ее Софья упоена балом, она легко скользит в толпе гостей, с непритворным интересом рассматривает наряды княжон, естественно отдается журчанию светской болтовни, она легка и расслабленно естественна. И вдруг появляется жесткость, сталь в голосе — это она приказывает оскорбившему ее Молчалину: «Чтоб в доме здесь заря вас не застала».
Властность и светская холодность соединялись в этой Софье с подлинностью чувств и страстным желанием любить, избрать свой идеал и наслаждаться умением быть независимой от окружающих, умением, приходящим в естественное противоречие с воспитанием и устоями семьи. Актрисе удалось создать цельный образ, в котором соединились самые противоречивые свойства характера этой незаурядной девушки. В финале спектакля, когда Софья трудно переживала предательство Молчалина, испытывая болезненный внутренний разлад, потерю естественной цельности восприятия мира и себя в нем, Ликсо резко меняла пластический рисунок роли, интонации и сам тембр голоса. Движения ее становились рваными, от былой плавной уверенности не оставалось и следа, голос поднимался до истерических высот и падал до хрипловатого шепота. Однако было ясно — Софья переживает трагедию, но это трагедия не обманутой, а обманувшейся женщины.

Столь мощный дебют позволил Ирине Ликсо сразу занять достойное место в прославленной труппе Малого театра. Она избежала нелегкой участи многих молодых актеров и актрис — годами выходить в массовке, ожидая маленьких ролей и почти безнадежно мечтая о ролях главных. Ликсо стала получать только центральные роли; красивой, уравновешенной, талантливой и профессиональной молодой
актрисе не мешали внутритеатральные интриги — они обходили ее стороной, или просто она их не замечала. Среди ярких, смачных, броских дарований, которыми всегда изобиловал главный драматический театр страны, акварельная, хрустально-звонкая индивидуальность нашей героини безусловно выделялась, привлекая к себе внимание режиссеров. Когда-то знаменитая актриса другого театра, Ольга Андровская, поучая молодых артисток, говорила: «Когда вы будете всходить по лестнице славы, постарайтесь не очень стучать каблуками». Ирина Анатольевна Ликсо никогда — ни в молодые, ни в зрелые годы — не стучала каблуками, восходя к вершинам успеха. Вообще, интеллигентность, несуетность, ровность — свойства, которые отличают эту актрису, — никак не вязались с ее положением основной героини, «примы» театра. Высокая сценическая «порода» девчонки из Калуги сделала ее основной дворянкой Малого театра. Благородные героини русского репертуара и, конечно, все принцессы, герцогини, королевы репертуара западного доставались Ирине Ликсо. При такой, казалось бы, безоблачной карьере внутренняя духовная жизнь актрисы, степень ее любви к театральному искусству и ответственности перед зрителями всегда очень высока.

— Профессия актера, как никакая другая, связана с колоссальным напряжением духовных, а часто и физических сил. Это — работа, ни на минуту тебя не оставляющая, это — постоянный поиск: то, что вчера получалось, сегодня вдруг перестает удовлетворять тебя, и тогда думаешь — почему? То, каким будет очередной выход на сцену, что он принесет зрителям и тебе самому, зависит от тысячи вещей. Слаженность игры актерского ансамбля или какое-то внезапное непонимание друг друга, настроение и самочувствие твое и твоих товарищей значат очень много. А зрители — они, может быть, и не понимают, как помогают нам. Это самый чуткий барометр! Звенящая тишина, аплодисменты, малейшее движение в зале — сколько пищи дает актеру реакция зрителей, как часто заставляет, в который раз, задуматься над тем, что делаешь, переосмыслить, что-то изменить. Я бы сказала, что вся судьба актера — это великая репетиция, вечная премьера, вечный экзамен. Нет, все это очень непросто.

Несмотря на все трудности, на изматывающую душевную актерскую работу, никогда не пожалела Ирина Ликсо, что отдала свою жизнь театру, что с детских лет и по сей день очарована и поглощена магией театра...

