Новости

«Звуковой архив Малого театра»

СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ ПО ПЬЕСЕ А.КОРНЕЙЧУКА «СТРАНИЦА ДНЕВНИКА»

Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…

Сцена из второго действия (1,7 Мб)

Илларион Гроза – М.Жаров

Юлия – А.Евдокимова

Режиссер-постановщик – Е.Р.Симонов

Комментарий Е.Н. Гоголевой.

Ю.А.Дмитриев
Из книги «Академический Малый театр. 1941-1995»

«Страница дневника» А.Корнейчука

Выступая на одном из собраний, главный режиссер Малого театра Е.Симонов говорил: «Первая и самая главная задача коллектива Малого театра создать спектакль о нашем сегодняшнем дне». Именно таким спектаклем виделась постановка пьесы А.Корнейчука «Страницы дневника».

Когда 1 декабря 1965 года Малый театр приехал в Ленинград, этой пьесой он открыл гастроли. А перед премьерой, которая состоялась в Москве 5 декабря 1964 года, театр 1 декабря организовал общественный просмотр.

Действие пьесы разворачивалось на Украине, на берегу Днепра. Всего в спектакле участвовало девять человек, а показанные события происходили на протяжении суток с небольшим.

А.Евдокимова – Юлька

Актер Край и драматург Искра из-за поломки катера пристали к берегу, и здесь неожиданно Край встретил свою бывшую жену Веронику, актрису театра и кино. И хотя они расстались три года назад, любовь не угасла. Сложные отношения складываются не только с Вероникой, но и с ее матерью Магдалиной, и с новым мужем матери художником Богутовским.

Спектакль ставил Симонов, он задался целью создать спектакль-диспут. На авансцене, лицом к зрителям, располагались персонажи пьесы.

Оформлял спектакль Б.Волков. Угасающий летний день. В стороне белеет палатка, колышется река. На корме баржи две фигуры. Слышатся гудки теплоходов, доносится украинская песня. Кое-где видны острова, поросшие ветлами. Различается противоположный берег.

Во втором акте зрители видели тот же берег, но в сумерках. Баржа ушла. На воде дрожат лунные отблески, а сама вода слилась с воздухом. «Светописью художник видоизменяет композицию, насыщает сценическое действие» (Киреев П. Доверие к поиску. — «Театр», 1966, № 9, с. 54).

Заметим, что еще недавно Искра находился в фаворе, получал Государственные премии, но теперь другое время: писать следует глубже, тоньше, честнее. И перед ним пример художника Богутовского, они вместе с ним бывали расхвалены в газетных отчетах. Н.Анненков замечательно воспроизводил Богутовского — зазнавшегося жреца искусства, может быть даже талантливого, но привыкшего создавать «монументальные» портреты, а точнее говоря, увеличенные, раскрашенные фотографии «великих людей», то есть руководителей партии и правительства.

Сейчас он вышел из моды, но в нем сохранилось чувство собственного достоинства, сознание несправедливости, что он отодвинут на второй план. С барским пренебрежением разговаривал Богутовский с рабочим Макаром Брагой, свысока объяснял ему, каких художественных принципов он придерживается. А Брага (В.Коршунов) простодушно рассказывал ему о штурмовщине, которая мешает нормальному ходу производства: «Вот описал бы кто-нибудь такое, рабочие сказали бы спасибо». Сторонник приподнято-идеального стиля при таких словах морщился.

Боцман Гроза, его играл М.Жаров, ищет на барже свою дочь Юльку. Он грузен, космат, угрюм, кажется, пьян, меха его гармонии волочатся по земле.

Артист так говорил об этой роли: «Мой герой глубоко сердечный, добродушный человек, но он бесконечно несчастлив. Людям, не знающим его, он кажется страшным. Он -жертва войны, как и его дочь Юлька, такая же жертва войны. Он несет ее тайну, как и свою трагедию, через всю жизнь. А Юлька у Л.Юдиной была светлой, порывистой. Несмотря на трагичность своей судьбы, принимает людей с открытым дружелюбием» (Актеры о своих героях. — «Театр», 1965, № 9).

Дело в том, что Юлька неродная дочь Грозы. В финале спектакля он исповедуется: когда фронт находился неподалеку от родного села, его друг Иван, использовав последний патрон, застрелился, чтобы не попасть в плен. Сам же Гроза вырвался на день домой и узнал, что его жена прижила с офицером-итальянцем дочь. Он убил из автомата жену, а после окончания войны взял Юльку к себе, чтобы никто ее не обидел. Своей игрой Жаров «захватывал, сжимал сердце глубинностью исполнения, болью своих переживаний, потрясающей простотой их выражения» (Лейкин Н. Память войны. — «Лит. Россия», 1965, 30 апр).

Узнав о таких событиях, Искра рвал свою пьесу, она ему переставала казаться интересной для современного театра рядом с жизненной трагедией. Главное, что отличало Искру в исполнении Д.Павлова, это напряженный и пытливый интерес к людям, желание все, так сказать, пощупать своими руками.

Но ему не хватало значительности характера, качества, которое делало бы его интересным писателем.

Что же касается Браги, то Коршунов в нем выделял сердечность и юмор, стремление помочь Юльке утвердиться в жизни.

Леонида Края играл Г.С.Карнович-Валуа. Это была его первая роль в Малом театре. Актер утверждал, что Край талантлив, но эгоистичен. Как и Богутовский, он сторонник помпезного искусства. В свое время он жестоко обидел жену. Впрочем, она не осталась в долгу. Драма этих людей заключается в том, что они тянутся друг к другу, но и тот и другая боятся сделать первый шаг. Нифонтова убедительно показывала, какая драматическая судьба в этой связи складывается у ее героини.

Приступая к постановке, Симонов охарактеризовал на первой репетиции всех действующих лиц, линию их поведения. Но в дальнейшем он иногда, боясь, как бы зрители не начали скучать, включал в действие чисто театральные 4юр-тели, сами по себе, может быть, и остроумные, но приобретающие самостоятельное значение и разбивающие впечатление. И еще, стремясь придать спектаклю романтическое звучание, он иногда, что называется, пережимал, «перемелодра-матизировал». И здесь трудно не согласиться с критиком, который писал: «Евгений Симонов стремится к романтизму, но не всегда точно сочетается поэзия и проза. Приподнятая нота дочери боцмана Юльки звучит на целый тон выше, чем весь оркестр исполнителей».

К сожалению, это прежде всего исходило от пьесы, мешала заданность. В печати и в соответствующих указаниях партийных и государственных органов часто звучали призывы избавить искусство от украшательства, приблизить его к реальной жизни. К сожалению, в этих призывах имелась значительная доля лицемерия, украшательское искусство в целом руководящими инстанциями поддерживалось. Пьеса «Страницы дневника» и спектакль по этой пьесе служили тому доказательством.