Новости
АЛЛИЛУЙЯ ЛЮБВИ
Когда Малый театр называют музеем, все, кто к нему причастен, - от Юрия Мефодьевича Соломина и Тамары Анатольевны Михайловой до капельдинеров и вахтеров - огорчаются, и со всем пылом, на какой способны, начинают убеждать собеседника, что это не так: Малый - живой театр, умеющий говорить со зрителем о том, что всех нас волнует именно сегодня. И они, безусловно, правы. Сожалеть можно лишь о том, что в общественном сознании слово «музей» на протяжении последних тридцати лет дрейфует от своего изначального значения как хранилища неоспоримых ценностей, в сторону устойчиво отрицательной «коннотации». И если уж сегодня в такой чести виртуальные музеи, «экспонаты» которых невозможно потрогать руками, то Малый театр впору объявлять музеем подлинных чувств - любви и верности, долга и самоотверженности, добра и справедливости. Всего того, что на протяжении многих и многих лет в обычной жизни нам встречалось все реже и реже, и о сохранении-возрождении чего сегодня твердят со всех трибун - от высоких государственных до лично-сетевых.
И все бы хорошо, вот только с наглядными примерами всех этих прекрасных чувств в нашей с вами повседневности как-то негусто. Особенно, когда речь идет о поколениях, в которых еще совсем недавно планомерно и настойчиво культивировалось одно-единственное качество: «продвинутого пользователя всего и вся», главным достоинством которого является умение отстаивать личные интересы любой ценой. На днях на одном околотеатральном телеграм-канале разыгралась настоящая буря. Подписчики обсуждали спектакль в стиле сторителлинга, сюжет которого сводился к тому, как главный «герой» жестоко отомстил и «любимой» девушке за то, что она отдала предпочтение другому, и ее избраннику. Обилие кавычек, надеюсь, понятно без объяснений.
Участники обсуждения оказались единогласны: тот поступил совершенно правильно, поскольку тратил на девушку личное время, средства (всякие там конфеты-букеты), хотел сделать ее счастливой, а она, неблагодарная, не оценила его порывов, за что и должна быть наказана. Мнения различались лишь силой мести. Кто-то считал ее все-таки слишком жестокой, а кто-то, наоборот, недостаточно. И никто даже не заикнулся о том, что на самом деле это никакая не любовь, а жажда власти и обладания, а отвергнутый «влюбленный» на самом деле разъярен тем, что не смог пополнить свой донжуанский список новой жертвой.
Вот тогда и пришла в голову «наивная» мысль всю эту компанию привести в Малый театр как в музей чувств, чтобы показать, чем подлинники отличаются от суррогатов. Ну, вот хотя бы на «Горячее сердце» Александра Николаевича Островского в постановке Владимира Бейлиса - самую свежую премьеру в творческой биографии героя моего рассказа, замечательного актера Сергея Потапова. В этом спектакле он играет приказчика Гаврилу, до смерти влюбленного в хозяйскую дочку Парашу (Екатерина Казакова). Передать всепоглощающее чувство так, чтобы тебе поверили сидящие в зале, сегодня невероятно трудно. Не сравнить не то что с временами «замоскворецкого Колумба», двухсотлетний юбилей которого мы будем отмечать в следующем году, но и с временами, казалось бы, совсем недавними. Зритель, и не только юный, становится все более закрытым: многие опасаются проявлять в повседневности искренние чувства - или высмеют, или воспользуются, да тебя же еще и дураком выставят - мол, сам виноват, подставился!
А Гаврюша за любимую готов в огонь и в воду, и имеет смелость не скрывать этого. Он и ее мачехе (Ольга Жевакина) отпор дает: «Я по всему городу кричать буду, что вы над падчерицей тиранствуете». И на разбойников (пусть и ряженых, но ему-то невдомек!) с одной дубиной идти готов, лишь бы ненаглядную свою в обиду не дать. Сердце его и впрямь горячее! Любовью переполнено - через край переливается. Потому и наставления приятеля закадычного, вертопраха Васи (Максим Хрусталёв) Гаврюше не в прок. Он про себя, горемычного, про душу свою добрую, а потому и беззащитную, и так все знает: «Вот что горько: что вот с этакой-то я душой, а достанется мне дрянь какая-нибудь, какую и любить-то не стоит, а все-таки я ее любить буду; а хорошие-то достаются вам, прощелыгам».
Он и про Ваську все понимает, а все равно уважает Парашин выбор, когда уже никаких препятствий ей для него отец не ставит. Стоит Гаврюша под яблонькой и только стонет: «Ну, вот и хорошо. Все благополучно...», и сердце сжимается, глядя на это безмерное страдание, какое он своими руками себе сотворил, помогая любимой девушке соединиться с тем, кому она свое сердце отдала. Вот загадка Александра Николаевича - и понимаешь, что через пять минут все закончится ладом и миром, и бестолковый папенька Курослепов (Михаил Фоменко) наконец-то в толк возьмет, что при таком зяте у него «в доме будет честней, чем до сих пор было», а душе и горячо, и больно...
