Новости
РЕЖИССЕР НА «СЧАСТЬЕ»
РЕЖИССЕР НА «СЧАСТЬЕ»
Режиссер на «Счастье».
Сергей Женовач в Малом театре
В Малом театре показали премьеру спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского. Это второй спектакль, поставленный на главной академической сцене русского театра Сергеем Женовачем. Обозреватель Роман Должанский уверен, что театр наконец-то нашел в лице господина Женовача своего идеального режиссера.
С первой здешней постановкой режиссера, «Горем от ума», новый Островский связался в некоторую дилогию. Связь зрителю видна, что называется, невооруженным глазом. В обеих пьесах главный молодой герой – правдолюб, готовый с пеной у рта обличать пороки окружающих. В грибоедовской комедии у Сергея Женовача фамусовский мир был так вкусно сыгран и так прочно и красиво стоял на ногах, что «бунт» Чацкого был заранее обречен на провал. Так и хотелось в финале крикнуть герою актера Глеба Подгородинского: «Ну и поделом же тебе, не по зубам себе выбираешь противников!» В комедии Островского тоже дело идет к унижению и изгнанию принципиального смутьяна, но заканчивается все хорошо – свадьбой по любви с купеческой дочкой. А честного юношу Платона в новом спектакле играет все тот же господин Подгородинский (кстати, под руководством Сергея Женовача очень набравший мастерства со времен премьеры «Горя от ума»).
И не в том дело, что правда торжествует, а в том, что счастливый случай помог. Сколько ни самодурствует глава купеческого семейства Мавра Тарасовна Барабошева, а и на нее жизнь по воле Островского находит управу: в нанятом для пущей важности охранять ворота унтер-офицере Силе Грознове узнает она милого дружка своей молодости. И волшебным образом мгновенно тает тогда бабушкино сердце, осаживает она хамоватого гуляку-сына и соединяет молодых. Сцена судьбоносной встречи героев Евгении Глушенко (Барабошева) и Василия Бочкарева (Грознов) вообще лучшая в спектакле. Эти замечательные мастера Малого театра играют выпукло, с удовольствием, но при том лукаво и иронично. Благо и текст в «Правде...» такой, что только и успеваешь причмокивать от удовольствия да проговаривать про себя в тайной надежде запомнить все эти обороты да выражения. Звучит Островский в спектакле Женовача отчетливо, звонко, но очень естественно.
В сущности, ничего сверхъестественного вроде бы и не происходит. Островского в Малом и без Женовача ставят регулярно (на то театру и дано второе имя – «дом Островского»), и занимают в его пьесах, разумеется, лучшие силы труппы. И играют все эти силы, понятно, с удовольствием, потому что никто лучше Островского в русской драматургии не умел сочинять соблазнительные для лицедеев роли. Да вот только выглядят такие постановки – еще в лучшем случае! – сборными концертами, где каждому участнику до целого спектакля нет никакого дела, и дует каждый в свою дуду, а пьесу если и слышно во всей красоте русского языка, то выглядит она все-таки каким-то величественным литературным памятником, благообразным ископаемым.
Сергей Женовач, никаких режиссерских «Америк» для Малого театра не открывает. Но он всегда чувствует жанр и настрой материала и обладает тем недекларативным внутренним слухом, что позволяет режиссеру к каждому герою, будь тот хоть патентованный самодур, хоть стихийный правдолюбец, найти свой подход и свой ключ. Поэтому и выглядят в «Правде...» все хоть и по-театральному преувеличенно, но в то же время очень живо и привлекательно. Господину Женовачу, кажется, понятно и близко свойственное Островскому приятие общего течения русской жизни, в которой не сегодня все заведено, не завтра кончится, и не нам этот порядок изменить – хотя от страстей нешуточных и конфликтов нравственных никуда людям в этом раскладе не деться. Всегда тут есть чему ужаснуться и что высмеять, но всегда есть чему умилиться и порадоваться.
Царство это никакое не «темное» (хоть и темны обрамляющие подмостки стены купеческого двора-крепости), а матовое, дымчатое. Сквозь белесые, затуманенные небеса в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше» проглядывает кружок – и не поймешь у художника Александра Боровского, солнце это или луна. И то и другое одновременно. Такая стабильность настраивает на оптимистический лад. «Ура!» не кричат, а нежно выдыхают с облегчением в финале персонажи Островского. То же самое сможем сделать и мы, если союз Сергея Женовача и Малого театра станет постоянным.
