Новости

«Звуковой архив Малого театра»

СЦЕНА ИЗ СПЕКТАКЛЯ «СТАРИК» М.ГОРЬКОГО

Продолжаем публикацию аудиозаписей из комплекта грампластинок, выпущенных к 150-летию Малого театра…

Сцена из первого действия (3,1 Мб)

Софья Марковна – Э.Быстрицкая

Харитонов – Н.Рыжов

Мастаков – Б.Телегин

Комментарий Е.Н. Гоголевой.

Ю.А.Дмитриев
Из книги «Академический Малый театр. 1941-1995»

«Старик» М.Горького

Пьесы Максима Горького в Малом театре ставили нередко. С одной стороны, драматург рассматривался как выразитель метода социалистического реализма, а это тогда означало — самого передового художественного направления, а с другой стороны, участвовавшие в постановках актеры стремились прежде всего показать Горького как бытописателя и благодаря этому сблизить его с Островским.

Первой из горьковских пьес был поставлен «Старик». Премьера показана была в 1919 году. До этого Малый театр, как театр императорский, горьковских пьес ставить не имел права.

Вторично «Старик» пошел в 1968 году. Режиссер спектакля А.Б.Шатрин, оформлял Б.И.Волков. Посвящался он 100-летию со дня рождения писателя. 19 ноября 1976 года спектакль сыграли в сотый раз.

На первых спектаклях Питирима (Старика) играл П.Константинов, Мастакова — М.Царев. Царев появлялся в прекрасно сшитом сером костюме с бархатным воротником. У Константинова на голове высилась монашеская скуфья, а одет он был в короткий подрясник, в руках держал палку. Мастаков был брит, Питирим же носил бороду. Позже роль Питирима начал играть Царев, и вскоре стал основным исполнителем.

Б.Телегин — Мастаков

В пьесе Мастаков бежал с каторги, начал заниматься строительными подрядами, разбогател. Но его разыскал Старик, вместе с ним находившийся на каторге и отбывший там весь срок. Теперь он хотел, если сам пострадал в полную меру, пусть и Мастаков перенесет такие же страдания.

Спектакль начинался с того, что Мастаков узнавал, что Питирим, став теперь нищим, здесь, рядом, и он понимал, чем это для него могло кончиться. На мгновение вспыхивала надежда, что все обойдется, но тут же она гасла. Мастаков понимал, что в дом придет позор, а его отправят на каторгу, и он предпочел смерть такому развитию событий.
До половины второго акта Питирим не появлялся, но его видели на церковной паперти. Но вот в калитке возникал странник, слегка сгорбленный, высокий, он, казалось, зависал над домом, над двором, загораживал весь проход. Это и был Питирим — Старик. На нем нечто, похожее на короткую рясу, но не черного, а серого цвета, и, кажется, сшита она из шинельного сукна. На голове нечто вроде скуфьи, но уродливой, вероятно, он мастерил ее сам.

Старик вовсе не против того, чтобы воспользоваться богатством Мастакова, он хочет и есть сладко, и спать мягко, да и от хорошей бабы не откажется. Но не это для него главное. Прежде всего он хочет отомстить за перенесенные им страдания, в этом он непримирим, ему не важно, что Мастаков ни в коей мере в его страданиях неповинен. Если старик страдал, пусть страдает каждый.

Уже с первого появления он не похож на божьего человека, нет в его облике и приниженности, качества, идущего от профессионального нищего. Он умен и скор на отповедь. С ним надо держать ухо востро, такой старик, дай палец — руку откусит.

Первое обращение к Мастакову: «Здорово, Гусев!» (Гусев — настоящая фамилия Мастакова). Пока тон нейтральный: «Здорово» — и все тут!

Мастаков замечал, что видел Старика, и тот на минуту встревожился: «Где?» Мастаков совершал роковую ошибку, хотел откупиться деньгами. К такому повороту дела Старик готов и сразу становился сильнее: «Денег? А куда мне деньги? Я — старенький, помру скоро». И с этого момента Старик — победитель. Мастаков срывался, кричал, а Старик говорил насмешливым тоном, почти не жестикулируя. Теперь он хозяин положения. Когда нянька Захаровна обратилась к нему без должного почтения, он произнес спокойно, но увесисто: «Ой, да ты сердита! Давно не бита?».

