Новости

ВАСИЛИЙ БОЧКАРЕВ ПОЗДРАВЛЯЕТ ВИТАЛИЯ КОНЯЕВА

…Во всей палитре царской хроники есть спектакль, в котором главную роль – Салтана – играет Коняев. И я, как сосед по гримёрной, знаю творческую тайну Виталия, – как он гримируется, собирается, настраиваясь на встречу с самым хрупким, дорогим, самым любимым зрителем. Как открывает в себе доброту и светящийся радостный глаз. Вот и такой ещё у нас есть царь, помимо Ивана Грозного, Бориса Годунова, Дмитрия Самозванца, - самый симпатичный, рыжий и красивый! А рядом «Снежная королева» - тот же зритель и те же требования, но персонаж уже более строгий – Советник. Роли диаметрально противоположные, а талант артиста позволяет варьировать ими и всякий раз находить горячий отклик у зала.

…Встреча с Виталием – это встреча с человеком, видевшим моё состояние после четырёх строк текста. Я так волновался, что фраза, которую я тогда сказал Виталию, осталась между нами, но до сих пор часто вспоминается. И он меня очень здорово поддержал, выслушал и понял, что со мной происходило, что вообще происходит с артистом, который первый раз выходит на сцену Малого театра. Тем более, в таком спектакле, как «Царь Фёдор Иоаннович».

Я очень благодарен Виталию. Есть определённая деликатность, когда ты приходишь в гримёрную, где уже сидит другой актёр. Он сам меня пригласил и даже предоставил право выбора, где поставить стол.

- Как это мило! А давно Вы с ним сидите?

- Ой, давно уж! Это произошло на «Горячем сердце», лет десять, наверное. Мне очень повезло, что наши столики находятся рядом. Как только Виталий входит в гримёрную, начинается игра – «Я не помешал? Извините».

- Очень деликатный человек.

- Потом я начинаю извиняться, что я здесь, в этой комнате. Такой маленький ритуал вместо того, чтобы просто говорить: «Здравствуй» - «здравствуй!», это было бы банально, а обмен репликами вроде «Я вам не помешал?» - «Ах, что вы, что вы!» моментально включает элемент игры, т.е. то, чем и занимается наша профессия.

Я помню, как Виталий – он тогда снимался в «Тишине» - приходил в театр с «Мосфильма», в сапогах, а мы, будучи студентами, восхищались и мечтали, что когда-нибудь тоже, торопясь, прибежим со съёмок в костюме персонажа – «как Чацкий, с корабля на бал». Помню, первого сентября на первом курсе о нём говорила Зинаида Михайловна Дирина, педагог по французскому языку, а другие преподаватели вспоминали Виталия в его дипломных спектаклях и всегда ставили нам в пример. Потом он стал изучать французский язык более существенно и знает сейчас не только французский, но и немецкий. Помню, как он играл блестящего офицера Звонарёва в «Порт-Артуре». Мы студентами ходили смотреть - интереснейшая работа, он был очень естественный. Ещё могу сказать о Виталии как о замечательном педагоге. Я видел его постановки со студентами в Московском Университете, где он преподаёт мастерство актёра. Это очень интересные работы, сделанные с большой любовью и профессионализмом. Знаю, что все студенты очень любят Виталия. Теперь мы оба преподаём и часто обмениваемся мнениями. Очень забавное зрелище, когда два педагога начинают говорить о мастерстве актёра, подыскивая термины, чтобы более понятно объяснить студентам. Коняев - артист думающий, это я могу точно сказать. Ну, во-первых, если человек занимается преподавательской деятельностью, он волей-неволей работает на обновление профессии и поиск автора, взаимоотношений. В данном случае педагогика не даёт артисту дремать. У Виталия огромное количество отрывков, он прекрасно знает литературу. К нему приходишь за советом, если что, он всегда подскажет, что лучше взять. Сейчас Виталий делает «Записки сумасшедшего», и моя мечта придти к нему на спектакль. Недавно Коняев с большим счастьем на лице, с улыбкой вошёл и по секрету сказал: «Я сшил шапочку для артиста, который будет играть в моём спектакле «Записки сумасшедшего»!», и надел на голову. И я увидел – действительно, «сумасшедший»! «Радостный сумасшедший»!

- И какой вывод из этого мы сделаем?

- Вывод такой: любовь к артисту, занятому в спектакле…

- …доводит до сумасшествия.

- Доводит до сумасшествия! У Виталия всегда куча всяких интересных идей, и он щедро ими делится.

- Это редкое качество.

- Да, потому что воровство присутствует: хочется украсть что-нибудь ценное. Шучу, конечно…

- Хорошо, что есть, что воровать.

- Да, масса интересного. Его погружение в автора, например… Он очень остроумный, но никогда не оставляет за собой последнего слова. Он предоставляет возможность сказать тебе.

