Новости
ВОКРУГ ПРОГРЕССА
ВОКРУГ ПРОГРЕССА
ВОКРУГ ПРОГРЕССА
«Смерть Тарелкина» Александра Сухово-Кобылина. Малый театр
Москву накрыла настоящая эпидемия — дружно мрут Тарелкины, порожденные некогда фантазией русского драматурга Александра Сухово-Кобылина. Первым скончался Кандид Касторович из Театра «Et Cetera» вслед за ним — ермоловский, чуть позже — в Центре драматургии и режиссуры. Теперь вот и в Малом театре, где очередную версию инсценированной смерти предложил режиссер Василий Федоров. Кстати, косвенным образом Малый театр к этой пьесе уже приобщился, поскольку заглавную роль в спектакле Центра сыграл молодой артист академической труппы Глеб Подгородинский.
О феномене нынешней сценической популярности Сухово-Кобылина (в то время, как мрут Тарелкины, рядом дружно женятся Кречинские) все уже наразмышлялись вдоволь. Его мрачноватые комедии тем и интересны, что на любой вкус хороши. Хочешь продемонстрировать актерский темперамент — пожалуйста. Хочешь окунуться в аллюзии и выйти на сцену «с думой о России» — и это вполне уместно. Главное, не переборщить, а именно это, к глубокому сожалению, в финале нынешней «Смерти Тарелкина» и случилось. Но всему свое время.
Как известно, Кандид Касторович в надгробном слове самому себе прямо заявил о том, что Тарелкин всегда шел впереди прогресса. Парадоксальным образом вокруг некоего театрального «прогресса» вертятся и многие современные постановки, пуще огня боящиеся прослыть ретроградными. Спектакль Малого театра на удивление с этим страхом разминулся. Да и собственно авангард здесь не в чести. Режиссер вкупе с художником Юрием Гальпериным решили не спорить с приметами места и времени, разместив действие в тесноватой и темной квартирке Тарелкина-Копылова с одним-единственным заиндевевшим окном в большой мир.
И в то же время это мрачноватое пространство для героев «комедии-шутки» — своеобразные подмостки. Половину пьесы Сухово-Кобылина персонажи говорят сами с собой, здесь же они ищут поддержки у публики. И естественно, находят — в виде одобрительных аплодисментов или иной выраженной реакции.
Сухово-Кобылин на собственной шкуре испытал все прелести тогдашнего российского судопроизводства. Его комедии вряд ли можно счесть оптимистическими — автор зол, саркастичен и полностью лишен сантимента. В версии Малого театра этого сарказма заметно поубавилось, хотя добродушно похохатывать тоже вроде бы не с руки. Но при определенном напряжении собственной фантазии можно предположить, что основной сценический посыл — неизменность российских реалий, весьма далеких от идеала. Что было — то и есть, пусть в несколько измененном виде.
При этом актеров здесь никто не ограничивает в проявлении собственных темпераментов и прочих сценических данных. Но это, как известно, в традициях Малого театра. Актерское существование на сцене смахивает на печной огонь — он то вспыхивает, рассыпая искры, то тихо тлеет. А «искрить» есть кому: кругленькому и весьма увлеченному ростом собственной значимости Расплюеву (Сергей Еремеев), знающему свое дело частному приставу по фамилии Ох (Виталий Коняев), буйному купцу Попугайчикову (Дмитрий Кознов), клоунски-туповатому дворнику Пахомову (Олег Мартьянов).
Но основной дуэт, конечно же, складывается из самого Тарелкина (Дмитрий Зеничев) и генерала Варравина, он же — капитан Полутатаринов (Алексей Кудинович). Последний — спокоен до поры и полон чиновного достоинства, Тарелкин же меняет маски, пытаясь научиться жить «по понятиям» Из актерских взаимодействий, складывающихся в привычный для Малого ансамбль, из бликов света, чуть слышных музыкальных аккордов (композитор Григорий Гоберник), из перепадов настроения и прочих сценических вещей постепенно формируется действо цельное, гармоничное и удивительно стильное.
И все бы хорошо, да в финале Сухово-Кобылина решили «дожать» собственными силами. Ну не захотелось оставлять генерала Варравина — Кудиновича в отчасти униженном положении, хотя над Тарелкиным он все же одержал победу. Вот и добавили ему монолог, полный достоинства (взятый, кстати, из пьесы «Дело»), в котором тот уничижает никчемных, хилых душой и телом Тарелкиных. Хотя сам-то Варравин какими путями и интригами добился степеней известных?