Таким же горячим сердцем наделен и другой герой Потапова - Гриша Разлюляев из самой рождественской пьесы Островского «Бедность не порок». В репертуаре Малого это один из спектаклей-долгожителей, удивительный артист и тонкий режиссер Александр Коршунов поставил его еще в 2006 году. Долгая и счастливая сценическая судьба постановки закономерна: тема противостояния русского и западного, поднятая Островским 170 лет назад, с течением времени становится, пожалуй, куда актуальней, чем для современников драматурга. Гордей Торцов (Дмитрий Кознов) все на модный иноземный манер поставить мыслит, не замечая, насколько он в этом самом «манере» смешон и жалок. Глядишь, и поставил бы на своем, кабы не супруга Пелагея Егоровна (Татьяна Лебедева): «Модное-то ваше да нынешнее ... каждый день меняется, а русский-то наш обычай испокон веку живет!»
Но вернемся к нашему герою. В отличие от вечного страдальца Гаврюши, Гриша - человек-праздник. С первой и до последней минуты спектакля в Потапове бурлит неуемное, беспримесное скоморошество. Как тому и положено на святках. Его Разлюляев вихрем врывается на сцену, и веселье за ним словно шлейф тянется: «Я гуляю!» В этом возгласе и нерастраченная молодецкая удаль, и тоска о каком-то высшем, ему самому неясном смысле, которого в его жизни нет. Пока бушуют безудержные русские святки, каждый нет-нет, да и попытается в будущее заглянуть - самое ведь время. Вот и Гриша планы строит: «После праздника женюсь. Возьму богатую». Такая незамысловатая жизненная программа, даром что ли, батюшка его деньги лопатой загребает. Но это бравада. Так сказать, положение сынка богатого купца обязывает. А на самом деле ему в невесте сердца горячего, под стать собственному надобно, чувства искреннего, а не сундуков, набитых приданым. «Девушки, полюбите меня кто-нибудь за мою простоту!» - взывает он к подружкам Любочки (Любовь Ещенко), понимая, что никаких иных человеческих достоинств (деньги тут не в счет) у него-то и нету. И так искренна эта мольба, что, кажется, не ответить на нее невозможно. Были у него виды на Любовь Гордеевну, сердце ёкало - надеялся, что отдадут за него, он ведь богатством не обделен, в отличие от Мити (Евгений Сорокин), но когда решение принято, говорит другу: «Сам любил, а для тебя жертвую...»
Сергей Потапов, безусловно, «артист Островского». Он не просто чувствует своеобразный стиль драматурга, умеет передать атмосферу, царящую в его пьесах, без того, чтобы публика начала чихать от въедливого духа «театрального нафталина». Он любит своих героев и понимает их, как это мало сегодня кому удается из актеров его возрастной категории, не говоря уже о более молодых коллегах. Все эти купеческие сыновья, резвые, кудрявые, влюбленные, эдакие Керубино на русский лад, для него не столько любопытные характеры, сколько судьбы, за рамки которых эти юноши, скованные традицией, укладом и папенькиной волей, пытаются вырваться. Каждый в меру отпущенных ему сил.
Примечательный факт: «Отцы и дети» Тургенева и «Тяжелые дни» Островского вышли в свет буквально друг за другом, в 1862 и 1863 годах. Проблему взаимоотношения поколений авторы решали разными методами, но, в сущности, пришли к одному выводу - счастливым становится лишь тот, кто находит в себе силы устроить счастье по собственному разумению. У Андрюши, богатого купца сыночка, силенок вроде бы и маловато, чтобы тятеньке противостоять. А вот поди ж ты, его историю на сцене Малого сыграли уже более 200 раз. «День на день не приходится» (так деликатно переименовали пьесу) в постановке Александра Коршунова не сходит с афиш без малого два десятка лет.
Почему? Вероятно, по той причине, что у почтеннейшей публики есть возможность взглянуть на себя саму с, так сказать, безопасного расстояния, несмотря на то что в Малом зале филиала на Ордынке до актеров из первого ряда расстояние меньше вытянутой руки. Обыватели времен Островского Интернета не знали. У них, по словам Василь Дмитрича Досужева (Александр Коршунов), «...дни разделяются на легкие и тяжелые; ... земля стоит на трех рыбах и что, по последним известиям, кажется, одна начинает шевелиться: значит, плохо дело; ...заболевают от дурного глаза, а лечатся симпатиями...» Смешно? Еще бы не смешно. Но вот закавыка: мы, из Интернета не вылезающие, порой ведем себя не лучше их.
