Новости

Довольствоваться Малым

«Когда вышел указ президента о национальном достоянии, куда вошли 17 объектов культуры, в их числе два театра - Большой и Малый, многие очень возмущались. Я отвечал на язвительные замечания: «Ребята! Не сердитесь! Вы - лучше! Но у нас просто люстр больше», - рассказывает художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин
Кажется, что за кулисы этого театра не проникает время. Никаких новомодных постановок, никаких скандальных премьер - одна лишь проверенная годами классика. Буквально только что состоялась очередная премьера, вновь подтвердившая консервативное реноме Малого, - чеховские «Три сестры». Есть ли будущее у этого, некогда великого театра или же нам достанутся лишь воспоминания о его блистательном прошлом - об этом в разговоре «Итогов» с художественным руководителем Малого театра народным артистом СССР Юрием Соломиным.

- Юрий Мефодьевич, Малый театр часто упрекают в однообразии репертуара. И ведь правда. Только что состоялась новая премьера - и опять классика! Почему?

- Во-первых, в 2004 году исполняется 100 лет со дня смерти Чехова. Во-вторых, в Малом театре на сегодняшний день поставлены все пьесы Антона Павловича, кроме «Трех сестер». В прошлом году на гастролях в Японии мы договорились поставить в Малом эту пьесу и привезти к ним. Японцы тоже будут отмечать юбилей Чехова. Вообще в этой стране очень любят русскую литературу и очень неплохо ее знают. Правда, кто-то из «доброжелателей» тогда сказал о наших гастролях: «Они поехали в какую-то деревню!» Но если бы в каждой деревне были такие грандиозные театры и платили бы столько, сколько эти японцы, я бы только по деревням и ездил!

- С «Тремя сестрами» разобрались. Но почему все остальные спектакли тоже классического репертуара?

- Мы - первый профессиональный государственный театр, основанный указом императрицы Елизаветы в 1756 году. Но сохранять традиции сегодня нелегко. Действительно, то и дело слышишь: «Эти театры с колоннами никому не нужны!» Мне в таких случаях хочется сказать: «Остановись, родненький! Не надо ничего ломать, это еще никому не помогало!»

- Вы сознательный противник современной драматургии?

- Нет, конечно! Новое должно появляться. Но при этом надо обязательно беречь хорошее старое. У каждого народа есть традиции - семейные, государственные, театральные... Я за последовательность. И не только в искусстве, но и в жизни. Старое - не синоним плохого.

- При таком пиетете к классике как вы относитесь к вольным трактовкам известных произведений молодыми режиссерами, когда, например, Анна Каренина не погибает, но становится инвалидом, а Гамлет оказывается гомосексуалистом?

- Меня в таких случаях интересует: до чего может дойти режиссер? Я считаю, что всегда надо четко понимать, что можно разрешить, а что необходимо запретить.

- То есть вы за цензуру?

- В области нравственности - да. У нас не действуют нравственные законы. Мы кричим: «Наркотики!» Но забываем, откуда они появились. Нам показывали американские фильмы и говорили: это демократия! Мы ее и переняли. Я не буду называть фамилии режиссеров, которые заигрывают с этой темой. Их все знают, только молчат. И я не стану говорить, так как за каждым из этих людей стоят близкие им критики. Лично мне уже ничего не нужно. Но рикошетом мои слова могут ударить по нашему театру. Это лишний раз вызовет свару. Не хочу давать кому бы то ни было возможность зарабатывать на статьях, в которых будут ругать Малый театр. Да, у нас наряду с прекрасными спектаклями есть средние, но из ряда вон плохих нет. А некоторые спектакли идут по 15, 20, 30 лет!

- На них по-прежнему есть спрос?

- Поклонники русского искусства каждый вечер заполняют основной зал Малого театра и его филиал, а это в общей сложности полторы тысячи мест. И наше место в театральной палитре пока никто не занял. Будут пытаться - мы с удовольствием поможем. Ради бога! Если они будут лучше - пожалуйста! Пусть мы станем историей. Я за справедливость. Но сегодня именно Малый занимает нишу русского национального театра.

- Другие театры тоже ставят нашу классику, почему их нельзя считать русскими национальными театрами?