А уж самая последняя сценка, кажется, и вовсе дописана Островским, а Тарелкин в очередной раз обернулся — на сей раз в Глумова. Лжепокойника отнюдь не отпускают восвояси, но, поманив ручкой, приглашают за накрытый генеральский стол — шампанского испить, да и новую авантюру сочинить.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 17.11.2005
ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ В АНТРАКТЕ
«Смерть Тарелкина» Александра Сухово-Кобылина. Малый театр
Москву накрыла настоящая эпидемия — дружно мрут Тарелкины, порожденные некогда фантазией русского драматурга Александра Сухово-Кобылина. Первым скончался Кандид Касторович из Театра «Et Cetera» вслед за ним — ермоловский, чуть позже — в Центре драматургии и режиссуры. Теперь вот и в Малом театре, где очередную версию инсценированной смерти предложил режиссер Василий Федоров. Кстати, косвенным образом Малый театр к этой пьесе уже приобщился, поскольку заглавную роль в спектакле Центра сыграл молодой артист академической труппы Глеб Подгородинский.
О феномене нынешней сценической популярности Сухово-Кобылина (в то время, как мрут Тарелкины, рядом дружно женятся Кречинские) все уже наразмышлялись вдоволь. Его мрачноватые комедии тем и интересны, что на любой вкус хороши. Хочешь продемонстрировать актерский темперамент — пожалуйста. Хочешь окунуться в аллюзии и выйти на сцену «с думой о России» — и это вполне уместно. Главное, не переборщить, а именно это, к глубокому сожалению, в финале нынешней «Смерти Тарелкина» и случилось. Но всему свое время.
Как известно, Кандид Касторович в надгробном слове самому себе прямо заявил о том, что Тарелкин всегда шел впереди прогресса. Парадоксальным образом вокруг некоего театрального «прогресса» вертятся и многие современные постановки, пуще огня боящиеся прослыть ретроградными. Спектакль Малого театра на удивление с этим страхом разминулся. Да и собственно авангард здесь не в чести. Режиссер вкупе с художником Юрием Гальпериным решили не спорить с приметами места и времени, разместив действие в тесноватой и темной квартирке Тарелкина-Копылова с одним-единственным заиндевевшим окном в большой мир.
И в то же время это мрачноватое пространство для героев «комедии-шутки» — своеобразные подмостки. Половину пьесы Сухово-Кобылина персонажи говорят сами с собой, здесь же они ищут поддержки у публики. И естественно, находят — в виде одобрительных аплодисментов или иной выраженной реакции.
Сухово-Кобылин на собственной шкуре испытал все прелести тогдашнего российского судопроизводства. Его комедии вряд ли можно счесть оптимистическими — автор зол, саркастичен и полностью лишен сантимента. В версии Малого театра этого сарказма заметно поубавилось, хотя добродушно похохатывать тоже вроде бы не с руки. Но при определенном напряжении собственной фантазии можно предположить, что основной сценический посыл — неизменность российских реалий, весьма далеких от идеала. Что было — то и есть, пусть в несколько измененном виде.
При этом актеров здесь никто не ограничивает в проявлении собственных темпераментов и прочих сценических данных. Но это, как известно, в традициях Малого театра. Актерское существование на сцене смахивает на печной огонь — он то вспыхивает, рассыпая искры, то тихо тлеет. А «искрить» есть кому: кругленькому и весьма увлеченному ростом собственной значимости Расплюеву (Сергей Еремеев), знающему свое дело частному приставу по фамилии Ох (Виталий Коняев), буйному купцу Попугайчикову (Дмитрий Кознов), клоунски-туповатому дворнику Пахомову (Олег Мартьянов).
Но основной дуэт, конечно же, складывается из самого Тарелкина (Дмитрий Зеничев) и генерала Варравина, он же — капитан Полутатаринов (Алексей Кудинович). Последний — спокоен до поры и полон чиновного достоинства, Тарелкин же меняет маски, пытаясь научиться жить «по понятиям» Из актерских взаимодействий, складывающихся в привычный для Малого ансамбль, из бликов света, чуть слышных музыкальных аккордов (композитор Григорий Гоберник), из перепадов настроения и прочих сценических вещей постепенно формируется действо цельное, гармоничное и удивительно стильное.
И все бы хорошо, да в финале Сухово-Кобылина решили «дожать» собственными силами. Ну не захотелось оставлять генерала Варравина — Кудиновича в отчасти униженном положении, хотя над Тарелкиным он все же одержал победу. Вот и добавили ему монолог, полный достоинства (взятый, кстати, из пьесы «Дело»), в котором тот уничижает никчемных, хилых душой и телом Тарелкиных. Хотя сам-то Варравин какими путями и интригами добился степеней известных?