Андрей Титыч - первая большая роль Сергея Потапова на сцене Малого театра. сыграл он ее еще четверокурсником Театрального училища им. М.С. Щепкина. Собственно, в этой роли он впервые и продемонстрировал всю накопленную к тому времени удаль - и в танце, и в вокале. В этой постановке режиссер по максимуму использовал многогранные таланты артиста. В юности Сергей танцевал в хореографическом ансамбле «Останкино» при Большом детском хоре под руководством Виктора Попова, и до сих пор находится в прекрасной (как только удается!) форме - от его прыжков в «разножку» прямо дух захватывает.
С этой ролью Сергей Потапов был зачислен в труппу прославленного театра, за нее же получил первую премию на фестивале «Московские дебюты» в сезоне 2003-2004 г. Сам молодой артист признавался, что петь и танцевать нужно тогда, когда говорить уже не можешь. С Андрюшей как раз такой случай. Родители возят его невест смотреть, и каждый раз ругмя ругаются с потенциальной родней - как бы не прогадать. Бедный жених «не то, чтоб сказать, а и дышать не смеет». Но невесты ему все равно не нравятся: «только что одно телесное сложение, а больше ничего нет-с». А ему, как и Гавриле с Гришей, душу нежную подавай. Он, кажется, и нашел такую, но... Снова перед нами история любви, не имеющей возможности себя высказать и выказать. Он даже «письмо с чувствами три дня писал», потому что девушка - не другим чета. Потапов дает натуру вроде бы робкую, но внутри, где-то так глубоко, что его герой об этом только догадывается, сидят в нем тятенькины гены: «Я от отчаяния таких делов могу наделать, что чертям тошно станет». Едва сдерживаемое желание с отчаяния пойти на любую бесшабашную выходку, лишь бы не покориться, и делает Андрюшу близким и родным молодому зрителю, которого на этом спектакле в зале всегда немало.
Героям Островского, можно сказать, повезло. Так или иначе они себя реализовали в чувстве, которое считали для себя самым главным. В стремлении расширить границы творческого диапазона, Сергей Потапов решил исследовать, что происходит с человеком, которому это не удается, и выбрал материал архисложный - самую знаменитую пьесу Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», выступив сразу в двух ипостасях - режиссера-постановщика и исполнителя главной роли. Спектакль Потапова о том, как нереализованность в любви превращает человека в чудовище. Стенли Ковальски обустроил свой мирок по собственному разумению. Здесь он царь и бог, питающий ненасытную свою гордыню обожанием, смешанным со страхом, которые испытывает к нему жена Стелла (Ольга Абрамова).
Появление Бланш (Елена Харитонова) разрушает равновесие, выстроенное на грубой силе. Стелла смирилась с реальностью, Бланш предпочитает сбегать от нее в фантазии. Казалось бы, бесплотные, эфемерные мечты никому реального вреда нанести не могут, но Стенли считает иначе: фантазии Бланш приоткрывают перед ним мир, в который он никогда попасть не сможет. Для него это невыносимо, и все, что не укладывается в установленные им рамки, в привычную и понятную схему - не существует. А если все-таки существует, то должно быть уничтожено. Он и возможное счастье Митча (Михаил Фоменко) разрушает до основания только потому, что боится - тот может получить от Бланш нечто такое, чего Стенли не смогла дать ни Стелла, ни какая-либо иная женщина. Собственно, то, что он делает со своей невесткой, в определенном смысле сродни тому, что совершает герой сторителлинга, с которого начался наш рассказ. И как режиссер, и как актер Сергей Потапов прекрасно чувствует природу «обыкновенной трагедии». Ему есть, что открывать в этом направлении и для себя, и для артистов, и для зрителей.
А пока Потапов ищет новые краски для комедийных образов. Например, в таком трудном жанре, как водевиль. При всей своей кажущейся легкокрылости, это почти забытое искусство насмешливого изящества и непритязательной серьезности сегодня мало кому из артистов доступно. Водевиль - не комедия положений, и не комедия с музыкой, танцами и пением, хотя все это в нем, безусловно, есть. И уж, конечно, не мюзикл, которому слез нужно больше, чем смеха. Водевиль - умение радоваться простым вещам и до слез хохотать над ними же. В 2003 году Юрий Соломин поставил в родном театре «Таинственный ящик» Василия Каратыгина, сыграв в спектакле роль провинциального трагика Сен-Феликса. Юрий Мефодьевич всегда сетовал, что «не доиграл» в своей жизни комических ролей.
