Новости

«Листая старые подшивки»

ПРОБИЛ ЧАС КАРДИНАЛА

Большая политика в Малом театре

Еще один дворцовый переворот нам не повредит. Так, очевидно, решили в Малом театре, где идут репетиции нового спектакля «Плащ кардинала» по пьесе Павла Гусева. Тем более что история любой страны — будь то Франция или Россия — дает массу поводов для понимания того, что происходит в них сегодня. И уж тем более дает возможность увидеть масштаб политических фигур прошлого и настоящего. Сравнение, увы, не в пользу последних.

Режиссер — Владимир Драгунов, художник — Лариса Ломакина, композитор — Григорий Гоберник.

Несколько колонн красного дерева на заднике, и в его раме, как на экране, меняются гобеленовые картины. У левого портала — столик с шахматными фигурами. Это не столько часть декорации, сколько символ спектакля. Придворные короля Людовика XIII оказываются шахматными фигурами в руках кардинала Ришелье — первого министра Франции. Причем теми самыми, которые ходят е2-е4, даже если считают себя ферзями. Это иллюзии, господа, и их наголову разбивает настоящий король — кардинал Ришелье. На доску им поставлены — Честь. Любовь. Страсть. Амбиции.

Королева: Поверь, я слишком хорошо знаю кардинала и дорого заплатила, чтобы узнать его. Он повсюду, и ему известно все, даже наши мысли.

А этот страшный человек ходит по сцене весь в красном — красный атласный плащ с белым длинным воротником, красные до локтей перчатки и маленькая красная шапочка на голове. Корифей Малого Ярослав Барышев знает про своего героя, кажется, все. У него даже портрет Ришелье на туалетном столике стоит.

- Смотрите, — говорит Ярослав Павлович, — какие умные глаза. По портрету можно сказать, сколько в нем достоинств и ума. Милейший был человек.

- Ну да, а мог бы и бритвой по горлу, — говорю я.

- Он же все для Франции делал. Я вот тут фразочку его выписал: «Я был суров с иными, чтобы быть ласковым для всех».

И дальше выдает море информации про серого кардинала короля Франции. Совсем не серая личность была, доложу я вам: флот Франции, первая газета, честь страны на международной арене — это все Ришелье. Непредсказуемость — тоже он: вот, чтобы завоевать сердце королевы Анны Австрийской, Ришелье, священник, танцевал перед ней тарантеллу в костюме Полишинеля, хотя не умел танцевать.

- А Петр I приехал в Париж и пришел к памятнику Ришелье. «Я отдаю вам, ваше преосвященство, половину государства, — сказал он. — Научите меня царствовать». За его спиной в ту же секунду раздался чей-то голос: «Он у вас и вторую половину отнимет». Вот такой многозначный, многомерный был человек — кардинал Ришелье. Еще он кошек...

- Ярослав Палыч, кардинал, на сцену! — раздается голос из репродуктора.

Король: Ришелье!.. Позовите кардинала! Входит кардинал.

Ришелье: Вы звали меня, что вам угодно? Костюмы — кринолины, бархатные камзолы, высокие воротники, ленты через плечо и перья в шляпах. Перья, между прочим, натуральные, страусиные. Художник спектакля Лариса Ломакина уверяет меня, что это не реставрация исторических костюмов, а некая квинтэссенция характера и стиля времени.

- Есть современные моменты в характерах, например серая свита кардинала одета вполне современно. Условность скорее присутствует в цвете: единственный цветной костюм — у кардинала, все остальное — серо-черно-белая гамма.

Как по заказу, из правой кулисы выходит артистка, по стати и платью которой безошибочно можно воскликнуть: «Королева!» Это Елена Харитонова — выпускница Щепкинского училища, можно сказать — хроник в королевском деле Малого театра. Она — принцесса в спектакле «Тайны мадридского двора», леди Мильфорд в «Коварстве и любви» и очень знатная особа в «Хрониках дворцовых переворотов».

- Лена, приятно быть королевой?

- Ну конечно. Сразу чувствуешь отношение, когда выходишь на сцену, — даже режиссер обращается ко мне: «Ваше величество». Но не мной сказано: «Короля играет свита»...

Пришел фотограф. Делают съемку. Ришелье тем временем, подступаясь к королеве, декламирует:

Орлов с Истоминой в постели
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал...
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
и говорит: «Позволь увидеть,
чем ты меня, мой милый, ...»

От неожиданности я даже подскочила на месте: ну, думаю, доигрались: эдакую фривольность впендюрили в текст Альфреда де Виньи или это уже в переработке современного автора всплыло?

- Да нет, это эпиграмма Пушкина, — смеется кардинал, не захотевший просто так, без текста позировать с королевой перед фотокамерой. — Вот я Пушкина и подложил.

Я же говорю: от такого кардинала чего угодно жди.