А уж самая последняя сценка, кажется, и вовсе дописана Островским, а Тарелкин в очередной раз обернулся — на сей раз в Глумова. Лжепокойника отнюдь не отпускают восвояси, но, поманив ручкой, приглашают за накрытый генеральский стол — шампанского испить, да и новую авантюру сочинить.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 17.11.2005
ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ В АНТРАКТЕ
Дата публикации: 17.11.2005
ВОКРУГ ПРОГРЕССА
«Смерть Тарелкина» Александра Сухово-Кобылина. Малый театр
Москву накрыла настоящая эпидемия — дружно мрут Тарелкины, порожденные некогда фантазией русского драматурга Александра Сухово-Кобылина. Первым скончался Кандид Касторович из Театра «Et Cetera» вслед за ним — ермоловский, чуть позже — в Центре драматургии и режиссуры. Теперь вот и в Малом театре, где очередную версию инсценированной смерти предложил режиссер Василий Федоров. Кстати, косвенным образом Малый театр к этой пьесе уже приобщился, поскольку заглавную роль в спектакле Центра сыграл молодой артист академической труппы Глеб Подгородинский.
О феномене нынешней сценической популярности Сухово-Кобылина (в то время, как мрут Тарелкины, рядом дружно женятся Кречинские) все уже наразмышлялись вдоволь. Его мрачноватые комедии тем и интересны, что на любой вкус хороши. Хочешь продемонстрировать актерский темперамент — пожалуйста. Хочешь окунуться в аллюзии и выйти на сцену «с думой о России» — и это вполне уместно. Главное, не переборщить, а именно это, к глубокому сожалению, в финале нынешней «Смерти Тарелкина» и случилось. Но всему свое время.
Как известно, Кандид Касторович в надгробном слове самому себе прямо заявил о том, что Тарелкин всегда шел впереди прогресса. Парадоксальным образом вокруг некоего театрального «прогресса» вертятся и многие современные постановки, пуще огня боящиеся прослыть ретроградными. Спектакль Малого театра на удивление с этим страхом разминулся. Да и собственно авангард здесь не в чести. Режиссер вкупе с художником Юрием Гальпериным решили не спорить с приметами места и времени, разместив действие в тесноватой и темной квартирке Тарелкина-Копылова с одним-единственным заиндевевшим окном в большой мир.
И в то же время это мрачноватое пространство для героев «комедии-шутки» — своеобразные подмостки. Половину пьесы Сухово-Кобылина персонажи говорят сами с собой, здесь же они ищут поддержки у публики. И естественно, находят — в виде одобрительных аплодисментов или иной выраженной реакции.
Сухово-Кобылин на собственной шкуре испытал все прелести тогдашнего российского судопроизводства. Его комедии вряд ли можно счесть оптимистическими — автор зол, саркастичен и полностью лишен сантимента. В версии Малого театра этого сарказма заметно поубавилось, хотя добродушно похохатывать тоже вроде бы не с руки. Но при определенном напряжении собственной фантазии можно предположить, что основной сценический посыл — неизменность российских реалий, весьма далеких от идеала. Что было — то и есть, пусть в несколько измененном виде.
При этом актеров здесь никто не ограничивает в проявлении собственных темпераментов и прочих сценических данных. Но это, как известно, в традициях Малого театра. Актерское существование на сцене смахивает на печной огонь — он то вспыхивает, рассыпая искры, то тихо тлеет. А «искрить» есть кому: кругленькому и весьма увлеченному ростом собственной значимости Расплюеву (Сергей Еремеев), знающему свое дело частному приставу по фамилии Ох (Виталий Коняев), буйному купцу Попугайчикову (Дмитрий Кознов), клоунски-туповатому дворнику Пахомову (Олег Мартьянов).
Но основной дуэт, конечно же, складывается из самого Тарелкина (Дмитрий Зеничев) и генерала Варравина, он же — капитан Полутатаринов (Алексей Кудинович). Последний — спокоен до поры и полон чиновного достоинства, Тарелкин же меняет маски, пытаясь научиться жить «по понятиям» Из актерских взаимодействий, складывающихся в привычный для Малого ансамбль, из бликов света, чуть слышных музыкальных аккордов (композитор Григорий Гоберник), из перепадов настроения и прочих сценических вещей постепенно формируется действо цельное, гармоничное и удивительно стильное.
И все бы хорошо, да в финале Сухово-Кобылина решили «дожать» собственными силами. Ну не захотелось оставлять генерала Варравина — Кудиновича в отчасти униженном положении, хотя над Тарелкиным он все же одержал победу. Вот и добавили ему монолог, полный достоинства (взятый, кстати, из пьесы «Дело»), в котором тот уничижает никчемных, хилых душой и телом Тарелкиных. Хотя сам-то Варравин какими путями и интригами добился степеней известных?
