Новости
ТАТЬЯНА ЕРЕМЕЕВА: «МЕНЯ СЧИТАЛИ ПРИЛОЖЕНИЕМ К ИЛЬИНСКОМУ…»
ТАТЬЯНА ЕРЕМЕЕВА: «МЕНЯ СЧИТАЛИ ПРИЛОЖЕНИЕМ К ИЛЬИНСКОМУ…»
ТАТЬЯНА ЕРЕМЕЕВА: «МЕНЯ СЧИТАЛИ ПРИЛОЖЕНИЕМ К ИЛЬИНСКОМУ…»
Тамбовская примадонна покорила Малый театр и великого артиста
История жизни Татьяны Еремеевой напоминает историю Золушки. Молодую провинциальную актрису пригласили в Москву в старейший театр - Малый, которому она отдала более 60 лет жизни. Там она познакомилась и вышла замуж - если и не за принца, то за короля - короля советского кинематографа. И пусть король не был высок, строен и прекрасен собой, но его обожала добрая половина женщин необъятного Советского Союза. Звали его Игорь Ильинский.
Замужество отрицательно сказывалось на карьере
- Татьяна Александровна, знаю, что вы не москвичка. Если не секрет, как вы оказались в столице?
- Годы жизни и работы в провинции были для меня самыми счастливыми. Наверное, прежде всего потому, что была молода. В Тамбовском театре я проработала всю войну, была первой актрисой. Играла по сорок спектаклей в месяц, порой по три спектакля в день. В Тамбове я как нигде чувствовала, что город нужен мне, а я нужна ему. Может показаться странным: война, а в театре аншлаги! Света нет во всем городе - только в театре! Зрители друг у друга вырывали билеты из рук, военные грозили кассирше пистолетом, когда не хватало билетов. Люди будто с ума посходили! Ни о какой Москве я и не мечтала. В Тамбов приехал Константин Александрович Зубов, руководивший в то время Малым театром. Мне перед спектаклем шепнули по секрету: «В зале сидит Зубов! Специально из Москвы приехал - на тебя посмотреть! Зубову понравилось, как я играла, и меня перевели в Малый театр. Я попала в другую, незнакомую мне атмосферу, пришлось переучиваться, а многое и познавать заново. За мной тянулся шлейф провинциальной актрисы. Нужно было пробивать дорогу, добиваться признания. Театр требует, чтобы о себе заявляли, а у меня не тот характер, чтобы заявлять. В Москве я долго чувствовала себя чужой.
Серьезные сложности были и из-за моей немецкой фамилии - Битрих. Меня не хотели прописывать, приказывали вернуться обратно в Тамбов. Время было такое, что и за фамилию приходилось отвечать.
- Малый театр подарил вам встречу с будущим мужем. Каким Игорь Владимирович показался вам при первой встрече?
- Замкнутым. Мы не сразу сошлись, на узнавание друг друга потребовалось время. Игорь Владимирович был очень осторожным. Он сам в Малом театре долгое время чувствовал себя чужим. Его считали мейерхольдовцем, у него почти не было друзей, он держался особняком. К тому же при всей его сумасшедшей популярности, которую дает кинематограф, он многие годы был человеком очень одиноким.
- На вашей театральной карьере сказался брак с Ильинским?
- К нашему браку поначалу в театре отнеслись настороженно. Я же была на отшибе. Когда я попадала в спектакли, которые ставил Ильинский, начинались пересуды, неприятные для меня разговоры. До этого я была самостоятельная единица - и вдруг стала чем-то другим, неким приложением. Притом что я по-прежнему оставалась собой. С замужеством в моей жизни появились препятствия, о которых я не подозревала и которые мешают службе в театре.
Что за молчанием на сцене?
- А что вам помогало в работе?
- Я не знаю, как сейчас воспитывается театральная молодежь, но мне кажется, что самое важное - воспитать в молодом артисте умение жить своим персонажем, жить внутри. Ни в коем случае ничего не наигрывать. Нужно просто слушать своего героя. А для этого нужно не только хорошо обдумать роль, почувствовать характер человека. Если актер сегодня играет так, а завтра по-другому или вообще не играет, а проговаривает текст, это не нужно зрителю. Зритель неправду почувствует сразу.