Дальнейшая беседа Старика с Мастаковым протекала в комнате. На Старике красная рубаха и теплый жилет. Сейчас он похож на мастерового. Держится спокойно, уверенно. Когда покачивался на пружинах кресла, не столько удивлялся мягкости, сколько издевался над Мастаковым: вот от какой благодати придется отказываться, снова возвращаться на каторгу. А надо, коли не выдержал положенного испытания, переступил через грех, бежал от наказания. И вдруг на фразе «ты у меня весь в горсти, как воробей пойман» артист поднимал голос и захлопывал ладонь. И сразу становилось ясно, что Мастаков действительно пойман. Что теперь Старик захочет, то с ним и сделает.
Когда из-за портьеры внезапно появилась прятавшаяся там Софья Марковна, Старик испугался, заметался по комнате, но, узнав, что Софья Марковна также сулит ему денег, успокаивался и все более наглел. Сидя возле стола, он перемешивал игральные карты, весь идущий разговор ему казался пустячным. Любящий делать людям зло, он оскорблял женщину, предлагая отправиться с ним в баньку. И делал он это предложение спокойным тоном, теперь у него исчез всякий страх, он почувствовал себя властелином. Слова: «нет мира вам и не будет! За каждую слезу мою я с вас по пуду золота не возьму... Выпусти меня отсюда... слышь? Будет... поговорили!» — звучали как приговор.

В последнем акте Старик ходил по двору как хозяин. Когда он обращался к сидящим, все невольно вздрагивали. Он не кричал, говорил тихим тоном, но так, что становилось ясно — он теперь всем может распоряжаться.

Девица докладывала Старику, что его собирались отравить. Это не слишком пугало, такое он предвидел. Но, узнав, что Мастаков покончил жизнь самоубийством, Старик впадал в панику. О такой возможности он не подумал. Дрожащими руками надевал котомку. Теперь оставалась одна мысль — бежать! И перед зрителями представал жалкий старикашка, подобие человека. Царев убедительно показывал, как носитель зла оборачивал его на самого себя.

Известно, что в 1924 году, собираясь публиковать «Старика» в США, Горький написал к пьесе предисловие. В нем он утверждал, что отвратителен человек, влюбленный в свои страдания, считающий, что перенесенные страдания дают ему право мучить других людей. Именно такого фанатика представил артист в спектакле.

Критик писал, что Царев в этой роли был «верен автору, когда создавал характер озлобленного, нравственно растленного человека, снедаемого садистской страстью мести всему роду человеческому за перенесенные страдания» (Абалкин Н. Театральная хроника. М., ВТО, 1975, с. 239).

Царев не побоялся показать своего Старика человеком значительным, сильным, одновременно разоблачая ничтожество его жизненной цели. Он, вероятно, и физически силен. В обыденном понимании стариком его назвать никак нельзя.

Как уже говорилось, Старика также играл Константинов. Его героя трудно было представить в виде злодея. Движения Старика отличались плавностью, интонации — распевностью, речь — неторопливостью, походка — уверенностью. Поначалу он казался созданным для добра, но все более очевидно наслаждался чужой болью, сверля при этом жертву своими льдисто-голубыми глазами. Иезуит — вот, пожалуй, наиболее точная его характеристика.

Нечто от Старика присутствовало и в пасынке Мастакова — Павле (В.Коняев). Он завидовал Мастакову, его уму, деловой хватке, удачам.

Роль спутницы Старика Девицы играла Г.Буканова. По-видимому, жизнь не баловала Девицу, и это определяло ее поведение. Глаза у нее тусклые, рот закрыт, она всегда — за спиной Старика, и кажется, что нет у нее своего мнения. Но стоило Софье Марковне приласкать Девицу, как она преображалась, становилось очевидным, что это существо, обиженное жизнью. Старик стремился целиком подчинить Девицу, сделать из нее послушное орудие, а планы у Девицы самые простые — жить в довольстве и выйти замуж за хозяйского сына.

Н.Рыжов — Харитонов

Софья Марковна (Э.Быстрицкая) — женщина красивая, порывистая, искренне любящая Мастакова. Но жизнь она знала плохо, поэтому и переоценивала силу Мастакова, недоучла подлости Старика, но, начав с ним борьбу, она не сдавалась.

Н.Рыжов играл роль компаньона Мастакова — Харитонова, артист представлял его как обычного купца, по-своему ловкого, по-своему хитрого и тароватого. Такие купцы часто появлялись на сцене Малого театра.

Художник постарался погрузить действие в бытовое окружение, будь то одежда рабочих, недавних выходцев из деревни, шумно празднующих окончание строительства, или скромно убранный кабинет Мастакова, или крыльцо, возле которого собирались обитатели дома. Солнце ярко освещало мастаковский дом и недавно законченную стройку. Это придавало началу действия праздничность. И тем более трагически выглядело столкновение Мастакова и Старика, жестокий конец их спора.