А уж самая последняя сценка, кажется, и вовсе дописана Островским, а Тарелкин в очередной раз обернулся — на сей раз в Глумова. Лжепокойника отнюдь не отпускают восвояси, но, поманив ручкой, приглашают за накрытый генеральский стол — шампанского испить, да и новую авантюру сочинить.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 17.11.2005
ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ В АНТРАКТЕ
«Смерть Тарелкина» Александра Сухово-Кобылина. Малый театр
Москву накрыла настоящая эпидемия — дружно мрут Тарелкины, порожденные некогда фантазией русского драматурга Александра Сухово-Кобылина. Первым скончался Кандид Касторович из Театра «Et Cetera» вслед за ним — ермоловский, чуть позже — в Центре драматургии и режиссуры. Теперь вот и в Малом театре, где очередную версию инсценированной смерти предложил режиссер Василий Федоров. Кстати, косвенным образом Малый театр к этой пьесе уже приобщился, поскольку заглавную роль в спектакле Центра сыграл молодой артист академической труппы Глеб Подгородинский.
О феномене нынешней сценической популярности Сухово-Кобылина (в то время, как мрут Тарелкины, рядом дружно женятся Кречинские) все уже наразмышлялись вдоволь. Его мрачноватые комедии тем и интересны, что на любой вкус хороши. Хочешь продемонстрировать актерский темперамент — пожалуйста. Хочешь окунуться в аллюзии и выйти на сцену «с думой о России» — и это вполне уместно. Главное, не переборщить, а именно это, к глубокому сожалению, в финале нынешней «Смерти Тарелкина» и случилось. Но всему свое время.
Как известно, Кандид Касторович в надгробном слове самому себе прямо заявил о том, что Тарелкин всегда шел впереди прогресса. Парадоксальным образом вокруг некоего театрального «прогресса» вертятся и многие современные постановки, пуще огня боящиеся прослыть ретроградными. Спектакль Малого театра на удивление с этим страхом разминулся. Да и собственно авангард здесь не в чести. Режиссер вкупе с художником Юрием Гальпериным решили не спорить с приметами места и времени, разместив действие в тесноватой и темной квартирке Тарелкина-Копылова с одним-единственным заиндевевшим окном в большой мир.
И в то же время это мрачноватое пространство для героев «комедии-шутки» — своеобразные подмостки. Половину пьесы Сухово-Кобылина персонажи говорят сами с собой, здесь же они ищут поддержки у публики. И естественно, находят — в виде одобрительных аплодисментов или иной выраженной реакции.
Сухово-Кобылин на собственной шкуре испытал все прелести тогдашнего российского судопроизводства. Его комедии вряд ли можно счесть оптимистическими — автор зол, саркастичен и полностью лишен сантимента. В версии Малого театра этого сарказма заметно поубавилось, хотя добродушно похохатывать тоже вроде бы не с руки. Но при определенном напряжении собственной фантазии можно предположить, что основной сценический посыл — неизменность российских реалий, весьма далеких от идеала. Что было — то и есть, пусть в несколько измененном виде.
При этом актеров здесь никто не ограничивает в проявлении собственных темпераментов и прочих сценических данных. Но это, как известно, в традициях Малого театра. Актерское существование на сцене смахивает на печной огонь — он то вспыхивает, рассыпая искры, то тихо тлеет. А «искрить» есть кому: кругленькому и весьма увлеченному ростом собственной значимости Расплюеву (Сергей Еремеев), знающему свое дело частному приставу по фамилии Ох (Виталий Коняев), буйному купцу Попугайчикову (Дмитрий Кознов), клоунски-туповатому дворнику Пахомову (Олег Мартьянов).
Но основной дуэт, конечно же, складывается из самого Тарелкина (Дмитрий Зеничев) и генерала Варравина, он же — капитан Полутатаринов (Алексей Кудинович). Последний — спокоен до поры и полон чиновного достоинства, Тарелкин же меняет маски, пытаясь научиться жить «по понятиям» Из актерских взаимодействий, складывающихся в привычный для Малого ансамбль, из бликов света, чуть слышных музыкальных аккордов (композитор Григорий Гоберник), из перепадов настроения и прочих сценических вещей постепенно формируется действо цельное, гармоничное и удивительно стильное.
И все бы хорошо, да в финале Сухово-Кобылина решили «дожать» собственными силами. Ну не захотелось оставлять генерала Варравина — Кудиновича в отчасти униженном положении, хотя над Тарелкиным он все же одержал победу. Вот и добавили ему монолог, полный достоинства (взятый, кстати, из пьесы «Дело»), в котором тот уничижает никчемных, хилых душой и телом Тарелкиных. Хотя сам-то Варравин какими путями и интригами добился степеней известных?
А уж самая последняя сценка, кажется, и вовсе дописана Островским, а Тарелкин в очередной раз обернулся — на сей раз в Глумова. Лжепокойника отнюдь не отпускают восвояси, но, поманив ручкой, приглашают за накрытый генеральский стол — шампанского испить, да и новую авантюру сочинить.
Ирина АЛПАТОВА
«Культура», 17.11.2005
ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ В АНТРАКТЕ
Дата публикации: 17.11.2005
Художественный руководитель Малого театра —
народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