Актриса трогательно и нежно сыграла Луизу, юную дочь бедного музыканта Миллера из «Коварства и любви» Шиллера, Лидию из «Варваров» Горького, прелестную и капризную шекспировскую Оливию из «Двенадцатой ночи». В пьесах Скриба и Легуве — гордых королев, в пьесах советских авторов — правильных, но порой мучающихся и сомневающихся героинь. Ирина Анатольевна заметила, что почти во всех пьесах знаменитого в свое время советского драматурга Александра Корнейчука она играла центральные женские роли. Досталась ей и роль красавицы графини Елизаветы Воронцовой из пьесы Константина Паустовского о Пушкине. Шлейф успеха сопровождал практически все создания этой актрисы. Запомнилась ее золотоволосая, жертвенно-возвышенная и печальная леди Макдуф из «Макбета» Шекспира. Но особенную любовь и зрителей, и партнеров по сцене заслужила ее требовательная и избалованная Елена Кармина в спектакле «Женитьба Белугина» по пьесе Островского и Соловьева. Спустя много лет Николай Александрович Анненков вспоминал на творческом вечере Ликсо, с каким блаженством он выносил на руках свою партнершу в том давнишнем спектакле.

Сам Леонид Гроссман писал, что «молодой артистке удается образ, исполненный утонченной грации и женственности, которыми так захвачена первобытная и стихийная натура Андрея Белугина. Его непосредственной природной силе как бы противопоставлена эстетическая изысканность европейского стиля жизни, усвоенного российской аристократией... Трудно представить себе более блестящий и тонкий облик Елены Карминой, ослепляющей своей красотой, молодостью, нарядностью и вкусом первобытного купеческого сынка, чем тот, который дан на сцене Малого театра».

Среди самых любимых ролей — Панова в спектакле «Любовь Яровая» по пьесе К. Тренева, Ребекка в нашумевшем спектакле «Ярмарка тщеславия» по роману Теккерея. Но актриса вполне успешно осваивала и характерные роли — с удовольствием играла легкомысленную и капризную провинциальную актрису Коринкину в пьесе Островского «Без вины виноватые». Актриса, обладающая столь привлекательными внешними данными, не боится выглядеть на сцене некрасивой, немолодой, смешной. Она с подлинно трагическим накалом сыграла роль сумасшедшей Татьяны Ивановны в спектакле «Село Степанчиково и его обитатели» по роману Достоевского. Актрису не привлекла эффектная патологическая линия, она нарисовала сломленный жизнью характер, показала изуродованную человеческую судьбу, нашла проблески разума в затуманенном сознании своей героини. Ее Татьяна Ивановна практически выключена из общей жизни, она пребывает в мире грез и мечтаний, ее немолодое, усталое лицо, глаза, полные тревоги, привлекают к себе внимание. Довершают портрет дурацкие колечки-кудряшки и странные лепесточки на голове...

Ирина Ликсо — актриса театра, который именуют Домом Островского. Ей довелось переиграть много ролей в пьесах этого великого драматурга — пятнадцать лет подряд она с упоением была Купавиной в «Волках и овцах», старшей Чебоксаровой в «Бешеных деньгах», уже упомянутой Коринкиной из «Без вины виноватых». Переход на возрастные роли у этой актрисы произошел как-то сам собой, без женских истерик и упрямого желания «до последнего» ходить в молодых героинях. Видимо, сказалось хорошее воспитание, спокойствие и интеллигентность, природная корректность Ирины Анатольевны в отношении коллег и, конечно, ее уважение к зрителям.

После Софьи она с изящной иронией создала другой образ грибоедовской Москвы — Наталью Дмитриевну Горич, держащую мужа в ежовых рукавицах. Некогда сыграв трогательную леди Уиндермир в пьесе Оскара Уайльда, Ликсо прекрасно играла потом мать своей прежней героини.

Единственное, что никогда не удавалось этой актрисе, — это сочная, смачная характерность, не получалась у нее масляная живопись на сцене. Сила актрисы совсем в другом: в умении быть легкой, тонкой, психологически точной и изысканной. Ее голос — переливчатый, выразительный. Интонации необычные и всегда неожиданные, завораживают зрителей, создают впечатление неуловимого перламутрового свечения. В свое время режиссер Борис Львов-Анохин говорил об этом свойстве голосовой партитуры актрисы, восхищаясь необычным, трудно определимым ее тембром. Редкое умение создать полноценный характер на сцене акварельными, размытыми красками, добиться нужного результата намеками, прозрачными мазками, размыть какие-то подробности, не сосредотачиваться на конкретных проявлениях сущности своих героинь, как будто набросить легкую, прозрачную вуаль на лица своих персонажей.