Роман Должанский
Коммерсант, 13 января 2003 года
Сергей Женовач в Малом театре
В Малом театре показали премьеру спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского. Это второй спектакль, поставленный на главной академической сцене русского театра Сергеем Женовачем. Обозреватель Роман Должанский уверен, что театр наконец-то нашел в лице господина Женовача своего идеального режиссера.
С первой здешней постановкой режиссера, «Горем от ума», новый Островский связался в некоторую дилогию. Связь зрителю видна, что называется, невооруженным глазом. В обеих пьесах главный молодой герой – правдолюб, готовый с пеной у рта обличать пороки окружающих. В грибоедовской комедии у Сергея Женовача фамусовский мир был так вкусно сыгран и так прочно и красиво стоял на ногах, что «бунт» Чацкого был заранее обречен на провал. Так и хотелось в финале крикнуть герою актера Глеба Подгородинского: «Ну и поделом же тебе, не по зубам себе выбираешь противников!» В комедии Островского тоже дело идет к унижению и изгнанию принципиального смутьяна, но заканчивается все хорошо – свадьбой по любви с купеческой дочкой. А честного юношу Платона в новом спектакле играет все тот же господин Подгородинский (кстати, под руководством Сергея Женовача очень набравший мастерства со времен премьеры «Горя от ума»).
И не в том дело, что правда торжествует, а в том, что счастливый случай помог. Сколько ни самодурствует глава купеческого семейства Мавра Тарасовна Барабошева, а и на нее жизнь по воле Островского находит управу: в нанятом для пущей важности охранять ворота унтер-офицере Силе Грознове узнает она милого дружка своей молодости. И волшебным образом мгновенно тает тогда бабушкино сердце, осаживает она хамоватого гуляку-сына и соединяет молодых. Сцена судьбоносной встречи героев Евгении Глушенко (Барабошева) и Василия Бочкарева (Грознов) вообще лучшая в спектакле. Эти замечательные мастера Малого театра играют выпукло, с удовольствием, но при том лукаво и иронично. Благо и текст в «Правде...» такой, что только и успеваешь причмокивать от удовольствия да проговаривать про себя в тайной надежде запомнить все эти обороты да выражения. Звучит Островский в спектакле Женовача отчетливо, звонко, но очень естественно.
В сущности, ничего сверхъестественного вроде бы и не происходит. Островского в Малом и без Женовача ставят регулярно (на то театру и дано второе имя – «дом Островского»), и занимают в его пьесах, разумеется, лучшие силы труппы. И играют все эти силы, понятно, с удовольствием, потому что никто лучше Островского в русской драматургии не умел сочинять соблазнительные для лицедеев роли. Да вот только выглядят такие постановки – еще в лучшем случае! – сборными концертами, где каждому участнику до целого спектакля нет никакого дела, и дует каждый в свою дуду, а пьесу если и слышно во всей красоте русского языка, то выглядит она все-таки каким-то величественным литературным памятником, благообразным ископаемым.
Сергей Женовач, никаких режиссерских «Америк» для Малого театра не открывает. Но он всегда чувствует жанр и настрой материала и обладает тем недекларативным внутренним слухом, что позволяет режиссеру к каждому герою, будь тот хоть патентованный самодур, хоть стихийный правдолюбец, найти свой подход и свой ключ. Поэтому и выглядят в «Правде...» все хоть и по-театральному преувеличенно, но в то же время очень живо и привлекательно. Господину Женовачу, кажется, понятно и близко свойственное Островскому приятие общего течения русской жизни, в которой не сегодня все заведено, не завтра кончится, и не нам этот порядок изменить – хотя от страстей нешуточных и конфликтов нравственных никуда людям в этом раскладе не деться. Всегда тут есть чему ужаснуться и что высмеять, но всегда есть чему умилиться и порадоваться.
Царство это никакое не «темное» (хоть и темны обрамляющие подмостки стены купеческого двора-крепости), а матовое, дымчатое. Сквозь белесые, затуманенные небеса в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше» проглядывает кружок – и не поймешь у художника Александра Боровского, солнце это или луна. И то и другое одновременно. Такая стабильность настраивает на оптимистический лад. «Ура!» не кричат, а нежно выдыхают с облегчением в финале персонажи Островского. То же самое сможем сделать и мы, если союз Сергея Женовача и Малого театра станет постоянным.