Я люблю свою роль в «Дяде Ване». В начале спектакля моя героиня половину первого акта, примерно тридцать минут, молчит и слушает - и живет тем, что она слышит на сцене. Если актриса просто сидит и ждет, пока подойдет ее реплика, это неинтересно. Неважно, смотрят на меня зрители или нет, я сижу, слушаю, воспринимаю и живу тем, что я слушаю, и тогда во мне назревает протест, и я вступаю, когда не вступить уже нельзя.
- Чего ждет зритель, пришедший сегодня в Малый театр, - неторопливой, глубокой игры или можно побегать по сцене, поболтать скороговоркой, как сейчас принято?
- Конечно, меняется время, меняется и театр. Возьмем к примеру «Горе от ума». Грибоедова изучают в школе, и на спектакль приходит в основном молодежь. Я видела три разных «Горя от ума». Сама когда-то Наталью Дмитриевну играла, Михаил Иванович Царев - Чацкого. Варвара Николаевна Рыжова, которой я поклонялась, играла графиню-бабушку дряхлой старухой. Великолепно играла, я не могла глаз оторвать. А сейчас графиню-бабушку играю я. Я не могу играть как Рыжова. У меня нет ни ее внешних данных, ни характера. И я построила роль по-своему, с современной, как мне кажется, точки зрения. Я играю моложавую бабушку. Моя графиня еще иногда выезжает на балы, устает, конечно, но хочет потанцевать.
- Банальный на первый взгляд вопрос. В чем, по-вашему, предназначение актера?
- Воспитывать зрителя. Помочь зрителю понять, как ему жить, что такое добро, что такое зло.
«Нет ролей - пишу книжки!»
- Татьяна Александровна, как к вам относятся в Малом театре сейчас?
- Последнее время коллектив стал относиться ко мне иначе. Как я когда-то к Александре Александровне Яблочкиной. Когда я пришла в театр, Яблочкина была для меня идеалом, встретиться с ней на сцене было для меня счастьем. Она играла роль в «Ярмарке тщеславия» в девяносто пять! Я играла вместе с ней. Однажды она подошла и шепнула: «Душка моя, если я забуду текст, ты помоги мне, пожалуйста». Ее вывозили в кресле, чтобы она не ковыляла по сцене, и, когда в конце она поднималась с кресла и начинала швырять лекарствами, в ее голосе звучал темперамент, и раскрывался такой актерский потенциал, что зал вставал. В ее-то годы сохранить внутренний жар. Этот дух старых мастеров сохранился в Малом театре.
Я популярности Яблочкиной или Рыжовой не добивалась, но сейчас я старейшая артистка в труппе. Правда, груза прожитых лет не чувствую. Я живу от спектакля до спектакля. В день спектакля я другая и после спектакля другая. Мне завтра предстоит играть, и завтра я тоже буду другой. У меня тоже еще есть стремление работать, хотя мне, наверное, давно пора на покой. Нет года, как я сломала ногу и хожу на костылях. Но театр относится ко мне очень бережно, по-доброму.
- В силу возраста вам, наверное, приходится играть меньше, чем раньше. Чем занимаетесь во время простоя?
- Когда нет ролей, я начинаю писать. Я написала две книжки. Я люблю писать - без этого жить неинтересно. Писать я начала с юности - это моя вторая натура. Я написала большой роман в четырех частях. Для себя, для души. Я заполняю свой мир тем, что сотворяю характеры или судьбы людей не на сцене, а в книжке. Написала сценарий, пьесу - все это у меня дома лежит. Хоть мои книжки и выходят, но как писатель я, наверное, никому не интересна. Мне же важен творческий процесс, поэтому и пишу.
Я прожила счастливую жизнь. Недавно со мной беседовал журналист Караулов. Я рассказывала - он слушал. А выслушав, сказал: «Татьяна Николаевна! Вы прожили счастливую жизнь». Я с ним согласна. У меня замечательная судьба - я, девочка из провинции, попала в Москву, в Малый театр, играла, получала высокие правительственные награды. Недавно мне еще один орден вручили - «За заслуги перед Отечеством». Я получила поздравительную телеграмму от президента Владимира Владимировича Путина, трогательное письмо от Александра Александровича Калягина. Значит, я не просто так прожила свои 90 с лишним лет. Значит, весь мой путь - служение Отечеству.