- Потому что в нашем репертуаре русская классика превалирует. И актеры говорят на великолепном русском языке. Многие иностранцы приходят в Малый театр, чтобы научиться правильно говорить по-русски. Ведь у нас даже телеведущие коверкают язык! Такое легкомысленное отношение может привести к тому, что следующие поколения будут читать Пушкина, как мы читаем книги на старославянском.

- Для пропаганды классических норм русского языка вы, как известно, не ограничиваетесь спектаклями. Малый театр продолжает издавать аудиокниги?

- Да, конечно. Сейчас мы хотим записать «Горе от ума», но уже не на кассеты, а на компакт-диски. В этом произведении что ни страничка, то крылатая фраза. И самое интересное, что школьники прекрасно знают эти крылатые выражения, а откуда они - нет. Нельзя быть Иванами, родства не помнящими. А сегодня многие молодые люди даже не знают, кто победил в Великой Отечественной войне! В прошлом году, 9 Мая, по телевизору у молодежи спрашивали: «Что сегодня отмечают?» - «Победу». - «А кто победил?» - «Не знаем». Больно это слышать. Обидно, что не пропагандируется патриотизм, что пытаются уничтожить гордость русского человека. Мы только сейчас стали говорить: русский театр, русская литература... А ведь в советское время у нас даже не было ЦК партии России, при том что были ЦК партии Украины, Казахстана, Прибалтики... Парадокс! Не было Академии наук России - только СССР. В то время я был в театре секретарем комсомольской организации и всегда выступал за сохранение русского классического репертуара. Говорил: «Ну почему мы ставим такую плохую пьесу? Есть же Островский, Чехов, Толстой, Тургенев!» Искренне не понимал, почему существует национальный украинский или прибалтийский театр, а русского национального театра нет. И я счастлив, что национальным театром России является именно Малый театр.

- Сегодня, когда много говорят о самоидентификации нации, другим театрам ничего не остается, как на вас равняться...

- Да не равняйтесь, не надо! Только и не плюйте в нашу сторону, обвиняя в старомодности и называя «вещью в себе». Еще пригодится воды напиться - я это точно знаю. Когда в начале 90-х вышел указ президента о национальном достоянии, куда вошли 17 объектов культуры, в их числе были два театра

- Большой и Малый. Многие тогда очень возмущались. Я отвечал на язвительные замечания: «Ребята! Не сердитесь! Вы - лучше! Но у нас просто люстр больше». Насчет люстр - чистая правда.

- Кроме люстр, в Малом есть еще целое созвездие актеров старшего поколения. А вот молодых звезд маловато. Почему не выращиваете своих или не приглашаете на спектакли известных актеров других театров?

- Дело в том, что Малый - это первый репертуарный театр. А репертуарный театр требует определенной школы. Эту театральную школу нам задали Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Островский, Чехов, Толстой. Приглашение актера на какую-то роль - разрушение школы Малого театра. Поэтому у нас в труппе работают 80-90 процентов выпускников Щепкинского училища. Мы приглашаем актеров, но только на постоянную работу. В противном случае это будет уже антреприза. Мы разрушим то, что сохраняли 250 лет.

- Тогда своих раскручивайте.

- Сейчас «раскрутка» - модное слово. Но это ведь несерьезно. Невозможно сделать за полгода пусть даже из способного мальчика или девочки звезду! За этот срок нельзя что-то понять о человеке, а вот искалечить его жизнь можно легко. Популярность бывает разная. Так же как и пути ее достижения. Я убежден: для того, чтобы человек стал звездой, прежде всего он должен пройти школу. У нас это Щепкинское училище. Наблюдая за студентом с самого первого курса, мы уже начинаем думать над тем, какой дипломный спектакль ему предложить. А самородки в искусстве бывают очень редко.

- Известно, что прямой путь к популярности - кино. Но многие руководители театров противятся съемкам своих актеров. А вы?

- Я не противлюсь. Только если приглашают моих студентов, прошу дать мне почитать сценарий будущего фильма. Мне важно, чтобы они не появились на экране в том образе, который бы противоречил созданному здесь. И потом, читая сценарий, я могу понять, вырежут эту сцену или она, наоборот, станет главной в фильме. Иногда советую и в маленькой роли сниматься, если понимаю, что она цементирует в себе сюжет фильма.

