Новости

Сегодня мы поздравляем наших друзей, коллег и зрителей с Международным днём театра! В этот прекрасный день мы хотим пожелать вам радости творчества, ярких театральных впечатлений и, конечно же, любви! Ведь именно любовь помогает создавать самые прекрасные спектакли.
И, конечно же, в любом театре есть место доброй шутке! Сегодня мы предлагаем вашему вниманию несколько забавных историй, рассказанных артистами Малого театра.

Байка от Валерия Баринова

Рассказана на вечере памяти Ярослава Барышева 2 июня 2015 г.

«Было много смешного, и на сцене тоже. Я помню ввод одного молодого актёра в «Царя Иоанна Грозного», – не стану называть его имя, – на роль врача. Первый акт он отыграл – ужасно волновался, сказал Валентине Степановне: «Валя, я пойду кофе попью, ты меня позови». – «Конечно, конечно, позову, что ты! Иди, иди спокойно!» Он пошёл, Валя открыла занавес и к лифту – курить. А что артисту выходить, она забыла. Большая сцена, стоим все. Грозный говорит: «Позвать ко мне врача!» Я с краю стою, рядом Саша Коршунов. Поворачиваюсь – ни Валентины Степановны, ни врача. Только два волхва. Надо же кого-то вызывать! Ярик понимает, что что-то произошло – врача нет. Саша Коршунов, который играл Бориса Годунова, сразу метнулся за кулисы. Все стоят, не знают, что делать. Народу много, Ярик смотрит на меня. Я говорю: «А, может, государь, позвать к тебе волхвов, которых нынче по приказу по твоему доставили к нам в Кремль?» Надо сказать, Слава очень любил это место, оно было отработано, – терять-то жалко! Потому что дальше шла сцена: «Ну что, помогла мне твоя наука?» Ему врач нужен, какие волхвы?! И он меня спрашивает: «А где Борис?» Я говорю: «Пошёл врача искать». Вот артисты вели себя приблизительно так, как вы в зале – все начали трястись плечами. Ярик повернулся и почему-то опять мне – я Захарьина играл – «Найди Бориса!» И тут я слышу, как по лестнице бежит человек из буфета, Саша отыскал его. Славка-то уже собрался сказать: «Давай сюда волхвов!», и в это время я говорю: «Нашли, нашли, ведут, великий государь!» Ярик взял свой посох, вышел молодой артист, и Ярик как замахнётся на него: «Ну что, помогла мне твоя наука?!» Дальше мы с Сашей Коршуновым доиграли за врача, потому что тот не мог сказать ни слова.

Байка от Виктора Борцова

«Наш режиссёр Александр Четвёркин, светлая ему память, будучи дитёй, был принесён в Театр им. Станиславского и Немировича-Данченко и посажен на первый ряд. Утро, первое января какого-то года. Начинается увертюра. Потом открывается занавес и идёт снег… И вдруг он видит, как вместе со снегом сверху летит валенок, потом корзина с этим снегом и, наконец, мужик в ватнике – бубух! Ну, так как мужик этот уже, видимо, опохмелился, он ничего себе не поломал, забрал корзину и ушёл со сцены. Этот случай привёл Александра Четвёркина в театр, забыть такое было невозможно. Через много лет приезжает в Москву «Ла Скала». Четвёркин с большим трудом достаёт билет в Большой, бегает весь день, наконец, купил, садится… И начинается та же самая опера! И тоже идёт снег! С ним истерика, смех, его чуть не вывели из зала».

Байка от Анатолия Торопова

Из очерка Светланы Овчинниковой («АНАТОЛИЙ ТОРОПОВ», серия книг «Библиотека Малого театра», М., 2003 г.)

«Первенство по розыгрышам было за Никитой Подгорным. Уникальным актером и человеком. С которым Анатолий Торопов сидел в одной гримерной, дружил, партнерствовал на сцене.
Шел, например, в Малом спектакль «Иван Рыбаков». Играла там вся могучая троица — Подгорный, Коршунов и Торопов. Коршунов играл главную роль, а Никита с Анатолием изображали во второй картине молодежь, «развращающую» главного героя. Там много эпизодических ролей. Заболел как-то исполнитель роли милиционера, и Торопова попросили его сыграть.
- Официант свистит, я — милиционер, выхожу на первый план. Поворачиваюсь спиной к зрительному залу, лицом к бузотерам... Никита сидит с длинным чубуком, и все зубы у него замазаны черным — то есть я вижу совершенно беззубый рот... А я очень смешливый. Евгений Павлович
Велихов повторял: «Еще один такой выход — и вас выгонят!» Причем смешливость эта была не легкомыслием, а какой-то нервной реакцией. Смотрю на Никиту и сказать не могу ни-че-го. А должен-то всего лишь отдать честь и произнести: «Вставайте, пройдемте!» Но... честь отдаю, а слова сказать не могу: душит смех... А Никита, сукин сын, сидит — и ни один мускул у него не дрогнет».