Беседовал Антон Титов
«Невское время», 23.06.2006
Тамбовская примадонна покорила Малый театр и великого артиста
История жизни Татьяны Еремеевой напоминает историю Золушки. Молодую провинциальную актрису пригласили в Москву в старейший театр - Малый, которому она отдала более 60 лет жизни. Там она познакомилась и вышла замуж - если и не за принца, то за короля - короля советского кинематографа. И пусть король не был высок, строен и прекрасен собой, но его обожала добрая половина женщин необъятного Советского Союза. Звали его Игорь Ильинский.
Замужество отрицательно сказывалось на карьере
- Татьяна Александровна, знаю, что вы не москвичка. Если не секрет, как вы оказались в столице?
- Годы жизни и работы в провинции были для меня самыми счастливыми. Наверное, прежде всего потому, что была молода. В Тамбовском театре я проработала всю войну, была первой актрисой. Играла по сорок спектаклей в месяц, порой по три спектакля в день. В Тамбове я как нигде чувствовала, что город нужен мне, а я нужна ему. Может показаться странным: война, а в театре аншлаги! Света нет во всем городе - только в театре! Зрители друг у друга вырывали билеты из рук, военные грозили кассирше пистолетом, когда не хватало билетов. Люди будто с ума посходили! Ни о какой Москве я и не мечтала. В Тамбов приехал Константин Александрович Зубов, руководивший в то время Малым театром. Мне перед спектаклем шепнули по секрету: «В зале сидит Зубов! Специально из Москвы приехал - на тебя посмотреть! Зубову понравилось, как я играла, и меня перевели в Малый театр. Я попала в другую, незнакомую мне атмосферу, пришлось переучиваться, а многое и познавать заново. За мной тянулся шлейф провинциальной актрисы. Нужно было пробивать дорогу, добиваться признания. Театр требует, чтобы о себе заявляли, а у меня не тот характер, чтобы заявлять. В Москве я долго чувствовала себя чужой.
Серьезные сложности были и из-за моей немецкой фамилии - Битрих. Меня не хотели прописывать, приказывали вернуться обратно в Тамбов. Время было такое, что и за фамилию приходилось отвечать.
- Малый театр подарил вам встречу с будущим мужем. Каким Игорь Владимирович показался вам при первой встрече?
- Замкнутым. Мы не сразу сошлись, на узнавание друг друга потребовалось время. Игорь Владимирович был очень осторожным. Он сам в Малом театре долгое время чувствовал себя чужим. Его считали мейерхольдовцем, у него почти не было друзей, он держался особняком. К тому же при всей его сумасшедшей популярности, которую дает кинематограф, он многие годы был человеком очень одиноким.
- На вашей театральной карьере сказался брак с Ильинским?
- К нашему браку поначалу в театре отнеслись настороженно. Я же была на отшибе. Когда я попадала в спектакли, которые ставил Ильинский, начинались пересуды, неприятные для меня разговоры. До этого я была самостоятельная единица - и вдруг стала чем-то другим, неким приложением. Притом что я по-прежнему оставалась собой. С замужеством в моей жизни появились препятствия, о которых я не подозревала и которые мешают службе в театре.
Что за молчанием на сцене?
- А что вам помогало в работе?
- Я не знаю, как сейчас воспитывается театральная молодежь, но мне кажется, что самое важное - воспитать в молодом артисте умение жить своим персонажем, жить внутри. Ни в коем случае ничего не наигрывать. Нужно просто слушать своего героя. А для этого нужно не только хорошо обдумать роль, почувствовать характер человека. Если актер сегодня играет так, а завтра по-другому или вообще не играет, а проговаривает текст, это не нужно зрителю. Зритель неправду почувствует сразу.