***
Надо сказать, что в «Плаще кардинала» — сплошные хроники. Заняты те, кто прошел школу дворцовых переворотов и интриг в разных спектаклях. Кардинал-Барышев дважды Иван Грозный («Смерть Иоанна Грозного» и «Князь Серебряный»), Сен-Мар — Василий Зотов, актер редкого теперь амплуа героя-любовника, который за шесть лет работы в Малом переиграл и принцев, и королей. Его нынешний герой, Сен-Мар, попадет в жуткий переплет, устроенный ему ловким кардиналом.

- Вася, а ты хотел бы испытать подобную «экстрему»?

- Нет. Я человек спокойный. «Экстремы» в жизни хватает. 10 дней назад меня ввели на роль Глумова, и я утром репетировал Сен-Мара здесь, а потом мчался в основное здание. В бреду путал текст. А адреналин я сбрасываю на футболе.

В полной уверенности, что действует самостоятельно, Сен-Мар совершает цепь рискованных поступков и даже за спиной короля объявляет войну Испании. Но... Мышеловка захлопывается, и честолюбивый юноша оказывается в темнице, куда приходит кардинал.

***
В актерском буфете, где, кстати сказать, очень прилично кормят королевский двор и всех других, кардинал с Людовиком (Сергей Кагаков) обсуждают, как лучше играть помешательство последнего.

- Легкомысленно, легкомысленно, как у Хлестакова, — советует кардинал, запивая литературную ассоциацию чаем.

- А ради чего закручена интрига? — спрашиваю я у Владимира Драгунова.
- Эта интрига — вне логики, она затеяна Ришелье как бы против себя.
- ???

- Кардинал провоцирует его на заговор против себя, чтобы испытать на прочность своего будущего преемника. Ему надо провести Сен-Мара через испытания любви, дружбы, власти. Эти понятия были сильны прежде: во всяком случае ноги об это — так, как теперь, — не вытирали.

- У каждого короля или президента есть свой кардинал. С какой политической фигурой вы ассоциируете Ришелье в России? С фигурой Березовского?..

- Нет. Этому — слишком много чести. Есть личности попривлекательнее. Во всяком случае, те исторические персонажи, о которых идет речь в спектакле, делали что-то для своей страны, а не только для себя.

***
Несмотря на всю серьезность личности, естественным образом напрашивающиеся ассоциации с современностью, атмосфера на сценической площадке, можно сказать, легкомысленная. Вот на столе посреди сцены один господин душит другого.

- Вы знаете, — произносит один, оторвавшись от шеи другого, — у меня лосины черно-белые.
- И что? — спрашивает из зала режиссер.

- Так, может, сделать так, чтобы штаны упали, и лосины так обыграть?..
Напряжение органной музыки нарастает. Начали проходить сцену юного заговорщика с его возлюбленной. Мария (Варвара Андреева) вышла в шикарном платье из черного бархата, отделанном золотой тесьмой, шитьем и кружевами. Двойной высокий белоснежный воротник похож на чашу, в которую помещена хорошенькая головка. Но этой головке не позавидуешь: ее ждут испытания, перед которыми оказывалась любая королевская особа, — или любовь, или власть.

Первоклассный художник Анатолий Кузнецов ставит свет и записывает партитуру на компьютер. Пока еще не завезли, может быть, самую важную сценографическую деталь — черное зеркало из Германии. В нем, как в черном омуте, отразятся и гибель короля, так похожего на нашего Павла I, и расставание влюбленной пары Сен-Мара и Марии, и величественное спокойствие кардинала перед лицом любых испытаний.- Понимаешь, сегодня в обществе — острый дефицит поступков властей. Их почти не существует: можно вспомнить один, как это ни печально, решительный поступок — с «Норд-Остом». Все остальное — по принципу «куда вынесет». Вот Ришелье — тот принимал решения и совершал поступки и не боялся отвечать. Это есть в финале, до которого мы сегодня не дошли и вряд ли дойдем...

- Прошу приготовиться на 13-ю картину! — снова голос помрежа из репродуктора.
А где же тот самый плащ кардинала, который заявлен в названии пьесы и о котором прописано в тексте, когда Ришелье является в тюрьму к Сен-Мару:

- Я оставляю вам свой плащ (должен же я отдать дань вашей романтической натуре!) — в нем вы сможете беспрепятственно пройти через все посты. У ворот вас будет ждать карета, она доставит вас ко мне. Там мы обсудим наши дальнейшие планы...

Плащ — как символ власти, как компромисс с совестью. Выберет ли его романтический порывистый герой, который идет на смену старому умному политику?

В узком коридоре Малого — тихо. Все или на сцене, или «заряжаются» за кулисами. Один плащ кардинала — черный, шелковый, достаточно скромный, — сиротливо смотрится на металлической вешалке. Одинокий человек был этот кардинал...


Марина РАЙКИНА
«Московский комсомолец», 21.12.2002