Новости

Эдуард Марцевич: «Федор слышит высокий звон правды»
30 лет спектаклю «Царь Фёдор Иоаннович».

Я был назначен у И.М.Смоктуновского вторым составом. Когда он ушел из театра, срочно ввели Ю.М.Соломина, и я прождал своего часа около 8 лет. Хоть я и был внутренне подготовлен, но если ты на велосипеде не едешь, а только сидишь, то он может упасть. Я прошел весь застольный период, был свидетелем того, как делался спектакль, хотя и сидел в стороне. А потом я вошел в спектакль за 6 репетиций. Это было в Донецке в 1983 году, Юра заболел, и мне рискнули дать роль. И, слава Богу, я вышел из этого положения с честью. В этот мне очень помог один из наших выдающихся актеров В.В.Кенигсон. Я знал текст, готовился, но все же было трудно… Владимир Владимирович посмотрел репетицию, а потом целый день рассказывал мне, как эту роль играл Орленев. Буквально по нотам, по строкам. Очень много я вдохнул в себя, и поэтому первый спектакль произошел… Все наши актеры смотрели из-за кулис, публика очень хорошо приняла, потом я стал играть эту роль и в Москве, и сейчас играю.
Когда я сначала думал, что не буду играть эту роль, то настолько огорчился, что у меня язва открылась, я лег в больницу. Это была такая внутренняя боль, и потом она, наверное, перешла на саму роль. Спасибо тебе, Господи, и спасибо Малому театру за то, что мне все же довелось ее сыграть. Это один из спектаклей моей жизни, как «Гамлет», как «Пучина»…
Я не могу говорить о трагической вине Федора, мне представляется, что главное в нем – не царь, а человек. Он же не готовился, как царевич Иоанн, быть наследником. Федор всю жизнь свою посвящал церкви, духовности. У него есть внутренний контакт с высшей силой, он слышит высокий звон правды… Он понимает, где белое, и где черное, где правда и где ложь. Он одарен даже, может быть, провидческими способностями. Так говорил Борис Иванович, что в трактовке Малого театра Федор должен быть по интеллекту на пять веков впереди, опережать, предвидеть. Но у него нету волевой силы государя, нету цинизма. Люди, которые получают власть, должны обязательно идти на какие-то компромиссы, без этого трудно удержаться на вершине. А Федор лишен железной воли, которой наделен Борис Годунов. Хотя Борис не имеет права быть государем.
Я не могу сказать, что Федор слабый, безвольный. Но не могу его назвать и святым. «Иоаннович» – какая-то тень за ним, он сын Иоанна Грозного. И когда я искал свое личностное понимание роли, для меня были важны проблески, мгновения, когда он пытается быть Иоанном Грозным… Есть несколько мгновений, когда в нем как будто просыпается батюшка…
После спектакля придешь домой, посидишь, поговоришь об этой роли, а на другой день опять спектакль и играешь, может быть, «Волки и овцы». Помню, во время гастролей после «Царя Федора» я играл еще 4 спектакля разных названий. Эти психологические переходы очень сложны… Москвин, говорят, после «Царя Федора» уезжал на дачу и несколько дней отдыхал… А я как-то об этом не задумываюсь.
Я был свидетелем того, как этот спектакль вынашивался, как прошла премьера, как вводился Юрий Соломин, а потом я. Долго идет спектакль, и всегда полные залы, и прием всегда завидный. Публика после спектакля часто встает и аплодирует стоя. Люди очень скучают по духовному началу, а «Царь Федор Иоаннович» – высокодуховное произведение. Это чистота, боль, ранимость, детсткость, все, что в нас, в каждом было, когда мы были маленькими. Потом мы взрослыми стали и, как говорится, «обросли ракушками», а когда-то были чистые, ранимые, беззащитные. И если это доходит до каждого сидящего в зале, то в нем просыпается благодарность, потому что через этот образ, этот спектакль он получает ответы на свои жизненные вопросы. Он эти ответы улавливает эмоционально, интеллектуально, подсознательно. Хорошие пьесы — и «Смерть Иоанна Грозного», и «Царь Борис», но в «Федоре» есть та изюминка человечности, которая свойственна каждому, каждому, сидящему в зале. Это пьеса не о царе, а о человеке, его понимании жизни, его муках, его желании сделать добро людям, о его желании соединить сердца. Ведь в чем трагизм Федора? В том, что его мечты, его понимание жизни не соответствуют реальности. Это пьеса очень жизненная, правдивая, и она будет еще долго-долго, как мне кажется, идти… Есть вечные спектакли, как «Лебединое озеро», которые всегда хочется смотреть.