Новости

«Листая старые подшивки»

АРТИСТУ И ЧЕЛОВЕКУ

«Пусть сегодня у тебя нет интересной работы - не теряй драгоценные годы, ищи работу в самом себе, в книгах, в фильмах, размышлениях, наблюдениях: если ты художник, все даст тебе пищу. Мечтай, работай самостоятельно, совершенствуй прежние роли. Не думай, что работа пройдет вхолостую, настанет время, и появятся всходы». Этот совет принадлежит актрисе Малого театра Татьяне Еремеевой, которая опробовала его, что называется, на самой себе. Доказательство тому - вся ее театральная биография, состоящая не только из внушительного списка ролей, но также из нескольких инсценировок и двух книг. Литературное творчество стало для Еремеевой такой же насущной потребностью, как и актерство: «Поговорить сама с собой на листе бумаги - неплохой способ привести в порядок свои мысли».

Первая книга Татьяны Еремеевой «В мире театра» вышла в 1984 году. Она стала исповедью актрисы, увлекательным, но трезвым повествованием о российской провинции, сформировавшей ее. Глубоким, честным размышлением о профессии, благодарным приношением провинциальным мастерам и корифеям Малого театра, на сцене которого Еремеева играет с 1944 года. Хотя, прежде чем занять лидирующее положение в труппе, ей пришлось пережить немало трудностей. Среди тех, кто поверил в Еремееву, оказался и Игорь Ильинский. Ему - другу, учителю, мужу - она посвятила свою вторую книгу, которую так и назвала - «Игорю Ильинскому - артисту и человеку...» (издательство «Лазурь», Москва).

С годами более определенными, жесткими, порой горькими стали суждения Татьяны Еремеевой о порядочности и таланте, часто сталкивающимися в реальной жизни с завистью, незаслуженными обидами, равнодушием, а иногда и предательством. В чем-то ее мысли перекликаются с дневниковыми записями Бориса Бабочкина, потрясшими несколько лет назад своей откровенностью, нелицеприятностью, безжалостным выводом: дар почти ничего не решает в судьбе артиста. В особенности так было в те непростые сороковые-пятидесятые годы, на которые пришлась зрелость Еремеевой, когда в порядке вещей оказывалось молчаливое, равносильное убийству согласие с многочисленными репрессиями. Мало кто мог устоять перед предложением «компетентных органов» стать их «секретным осведомителем» (здесь Татьяна Александровна позволяет себе порадоваться тому, что молодым людям не пришлось испытать ничего подобного. Стоит только удивляться ее наивности - ведь те «цветы зла» дали достаточно пышные всходы, их корни, кажется, невозможно будет уничтожить).

Рассказывая о личных, сокровенных мгновениях совместной жизни с Ильинским, публикуя его письма, Еремеева чрезвычайно деликатна. Она, оставляя за собой право на тайну, четко следует поставленной задаче - познакомить читателей с другим, непривычным Ильинским. Нежным, тонким, ранимым. Описывая его значительные сценические создания, находит теплые, какие-то очень точные слова. Любой профессиональный театровед может позавидовать образности, оригинальности и одновременно простоте ее языка. Благодаря автору книги мы словно получаем возможность вновь побывать на концерте Ильинского, где он с сердечным трепетом читал «Старосветских помещиков» - эту вечную и в то же время бесхитростную историю любви, заглянуть в зрительный зал Малого театра, услышать тихие, но твердые интонации Ильинского-Акима во «Власти тьмы» и, наконец, стать свидетелями рождения парадоксального образа Льва Толстого в «Возвращении на круги своя»...

А еще Еремеевой оказываются важны имена людей, окружавших Ильинского в разные годы. Михаил Зощенко, Михаил Чехов, Самуил Маршак, Анатолий Кторов, Борис Равенских, конечно же, Всеволод Мейерхольд - страницы, связанные с ним, едва ли не самые пронзительные, самые саднящие. Вопреки разногласиям, уходам Ильинский не предал Мастера, участвовал в его реабилитации. Влияние Мейерхольда ощущал на себе всегда.

А сам он, кажется, до сих пор незримо присутствует в жизни Татьяны Еремеевой, старающейся не опускать однажды заданную им «планку» мастерства и интеллигентности.

Майя ФОЛКИНШТЕЙН

«Литературная газета» №18 18-24 сентября 2002 года