Новости
БОЛЬШАЯ ЖИЗНЬ В МАЛОМ ТЕАТРЕ. ЮРИЙ СОЛОМИН
Когда пытаешься определить доминирующую черту характера Юрия Мефодьевича Соломина, то невольно сразу думаешь о постоянстве. О качестве, которое, скорее всего, перешло к нему по наследству от родителей - Зинаиды Ананьевны и Мефодия Викторовича Соломиных. Они были музыкальными работниками, преданными и друг другу, и своей профессии. Вот и в биографии их старшего сына все происходит однажды и навсегда. Свидетельство тому - единственный, заключенный, кажется, еще в студенчестве семейный союз с однокурсницей Ольгой (Ольга Николаевна Соломина была актрисой столичного ТЮЗа, а с 1981-го года - она ведущий педагог Училища имени М.С. Щепкина). И - один театр, Государственный академический Малый, в котором служит с 1 августа 1957-го.
О семье Юрий Мефодьевич старается не распространяться, но не по причине наличия негатива, просто, по мнению Соломина, семья - понятие сугубо личное, интимное и выставлению напоказ не подлежит. А о Малом театре говорит охотно. Особенно, если речь идет о его летописи, легендарные страницы которой для Юрия Мефодьевича - не просто набор едва ли не всем знакомых фактов, а то, что живет в его сердце.
Живет уже давно, с 1949-го, с того момента, когда в кинотеатре родной Читы он увидел фильм «Малый театр и его мастера», снятый к 125-ой годовщине открытия исторического здания театра. Соломин всегда хотел стать артистом, даже в школе имел соответствующее прозвище. А посмотрев эту документальную ленту, еще более укрепился в своем желании. И решил, что настоящим артистом можно быть лишь там, в Малом. Из этого же фильма он узнал о существовании училища при театре (где, кстати, вскоре после его окончания Юрий Мефодьевич начнет активно преподавать).
Ему повезло поступить на курс Веры Николаевны Пашенной, от которой перенял и азы артистического ремесла, и получил ценные, не раз выручавшие его на жизненном пути советы.
Пашенной - ученице корифея Малого театра Александра Павловича Ленского, также много и плодотворно сотрудничавшей с МХАТом, Соломин обязан умением органично сочетать четкую форму сценических образов, их эмоциональную «окраску» (а у Юрия Мефодьевича она, как правило, лишена какого-либо ажиотажа, неизменно деликатна, ненавязчива) с тщательной психологической разработкой ролевых партитур. У Пашенной же Соломин научился не опускать руки даже в самых тяжелых ситуациях. Например, в длительные периоды отсутствия новых ролей, которые у Юрия Соломина, благодаря огромной кинопопулярности представляющегося абсолютным баловнем судьбы, случались неоднократно.
Так в 1966-ом Юрий Мефодьевич сыграл Хлестакова в поставленном Игорем Ильинским «Ревизоре» Н.В. Гоголя. Сыграл не человека «без царя в голове», а обаятельного «мотылька», отличавшегося «необыкновенной легкостью в мыслях». Был признан зрителями, прессой и, что не менее важно, партнерами. А среди них были мэтры - сам Игорь Владимирович Ильинский и Евгений Яковлевич Весник (они в очередь играли Городничего), Виктор Иванович Хохряков (Земляника), Борис Андреевич Бабочкин (Почтмейстер), Владимир Александрович Владиславский (Хлопов), Геннадий Сергеевич Карнович-Валуа (Ляпкин-Тяпкин), Николай Афанасьевич Светловидов (Добчинский), Татьяна Александровна Еремеева (Анна Андреевна), Елена Митрофановна Шатрова (Унтер-офицерская вдова). Но после успеха в роли Хлестакова Соломин семь лет ничего не репетировал. Позже он признался, что от отчаяния его спасло осознание необъятности роли Хлестакова, которую надо было стараться на каждом спектакле «поворачивать» ранее неизвестными публике «гранями».