Роман Должанский
Коммерсант, 13 января 2003 года
Дата публикации: 18.01.2003
Режиссер на «Счастье».
Сергей Женовач в Малом театре
В Малом театре показали премьеру спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского. Это второй спектакль, поставленный на главной академической сцене русского театра Сергеем Женовачем. Обозреватель Роман Должанский уверен, что театр наконец-то нашел в лице господина Женовача своего идеального режиссера.
С первой здешней постановкой режиссера, «Горем от ума», новый Островский связался в некоторую дилогию. Связь зрителю видна, что называется, невооруженным глазом. В обеих пьесах главный молодой герой – правдолюб, готовый с пеной у рта обличать пороки окружающих. В грибоедовской комедии у Сергея Женовача фамусовский мир был так вкусно сыгран и так прочно и красиво стоял на ногах, что «бунт» Чацкого был заранее обречен на провал. Так и хотелось в финале крикнуть герою актера Глеба Подгородинского: «Ну и поделом же тебе, не по зубам себе выбираешь противников!» В комедии Островского тоже дело идет к унижению и изгнанию принципиального смутьяна, но заканчивается все хорошо – свадьбой по любви с купеческой дочкой. А честного юношу Платона в новом спектакле играет все тот же господин Подгородинский (кстати, под руководством Сергея Женовача очень набравший мастерства со времен премьеры «Горя от ума»).
И не в том дело, что правда торжествует, а в том, что счастливый случай помог. Сколько ни самодурствует глава купеческого семейства Мавра Тарасовна Барабошева, а и на нее жизнь по воле Островского находит управу: в нанятом для пущей важности охранять ворота унтер-офицере Силе Грознове узнает она милого дружка своей молодости. И волшебным образом мгновенно тает тогда бабушкино сердце, осаживает она хамоватого гуляку-сына и соединяет молодых. Сцена судьбоносной встречи героев Евгении Глушенко (Барабошева) и Василия Бочкарева (Грознов) вообще лучшая в спектакле. Эти замечательные мастера Малого театра играют выпукло, с удовольствием, но при том лукаво и иронично. Благо и текст в «Правде...» такой, что только и успеваешь причмокивать от удовольствия да проговаривать про себя в тайной надежде запомнить все эти обороты да выражения. Звучит Островский в спектакле Женовача отчетливо, звонко, но очень естественно.
В сущности, ничего сверхъестественного вроде бы и не происходит. Островского в Малом и без Женовача ставят регулярно (на то театру и дано второе имя – «дом Островского»), и занимают в его пьесах, разумеется, лучшие силы труппы. И играют все эти силы, понятно, с удовольствием, потому что никто лучше Островского в русской драматургии не умел сочинять соблазнительные для лицедеев роли. Да вот только выглядят такие постановки – еще в лучшем случае! – сборными концертами, где каждому участнику до целого спектакля нет никакого дела, и дует каждый в свою дуду, а пьесу если и слышно во всей красоте русского языка, то выглядит она все-таки каким-то величественным литературным памятником, благообразным ископаемым.
Сергей Женовач, никаких режиссерских «Америк» для Малого театра не открывает. Но он всегда чувствует жанр и настрой материала и обладает тем недекларативным внутренним слухом, что позволяет режиссеру к каждому герою, будь тот хоть патентованный самодур, хоть стихийный правдолюбец, найти свой подход и свой ключ. Поэтому и выглядят в «Правде...» все хоть и по-театральному преувеличенно, но в то же время очень живо и привлекательно. Господину Женовачу, кажется, понятно и близко свойственное Островскому приятие общего течения русской жизни, в которой не сегодня все заведено, не завтра кончится, и не нам этот порядок изменить – хотя от страстей нешуточных и конфликтов нравственных никуда людям в этом раскладе не деться. Всегда тут есть чему ужаснуться и что высмеять, но всегда есть чему умилиться и порадоваться.
Царство это никакое не «темное» (хоть и темны обрамляющие подмостки стены купеческого двора-крепости), а матовое, дымчатое. Сквозь белесые, затуманенные небеса в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше» проглядывает кружок – и не поймешь у художника Александра Боровского, солнце это или луна. И то и другое одновременно. Такая стабильность настраивает на оптимистический лад. «Ура!» не кричат, а нежно выдыхают с облегчением в финале персонажи Островского. То же самое сможем сделать и мы, если союз Сергея Женовача и Малого театра станет постоянным.
