Новости

РАССКАЗЫ М.С. ЩЕПКИНА В ОБРАБОТКЕ СОВРЕМЕННИКОВ

М. П. Погодин

НЕИСТОВСТВО

Дядя с племянником, крестьяне из одного села в Кобеляцком повете, ходили, как обыкновенно это водится в Малороссии, на заработки за Самару — косить сено от Петрова дня и до Покрова. Домой воротились они с такою суммою денег, которой довольно им было на обыкновенные зимние нужды. Но дяде, человеку пьяному, недостало их и до Миколина дня: загуляв не в добрый час, он промотал большую половину своей казны на вино, музыку и варенуху. А между тем к божьему празднику ничего не было приготовлено, подушные не взнесены, рекрутские не выплачены, и Голова не давал ему отдыху за недоимками, грозил посадить в колоду и представить в волостное правление. Напрасно просил он у него отсрочки, давал в заклад домашний скарб, обещал молотить у него даром две недели — ничто не помогало, и притесненный крестьянин решился попросить денег взаем у племянника.

Этот не расположен был ему дать, потому ли, что мало надеялся на его исправность, потому ли, что они в самом деле были самому ему нужны. «Рижство пидходыт, — так отговаривался он пред дядею, — треба жинци очипок купыть и плахту, да и соби чоботы». Как сей последний ни убеждал его, как ни просил, что ни обещал, племянник стоял на своем и не ссудил его ни шелягом. «Так будешь жалковать», — промолвил сквозь зубы рассерженный малороссиянин и ушел от него.

Дня через четыре поздно вечером, когда уже все ложились спать, стучится он к племяннику в окошко. «Яковец, Яковец, та выдь швыдче на двир, ты не бачышь, що у тебе на огороди робытся, свыньи на току весь хлеб перебуровыли». Племянник поскорее накинул на себя свиту и бегом в огород. У калитки дожидался его дядя и изо всей силы ударил обухом по голове так, что тот без малейшего крика повалился на землю. Оттащив тело к стороне, спешит он опять к окошку: «Та пиды, бисова жинка, пособы мужу выгнать свыней з огорода; вин одын сердега ничого не зробыть». Молодая выбегает, ее уж на крыльце встречает нетерпеливый злодей и также одним ударом кладет на месте. Остервенелый, с топором в руках бросается он потом в избу. Там по лавкам спало шесть девок, пришедших было к веселой Настюсе на досветки. Одну за другой колотит он их по головам, наконец, ребенка в люльке и, дымящийся кровью, оставляет опустошенное жилище. Поутру спокойно едет в город и ходит по базару. Его встречает там Голова: «Ты не чув, що с твоим племянником зробылось?»— «Ни», — отвечает он спокойно. «Яго хтось убыв, и жинку его и дытыну, та ще дивчат до десятка». — «Та се я их угомонив». — «Чи справды?» — «Далыби я».

Голова доносит в суд. Преступника хватают и приводят к допросу.
— За что ты убил племянника?
— За то, що вин мене николы ни вважав, покинув мене без копейки рады праздныка господня, не хотев пособыть в нужде.
— А жена его что тебе сделала?
— Та як бы не вона, вин бы не мудровав так передо мною:
мужик да жинка — один черт.
— Ребенка за что же?
— Та щоб поганаго роду и на свете не було.
— Но что ж тебе сделали чужие девки? За что ты их перебил?
— Та так, рука расходылась.