Подобный филигранный подход к работе вообще присущ Юрию Мефодьевичу. Премьера для него - лишь старт к дальнейшему процессу усовершенствования ролей. Это обеспечивает его актерским созданиям долгую жизнь. К примеру, трагического героя - царя Федора Иоанновича в одноименном спектакле Бориса Равенских по пьесе А.К. Толстого Соломин играл более четверти века. А роль Фамусова в грибоедовском «Горе от ума» в режиссуре Сергея Женовача, в которой с удовольствием реализует свой нерастраченный характерно-комедийный потенциал, играет уже пятнадцать лет.
Столь же серьезна, добротна и режиссура Юрия Соломина, все свои идеи выражающего через актеров. Постановочных «фокусов» он не любит, хотя это не исключает наличие в его спектаклях выразительных декораций, которые никогда не мешают исполнителям, а наоборот помогают им ощутить атмосферу, присущую тому или иному театральному действу. Как, скажем, воспроизведенные едва ли не во всех подробностях по задумкам режиссера Юрия Соломина и художника Александра Глазунова дом Прозоровых в чеховских «Трех сестрах» или королевские покои в «Молодости Людовика XIV» А. Дюма-отца.
И, конечно, главными для режиссера Юрия Соломина являются фигуры авторов избранных им для постановки произведений. Чаще всего - это классики, из числа которых, как, видимо, и положено старожилу Малого театра, он больше всего ценит Александра Николаевича Островского. В знак преклонения перед литературным даром драматурга в Малом раз в два года проходит фестиваль, носящий его имя. При составлении афиши этого фестиваля приоритет отдается провинциальным театрам. И это тоже принципиальная позиция Соломина, убежденного, что Островский бы это одобрил, все-таки лучше него никто не чувствовал и не понимал провинциальных актеров.
С симпатией к своим собратьям по профессиональному сообществу, с тревогой за их судьбы сам Юрий Мефодьевич вывел на подмостки Малого театра персонажей «Леса» и водевиля «Таинственный ящик» П.А. Каратыгина. В «Таинственном ящике» он сыграл скромного странствующего лицедея Сен-Феликса, трогательно мечтавшего о собственном «маленьком театрике», давно уже построенном им в фантазиях.
В отличие от Сен-Феликса Мольер Юрия Соломина из спектакля «Кабала святош» М.А.Булгакова (режиссер - Владимир Драгунов) о театре не мечтал. Этот театр у Мольера был. И заботу о товарищах по сцене, долг перед ними Мольер-Соломин ставил превыше всего.
Не удивительно, что именно это, а не сложные отношения Мольера с верховной властью (напомним, что Соломин,в 1990-1992 занимал пост министра культуры РСФСР, а потом - РФ), обернулось «зерном» роли для Юрия Мефодьевича. Ведь на его плечах тоже лежит ответственность за коллег, которые в 1988-ом, между прочим, впервые в нашей стране, еще именовавшейся Советским Союзом, избрали его художественным руководителем Малого.
И при нем театр продолжает оставаться отдельным «государством». «Государством» стабильным, потому что разного рода «реформы», сотрясающие российское культурное сообщество, словно обходят его стороной. Кому-то это не нравится, но Соломин как будто не обращает внимания на «уколы» недоброжелателей и упорно ведет свой большой «корабль» прямым «курсом».
«Курсом», являющимся наиболее надежным в «эпоху перемен», когда путаются критерии и распадаются связи. Но Малому театру эти напасти не грозят. Во-первых, никакие конфликты, увы, неизбежные в любом коллективе, по традиции, установленной его великими «стариками», не выходят за пределы театра. Во-вторых, за годы реконструкций и иных потрясений никто из артистов не был уволен или сокращен. К тому же, Соломин не отличается актерской жадностью, периодически отдавая свои роли тем, кому они, по его убеждению, нужнее (вспомнить хотя бы Акима из поставленной им «Власти тьмы» Л. Н. Толстого, которую должен был играть сам, но передал Алексею Кудиновичу, или - с ролью Мольера, отданной Василию Бочкареву). Вдобавок, проявляется уважение к ветеранам войны и труда. Наконец, каждый сезон выпускаются спектакли, которые могут нравиться или нет, но в них неизменно присутствуют человеческие истории, что в итоге подкупает зрителей. Словом, в одном из старейших российских театральных домов идет нормальная творческая жизнь. И в этом немалая заслуга его многолетнего лидера - Юрия Мефодьевича Соломина.