Сергей Потапов в водевильной стихии чувствует себя как рыба в воде - легок, пластичен, музыкален. Его Эмиль - скромный помощник нотариуса, мечтающий открыть собственное дело. Романтики и здорового практицизма в нем поровну. Молодой человек готов хоть всю жизнь искать таинственную незнакомку, случайно встреченную однажды в Париже, но не забывает и о том, что к любви хорошо бы еще иметь и надежный кусок хлеба: мечты о счастье и собственном деле у него переплетены прочно. На первый взгляд, беспримесный романтический герой, но если всмотреться в него повнимательней, понимаешь, что Эмиль - повзрослевший Кай из «Снежной королевы», или покинувший свое королевство Принц из «Золушки». На заре своей актерской карьеры Потапов очень любил эти роли и, похоже, какой-то уголек от них до сих пор горит в его душе...
Однако смешная и суматошная история о наследстве чудака-покойника, которое дожидалось своего законного обладателя ровно сто лет, привлекла внимание Соломина не сюжетом и не темпераментом. Не секрет, что в водевиле сюжет может сохраняться десятилетиями, а куплеты при каждой постановке сочиняются заново, так сказать, на злобу дня. И Юрий Мефодьевич поставил этот спектакль как гимн актерской профессии, прекрасней которой нет на свете, несмотря на то что
...Недолговечна актерская слава -
Публика любит тебя, не любя.
Нынче букеты, и «Фора!», и «Браво!»,
Завтра не вспомнит как звали тебя.
С комедией дель арте Потапов тоже на «ты». Гольдониевские персонажи словно бы на него специально и написаны. Еще студентом он сыграл Труффальдино в «Слуге двух господ», позже - таких же обаятельных озорников Тоньино и Суччилио во «Влюбленных» в постановке итальянского режиссера Стефано ди Лука. Фарсовые приемы сослужили ему хорошую службу и в спектакле Владимира Бейлиса по пьесе Эжена Скриба и Эрнеста Легуве «Тайны Мадридского двора», где актер уже много лет играет Бабьеку, камердинера императора Карла V. В долго живущих постановках, а эта в нынешнем году отметила четвертьвековой юбилей, особенно сложно сохранять легкость и импровизационность, без чего авантюрной комедии не сыграть. Сергей Потапов вошел в спектакль в 2013 году, с увлечением взявшись за откровенно возрастную роль министра Карла V Бабьеки. Персонаж, построенный блистательными комедиографами фактически на одной краске, играть сложно. Тут нужно длинное дыхание, чтобы каждая следующая реплика, каждая новая реприза находила ответ у публики. У Потапова оно есть. Услышав из уст его несчастного министра: «Я ревнив как муж, который редко бывает дома», - зал взрывается от хохота и продолжает смеяться до тех пор, пока злополучный царедворец остается на сцене.
Спектакль по мотивам знаменитого мюзикла «Хелло, Долли!» в истории Малого театра можно считать одним из самых рисковых и самых удачных жанровых экспериментов. Цель стоила такого риска: «Всегда зовите Долли» стал бенефисом непревзойденной Ирины Муравьёвой, подарком прекрасной актрисе к юбилею. Сергей Потапов стал вторым режиссером у постановщика Владимира Иванова и сыграл Барнэби Такера. Драматические актеры в постановке, до краев насыщенной музыкой, проходят двойную проверку на прочность. Артисты Малого выдержали ее с честью. Устройство чужого счастья в личной жизни - призвание очаровательной Долли Леви. Она отдается этому со всем азартом, на какой способна ее артистичная, неукротимая натура, осчастливливая всех и каждого, кто оказывается в сфере притяжения ее обаяния. В сети Долли попадаются и два замордованных алчным хозяином провинциальных клерка, отправившихся в большой город за приключениями. Барнэби Такер и Корнелий Хак (Максим Хрусталёв) - две ипостаси маленького человека в чаплинском духе. Если бы не Долли, они так и вернулись бы в свое захолустье, а приключение осталось бы единственным ярким воспоминанием молодости. Но приключение ради самого приключения Такера не увлекает, романтика в нем не в состоянии задушить даже его закоренелый друг-циник. По счастью судьба подбрасывает им такое приключение, как Долли Леви, удивительная женщина, которую «жизнь, такая, какая она есть, не устраивает». И затюканный клерк, то и дело падавший в обморок, берет судьбу в собственные руки: «Я вас не боюсь, - бросает он своему хозяину-мучителю Горасу Вандергельдеру (Валерий Афанасьев), - я окончательно распоясался! Я... Я... Я открою свою лавку!»
«Мне теперь, друзья, по силам / Мир в объятья заключить!» - распевает в финале счастливый Такер. Думается, такое по силам и артисту, играющему эту роль. Говорят, судьбу не обманешь. В случае с Сергеем Потаповым так и произошло. В детстве он хотел стать... футболистом. И первая попытка поступить в театральный оказалась провальной. Но на второй раз сил придало воспоминание из давнего прошлого - легендарный спектакль Марка Захарова «Юнона и Авось», увиденный по телевизору. «Аллилуйя любви» звучит в душе Сергея Потапова и сегодня...