- А если сценарий не понравится, запретите сниматься?

- Нет, конечно. Просто расскажу актеру, что может быть с ним и его творческой судьбой после этой роли. У меня был студент, которого я посмотрел в нескольких сериалах и потом решил, что в театр не возьму - его не туда раскрутили.

- Актеров со стороны вы не зовете, а вот режиссеров приглашаете...

- А как же, обязательно! Для вливания, что называется, новой крови. Правда, у критиков бытует мнение, что Малый театр съедает режиссеров. Это только лишний раз подтверждает их безграмотность. Если они заглянут в историю русского театра, то увидят, что все известные сегодня режиссеры прошли через Малый театр. И никто их не скушал. Наоборот. Когда-то под крышу Малого приняли Эфроса, Львова-Анохина, Хейфеца. Они были в очень сложном положении, а Малый театр их приютил. Здесь ставили Андрей Гончаров, Петр Фоменко. Теперь уже ученик Петра Наумовича Сергей Женовач сделал у нас две работы. Он оказался очень хорошим режиссером психологического русского театра.

- Каким должен быть режиссер, чтобы вы пригласили его в Малый?

- Профессиональным. Он не должен быть режиссером, пришедшим учить - нас научить невозможно. Когда нас пытаются учить, мы либо не можем принять то, что предлагает режиссер, либо не хотим. Чаще бывает второй вариант, когда мы понимаем, что это не годится для Малого театра. У нас четыре штатных режиссера, и у каждого есть спектакли, которые пользуются большим зрительским успехом. Но все равно мы ежегодно приглашаем еще одного-двух режиссеров со стороны.

- Зачем так много, если учесть, что репертуар практически не меняется?

- Ошибаетесь. Да, на основной сцене у нас идет только классика. А на сцене филиала мы еще и экспериментируем. Сейчас никто не помнит, но первый мюзикл был поставлен именно на сцене Малого театра. «Свадьба Кречинского» шла с успехом много лет.

- Роль Кречинского стала последней для вашего брата Виталия Соломина, который поставил этот спектакль и действительно с аншлагами играл. Недавно в Москве показывались спектакли, посвященные его памяти. Был среди них и спектакль вашего театра. Это станет ежегодной акцией?

- Не знаю. Вообще мы одинаково чтим память всех актеров, которые ушли от нас.

- Вам нравятся какие-нибудь спектакли других театров?

- Последнее сильное впечатление - спектакль «Контрабас» в «Сатириконе». Я был потрясен и спектаклем в целом, и игрой Райкина. Это настоящее искусство. Еще мне понравился спектакль Марка Захарова «Плач палача». К сожалению, многих спектаклей я просто не видел - не успеваю.

- А как вы оцениваете состояние нашего кинематографа? Победа картины Андрея Звягинцева «Возвращение» в Венеции дает надежду на то, что российское кино возрождается?

- Вы знаете, «возрождается» говорить некорректно - российский кинематограф никогда не умирал. Ведь режиссеры у нас были всегда, и операторы первоклассные тоже. А что касается картины «Возвращение», то я голосовал за присуждение ей премии «Золотой орел».

- А как сейчас складываются ваши взаимоотношения с кинематографом?

- У меня они всегда складывались хорошо. Недавно по телевидению прошел фильм «Родина ждет» с моим участием. Также я снялся в картине по пьесе Александра Вампилова «Прощание в июне». К сожалению, она три года пролежала на полке. И я знал, что так будет, поэтому сначала не хотел сниматься. Но от прозы Вампилова грех отказываться. Сейчас работаю над фильмом «Московская сага» по книге Василия Аксенова. Эта картина, насколько мне известно, в 24 сериях снимается уже два года. Режиссер Дмитрий Барщевский собрал в своем фильме более 200 актеров.

- Сериалов, значит, не чураетесь?

- А что такое сериал? Это телевизионный фильм. Многие телефильмы стали классикой - и «Адъютант его превосходительства», и «Семнадцать мгновений весны». А «Летучая мышь» и «Обыкновенное чудо» разве плохие картины? Дело в том, что уважающий себя режиссер не снимет картину плохого качества ни для широкого экрана, ни для телевидения.