Фолкинштейн Майя, "Страстной бульвар, 10", Выпуск № 1-181/2015
Когда пытаешься определить доминирующую черту характера Юрия Мефодьевича Соломина, то невольно сразу думаешь о постоянстве. О качестве, которое, скорее всего, перешло к нему по наследству от родителей - Зинаиды Ананьевны и Мефодия Викторовича Соломиных. Они были музыкальными работниками, преданными и друг другу, и своей профессии. Вот и в биографии их старшего сына все происходит однажды и навсегда. Свидетельство тому - единственный, заключенный, кажется, еще в студенчестве семейный союз с однокурсницей Ольгой (Ольга Николаевна Соломина была актрисой столичного ТЮЗа, а с 1981-го года - она ведущий педагог Училища имени М.С. Щепкина). И - один театр, Государственный академический Малый, в котором служит с 1 августа 1957-го.
О семье Юрий Мефодьевич старается не распространяться, но не по причине наличия негатива, просто, по мнению Соломина, семья - понятие сугубо личное, интимное и выставлению напоказ не подлежит. А о Малом театре говорит охотно. Особенно, если речь идет о его летописи, легендарные страницы которой для Юрия Мефодьевича - не просто набор едва ли не всем знакомых фактов, а то, что живет в его сердце.
Живет уже давно, с 1949-го, с того момента, когда в кинотеатре родной Читы он увидел фильм «Малый театр и его мастера», снятый к 125-ой годовщине открытия исторического здания театра. Соломин всегда хотел стать артистом, даже в школе имел соответствующее прозвище. А посмотрев эту документальную ленту, еще более укрепился в своем желании. И решил, что настоящим артистом можно быть лишь там, в Малом. Из этого же фильма он узнал о существовании училища при театре (где, кстати, вскоре после его окончания Юрий Мефодьевич начнет активно преподавать).
Ему повезло поступить на курс Веры Николаевны Пашенной, от которой перенял и азы артистического ремесла, и получил ценные, не раз выручавшие его на жизненном пути советы.
Пашенной - ученице корифея Малого театра Александра Павловича Ленского, также много и плодотворно сотрудничавшей с МХАТом, Соломин обязан умением органично сочетать четкую форму сценических образов, их эмоциональную «окраску» (а у Юрия Мефодьевича она, как правило, лишена какого-либо ажиотажа, неизменно деликатна, ненавязчива) с тщательной психологической разработкой ролевых партитур. У Пашенной же Соломин научился не опускать руки даже в самых тяжелых ситуациях. Например, в длительные периоды отсутствия новых ролей, которые у Юрия Соломина, благодаря огромной кинопопулярности представляющегося абсолютным баловнем судьбы, случались неоднократно.
Так в 1966-ом Юрий Мефодьевич сыграл Хлестакова в поставленном Игорем Ильинским «Ревизоре» Н.В. Гоголя. Сыграл не человека «без царя в голове», а обаятельного «мотылька», отличавшегося «необыкновенной легкостью в мыслях». Был признан зрителями, прессой и, что не менее важно, партнерами. А среди них были мэтры - сам Игорь Владимирович Ильинский и Евгений Яковлевич Весник (они в очередь играли Городничего), Виктор Иванович Хохряков (Земляника), Борис Андреевич Бабочкин (Почтмейстер), Владимир Александрович Владиславский (Хлопов), Геннадий Сергеевич Карнович-Валуа (Ляпкин-Тяпкин), Николай Афанасьевич Светловидов (Добчинский), Татьяна Александровна Еремеева (Анна Андреевна), Елена Митрофановна Шатрова (Унтер-офицерская вдова). Но после успеха в роли Хлестакова Соломин семь лет ничего не репетировал. Позже он признался, что от отчаяния его спасло осознание необъятности роли Хлестакова, которую надо было стараться на каждом спектакле «поворачивать» ранее неизвестными публике «гранями».
Подобный филигранный подход к работе вообще присущ Юрию Мефодьевичу. Премьера для него - лишь старт к дальнейшему процессу усовершенствования ролей. Это обеспечивает его актерским созданиям долгую жизнь. К примеру, трагического героя - царя Федора Иоанновича в одноименном спектакле Бориса Равенских по пьесе А.К. Толстого Соломин играл более четверти века. А роль Фамусова в грибоедовском «Горе от ума» в режиссуре Сергея Женовача, в которой с удовольствием реализует свой нерастраченный характерно-комедийный потенциал, играет уже пятнадцать лет.
