Новости

ЮРИЙ СОЛОМИН О ПЬЕСЕ «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»

Пьеса «Власть тьмы» Льва Толстого долгое время была под запретом. В Малом театре ее впервые сыграли в 1895 году, и то с купюрами. Тем не менее, она шла в провинции. Впервые я услышал об этой пьесе от своей бабушки. Она была образованным человеком, много читала даже в свои 80 лет, очень хорошо разбиралась в математике. Ребята со всего нашего двора приходили к ней, чтобы она помогала им решать задачи. Ну, а зимой она часто рассказывала мне какие-то истории, и мне казалось, бабушка их сама выдумывает. Каково же было мое изумление, когда с каждым годом я все чаще и чаще встречал эти сюжеты в книгах, написанных великими писателями! Рассказывала семейные истории о нашем деде – своем муже, о Забайкалье, которое в годы гражданской войны было буферным государством, переходила то к Колчаку, то к Семенову, к партизанам, красным… Меня это занимало, нравилось, а позже я узнал из книг, что все это было правдой.

Вечерами во время войны у нас топили печь – для тепла и света. Открывали заслонку, и огонь освещал комнату. И вот однажды, у этой печки, бабушка рассказала о спектакле, который она видела, живя в Томске, под названием «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Это я запомнил с самого детства. У нее тогда были три дочки и один сын. Две дочери впоследствии умерли – одну из них, старшую, звали Аня. Итак, приехала московская труппа играть «Коготок увяз, всей птичке пропасть». И у них заболела актриса. Аня очень хорошо читала стихи, выступала в школе, и труппе посоветовали взять в спектакль эту девочку. Она сыграла Анютку. Эта история навсегда осталась в моей памяти, и с каждым годом я все больше понимал, почему бабушка называла эту пьесу «Коготок увяз, всей птичке пропасть». Когда я стал учиться в театральном вузе, то прочитал это название в подзаголовке. Но еще не понял его в полной мере.

Я тогда принимал участие в массовке, в последнем акте «Власти тьмы». Этот спектакль был поставлен Малым театром в 1956 году и надолго остался в репертуаре. Режиссер-постановщик Борис Равенских занял в спектакле замечательных мастеров – Виталий Доронин играл Никиту, Игорь Ильинский - Акима, Елена Шатрова – Матрену, Михаил Жаров – Митрича. Словом, весь ансамбль спектакля состоял из первоклассных, известнейших русских артистов.

Читая пьесу, очень трудно объяснить, о чем она. И в то же время очень легко. О совести, порядочности, о том, что ложь, обман оставляет очень сильный отпечаток в человеческой душе, и человек падает все ниже. Перед нами отец и сын. Отец, - это пример нормального, простого мужика, который и читать-то не умеет, но в его рассуждениях заключена глубочайшая философия. А сын его, Никита, совершает ошибки молодости, за которые ему приходятся отвечать перед своей совестью.

Когда я читал «Власть тьмы», увидел два варианта одной сцены – убийство младенца. У нас шел второй вариант: на печи Анютка и Митрич, а преступление совершается за сценой. А первый вариант очень жесткий, мощный, и я понимаю, почему он был в свое время не рекомендован для постановки. Потому что тогда это было невозможно – чтобы убивали ребенка почти что у тебя на глазах. И текст-то какой – «ты сядь на него, прижми», - говорит мать, подталкивая своего сына к преступлению. И это вызывало протест, но Толстой оставил оба варианта, не мог выбрать. И теперь, когда я вижу по телевизору, как молодые матери убивают своих детей, мне кажется, что эта толстовская жестокая, безжалостная сцена очень оправдана. Сейчас этих преступлений становится слишком много, во всем мире, и мне кажется, что Толстой это предвидел. Но мне хочется соединить оба варианта. Митрич рассказывает Анютке о том, как он подобрал девочку, а в это время Никита с матерью убивают родившегося ребенка. Я говорю об этом, а сам думаю, что зрителю трудно будет перенести такую сцену. Физически никто никого не душит, но сам текст: «Иди, прижми его доской…» - это уже вызывает страх.

Толстой пишет дальше несколько реплик – когда Никита выходит в ужасе, произнося бессвязные слова, мать отправляет его, говорит «уйди, мы сами справимся», - мы должны понять, что у Никиты помутился разум. И если это так, тогда финал – это обращение к Богу полубезумного человека. Его можно сравнить с Кисельниковым в «Пучине» Островского. Покаяние Никиты – не показное, не демонстративное, слова о своей вине рождаются у него в душе.

Попробуем понять, к чему призывал Толстой. Он был отлучен от церкви, его не принимало общество, и все равно он стал одним из главных духовных ориентиров России. Толстой, Достоевский, Чехов, Островский – те столпы, на которых держится русская культура. Их главные темы – совесть, нравственность – присутствуют в каждом произведении. И для нас эти писатели навсегда останутся самыми главными, потому что они позволяют каждому из нас заглянуть в свою душу, увидеть и себя, и окружающий мир при свете Истины.