- А сами снять фильм не хотите?

- Три года назад я снял свой последний фильм «В начале было слово» - мне хотелось, чтобы осталась моя версия о том, как было написано «Слово о полку Игореве». Это не коммерческий фильм, а скорее учебный. Недавно предложили сделать исторический фильм о Шаляпине. Но это невозможно, потому что придется как минимум на год оставить театр.

- В начале 90-х вы были не только художественным руководителем Малого театра, но и министром культуры России. Если бы сейчас вам предложили занять этот пост, что бы вы сделали в первую очередь?

- Мне не очень бы хотелось говорить на эту тему. Если бы да кабы... Во-первых, сейчас я бы не согласился на эту должность.

- Почему?

- По разным обстоятельствам. Но прежде всего потому, что культура, как и медицина, наука, образование, а теперь еще и армия, сегодня находится в самых-самых дальних рядах. Я об этом говорю уже лет 10. Но это ни до кого не доходит. Мы сейчас часто повторяем словосочетание «национальная идея». А что в нее входит? Как раз культура, наука и образование.

- Ходят слухи, что готовится закон, по которому все государственные театры приравняют к бюджетным организациям, то есть прибыль они будут отдавать Минкультуры, а он, в свою очередь, станет ее распределять между другими госучреждениями. Хорошо или плохо это для театра?

- Не слышал об этом. Но я был бы категорически против такого закона. Принять его означает задушить развитие театра. Мы и так находимся в сложном положении. Многие думают, что мы зарабатываем жуткие деньги. Коммерческие театры - да, и в антрепризах актеры получают за спектакль немалую сумму. Но ведь это 2-3 раза в месяц, а не каждый день.

- Из чего складывается ваш бюджет? Вы ведь находитесь на государственной дотации, а она, как известно, весьма мала?

- Может, у нас она чуть побольше, чем в других театрах, но это потому, что у нас ведь и театр побольше. А стоимость билетов, пожалуй, самая низкая в Москве: самый дорогой на премьеру в партер - не больше 500 рублей, а самый дешевый - 50.

- Тогда на какие средства вы выпускаете новые спектакли?

- Малый театр - не только очаг культуры, но и рентабельное производство. У нас есть свои живописные цеха, пошивочные мастерские, обувная мастерская, да и декорации делаем сами. Есть своя слесарная мастерская и даже ремонтная бригада! Например, для строительства мы покупаем обычное дерево и сами сушим его. Поэтому оно обходится дешевле, чем если бы мы покупали сразу сухое, готовое. У нас есть даже свой оркестр. Там все молодые музыканты окончили консерваторию, есть даже лауреаты конкурсов. Помимо того что оркестр занят в наших спектаклях, он также вошел в абонемент Московской филармонии и аккомпанирует таким мастерам, как Штоколов. То есть у нас существует все то, что должно быть в театральном организме. Поэтому бюджет Малого театра складывается практически целиком из нашего заработка. Это продажа билетов, печатной продукции, которую мы выпускаем, а также гастроли, которые и приносят основную прибыль. Иногда мы сдаем наш зал для торжественных мероприятий или играем спектакль, который полностью покупает та или иная организация. Из этих составляющих складываются те деньги, которые мы используем на фактически вторую зарплату актерам. Про первую, бюджетную, даже говорить несерьезно.

- И сколько премьер удается выпустить в год?

- Каждый год мы выпускаем 5-6 новых спектаклей.

- Вы в будущее смотрите с оптимизмом?

- Наверное, да. И это несмотря на то, что уже несколько раз мы накалывались. Но при любых обстоятельствах я никогда не хотел покинуть страну. Это моя родина. И мы должны отдавать свои долги тем, кто нас воспитал и поддерживал всю жизнь.

- В 2006 году вашему театру 250 лет. Как собираетесь отмечать это событие?

- Эту дату отметят сразу два театра - Малый театр в Москве и Александринка в Петербурге. Мы решили объединиться, проехать с лучшими спектаклями по России друг другу навстречу и встретиться где-нибудь в середине нашего пути. Я думаю, что эта акция нужна не столько нашим театрам, сколько России.

Итоги, 20 января 2004 года
Екатерина Андраго