Новости
«В ЧУЖОМ ПИРУ ПОХМЕЛЬЕ» ОСТРОВСКОГО ЧЕРЕЗ ПРИЗМУ ЛЮБВИ
А.Н. Островский, который в 1856 году представил пьесу «В чужом пиру похмелье» думал назвать её «Ученье — свет, а неученье — тьма». Действительно, острая критика драматурга направлена на то, каким угловатым и несуразным было стремление купцов к знаниям. Однако молодой китайский режиссёр Ланьбо Дзяо рассмотрела комические события через призму любви. В итоге на сцене Малого театра возникла постановка, которая смотрится на умилительной улыбке. Сакразм же отступает на второй план.
Главную женскую роль пьесы — двадцатилетней дочери учителя, девицы на выданье Лизаветы Ивановны, исполнила Екатерина Казакова. Несомненно, Ланьбо увидела необходимую для реализации глубину чувств в её прекрасных, чистых, искрящихся глазах, к которым были прикованы все взоры зачарованной публики.
Нежная гордячка — такова героиня в исполнении актрисы — становится понятным побудительным мотивом к благородным поступкам действующих лиц. Вокруг неё создаётся ареол благородства и добросердечности.
Пословица «в чужом пиру похмелье» сегодня редко употребима, и многие русские не вспомнят сходу её смысл (страдать из-за действий других). Для режиссера же она является близкой по смыслу к распространённой китайской пословице: «Человек, находящийся в самом конфликте, слеп; а человек вне конфликта разумен». Пожалуй, в этом несколько видоизменённом смысле мы и увидели пьесу А.Н. Островского, переосмысленную немного на философский китайский манер.
Предприимчивая и вездесущая Аграфена Платоновна в блестящем исполнении Татьяны Лебедевой — сама доброта и участие. Но как иначе можно было объяснить поступок женщины, которая предпринимает нечеловеческие усилия для устройства чужих жизней, стремясь если не поженить влюблённых, то обеспечить своих постояльцев, на выуженные у купца деньги купить для них дрова?
Удивительно глубокое понимание русской натуры вдохновило Ланьбо Цзяо пригласить на роль купца Тита Титовича Дмитрия Кознова. Имеющий репутацию самодура ухарь-купец оказывается редкой души и чуткости человеком. Мы увидели, как ценит искренность и благородство диковатый, с тонким умом и хитрецой русский медведь.
С огромным уважением к прославленному Малому театру, где прошла первая прижизненная постановка пьесы в 1856 году, с пиететом к драматургу, актёры под руководством талантливой китаянки показали выдающийся пример русской театральной школы. Сам Александр Николаевич был здесь; он представлял пьесу зрителем и сам трансформировался во второстепенных героев пьесы, сюжет которой подсмотрел во время путешествий по России.
Виртуозная серия перевоплощений Никиты Шайдарова мне показалась элементом сродни чоу, который Ланьбо привнесла из пекинской оперы. Он связал современную драматургию с событиями прошлых лет, добавил комизма персонажам и подчеркнул основную идею постановки: «В чужом пиру похмелье» — пьеса о любви как вдохновении любых поступков русских людей.
Наталия Гопаненко, e-vesti.ru, 18 июня 2024 года
А.Н. Островский, который в 1856 году представил пьесу «В чужом пиру похмелье» думал назвать её «Ученье — свет, а неученье — тьма». Действительно, острая критика драматурга направлена на то, каким угловатым и несуразным было стремление купцов к знаниям. Однако молодой китайский режиссёр Ланьбо Дзяо рассмотрела комические события через призму любви. В итоге на сцене Малого театра возникла постановка, которая смотрится на умилительной улыбке. Сакразм же отступает на второй план.
Главную женскую роль пьесы — двадцатилетней дочери учителя, девицы на выданье Лизаветы Ивановны, исполнила Екатерина Казакова. Несомненно, Ланьбо увидела необходимую для реализации глубину чувств в её прекрасных, чистых, искрящихся глазах, к которым были прикованы все взоры зачарованной публики.
Нежная гордячка — такова героиня в исполнении актрисы — становится понятным побудительным мотивом к благородным поступкам действующих лиц. Вокруг неё создаётся ареол благородства и добросердечности.
Пословица «в чужом пиру похмелье» сегодня редко употребима, и многие русские не вспомнят сходу её смысл (страдать из-за действий других). Для режиссера же она является близкой по смыслу к распространённой китайской пословице: «Человек, находящийся в самом конфликте, слеп; а человек вне конфликта разумен». Пожалуй, в этом несколько видоизменённом смысле мы и увидели пьесу А.Н. Островского, переосмысленную немного на философский китайский манер.
Предприимчивая и вездесущая Аграфена Платоновна в блестящем исполнении Татьяны Лебедевой — сама доброта и участие. Но как иначе можно было объяснить поступок женщины, которая предпринимает нечеловеческие усилия для устройства чужих жизней, стремясь если не поженить влюблённых, то обеспечить своих постояльцев, на выуженные у купца деньги купить для них дрова?
Удивительно глубокое понимание русской натуры вдохновило Ланьбо Цзяо пригласить на роль купца Тита Титовича Дмитрия Кознова. Имеющий репутацию самодура ухарь-купец оказывается редкой души и чуткости человеком. Мы увидели, как ценит искренность и благородство диковатый, с тонким умом и хитрецой русский медведь.
С огромным уважением к прославленному Малому театру, где прошла первая прижизненная постановка пьесы в 1856 году, с пиететом к драматургу, актёры под руководством талантливой китаянки показали выдающийся пример русской театральной школы. Сам Александр Николаевич был здесь; он представлял пьесу зрителем и сам трансформировался во второстепенных героев пьесы, сюжет которой подсмотрел во время путешествий по России.
Виртуозная серия перевоплощений Никиты Шайдарова мне показалась элементом сродни чоу, который Ланьбо привнесла из пекинской оперы. Он связал современную драматургию с событиями прошлых лет, добавил комизма персонажам и подчеркнул основную идею постановки: «В чужом пиру похмелье» — пьеса о любви как вдохновении любых поступков русских людей.
Наталия Гопаненко, e-vesti.ru, 18 июня 2024 года
Партнеры
Информационная поддержка