Пешкова Виктория, "Страстной бульвар, 10", выпуск №4-254/2022
Когда Малый театр называют музеем, все, кто к нему причастен, - от Юрия Мефодьевича Соломина и Тамары Анатольевны Михайловой до капельдинеров и вахтеров - огорчаются, и со всем пылом, на какой способны, начинают убеждать собеседника, что это не так: Малый - живой театр, умеющий говорить со зрителем о том, что всех нас волнует именно сегодня. И они, безусловно, правы. Сожалеть можно лишь о том, что в общественном сознании слово «музей» на протяжении последних тридцати лет дрейфует от своего изначального значения как хранилища неоспоримых ценностей, в сторону устойчиво отрицательной «коннотации». И если уж сегодня в такой чести виртуальные музеи, «экспонаты» которых невозможно потрогать руками, то Малый театр впору объявлять музеем подлинных чувств - любви и верности, долга и самоотверженности, добра и справедливости. Всего того, что на протяжении многих и многих лет в обычной жизни нам встречалось все реже и реже, и о сохранении-возрождении чего сегодня твердят со всех трибун - от высоких государственных до лично-сетевых.
И все бы хорошо, вот только с наглядными примерами всех этих прекрасных чувств в нашей с вами повседневности как-то негусто. Особенно, когда речь идет о поколениях, в которых еще совсем недавно планомерно и настойчиво культивировалось одно-единственное качество: «продвинутого пользователя всего и вся», главным достоинством которого является умение отстаивать личные интересы любой ценой. На днях на одном околотеатральном телеграм-канале разыгралась настоящая буря. Подписчики обсуждали спектакль в стиле сторителлинга, сюжет которого сводился к тому, как главный «герой» жестоко отомстил и «любимой» девушке за то, что она отдала предпочтение другому, и ее избраннику. Обилие кавычек, надеюсь, понятно без объяснений.
Участники обсуждения оказались единогласны: тот поступил совершенно правильно, поскольку тратил на девушку личное время, средства (всякие там конфеты-букеты), хотел сделать ее счастливой, а она, неблагодарная, не оценила его порывов, за что и должна быть наказана. Мнения различались лишь силой мести. Кто-то считал ее все-таки слишком жестокой, а кто-то, наоборот, недостаточно. И никто даже не заикнулся о том, что на самом деле это никакая не любовь, а жажда власти и обладания, а отвергнутый «влюбленный» на самом деле разъярен тем, что не смог пополнить свой донжуанский список новой жертвой.
Вот тогда и пришла в голову «наивная» мысль всю эту компанию привести в Малый театр как в музей чувств, чтобы показать, чем подлинники отличаются от суррогатов. Ну, вот хотя бы на «Горячее сердце» Александра Николаевича Островского в постановке Владимира Бейлиса - самую свежую премьеру в творческой биографии героя моего рассказа, замечательного актера Сергея Потапова. В этом спектакле он играет приказчика Гаврилу, до смерти влюбленного в хозяйскую дочку Парашу (Екатерина Казакова). Передать всепоглощающее чувство так, чтобы тебе поверили сидящие в зале, сегодня невероятно трудно. Не сравнить не то что с временами «замоскворецкого Колумба», двухсотлетний юбилей которого мы будем отмечать в следующем году, но и с временами, казалось бы, совсем недавними. Зритель, и не только юный, становится все более закрытым: многие опасаются проявлять в повседневности искренние чувства - или высмеют, или воспользуются, да тебя же еще и дураком выставят - мол, сам виноват, подставился!
А Гаврюша за любимую готов в огонь и в воду, и имеет смелость не скрывать этого. Он и ее мачехе (Ольга Жевакина) отпор дает: «Я по всему городу кричать буду, что вы над падчерицей тиранствуете». И на разбойников (пусть и ряженых, но ему-то невдомек!) с одной дубиной идти готов, лишь бы ненаглядную свою в обиду не дать. Сердце его и впрямь горячее! Любовью переполнено - через край переливается. Потому и наставления приятеля закадычного, вертопраха Васи (Максим Хрусталёв) Гаврюше не в прок. Он про себя, горемычного, про душу свою добрую, а потому и беззащитную, и так все знает: «Вот что горько: что вот с этакой-то я душой, а достанется мне дрянь какая-нибудь, какую и любить-то не стоит, а все-таки я ее любить буду; а хорошие-то достаются вам, прощелыгам».
Он и про Ваську все понимает, а все равно уважает Парашин выбор, когда уже никаких препятствий ей для него отец не ставит. Стоит Гаврюша под яблонькой и только стонет: «Ну, вот и хорошо. Все благополучно...», и сердце сжимается, глядя на это безмерное страдание, какое он своими руками себе сотворил, помогая любимой девушке соединиться с тем, кому она свое сердце отдала. Вот загадка Александра Николаевича - и понимаешь, что через пять минут все закончится ладом и миром, и бестолковый папенька Курослепов (Михаил Фоменко) наконец-то в толк возьмет, что при таком зяте у него «в доме будет честней, чем до сих пор было», а душе и горячо, и больно...