Интересно, что в зрелые годы актриса проявила неожиданный интерес к комедийным краскам, стала обращать внимание на характерность. Однако и тут она осталась верна себе, сохранила свое уникальное чувство меры, не изменила своей всегдашней сценической сдержанности, скупо и точно отбирая выразительные средства для создания образа. В чеховском «Лешем» Ирина Ликсо сыграла Войниц-кую, сыграла так, что в сегодняшнем состоянии ее героини прочитывается и прошлая жизнь, и прошлые увлечения этой немолодой уже особы. Фанатичная, настырная, преданная до безумия либеральной фразеологии, эта дама в прошлом безусловно была весьма легкомысленной дамочкой. Ну а теперь, когда прошло золотое время женских грехов и увлечений, она столь же рьяно увлеклась политическими брошюрами, бросив остатки своей страстности в лоно иной деятельности. И в который уже раз поражала тончайшая речевая разработка каждой фразы, чистота дикции, да просто красивая речь Ирины Ликсо.
Редкое умение актрисы быть на сцене одновременно холодно-отстраненной и женственно-мягкой, завораживающе привлекательной с поразительным эффектом выразилось в роли Утренней феи из одноименной пьесы А. Касоны. Утренняя фея — Рок, Смерть в обличье прекрасной женщины. Она обладает всеми признаками женщины, но лишена реальных человеческих чувств; она не знает радости, она обречена всегда нести смерть и никогда не умереть. Актрисе удалось пройти, нет, проскользить по той тонкой линии, которая отделяет сказку от притчи, не впасть в вульгарное опрощение или ложную многозначительность. Ее героиня — нестерпимо красивая, серебристо-переливчатая, облаченная в струящиеся жемчужные
одежды, как сама река времени, плыла по сцене в состоянии почти летаргическом. Она притягивала внимание, завораживала переливами ускользающего голоса и бледным, утомленным прекрасным лицом.
Совсем иной предстает перед зрителями Ирина Ликсо в роли Андулы из спектакля «Незрелая малина» А. Губача. Ее героиня — женщина из плоти и крови, но при этом она — женщина «без возраста». Среди своих немолодых одноклассников Андула не кажется их сверстницей, скорее она — их мечта, некий сверхженственный идеал. В жизнь этих пожилых мужчин Андула врывается как морской бриз — освежающий и дающий надежду на просвет в нелегкой жизни. Особенно поражал танец, который с подлинным шиком эстрадной дивы и суперзвезды исполняла актриса. В ее героине была столь свойственная Ирине Ликсо неопределимая прозрачность эмоций и настроений. Она внимательна к своим друзьям или просто воспитанна и потому терпелива; она действительно добра... или нет — холодновато-отстраненна?.. Вся роль строилась актрисой на переходах, почти неуловимых, из одного состояния в другое, порой близкое, порой противоположное.

Ирина Анатольевна Ликсо и сегодня — красавица. Она не молодится, не скрывает свой возраст — в этом нет нужды. Не жалуется на жизнь, спокойно говорит о том, что сегодня у нее в театре всего две роли, серьезно готовится к каждому выходу на сцену. Меня поразило, как мужественно и достойно играет актриса одну из самых «скучных» резонерских ролей, когда-либо написанных Островским, — роль Анны Тихоновны Крутицкой из пьесы «Не было ни гроша, да вдруг алтын». К сожалению, пришлось оставить преподавательскую работу в Театральном училище имени Щепкина — на это не хватает сил. Немного грустно, что не сложился «роман» с кинематографом — хотя Ирина Ликсо и снималась у Хамдамова и Калика, но киноактрисой не стала... Видимо, ее призвание — театр, ее Малый театр, в труппе которого эта тонкая, интеллигентная актриса с перламутровым, переливающимся голосом занимает свое, только ей принадлежащее место.