Новости

Он ушел в «Карнавальную ночь».

У ведущего музыкальных программ на радио «Эхо Москвы» Владимира Ильинского два сына. Младшего зовут Игорь Владимирович Ильинский. В честь, деда.

- Володя, твой отец был народным артистом СССР, лауреатом Ленинской и Государственных премий, награжден множеством орденов и медалей. Надевал он их когда-нибудь?
- Да, у отца были и орден Ленина, и ордена Трудового Красного Знамени, и еще много разных наград. Но на выходной костюм он прикреплял только Звезду Героя и называл ее «Гертруда».
- Расскажи, пожалуйста, историю с именами в вашей семье.
- Многие ждали, когда родился мой первый сын, что он будет Игорем. Но так получилось, что он стал Антоном. Это имя как-то удачно легло. Когда родился второй сын, то стало совершенно очевидно, что и по характеру, и по внешности — это Игорь Владимирович Ильинский. Если положить рядом две фотографии — Игоря-старшего и Игоря-младшего, такое ощущение, что это одно лицо, один человек. Отец, был очень счастлив, когда родился Игорь. Они очень дружили.
Когда младшему было три-четыре годика, он выгуливал дедушку по саду. Отец не очень хорошо видел. Летом мы жили на даче, и он, гуляя, мог не заметить в траве каких-то коряг или ямок, и младший Ильинский водил старшего за руку. Причем никто его об этом специально не просил.
- Интересно, кто из вас больше всего похож на Игоря Владимировича не внешне, а внутренне?
- Абсолютно похож Игорь. Я говорю: «Он упрямый, как дед». Отца нельзя было в чем-то переубедить — и его тоже. Если они для себя что-то решали — пытаться изменить их мнения бесполезно. Спорить — значит идти на конфликт.
- На каждый Новый год показывают «Карнавальную ночь», ты ее смотришь?
- Да. Я считаю, что это гениальный фильм. Не потому, что там сыграл отец, — весь фильм потрясающе сделан. Трудно поверить, что это снято 50 лет назад. А ты знаешь, что мой отец умер в тот день, когда по телевизору показывали «Карнавальную ночь»? Он умер в Старый новый год, 13 января. Я смотрел этот фильм, а он в это время в больнице умирал. Какая-то мистика! Между прочим, отец всю жизнь считал 13-е число счастливым для себя. Он часто ездил в 13-м вагоне, на 13-м месте, жил в-13-м номере гостиницы. Постоянно попадалось ему на пути это число.
- Игорь, Владимирович работал без дублеров?
- В юности отец играл в русский хоккей, катался на коньках, всю жизнь ходил на лыжах, играл в футбол, был неплохим теннисистом. Он всегда снимался без дублеров. В одном из своих ранних фильмов он убегает от контролера по крышам вагонов и, когда поезд проходит под арками моста, цепляется за них. Поезд уходит, а он продолжает висеть. Ему пришлось так висеть, пока поезд не подогнали обратно. Когда снимали «Волгу-Волгу», он со второй палубы прыгал в воду сам. Это было чуть ли не в октябре, вода была градусов семь.
Отец был в душе не комик, а драматический артист, поэтому к ранним фильмам у него было отношение как к чему-то шутовскому. Как к необходимому этапу в жизни. Он считал, что это своего рода маска, дуракаваляние. Он так про себя говорил, что он актер-шалун.
Папа был страстным болельщиком «Спартака». Если команда выигрывала, у отца было хорошее настроение, он был счастлив. А моя мальчишеская любовь к спорту плавно перешла в профессию.
- Давай от спорта сделаем прыжок к любви. Ты знаешь, как познакомились твои родители?
- Маму где-то в 1944 году пригласили в Москву из тамбовского театра. О ней шла слава как о молодой актрисе, которая играет все — от современных ролей до классики. Она по паспорту немка, у нее родители по документам — немцы, и ее не хотели прописывать в Москве. Но они были абсолютно русскими людьми, просто в роду у них были немцы. Мама удачно сыграла несколько ролей в Малом. Отец как-то подошел ее поздравить, будучи уже известным артистом. Потом они начали встречаться.
- Татьяна Александровна написала книгу о муже. Отец чего-то не досказал в собственной книге «Сам о себе»?
— В ее книге — это Ильинский ее глазами. Так, как она его знала, никто отца не знал. Туда вошли исторические документы, письма известных людей.
Самое сильное впечатление на меня произвело письмо Зощенко. Это был ответ на предложение отца принять от него деньги, когда на Зощенко были невероятные гонения, когда его отовсюду исключали. Он пишет: «Спасибо, Игорь, что ты обо мне помнишь и заботишься. Я достаточно зарабатываю. Я в день покупаю бутылку молока и булочку. Мне больше ничего не нужно. Я хорошо живу». Любого человека жалко, но когда представляешь, как жил Зощенко...
Из окружения отца многие люди пострадали во время репрессий незаслуженно. И он все время хлопотал за них, писал письма, по тем временам — «за врагов народа». Он был одним из инициаторов письма о реабилитации Мейерхольда, хотя у него с ним были какие-то творческие конфликты.
- А какие у Игоря Владимировича были отношения с властями?
- Много было разных курьезных историй. Отцу как-то сказали, что на него был донос Сталину. Уже собирались завести дело и его арестовать, но Сталин очень любил. «Волгу-Волгу», это был его любимый фильм. Ни Александров, ни Орлова — никто из «Волги» не пострадал. Да разве могли они стать врагами, если все они были любимцами Сталина? Была еще такая знаменитая история. Отец столкнулся на правительственном концерте за кулисами со Сталиным. Он видел неважно, а за кулисами было темновато — и отец не сразу понял, что за фигура к нему приближается. Почти нос к носу столкнулись, тогда только отец понял, что это Сталин. Вождь, так пристально посмотрел — узнал, видимо, — и произнес: «Ви бюрократ — и я бюрократ. Ми поймем друг друга». Он воспринимал его как Бывалого из «Волги-Волги». А когда отец играл в каком-то революционном спектакле моряка, Сталин сидел в директорской ложе, которая в Малом театре находится чуть ли не на метр от сцены. В одной из мизансцен отец проходил совсем рядом с ложей, и вдруг оттуда раздалось: «Ма-ла-дэць!»
- Знаешь, меня всегда удивляло, что у тебя нет и тени амбиций, ты никогда ни кичился своим происхождением. Когда мы с тобой вместе работали в АЛН, я всегда думала: «Сын Ильинского, а такой скромный человек».
- Родители, наверное, так себя вели. Отец никогда не пользовался своим именем для себя. Не было у него, как говорил Аркадий Райкин, «таваруведа» или «завмага»... Единственный блат отец завел на даче Маленьким внукам нужны были молоко и кефир. А там был магазинчик типа сельпо — на всю округу. Директор этого магазина был его знакомым. Они играли где-то час в шахматы. И отец всегда возвращался домой с пачкой кефира и пакетиком молока...»

Елена ВОЛКОВ
«Московская среда» — №50, 31.12.2003-6.01.2004 гг.