Я люблю свою роль в «Дяде Ване». В начале спектакля моя героиня половину первого акта, примерно тридцать минут, молчит и слушает - и живет тем, что она слышит на сцене. Если актриса просто сидит и ждет, пока подойдет ее реплика, это неинтересно. Неважно, смотрят на меня зрители или нет, я сижу, слушаю, воспринимаю и живу тем, что я слушаю, и тогда во мне назревает протест, и я вступаю, когда не вступить уже нельзя.
- Чего ждет зритель, пришедший сегодня в Малый театр, - неторопливой, глубокой игры или можно побегать по сцене, поболтать скороговоркой, как сейчас принято?
- Конечно, меняется время, меняется и театр. Возьмем к примеру «Горе от ума». Грибоедова изучают в школе, и на спектакль приходит в основном молодежь. Я видела три разных «Горя от ума». Сама когда-то Наталью Дмитриевну играла, Михаил Иванович Царев - Чацкого. Варвара Николаевна Рыжова, которой я поклонялась, играла графиню-бабушку дряхлой старухой. Великолепно играла, я не могла глаз оторвать. А сейчас графиню-бабушку играю я. Я не могу играть как Рыжова. У меня нет ни ее внешних данных, ни характера. И я построила роль по-своему, с современной, как мне кажется, точки зрения. Я играю моложавую бабушку. Моя графиня еще иногда выезжает на балы, устает, конечно, но хочет потанцевать.
- Банальный на первый взгляд вопрос. В чем, по-вашему, предназначение актера?
- Воспитывать зрителя. Помочь зрителю понять, как ему жить, что такое добро, что такое зло.
«Нет ролей - пишу книжки!»
- Татьяна Александровна, как к вам относятся в Малом театре сейчас?
- Последнее время коллектив стал относиться ко мне иначе. Как я когда-то к Александре Александровне Яблочкиной. Когда я пришла в театр, Яблочкина была для меня идеалом, встретиться с ней на сцене было для меня счастьем. Она играла роль в «Ярмарке тщеславия» в девяносто пять! Я играла вместе с ней. Однажды она подошла и шепнула: «Душка моя, если я забуду текст, ты помоги мне, пожалуйста». Ее вывозили в кресле, чтобы она не ковыляла по сцене, и, когда в конце она поднималась с кресла и начинала швырять лекарствами, в ее голосе звучал темперамент, и раскрывался такой актерский потенциал, что зал вставал. В ее-то годы сохранить внутренний жар. Этот дух старых мастеров сохранился в Малом театре.
Я популярности Яблочкиной или Рыжовой не добивалась, но сейчас я старейшая артистка в труппе. Правда, груза прожитых лет не чувствую. Я живу от спектакля до спектакля. В день спектакля я другая и после спектакля другая. Мне завтра предстоит играть, и завтра я тоже буду другой. У меня тоже еще есть стремление работать, хотя мне, наверное, давно пора на покой. Нет года, как я сломала ногу и хожу на костылях. Но театр относится ко мне очень бережно, по-доброму.
- В силу возраста вам, наверное, приходится играть меньше, чем раньше. Чем занимаетесь во время простоя?
- Когда нет ролей, я начинаю писать. Я написала две книжки. Я люблю писать - без этого жить неинтересно. Писать я начала с юности - это моя вторая натура. Я написала большой роман в четырех частях. Для себя, для души. Я заполняю свой мир тем, что сотворяю характеры или судьбы людей не на сцене, а в книжке. Написала сценарий, пьесу - все это у меня дома лежит. Хоть мои книжки и выходят, но как писатель я, наверное, никому не интересна. Мне же важен творческий процесс, поэтому и пишу.
Я прожила счастливую жизнь. Недавно со мной беседовал журналист Караулов. Я рассказывала - он слушал. А выслушав, сказал: «Татьяна Николаевна! Вы прожили счастливую жизнь». Я с ним согласна. У меня замечательная судьба - я, девочка из провинции, попала в Москву, в Малый театр, играла, получала высокие правительственные награды. Недавно мне еще один орден вручили - «За заслуги перед Отечеством». Я получила поздравительную телеграмму от президента Владимира Владимировича Путина, трогательное письмо от Александра Александровича Калягина. Значит, я не просто так прожила свои 90 с лишним лет. Значит, весь мой путь - служение Отечеству.