Байка от Вячеслава Езепова

Из очерка Ольги Бутковой («ВЯЧЕСЛАВ ЕЗЕПОВ», серия «Библиотека Малого театра», М., 2001 г.)

Когда просишь Вячеслава Ивановича рассказать какой-нибудь забавный случай из его богатой биографии, он задумывается: какую бы историю рассказать, чтобы она не задевала никого из друзей и близких, никому не показалась бы обидной?
«Если уж рассказывать, так что-нибудь такое, что касалось бы только меня. Ну вот, например. Дело в том, что я с первых лет в театре никогда не играл в массовках. Я сразу начал с больших ролей. Я, бывало, далеко заходил в своем общении с Бахусом, но перед театром у меня мало грехов. Однако, когда мне, уже опытному артисту, пришлось принять участие в массовке, бывали моменты, когда общая «растренированность» меня подводила. В 1980-м году мы выпускали «Признание» Саввы Дангулова. Там нас, уже ведущих артистов, попросили принять участие в выходе послов иностранных держав. Послы слышат речь Ленина на каком-то приеме и возмущаются, грозно смотрят на него... Когда была сдача спектакля — ЦК, горкому, Министерству культуры — наш «дипкорпус» (с досады, что нас заставили играть в массовке) был несколько «аван кураж». Но, поскольку мы все вместе стояли на сцене, трудно было выделить кого-то одного для наказания. А на меня всегда в такие моменты нападало творчество. И, вспомнив замечание нашего замечательного режиссера Рачика Капланяна, что в массовке надо тоже действовать, я подумал: почему же весь дипкорпус осуждает Ленина? Ну хоть одного-то посла может перевоспитать речь Ленина? И я выхожу из общего строя и очень прочувствованно говорю: «Браво, Ленин!» И, разумеется, получаю за это наказание, с зарплаты меня тогда сняли. Весь театр очень веселился: оказывается, можно человека наказать и за «Браво, Ленин!».
Но судьба есть судьба. И через десять лет, в постановке этого же режиссера Капланяна шел спектакль «Сирано де Бержерак». В загранпоездки студентов не брали. И мы в Германии снова играли в массовке. И там тоже был такой случай, когда я, находясь «аван кураж», пришел в восторг от монолога Сирано, который читал Юрий Соломин. И так же, выйдя из общего строя солдат, я с радостью зааплодировал и сказал: «Браво, Сирано!» А тогда как раз была объявлена антиалкогольная борьба. И сказать, что за это чуть не четвертовали, было бы даже мягко. Вот так мне пришлось пострадать за творчество!»

Байка от Татьяны Панковой

Из очерка Светланы Овчинниковой («ТАТЬЯНА ПАНКОВА», серия «Библиотека Малого театра», М., 2001 г.)

«Впервые на сцену я вышла студенткой 1-го курса училища в сезон 1939/40... В «Отелло» вместе с такой же ученицей изображала прислужницу-турчанку. Мы сидели по краям сцены, а посредине шел разговор Отелло и Яго, где последний убеждал мавра в измене Дездемоны. В какой-то момент мы должны были покинуть сцену. Напарница моя это сделала, а я... Дело в том, что Отелло играл Остужев и я, завороженная его игрой, забыв обо всем, осталась на месте. И тогда, Царство Небесное им обоим, Терехов, игравший Яго, сделал знак рукой: уходи! И я, вместо того, чтобы ускользнуть в ближайшую кулису, пошла к противоположной, через всю сцену, впереди игравших актеров.
Тут я поняла, что такое сценическое время в отличие от обычного. Я шла, шла и думала, что никогда уже не дойду до спасительной кулисы...
Потом я подошла к Александру Алексеевичу и извинилась, но Остужев сочувственно сказал: «Ничего страшного». Как мне рассказали, он великолепно обыграл мой промах: зажал рукой рот Яго и не отпускал его, пока я не исчезла...»