Новости

В сказках злодеев не прощают

«Коварство и любовь». Малый театр. Режиссер Юрий Соломин

Декларируемая задача сегодняшнего Малого театра – в сохранении актерских традиций и классического репертуара. В этом смысле у театра не отнимешь благородства, но и не добавишь художественной смелости и эстетических дерзновений. Существенно другое: результаты Малого театра полностью идентичны запросам публики и дирекции. В качестве доказательства этого добротного соответствия желаемого и действительного может послужить премьерный спектакль «Коварство и любовь» Фридриха Шиллера в постановке Юрия Соломина.
Немецкая трагедия в русской интерпретации оборачивается рождественской сказкой, дурно и жалостно заканчивающейся, но при этом не теряющей присущих жанру волшебства и добрых чувств, которые несет с собой любовная история юных Фердинанда и Луизы, принесенных в жертву политической выгоде. В этом смысле «Коварство и любовь» — примечательный пример «тинеджейровского» спектакля, который нужно показывать взрослеющим детям, чтобы «влюбить» их в магию театра, в магию классики. Примечательно, что так спектакль и действует на молодую поросль, роящуюся в театре в дни зимних каникул.
Роскошь дворцовых декораций (сценография Энара Стенберга: поворотный круг с тремя конструкциями: припыленный, темный, но благородно традиционный дом музыканта Миллера (Ярослав Барышев), рококо-салон леди Мильфорд (Елена Харитонова), кабинет Президента (Валерий Баринов) с почти ватиканским убранством — мозаичные настенные панно, широченное многостворчатое окно, как видно, на последнем этаже средневекового замка), исключительное благородство интонаций даже в злых речах и из злых уст, особого рода театральная помпезность, «дыхание старины» – все это способствует ощущению уютного, но полного значения присутствия в истории, неспешно и увлекательно рассказываемой театром.
Если бы Юрий Соломин вместо театральной постановки снимал фильм по пьесе Шиллера, он использовал бы такой нехитрый прием: мир любви юных Фердинанда и Луизы всегда бы являлся зрителям крупным планом, «поцелуем в камеру», а мир политических интриг, мир многолюдный и социальный оставался бы мелким, неразборчивым, слитым с антуражем. Молодая пара – всегда на авансцене, в луче театрального прожектора, чуть приподымающем их над сценой.
Мир любовный и мир политический разведены по разные стороны: в сценах разговора отца и сына выделяются синий костюм жертвенного Фердинанда и красные одежды тирана-убийцы. Фердинанд окрылен, оттого и суетлив, Президент, наоборот, тверд в походке и речи, мужественен и нескрываемо жесток. Фердинанд словно назло отцу живет в другом мире, в другом измерении. Он для своей возлюбленной Луизы — «как лучшее творение Бога». Она для него – такая же. Искренняя инфантильность, беспечная любвеобильность, похоже, серьезно оберегают их от нравственной мутации и способствуют роковому незнанию нравов немецкого двора, беспомощной тепличности. Не случись эта история, кажется, Фердинанд никогда не узнал бы того, что творит, находясь во власти, его жуткий отец – Президент. Момент смерти совпал с моментом созревания.
Ясно одно: миром правит власть худших. Президент и Вурм (Василий Бочкарев) – настоящие политические разбойники, слишком умудренные, продвинувшиеся в опыте правления, чтобы разбирать тонкости любовной горячки людей, очень близких им. Они уже не мастера интриг, как леди Мильфорд, а мастера политического коварства и манипулирования целым народом, именем которого пытается прикрыться Президент в борьбе с сыном.
Умение причинять страдание – это их профессиональный навык, который возвышает над толпой, дает кураж для власти над «простыми». Правда, от теории Раскольникова их отличает понимание не столько того, что «можно убить», они берут выше – убивать нужно, чтобы остаться у власти. В этот раз нужно рассыпать кубики любви, мешающей продвижению во власти. И они это сделают, не морщась, без раскаяния.
Спектакль Малого театра — про то, как иссякает сказка о любви, выдуманная юным сознанием, под гнетом политической интриги. Расстаться с этой иллюзией возможно только лишь через наложение рук.
В отличие от пьесы, в спектакле умирающий Фердинанд не подает руки отцу – свою последнюю фразу Президент говорит себе сам: «Он меня простил», может быть, для самоуспокоения – для этого ему достаточно одной фразы, а, может быть, и для «безмолвных зрителей», послушных хроникеров, которые вставят фразу в «список благодеяний» Президента для очерков по истории Государства, которая только начинается.
«Коварство и любовь» – это, если не ошибаюсь, четвертый спектакль Юрия Соломина. Первые два были сделаны в начале 80-х годов: один в Болгарии, другой в соавторстве с Евгением Весником. В прошлом сезоне художественный руководитель Малого театра решил возобновить свои режиссерскую карьеру и поставил очень недурной спектакль «Лес», где в роли Аркашки блистал Виктор Павлов; там были и другие хорошие моменты. В этом сезоне – вновь пусть скромный, но очень верный успех с Шиллером. Юрия Соломина хочется признать редким именитым актером, на котором не лежит грех дурной и шумно поданной режиссуры.

Павел Руднев
Время MN, 24 февраля 1999 года.