Беседовал Антон Титов
«Невское время», 23.06.2006
Дата публикации: 04.07.2006
ТАТЬЯНА ЕРЕМЕЕВА: «МЕНЯ СЧИТАЛИ ПРИЛОЖЕНИЕМ К ИЛЬИНСКОМУ…»
Тамбовская примадонна покорила Малый театр и великого артиста
История жизни Татьяны Еремеевой напоминает историю Золушки. Молодую провинциальную актрису пригласили в Москву в старейший театр - Малый, которому она отдала более 60 лет жизни. Там она познакомилась и вышла замуж - если и не за принца, то за короля - короля советского кинематографа. И пусть король не был высок, строен и прекрасен собой, но его обожала добрая половина женщин необъятного Советского Союза. Звали его Игорь Ильинский.
Замужество отрицательно сказывалось на карьере
- Татьяна Александровна, знаю, что вы не москвичка. Если не секрет, как вы оказались в столице?
- Годы жизни и работы в провинции были для меня самыми счастливыми. Наверное, прежде всего потому, что была молода. В Тамбовском театре я проработала всю войну, была первой актрисой. Играла по сорок спектаклей в месяц, порой по три спектакля в день. В Тамбове я как нигде чувствовала, что город нужен мне, а я нужна ему. Может показаться странным: война, а в театре аншлаги! Света нет во всем городе - только в театре! Зрители друг у друга вырывали билеты из рук, военные грозили кассирше пистолетом, когда не хватало билетов. Люди будто с ума посходили! Ни о какой Москве я и не мечтала. В Тамбов приехал Константин Александрович Зубов, руководивший в то время Малым театром. Мне перед спектаклем шепнули по секрету: «В зале сидит Зубов! Специально из Москвы приехал - на тебя посмотреть! Зубову понравилось, как я играла, и меня перевели в Малый театр. Я попала в другую, незнакомую мне атмосферу, пришлось переучиваться, а многое и познавать заново. За мной тянулся шлейф провинциальной актрисы. Нужно было пробивать дорогу, добиваться признания. Театр требует, чтобы о себе заявляли, а у меня не тот характер, чтобы заявлять. В Москве я долго чувствовала себя чужой.
Серьезные сложности были и из-за моей немецкой фамилии - Битрих. Меня не хотели прописывать, приказывали вернуться обратно в Тамбов. Время было такое, что и за фамилию приходилось отвечать.
- Малый театр подарил вам встречу с будущим мужем. Каким Игорь Владимирович показался вам при первой встрече?
- Замкнутым. Мы не сразу сошлись, на узнавание друг друга потребовалось время. Игорь Владимирович был очень осторожным. Он сам в Малом театре долгое время чувствовал себя чужим. Его считали мейерхольдовцем, у него почти не было друзей, он держался особняком. К тому же при всей его сумасшедшей популярности, которую дает кинематограф, он многие годы был человеком очень одиноким.
- На вашей театральной карьере сказался брак с Ильинским?
- К нашему браку поначалу в театре отнеслись настороженно. Я же была на отшибе. Когда я попадала в спектакли, которые ставил Ильинский, начинались пересуды, неприятные для меня разговоры. До этого я была самостоятельная единица - и вдруг стала чем-то другим, неким приложением. Притом что я по-прежнему оставалась собой. С замужеством в моей жизни появились препятствия, о которых я не подозревала и которые мешают службе в театре.
Что за молчанием на сцене?
- А что вам помогало в работе?
- Я не знаю, как сейчас воспитывается театральная молодежь, но мне кажется, что самое важное - воспитать в молодом артисте умение жить своим персонажем, жить внутри. Ни в коем случае ничего не наигрывать. Нужно просто слушать своего героя. А для этого нужно не только хорошо обдумать роль, почувствовать характер человека. Если актер сегодня играет так, а завтра по-другому или вообще не играет, а проговаривает текст, это не нужно зрителю. Зритель неправду почувствует сразу.