Столь же серьезна, добротна и режиссура Юрия Соломина, все свои идеи выражающего через актеров. Постановочных «фокусов» он не любит, хотя это не исключает наличие в его спектаклях выразительных декораций, которые никогда не мешают исполнителям, а наоборот помогают им ощутить атмосферу, присущую тому или иному театральному действу. Как, скажем, воспроизведенные едва ли не во всех подробностях по задумкам режиссера Юрия Соломина и художника Александра Глазунова дом Прозоровых в чеховских «Трех сестрах» или королевские покои в «Молодости Людовика XIV» А. Дюма-отца.
И, конечно, главными для режиссера Юрия Соломина являются фигуры авторов избранных им для постановки произведений. Чаще всего - это классики, из числа которых, как, видимо, и положено старожилу Малого театра, он больше всего ценит Александра Николаевича Островского. В знак преклонения перед литературным даром драматурга в Малом раз в два года проходит фестиваль, носящий его имя. При составлении афиши этого фестиваля приоритет отдается провинциальным театрам. И это тоже принципиальная позиция Соломина, убежденного, что Островский бы это одобрил, все-таки лучше него никто не чувствовал и не понимал провинциальных актеров.
С симпатией к своим собратьям по профессиональному сообществу, с тревогой за их судьбы сам Юрий Мефодьевич вывел на подмостки Малого театра персонажей «Леса» и водевиля «Таинственный ящик» П.А. Каратыгина. В «Таинственном ящике» он сыграл скромного странствующего лицедея Сен-Феликса, трогательно мечтавшего о собственном «маленьком театрике», давно уже построенном им в фантазиях.
В отличие от Сен-Феликса Мольер Юрия Соломина из спектакля «Кабала святош» М.А.Булгакова (режиссер - Владимир Драгунов) о театре не мечтал. Этот театр у Мольера был. И заботу о товарищах по сцене, долг перед ними Мольер-Соломин ставил превыше всего.
Не удивительно, что именно это, а не сложные отношения Мольера с верховной властью (напомним, что Соломин,в 1990-1992 занимал пост министра культуры РСФСР, а потом - РФ), обернулось «зерном» роли для Юрия Мефодьевича. Ведь на его плечах тоже лежит ответственность за коллег, которые в 1988-ом, между прочим, впервые в нашей стране, еще именовавшейся Советским Союзом, избрали его художественным руководителем Малого.
И при нем театр продолжает оставаться отдельным «государством». «Государством» стабильным, потому что разного рода «реформы», сотрясающие российское культурное сообщество, словно обходят его стороной. Кому-то это не нравится, но Соломин как будто не обращает внимания на «уколы» недоброжелателей и упорно ведет свой большой «корабль» прямым «курсом».
«Курсом», являющимся наиболее надежным в «эпоху перемен», когда путаются критерии и распадаются связи. Но Малому театру эти напасти не грозят. Во-первых, никакие конфликты, увы, неизбежные в любом коллективе, по традиции, установленной его великими «стариками», не выходят за пределы театра. Во-вторых, за годы реконструкций и иных потрясений никто из артистов не был уволен или сокращен. К тому же, Соломин не отличается актерской жадностью, периодически отдавая свои роли тем, кому они, по его убеждению, нужнее (вспомнить хотя бы Акима из поставленной им «Власти тьмы» Л. Н. Толстого, которую должен был играть сам, но передал Алексею Кудиновичу, или - с ролью Мольера, отданной Василию Бочкареву). Вдобавок, проявляется уважение к ветеранам войны и труда. Наконец, каждый сезон выпускаются спектакли, которые могут нравиться или нет, но в них неизменно присутствуют человеческие истории, что в итоге подкупает зрителей. Словом, в одном из старейших российских театральных домов идет нормальная творческая жизнь. И в этом немалая заслуга его многолетнего лидера - Юрия Мефодьевича Соломина.
Фолкинштейн Майя, "Страстной бульвар, 10", Выпуск № 1-181/2015
Партнеры
Информационная поддержка
