Новости

«Листая старые подшивки»

ТОЛСТОЙ И ДУХОВНОЕ ОЧИЩЕНИЕ

Эдуард Марцевич отвечает на вопрос журнала «Театральная жизнь», «какое событие в своей творческой жизни на сцене Малого театра вы считаете главным и значительным?»

Давным-давно, в пору актерской юности, я решил поставить в ЦДРИ спектакль. Усилий было затрачено много, но ничего не получилось. И я сказал себе: «Все, режиссура не мое дело. Больше этим заниматься не буду». Но один известный режиссер сказал: «Нет уж, раз прикоснулся к этому, ты бациллу получил, и она в конечном счете эту болезнь в тебе разовьет».
«Бацилла» ли тому виной или что другое, но окончательно искусством режиссуры я заразился от Юозаса Мильтиниса, знаменитого литовского режиссера, создавшего в Паневежисе театр, который в 60 - 70-е годы стал своеобразной театральной Меккой для людей театра и для зрителей чуть ли не всего Союза. Под руководством Мильтиниса я в 1978 году закончил высшие режиссерские курсы и в его театре поставил впоследствии три спектакля: «Иванова», «Обыкновенную историю» и «Старый дом» А. Казанцева.

В своем родном Малом театре права на постановку добиться было труднее. И чтобы не потерять профессию, я стал ставить спектакли в собственной квартире: эдакий домашний театр с девятью-одиннадцатью зрителями. Но наконец и на нашей сцене вышли два моих спектакля - «Отец» А. Стриндберга и «Не было ни гроша, да вдруг алтын» А. Н. Островского.
Главное для меня событие происходит сейчас. На сцене филиала я заканчиваю работу над постановкой по роману Л. Н. Толстого «Воскресение». Четыре года готовился к этому, писал инсценировку. Великий толстовский роман очень театрален, но главное - он современен по абсолютной необходимости нашего духовного очищения, без которого в реалиях сегодняшней жизни не выжить. В спектакле занято 60 артистов.
Бытует такое понятие «актерская режиссура».

Для меня - это полнейший нонсенс. На себе ощутил, что актер и режиссер - абсолютно разные профессии. Актерский опыт, конечно, помогает в работе с артистами, но не более. Режиссер - это воля созидателя целого мира. Как режиссер я должен создать в пустом пространстве некий космос, со своей планетарной системой, орбитами и ритмом движения тел, родить жизнь, эпоху, ее людей, их взаимодействие, настроение, динамику бытия. Актерская же работа - прыжок в этот космос, в нечто неведомое. А там - что получится.
Я четко разделяю себя как актера и режиссера. Собственно, лишь однажды в «Отце» я вынужденно был и тем и другим.

Всю свою режиссерскую жизнь я мечтал поставить чеховского «Дядю Ваню», любимую мою пьесу, но в результате сыграл в этом сезоне Войницкого в спектакле, поставленном в нашем театре кинорежиссером Соловьевым. Именно в эту роль я вложил весь свой актерский и жизненный опыт. И для меня как актера - это главное событие последних лет.

Каждому - свое.

«Театральная жизнь», 1998, №7