Я люблю свою роль в «Дяде Ване». В начале спектакля моя героиня половину первого акта, примерно тридцать минут, молчит и слушает - и живет тем, что она слышит на сцене. Если актриса просто сидит и ждет, пока подойдет ее реплика, это неинтересно. Неважно, смотрят на меня зрители или нет, я сижу, слушаю, воспринимаю и живу тем, что я слушаю, и тогда во мне назревает протест, и я вступаю, когда не вступить уже нельзя.
- Чего ждет зритель, пришедший сегодня в Малый театр, - неторопливой, глубокой игры или можно побегать по сцене, поболтать скороговоркой, как сейчас принято?
- Конечно, меняется время, меняется и театр. Возьмем к примеру «Горе от ума». Грибоедова изучают в школе, и на спектакль приходит в основном молодежь. Я видела три разных «Горя от ума». Сама когда-то Наталью Дмитриевну играла, Михаил Иванович Царев - Чацкого. Варвара Николаевна Рыжова, которой я поклонялась, играла графиню-бабушку дряхлой старухой. Великолепно играла, я не могла глаз оторвать. А сейчас графиню-бабушку играю я. Я не могу играть как Рыжова. У меня нет ни ее внешних данных, ни характера. И я построила роль по-своему, с современной, как мне кажется, точки зрения. Я играю моложавую бабушку. Моя графиня еще иногда выезжает на балы, устает, конечно, но хочет потанцевать.
- Банальный на первый взгляд вопрос. В чем, по-вашему, предназначение актера?
- Воспитывать зрителя. Помочь зрителю понять, как ему жить, что такое добро, что такое зло.
«Нет ролей - пишу книжки!»
- Татьяна Александровна, как к вам относятся в Малом театре сейчас?
- Последнее время коллектив стал относиться ко мне иначе. Как я когда-то к Александре Александровне Яблочкиной. Когда я пришла в театр, Яблочкина была для меня идеалом, встретиться с ней на сцене было для меня счастьем. Она играла роль в «Ярмарке тщеславия» в девяносто пять! Я играла вместе с ней. Однажды она подошла и шепнула: «Душка моя, если я забуду текст, ты помоги мне, пожалуйста». Ее вывозили в кресле, чтобы она не ковыляла по сцене, и, когда в конце она поднималась с кресла и начинала швырять лекарствами, в ее голосе звучал темперамент, и раскрывался такой актерский потенциал, что зал вставал. В ее-то годы сохранить внутренний жар. Этот дух старых мастеров сохранился в Малом театре.
Я популярности Яблочкиной или Рыжовой не добивалась, но сейчас я старейшая артистка в труппе. Правда, груза прожитых лет не чувствую. Я живу от спектакля до спектакля. В день спектакля я другая и после спектакля другая. Мне завтра предстоит играть, и завтра я тоже буду другой. У меня тоже еще есть стремление работать, хотя мне, наверное, давно пора на покой. Нет года, как я сломала ногу и хожу на костылях. Но театр относится ко мне очень бережно, по-доброму.
- В силу возраста вам, наверное, приходится играть меньше, чем раньше. Чем занимаетесь во время простоя?
- Когда нет ролей, я начинаю писать. Я написала две книжки. Я люблю писать - без этого жить неинтересно. Писать я начала с юности - это моя вторая натура. Я написала большой роман в четырех частях. Для себя, для души. Я заполняю свой мир тем, что сотворяю характеры или судьбы людей не на сцене, а в книжке. Написала сценарий, пьесу - все это у меня дома лежит. Хоть мои книжки и выходят, но как писатель я, наверное, никому не интересна. Мне же важен творческий процесс, поэтому и пишу.
Я прожила счастливую жизнь. Недавно со мной беседовал журналист Караулов. Я рассказывала - он слушал. А выслушав, сказал: «Татьяна Николаевна! Вы прожили счастливую жизнь». Я с ним согласна. У меня замечательная судьба - я, девочка из провинции, попала в Москву, в Малый театр, играла, получала высокие правительственные награды. Недавно мне еще один орден вручили - «За заслуги перед Отечеством». Я получила поздравительную телеграмму от президента Владимира Владимировича Путина, трогательное письмо от Александра Александровича Калягина. Значит, я не просто так прожила свои 90 с лишним лет. Значит, весь мой путь - служение Отечеству.