- А вот почему?

- Из деликатности, наверное. Есть у Виталия такая черта – он никогда не ставит точку.

- Многоточие…

- Да, и его интонация – она не любит точек. Может быть, поэтому понимаешь его грусть. Мне нравится, как он играет в «Сказке о царе Салтане», в «Снежной королеве» - это очень чисто и точно. Я много раз встречался с Виталием в работе, он замечательный партнёр. Мне, например, очень нравилось, как он играл Градобоева в «Горячем сердце». Это был ввод, и Виталию пришлось нелегко. Он искал только своё.

- Что он привнёс?

- Ты знаешь, какая вещь. Он привнёс большую поэтическую строгость в этот образ, потому что Витя Павлов был необуздан, он играл наотмашь и очень здорово.

- Тем страшнее вводиться после него.

- Действительно, страшнее! Но Коняев оказался очень деликатен с этой ролью. Его Градобоев, как ни странно, был грустным. Я играл Хлынова. По ходу действия мой персонаж страшно безобразничал, но ему даже становилось жалко спаивать Градобоева. Потому что Хлынов понимал, что тому действительно будет очень плохо. Если Витька играл в это, играл здорово, уходя в клоунаду на грани фола, то Виталий как-то более просил сочувствия.

- Т.е. это и Вам помогало варьировать образ.

- Ну, конечно! Самое главное, что он ничего не повторял, он искал и находил только своё. И в этом был индивидуален и самостоятелен.

В «Дельце» у Виталия была прекрасная работа. Как мне кажется, он соответствовал стилю автора.

- Да что Вы оставили от автора? Это же была сплошная импровизация!

- Ну, перестань. Нет, всё-таки там автор был… Это он нам просто позволял…

- Вы оставили одни имена.

- Нет, он всё-таки позволял…

- Да одна Ваша тирада про Газпром чего стоит!

- Да перестань, этого не было, там только одно - в переводе была «газовая промышленность». Перестань! Я просто сократил, вот и всё.

- А мыши? Помните: персонажи Кати и Стёпы просыпаются, а на них смотрят голодные мыши!

- Да, это было: «Чем вы будете их кормить?» Ну, это простительно.

…Виталию исполняется 70 лет… Ты знаешь, что делал Сомерсет Моэм? В 70 завещание писал, потом в 80, в 90 – каждые 10 лет прощался с жизнью. В 70: «Я никого не принимаю, ни с кем не разговариваю. Я гулял. Я только перемолвился двумя словами со своими служанками, больше ничего. Я гулял, и я думал». Вот это. Когда есть, что вспомнить. А у Виталия есть, что вспомнить.

- Мы уже говорили, что Виталий Анатольевич ставит не точку, а многоточие. Это значит, что всё продолжается.

- Да, всё продолжается. И очень хочется подчеркнуть, что точки нет - только надежда и силы для встречи с новой ролью. Потому что всё есть для того, чтобы сделать что-то интересное, я уверен в этом. Удачи хочется пожелать и новой работы – это самое главное. Я знаю, что Виталий трудоголик, любит и жаждет работать. Однако в Малом театре есть некоторый недостаток – он ставит клише, из которого потом очень трудно выбраться.

- Ну, в Малом всегда были артисты «при амплуа», это традиция.

- А есть ещё понятие жанра. Вот, сколько я помню, Виталий во всех своих ролях находится на грани гротеска. Такое впечатление, что он не может сделать решающий шаг. Во-первых, нет материала и нет условий для ухода в удивительную остроту, в клоунаду. Иногда его тяга к гротеску проглядывает, например, в той же «Снежной королеве», когда он вдруг берёт острый рисунок, и я понимаю, как он в этом купается, насколько органичен. У Виталия очень большой диапазон.

- Да, мне кажется, что в его палитре есть и лирическая нотка. Взять того же Гурго в «Корсиканке».

- Да, кстати, прекрасная была работа! Причём, он может быть и сильным, и слабым. Художественно показать слабость тоже не так просто, чтобы она была действенная, определённая.

- Точно так же, как эта балансировка на грани.

- Конечно, да! Виталий обладает колоссальной незащищённостью. Кстати, про «Корсиканку» - там всё время шёл анализ с разбором: в какую ситуацию мы попали? Такой немножко загнанный взгляд у Витальки, удивление, смешанное с анализом, - это опять-таки в жанре определённого гротеска. Было очень здорово.

11 мая Виталию исполняется 70. Как артисту я желаю ему хорошей работы. Как педагогу – успехов ученикам, это двойная награда для учителя. И пусть в многоточии Виталия Анатольевича Коняева будет как можно больше творчески удачных точек!



Беседу вела Ольга Петренко.