Таким же горячим сердцем наделен и другой герой Потапова - Гриша Разлюляев из самой рождественской пьесы Островского «Бедность не порок». В репертуаре Малого это один из спектаклей-долгожителей, удивительный артист и тонкий режиссер Александр Коршунов поставил его еще в 2006 году. Долгая и счастливая сценическая судьба постановки закономерна: тема противостояния русского и западного, поднятая Островским 170 лет назад, с течением времени становится, пожалуй, куда актуальней, чем для современников драматурга. Гордей Торцов (Дмитрий Кознов) все на модный иноземный манер поставить мыслит, не замечая, насколько он в этом самом «манере» смешон и жалок. Глядишь, и поставил бы на своем, кабы не супруга Пелагея Егоровна (Татьяна Лебедева): «Модное-то ваше да нынешнее ... каждый день меняется, а русский-то наш обычай испокон веку живет!»
Но вернемся к нашему герою. В отличие от вечного страдальца Гаврюши, Гриша - человек-праздник. С первой и до последней минуты спектакля в Потапове бурлит неуемное, беспримесное скоморошество. Как тому и положено на святках. Его Разлюляев вихрем врывается на сцену, и веселье за ним словно шлейф тянется: «Я гуляю!» В этом возгласе и нерастраченная молодецкая удаль, и тоска о каком-то высшем, ему самому неясном смысле, которого в его жизни нет. Пока бушуют безудержные русские святки, каждый нет-нет, да и попытается в будущее заглянуть - самое ведь время. Вот и Гриша планы строит: «После праздника женюсь. Возьму богатую». Такая незамысловатая жизненная программа, даром что ли, батюшка его деньги лопатой загребает. Но это бравада. Так сказать, положение сынка богатого купца обязывает. А на самом деле ему в невесте сердца горячего, под стать собственному надобно, чувства искреннего, а не сундуков, набитых приданым. «Девушки, полюбите меня кто-нибудь за мою простоту!» - взывает он к подружкам Любочки (Любовь Ещенко), понимая, что никаких иных человеческих достоинств (деньги тут не в счет) у него-то и нету. И так искренна эта мольба, что, кажется, не ответить на нее невозможно. Были у него виды на Любовь Гордеевну, сердце ёкало - надеялся, что отдадут за него, он ведь богатством не обделен, в отличие от Мити (Евгений Сорокин), но когда решение принято, говорит другу: «Сам любил, а для тебя жертвую...»
Сергей Потапов, безусловно, «артист Островского». Он не просто чувствует своеобразный стиль драматурга, умеет передать атмосферу, царящую в его пьесах, без того, чтобы публика начала чихать от въедливого духа «театрального нафталина». Он любит своих героев и понимает их, как это мало сегодня кому удается из актеров его возрастной категории, не говоря уже о более молодых коллегах. Все эти купеческие сыновья, резвые, кудрявые, влюбленные, эдакие Керубино на русский лад, для него не столько любопытные характеры, сколько судьбы, за рамки которых эти юноши, скованные традицией, укладом и папенькиной волей, пытаются вырваться. Каждый в меру отпущенных ему сил.
Примечательный факт: «Отцы и дети» Тургенева и «Тяжелые дни» Островского вышли в свет буквально друг за другом, в 1862 и 1863 годах. Проблему взаимоотношения поколений авторы решали разными методами, но, в сущности, пришли к одному выводу - счастливым становится лишь тот, кто находит в себе силы устроить счастье по собственному разумению. У Андрюши, богатого купца сыночка, силенок вроде бы и маловато, чтобы тятеньке противостоять. А вот поди ж ты, его историю на сцене Малого сыграли уже более 200 раз. «День на день не приходится» (так деликатно переименовали пьесу) в постановке Александра Коршунова не сходит с афиш без малого два десятка лет.
Почему? Вероятно, по той причине, что у почтеннейшей публики есть возможность взглянуть на себя саму с, так сказать, безопасного расстояния, несмотря на то что в Малом зале филиала на Ордынке до актеров из первого ряда расстояние меньше вытянутой руки. Обыватели времен Островского Интернета не знали. У них, по словам Василь Дмитрича Досужева (Александр Коршунов), «...дни разделяются на легкие и тяжелые; ... земля стоит на трех рыбах и что, по последним известиям, кажется, одна начинает шевелиться: значит, плохо дело; ...заболевают от дурного глаза, а лечатся симпатиями...» Смешно? Еще бы не смешно. Но вот закавыка: мы, из Интернета не вылезающие, порой ведем себя не лучше их.