Беседовал Антон Титов
«Невское время», 23.06.2006
Тамбовская примадонна покорила Малый театр и великого артиста
История жизни Татьяны Еремеевой напоминает историю Золушки. Молодую провинциальную актрису пригласили в Москву в старейший театр - Малый, которому она отдала более 60 лет жизни. Там она познакомилась и вышла замуж - если и не за принца, то за короля - короля советского кинематографа. И пусть король не был высок, строен и прекрасен собой, но его обожала добрая половина женщин необъятного Советского Союза. Звали его Игорь Ильинский.
Замужество отрицательно сказывалось на карьере
- Татьяна Александровна, знаю, что вы не москвичка. Если не секрет, как вы оказались в столице?
- Годы жизни и работы в провинции были для меня самыми счастливыми. Наверное, прежде всего потому, что была молода. В Тамбовском театре я проработала всю войну, была первой актрисой. Играла по сорок спектаклей в месяц, порой по три спектакля в день. В Тамбове я как нигде чувствовала, что город нужен мне, а я нужна ему. Может показаться странным: война, а в театре аншлаги! Света нет во всем городе - только в театре! Зрители друг у друга вырывали билеты из рук, военные грозили кассирше пистолетом, когда не хватало билетов. Люди будто с ума посходили! Ни о какой Москве я и не мечтала. В Тамбов приехал Константин Александрович Зубов, руководивший в то время Малым театром. Мне перед спектаклем шепнули по секрету: «В зале сидит Зубов! Специально из Москвы приехал - на тебя посмотреть! Зубову понравилось, как я играла, и меня перевели в Малый театр. Я попала в другую, незнакомую мне атмосферу, пришлось переучиваться, а многое и познавать заново. За мной тянулся шлейф провинциальной актрисы. Нужно было пробивать дорогу, добиваться признания. Театр требует, чтобы о себе заявляли, а у меня не тот характер, чтобы заявлять. В Москве я долго чувствовала себя чужой.
Серьезные сложности были и из-за моей немецкой фамилии - Битрих. Меня не хотели прописывать, приказывали вернуться обратно в Тамбов. Время было такое, что и за фамилию приходилось отвечать.
- Малый театр подарил вам встречу с будущим мужем. Каким Игорь Владимирович показался вам при первой встрече?
- Замкнутым. Мы не сразу сошлись, на узнавание друг друга потребовалось время. Игорь Владимирович был очень осторожным. Он сам в Малом театре долгое время чувствовал себя чужим. Его считали мейерхольдовцем, у него почти не было друзей, он держался особняком. К тому же при всей его сумасшедшей популярности, которую дает кинематограф, он многие годы был человеком очень одиноким.
- На вашей театральной карьере сказался брак с Ильинским?
- К нашему браку поначалу в театре отнеслись настороженно. Я же была на отшибе. Когда я попадала в спектакли, которые ставил Ильинский, начинались пересуды, неприятные для меня разговоры. До этого я была самостоятельная единица - и вдруг стала чем-то другим, неким приложением. Притом что я по-прежнему оставалась собой. С замужеством в моей жизни появились препятствия, о которых я не подозревала и которые мешают службе в театре.
Что за молчанием на сцене?
- А что вам помогало в работе?
- Я не знаю, как сейчас воспитывается театральная молодежь, но мне кажется, что самое важное - воспитать в молодом артисте умение жить своим персонажем, жить внутри. Ни в коем случае ничего не наигрывать. Нужно просто слушать своего героя. А для этого нужно не только хорошо обдумать роль, почувствовать характер человека. Если актер сегодня играет так, а завтра по-другому или вообще не играет, а проговаривает текст, это не нужно зрителю. Зритель неправду почувствует сразу.
Я люблю свою роль в «Дяде Ване». В начале спектакля моя героиня половину первого акта, примерно тридцать минут, молчит и слушает - и живет тем, что она слышит на сцене. Если актриса просто сидит и ждет, пока подойдет ее реплика, это неинтересно. Неважно, смотрят на меня зрители или нет, я сижу, слушаю, воспринимаю и живу тем, что я слушаю, и тогда во мне назревает протест, и я вступаю, когда не вступить уже нельзя.