Роман Должанский
Коммерсант, 13 января 2003 года
Сергей Женовач в Малом театре
В Малом театре показали премьеру спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше» по пьесе Островского. Это второй спектакль, поставленный на главной академической сцене русского театра Сергеем Женовачем. Обозреватель Роман Должанский уверен, что театр наконец-то нашел в лице господина Женовача своего идеального режиссера.
С первой здешней постановкой режиссера, «Горем от ума», новый Островский связался в некоторую дилогию. Связь зрителю видна, что называется, невооруженным глазом. В обеих пьесах главный молодой герой – правдолюб, готовый с пеной у рта обличать пороки окружающих. В грибоедовской комедии у Сергея Женовача фамусовский мир был так вкусно сыгран и так прочно и красиво стоял на ногах, что «бунт» Чацкого был заранее обречен на провал. Так и хотелось в финале крикнуть герою актера Глеба Подгородинского: «Ну и поделом же тебе, не по зубам себе выбираешь противников!» В комедии Островского тоже дело идет к унижению и изгнанию принципиального смутьяна, но заканчивается все хорошо – свадьбой по любви с купеческой дочкой. А честного юношу Платона в новом спектакле играет все тот же господин Подгородинский (кстати, под руководством Сергея Женовача очень набравший мастерства со времен премьеры «Горя от ума»).
И не в том дело, что правда торжествует, а в том, что счастливый случай помог. Сколько ни самодурствует глава купеческого семейства Мавра Тарасовна Барабошева, а и на нее жизнь по воле Островского находит управу: в нанятом для пущей важности охранять ворота унтер-офицере Силе Грознове узнает она милого дружка своей молодости. И волшебным образом мгновенно тает тогда бабушкино сердце, осаживает она хамоватого гуляку-сына и соединяет молодых. Сцена судьбоносной встречи героев Евгении Глушенко (Барабошева) и Василия Бочкарева (Грознов) вообще лучшая в спектакле. Эти замечательные мастера Малого театра играют выпукло, с удовольствием, но при том лукаво и иронично. Благо и текст в «Правде...» такой, что только и успеваешь причмокивать от удовольствия да проговаривать про себя в тайной надежде запомнить все эти обороты да выражения. Звучит Островский в спектакле Женовача отчетливо, звонко, но очень естественно.
В сущности, ничего сверхъестественного вроде бы и не происходит. Островского в Малом и без Женовача ставят регулярно (на то театру и дано второе имя – «дом Островского»), и занимают в его пьесах, разумеется, лучшие силы труппы. И играют все эти силы, понятно, с удовольствием, потому что никто лучше Островского в русской драматургии не умел сочинять соблазнительные для лицедеев роли. Да вот только выглядят такие постановки – еще в лучшем случае! – сборными концертами, где каждому участнику до целого спектакля нет никакого дела, и дует каждый в свою дуду, а пьесу если и слышно во всей красоте русского языка, то выглядит она все-таки каким-то величественным литературным памятником, благообразным ископаемым.
Сергей Женовач, никаких режиссерских «Америк» для Малого театра не открывает. Но он всегда чувствует жанр и настрой материала и обладает тем недекларативным внутренним слухом, что позволяет режиссеру к каждому герою, будь тот хоть патентованный самодур, хоть стихийный правдолюбец, найти свой подход и свой ключ. Поэтому и выглядят в «Правде...» все хоть и по-театральному преувеличенно, но в то же время очень живо и привлекательно. Господину Женовачу, кажется, понятно и близко свойственное Островскому приятие общего течения русской жизни, в которой не сегодня все заведено, не завтра кончится, и не нам этот порядок изменить – хотя от страстей нешуточных и конфликтов нравственных никуда людям в этом раскладе не деться. Всегда тут есть чему ужаснуться и что высмеять, но всегда есть чему умилиться и порадоваться.
Царство это никакое не «темное» (хоть и темны обрамляющие подмостки стены купеческого двора-крепости), а матовое, дымчатое. Сквозь белесые, затуманенные небеса в спектакле «Правда – хорошо, а счастье лучше» проглядывает кружок – и не поймешь у художника Александра Боровского, солнце это или луна. И то и другое одновременно. Такая стабильность настраивает на оптимистический лад. «Ура!» не кричат, а нежно выдыхают с облегчением в финале персонажи Островского. То же самое сможем сделать и мы, если союз Сергея Женовача и Малого театра станет постоянным.
Роман Должанский
Коммерсант, 13 января 2003 года
Дата публикации: 18.01.2003
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