Андрей Титыч - первая большая роль Сергея Потапова на сцене Малого театра. сыграл он ее еще четверокурсником Театрального училища им. М.С. Щепкина. Собственно, в этой роли он впервые и продемонстрировал всю накопленную к тому времени удаль - и в танце, и в вокале. В этой постановке режиссер по максимуму использовал многогранные таланты артиста. В юности Сергей танцевал в хореографическом ансамбле «Останкино» при Большом детском хоре под руководством Виктора Попова, и до сих пор находится в прекрасной (как только удается!) форме - от его прыжков в «разножку» прямо дух захватывает.
С этой ролью Сергей Потапов был зачислен в труппу прославленного театра, за нее же получил первую премию на фестивале «Московские дебюты» в сезоне 2003-2004 г. Сам молодой артист признавался, что петь и танцевать нужно тогда, когда говорить уже не можешь. С Андрюшей как раз такой случай. Родители возят его невест смотреть, и каждый раз ругмя ругаются с потенциальной родней - как бы не прогадать. Бедный жених «не то, чтоб сказать, а и дышать не смеет». Но невесты ему все равно не нравятся: «только что одно телесное сложение, а больше ничего нет-с». А ему, как и Гавриле с Гришей, душу нежную подавай. Он, кажется, и нашел такую, но... Снова перед нами история любви, не имеющей возможности себя высказать и выказать. Он даже «письмо с чувствами три дня писал», потому что девушка - не другим чета. Потапов дает натуру вроде бы робкую, но внутри, где-то так глубоко, что его герой об этом только догадывается, сидят в нем тятенькины гены: «Я от отчаяния таких делов могу наделать, что чертям тошно станет». Едва сдерживаемое желание с отчаяния пойти на любую бесшабашную выходку, лишь бы не покориться, и делает Андрюшу близким и родным молодому зрителю, которого на этом спектакле в зале всегда немало.
Героям Островского, можно сказать, повезло. Так или иначе они себя реализовали в чувстве, которое считали для себя самым главным. В стремлении расширить границы творческого диапазона, Сергей Потапов решил исследовать, что происходит с человеком, которому это не удается, и выбрал материал архисложный - самую знаменитую пьесу Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», выступив сразу в двух ипостасях - режиссера-постановщика и исполнителя главной роли. Спектакль Потапова о том, как нереализованность в любви превращает человека в чудовище. Стенли Ковальски обустроил свой мирок по собственному разумению. Здесь он царь и бог, питающий ненасытную свою гордыню обожанием, смешанным со страхом, которые испытывает к нему жена Стелла (Ольга Абрамова).
Появление Бланш (Елена Харитонова) разрушает равновесие, выстроенное на грубой силе. Стелла смирилась с реальностью, Бланш предпочитает сбегать от нее в фантазии. Казалось бы, бесплотные, эфемерные мечты никому реального вреда нанести не могут, но Стенли считает иначе: фантазии Бланш приоткрывают перед ним мир, в который он никогда попасть не сможет. Для него это невыносимо, и все, что не укладывается в установленные им рамки, в привычную и понятную схему - не существует. А если все-таки существует, то должно быть уничтожено. Он и возможное счастье Митча (Михаил Фоменко) разрушает до основания только потому, что боится - тот может получить от Бланш нечто такое, чего Стенли не смогла дать ни Стелла, ни какая-либо иная женщина. Собственно, то, что он делает со своей невесткой, в определенном смысле сродни тому, что совершает герой сторителлинга, с которого начался наш рассказ. И как режиссер, и как актер Сергей Потапов прекрасно чувствует природу «обыкновенной трагедии». Ему есть, что открывать в этом направлении и для себя, и для артистов, и для зрителей.
А пока Потапов ищет новые краски для комедийных образов. Например, в таком трудном жанре, как водевиль. При всей своей кажущейся легкокрылости, это почти забытое искусство насмешливого изящества и непритязательной серьезности сегодня мало кому из артистов доступно. Водевиль - не комедия положений, и не комедия с музыкой, танцами и пением, хотя все это в нем, безусловно, есть. И уж, конечно, не мюзикл, которому слез нужно больше, чем смеха. Водевиль - умение радоваться простым вещам и до слез хохотать над ними же. В 2003 году Юрий Соломин поставил в родном театре «Таинственный ящик» Василия Каратыгина, сыграв в спектакле роль провинциального трагика Сен-Феликса. Юрий Мефодьевич всегда сетовал, что «не доиграл» в своей жизни комических ролей.
Сергей Потапов в водевильной стихии чувствует себя как рыба в воде - легок, пластичен, музыкален. Его Эмиль - скромный помощник нотариуса, мечтающий открыть собственное дело. Романтики и здорового практицизма в нем поровну. Молодой человек готов хоть всю жизнь искать таинственную незнакомку, случайно встреченную однажды в Париже, но не забывает и о том, что к любви хорошо бы еще иметь и надежный кусок хлеба: мечты о счастье и собственном деле у него переплетены прочно. На первый взгляд, беспримесный романтический герой, но если всмотреться в него повнимательней, понимаешь, что Эмиль - повзрослевший Кай из «Снежной королевы», или покинувший свое королевство Принц из «Золушки». На заре своей актерской карьеры Потапов очень любил эти роли и, похоже, какой-то уголек от них до сих пор горит в его душе...