- Чего ждет зритель, пришедший сегодня в Малый театр, - неторопливой, глубокой игры или можно побегать по сцене, поболтать скороговоркой, как сейчас принято?
- Конечно, меняется время, меняется и театр. Возьмем к примеру «Горе от ума». Грибоедова изучают в школе, и на спектакль приходит в основном молодежь. Я видела три разных «Горя от ума». Сама когда-то Наталью Дмитриевну играла, Михаил Иванович Царев - Чацкого. Варвара Николаевна Рыжова, которой я поклонялась, играла графиню-бабушку дряхлой старухой. Великолепно играла, я не могла глаз оторвать. А сейчас графиню-бабушку играю я. Я не могу играть как Рыжова. У меня нет ни ее внешних данных, ни характера. И я построила роль по-своему, с современной, как мне кажется, точки зрения. Я играю моложавую бабушку. Моя графиня еще иногда выезжает на балы, устает, конечно, но хочет потанцевать.
- Банальный на первый взгляд вопрос. В чем, по-вашему, предназначение актера?
- Воспитывать зрителя. Помочь зрителю понять, как ему жить, что такое добро, что такое зло.
«Нет ролей - пишу книжки!»
- Татьяна Александровна, как к вам относятся в Малом театре сейчас?
- Последнее время коллектив стал относиться ко мне иначе. Как я когда-то к Александре Александровне Яблочкиной. Когда я пришла в театр, Яблочкина была для меня идеалом, встретиться с ней на сцене было для меня счастьем. Она играла роль в «Ярмарке тщеславия» в девяносто пять! Я играла вместе с ней. Однажды она подошла и шепнула: «Душка моя, если я забуду текст, ты помоги мне, пожалуйста». Ее вывозили в кресле, чтобы она не ковыляла по сцене, и, когда в конце она поднималась с кресла и начинала швырять лекарствами, в ее голосе звучал темперамент, и раскрывался такой актерский потенциал, что зал вставал. В ее-то годы сохранить внутренний жар. Этот дух старых мастеров сохранился в Малом театре.
Я популярности Яблочкиной или Рыжовой не добивалась, но сейчас я старейшая артистка в труппе. Правда, груза прожитых лет не чувствую. Я живу от спектакля до спектакля. В день спектакля я другая и после спектакля другая. Мне завтра предстоит играть, и завтра я тоже буду другой. У меня тоже еще есть стремление работать, хотя мне, наверное, давно пора на покой. Нет года, как я сломала ногу и хожу на костылях. Но театр относится ко мне очень бережно, по-доброму.
- В силу возраста вам, наверное, приходится играть меньше, чем раньше. Чем занимаетесь во время простоя?
- Когда нет ролей, я начинаю писать. Я написала две книжки. Я люблю писать - без этого жить неинтересно. Писать я начала с юности - это моя вторая натура. Я написала большой роман в четырех частях. Для себя, для души. Я заполняю свой мир тем, что сотворяю характеры или судьбы людей не на сцене, а в книжке. Написала сценарий, пьесу - все это у меня дома лежит. Хоть мои книжки и выходят, но как писатель я, наверное, никому не интересна. Мне же важен творческий процесс, поэтому и пишу.
Я прожила счастливую жизнь. Недавно со мной беседовал журналист Караулов. Я рассказывала - он слушал. А выслушав, сказал: «Татьяна Николаевна! Вы прожили счастливую жизнь». Я с ним согласна. У меня замечательная судьба - я, девочка из провинции, попала в Москву, в Малый театр, играла, получала высокие правительственные награды. Недавно мне еще один орден вручили - «За заслуги перед Отечеством». Я получила поздравительную телеграмму от президента Владимира Владимировича Путина, трогательное письмо от Александра Александровича Калягина. Значит, я не просто так прожила свои 90 с лишним лет. Значит, весь мой путь - служение Отечеству.
Беседовал Антон Титов
«Невское время», 23.06.2006
Дата публикации: 04.07.2006
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
