Новости

«Пресса о гастролях Малого театра»

ТАКИЕ ЗНАКОМЫЕ ЛИЦА

Еще три вечера артисты Малого театра будут представлять в Ростове спектакли по русской и зарубежной классике.

А сейчас — встречи вне сцены и звезды без грима.

С точки зрения матроса

Народный артист России Александр Михайлов — бывший моряк. Вот и театры для него, как корабли:

- Есть большие, великолепные суда, которые поразят воображение — и исчезают куда-то, будто их и не было.

Есть театры, напоминающие задрипанные подводные лодки: нырнут, вынырнут, матернутся...

А Малый театр, как лайнер: за 250 лет появилось у него две-три пробоины, но две-три — это не страшно. Курс лайнер держит на нравственность, идет русским духовным путем.

Александр Михайлов верит в то, что слово влияет на молекулярную структуру живой природы. И уж тем более — на человеческий организм: «Повтори человеку миллион раз «свинья», он и захрюкает. А говори ему, что он внутренне красив — в нем благородство появится».

По мнению Михайлова, Малый — один из немногих театров, куда можно спокойно приходить вместе с детьми и внуками, не опасаясь, что придется краснеть от того, что на сцене заматерятся, пукнут в порядке театрального эксперимента, устроят стриптиз.

Но поклонников артиста, конечно, интересует, почему его не увидишь в современных фильмах...

- Предложения не нравятся, — ответил он. — Зовут в такие фильмы, где море крови, горы трупов.

- В рекламном ролике, — сказал Михайлов, — может, и снялся бы: если б производитель был наш, отечественный, а товар — испытанный на себе. Чтоб поручиться за него не стыдно.

Михайлова ростовские зрители тоже увидели в «Чайке» и были очарованы его доктором Дорном — элегантным, ироничным, прекрасно исполняющим романс под собственный аккомпанемент на гитаре и к тому же похожим немножко на самого Чехова.

Развернутое интервью с Александром Михайловым читайте в одном из наших майских номеров.



***

Хоть пять-шесть заповедей

надо выполнять, — с таким призывом обратился к ростовским журналистам Юрий Соломин, народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра.

Речь шла о заповедях евангельских, от которых отталкивается и к которым подводит классическая литература.

Но у Малого театра, как следовало из слов Соломина, есть еще одна заповедь: уважительное отношение к слову драматурга и его идеям. Пьесы тут не переписывают и не переделывают.

- В Малом есть традиция не ругать коллег из других театров, другую драматургию, другие театры, — сказал Соломин. Но, не называя имен, едко спародировал режиссеров, которые то на Чехова замахнутся, то на Островского. Осовременят до неузнаваемости.

- Среди сегодняшних авторов есть такие, произведения, которые надо сохранить для потомства? — спросили Соломина, подразумевая, что на афише его театра лишь проверенные временем названия. Соломин ответил, что этот вопрос ему задают всегда, а он всегда отвечает, что появилась бы хорошая современная пьеса масштаба Чехова или Шекспира, — Малый бы ее поставил. Но пока таких нет.

- Мы не можем допустить на сцене нашего театра стриптиз или мат, которого очень много сейчас в кино и театре, — заключил Соломин. — Хочешь услышать мат, — выйди на улицу, зайди в троллейбус, магазин, и через 15 минут...

- Секунд, — раздалась реплика из зала.

- Секунд, — согласился Соломин, — получишь, что хочешь. Это и есть жизнь, что ли? Не надо эту жизнь показывать. У нас есть о чем поговорить.

Во время ростовских гастролей Малого театра Юрий Соломин представал перед зрителями дважды — и оба раза в образе Тригорина в чеховской «Чайке».

Как справедливо заметила одна моя коллега, если у тебя место не в первых рядах, то смотреть этот спектакль надо с биноклем. Потому что тонкая здесь игра: та, когда едва заметное движение губ, слегка приподнятая бровь, быстрый взгляд — много значат.



***

В Ноевом ковчеге — хорошо!

Поклонникам народной артистки России Ирины Муравьевой, которым прежде всего памятны ее энергичные героини из фильмов «Карнавал», «Москва слезам не верит», «Самая обаятельная и привлекательная», трудно, пожалуй, вообразить, что превыше многих жизненных благ актриса ставит возможность неспешного существования.

Ирину Муравьеву спросили, почему она пришла в Малый театр, — Муравьева не вспомнила. Но зато четко знает, почему здесь по сей день работает: в перестройку, рассказывала актриса, ей часто задавали вопрос: «А в Малом у вас что происходит, как перестраиваетесь?».

А она отвечала, что Малый — это как Ноев ковчег. Здесь так же, как и раньше, без торопливости и суеты ставят классику, по полгода репетируют...

- Мне очень нравится этот неторопливый образ жизни, — подытожила Муравьева.

- А как же вы тогда играете в антрепризах? — спросили журналисты, поскольку идеалу неспешности поездки по стране с каким-то спектаклем, комедией, как правило, явно не отвечают.

- Чтобы почувствовать нервозность жизни, она вынуждена брать антрепризы, — тотчас нашелся Соломин.

- Да, это — вынужденно, — многозначительно подтвердила Муравьева. Все это происходило на общей пресс-конференции (или, точнее, пресс-конференции трех актеров: Соломина, Михайлова и Муравьевой). Вероятно, многие журналисты приберегли вопросы к Муравьевой для более камерной и обстоятельной беседы, но — увы... Ирина Вадимовна, кажется, единственная из звезд Малого, от других встреч с прессой отказалась.

Правда, кое-какая информация о ней просочилась из гастрольного закулисья. Оказывается, актеры остались не вполне удовлетворены акустикой ростовского зала и порой были вынуждены форсировать звук. Ирина Муравьева, игравшая в первый гастрольный вечер Аркадину в «Чайке», очень переживала: не перекричали?

И — еще о закулисье. Гримуборные театра им. Горького, на сцене которого Малый театр показывает спектакли, заставили москвичей взгрустнуть о судьбе провинциальных актеров: в таких гримуборных — некомфортно.

А что касается Аркадиной в исполнении Муравьевой, то это очень неожиданный образ. Чаще звезды и незвезды играют эгоистичную, но все же возвышенную особу. А тут — совсем другая Аркадина, словно из чеховских юмористических рассказов. И это не противоречит духу «Чайки»: ведь вспомните — Аркадина попрекает сына тем, что тот мнит себя писателем, а сам порядочного водевиля сочинить не может. Не это ли, в самом деле, ключ к тайне ее натуры?

Марина Каминская

«Наше время», 12.05.2006