Однако смешная и суматошная история о наследстве чудака-покойника, которое дожидалось своего законного обладателя ровно сто лет, привлекла внимание Соломина не сюжетом и не темпераментом. Не секрет, что в водевиле сюжет может сохраняться десятилетиями, а куплеты при каждой постановке сочиняются заново, так сказать, на злобу дня. И Юрий Мефодьевич поставил этот спектакль как гимн актерской профессии, прекрасней которой нет на свете, несмотря на то что
...Недолговечна актерская слава -
Публика любит тебя, не любя.
Нынче букеты, и «Фора!», и «Браво!»,
Завтра не вспомнит как звали тебя.
С комедией дель арте Потапов тоже на «ты». Гольдониевские персонажи словно бы на него специально и написаны. Еще студентом он сыграл Труффальдино в «Слуге двух господ», позже - таких же обаятельных озорников Тоньино и Суччилио во «Влюбленных» в постановке итальянского режиссера Стефано ди Лука. Фарсовые приемы сослужили ему хорошую службу и в спектакле Владимира Бейлиса по пьесе Эжена Скриба и Эрнеста Легуве «Тайны Мадридского двора», где актер уже много лет играет Бабьеку, камердинера императора Карла V. В долго живущих постановках, а эта в нынешнем году отметила четвертьвековой юбилей, особенно сложно сохранять легкость и импровизационность, без чего авантюрной комедии не сыграть. Сергей Потапов вошел в спектакль в 2013 году, с увлечением взявшись за откровенно возрастную роль министра Карла V Бабьеки. Персонаж, построенный блистательными комедиографами фактически на одной краске, играть сложно. Тут нужно длинное дыхание, чтобы каждая следующая реплика, каждая новая реприза находила ответ у публики. У Потапова оно есть. Услышав из уст его несчастного министра: «Я ревнив как муж, который редко бывает дома», - зал взрывается от хохота и продолжает смеяться до тех пор, пока злополучный царедворец остается на сцене.
Спектакль по мотивам знаменитого мюзикла «Хелло, Долли!» в истории Малого театра можно считать одним из самых рисковых и самых удачных жанровых экспериментов. Цель стоила такого риска: «Всегда зовите Долли» стал бенефисом непревзойденной Ирины Муравьёвой, подарком прекрасной актрисе к юбилею. Сергей Потапов стал вторым режиссером у постановщика Владимира Иванова и сыграл Барнэби Такера. Драматические актеры в постановке, до краев насыщенной музыкой, проходят двойную проверку на прочность. Артисты Малого выдержали ее с честью. Устройство чужого счастья в личной жизни - призвание очаровательной Долли Леви. Она отдается этому со всем азартом, на какой способна ее артистичная, неукротимая натура, осчастливливая всех и каждого, кто оказывается в сфере притяжения ее обаяния. В сети Долли попадаются и два замордованных алчным хозяином провинциальных клерка, отправившихся в большой город за приключениями. Барнэби Такер и Корнелий Хак (Максим Хрусталёв) - две ипостаси маленького человека в чаплинском духе. Если бы не Долли, они так и вернулись бы в свое захолустье, а приключение осталось бы единственным ярким воспоминанием молодости. Но приключение ради самого приключения Такера не увлекает, романтика в нем не в состоянии задушить даже его закоренелый друг-циник. По счастью судьба подбрасывает им такое приключение, как Долли Леви, удивительная женщина, которую «жизнь, такая, какая она есть, не устраивает». И затюканный клерк, то и дело падавший в обморок, берет судьбу в собственные руки: «Я вас не боюсь, - бросает он своему хозяину-мучителю Горасу Вандергельдеру (Валерий Афанасьев), - я окончательно распоясался! Я... Я... Я открою свою лавку!»
«Мне теперь, друзья, по силам / Мир в объятья заключить!» - распевает в финале счастливый Такер. Думается, такое по силам и артисту, играющему эту роль. Говорят, судьбу не обманешь. В случае с Сергеем Потаповым так и произошло. В детстве он хотел стать... футболистом. И первая попытка поступить в театральный оказалась провальной. Но на второй раз сил придало воспоминание из давнего прошлого - легендарный спектакль Марка Захарова «Юнона и Авось», увиденный по телевизору. «Аллилуйя любви» звучит в душе Сергея Потапова и сегодня...
Пешкова Виктория, "Страстной бульвар, 10", выпуск №4-254/2022
Партнеры
Информационная поддержка
