Новости
"У ДЕТЕЙ СЕЙЧАС В ЖИЗНИ НЕТ ТАЙНЫ"
Нужна ли ребёнку с математическим складом ума театральная студия? И почему современным детям так не хватает настоящего волшебства? На эти и другие вопросы «Дэйли Бэби» ответила Александра Юрьевна Соломина, заместитель художественного руководителя по специальным и детским театральным проектам и руководитель Детской студии Малого театра.
Александра, расскажите, пожалуйста, что представляет из себя Детская театральная студия Малого театра?
Детская театральная студия начала свой пилотный проект в 2019 году. Мы набрали две группы детей: дошкольного и младшего школьного возраста. Мы начали с ними заниматься, и вскоре появилось много желающих, в том числе детей постарше. Сейчас мы разрослись. В данный момент у нас пять групп: две маленьких, одна средняя и две старших. У нас обучаются дети с четырёх лет и до 14, и сейчас их порядка 100 человек.
Почему именно до 14 лет?
После 14 лет у большинства детей начинается уже профориентация. Понятно, что есть те, кто у нас давно занимался и хотят продолжать — мы их, конечно, не выгоняем. Но часто ребёнок понимает, что дальше пойдёт в физтех, начинает готовиться, и ему уже просто не до театра. И это тоже нормально.
Как часто вы набираете новичков?
В этом году у нас по сути не было набора, потому что почти никто из текущих учащихся не ушёл.
А как вообще к вам попасть?
Нужно следить за новостями. Когда появляется место, для малышей проводится собеседование, на котором присутствуют мамы, — в четыре года высоко художественный конкурс ещё вряд ли получится провести. А уже начиная со школьного возраста, дети приходят на прослушивание, где их просят прочитать стихотворение или прозу. Объём зависит от возраста.
Для меня самый важный критерий — насколько ребёнок хочет заниматься сам. Это львиная доля успеха, именно от этого зависит, прозанимается ли он два месяца и бросит или останется с нами надолго.
Каким детям точно стоит попробовать себя в театральной школе?
Это зависит от целей и задач. Иногда к нам приходят зажатые дети, боящиеся публичных выступлений. Уже в более старшем возрасте они сами хотят раскрепоститься и почувствовать себя увереннее. В таких случаях я вижу, что это осознанное желание, и таких детей мы, конечно, можем взять.
Есть дети, по которым сразу видно — это артист, и от этого уже никуда не деться. Тут мы сочувственно киваем родителям: «Что поделать, наш клиент, терпите!»
Мне очень нравятся разносторонне развитые дети, которые могут быть технарями по складу ума, но им интересен театр, они ходят на спектакли и хотят изнутри узнать, что это такое. Это тоже круто! У нас обучаются совсем разные дети, и это очень здорово.
Какие у вас дальнейшие планы по развитию студии?
Изначально студия задумывалась как проект в первую очередь просветительский, а не только коммерческий. Стоимость восьми занятий в месяц для малышей составляет 5 600 рублей, у старших — 6 000. При этом у малышей занятие длится 45 минут, у детей постарше — два часа, а у подростков — три часа. Доступная цена позволяет самым разным людям прийти к нам.
Как проходит занятие?
Оно обязательно включает в себя пластику, хореографию, растяжку, потому что любому человеку, не только артисту, важно уметь слушать своё тело, иметь красивую осанку. Далее сценическая речь — это разные упражнения на речевой аппарат, дикцию, дыхалку. И актёрское мастерство, здесь важны координация, фантазия, воображение. Всё по системе Станиславского. Сейчас мы уже перешли к тому, что ставим спектакли.
Расскажите, какой был ваш самый любимый спектакль в детстве?
Мне сейчас сложно выделить какой-то один спектакль. Как внучка художественного руководителя, я выросла в этом театре.
Первое осознанное воспоминание о спектакле, и как ни странно он был не детский, — это «Царь Фёдор Иоаннович» в постановке Бориса Ивановича Равенских. Это была трагедия в полном смысле этого слова.
Спектакль с потрясающей музыкой Георгия Свиридова и невероятной красоты декорациями. Я помню, как сидела просто в оцепенении!
Из текущего репертуара Малого театра, какой детский спектакль вы советуете обязательно посмотреть?
Я очень советую всем сходить на нашу премьеру «Подснежники для королевы». Спектакль очень красочный, с проекциями, замечательной музыкой, написанной именно для него. По горячим стопам я, конечно, всем советую приходить на него. Но вообще у нас все детские спектакли очень качественные и хорошие. Это и «Буратино», и «Снежная королева», и «Золушка», и «Сказка о царе Салтане». У нас есть из чего выбрать детям совершенно разных возрастов.
Также мы запустили детские программы «Дружим с Малым». Это не просто спектакль, а целый комплекс мероприятий. Дети приходят за неделю до спектакля, идут на экскурсию по закулисью. Им дают потрогать бутафорию, костюмы, рассказывают, как вообще устроен театр. После этого у них небольшая вводная лекция о спектакле, который они будут смотреть — такая подготовка. И через неделю дети приходят на саму постановку и затем происходит самое волшебное — знакомство с артистами. Ребёнок может задать им любые интересующие его вопросы.
Как вы считаете, современные дети в своём отношении к театральному искусству отличаются от предыдущих поколений? Театр всё ещё интересен им или он должен как-то измениться?
Из того, что я вижу, у детей сейчас в жизни нет какой-то тайны. В телефоне, прямо у кончиков их пальцев, любая информация, которая может их заинтересовать. Я до сих пор помню, когда мы только запустили студию, одна девчонка лет десяти шла с нами по коридору через закулисье и восхищённо осматривалась: «У вас тут всё покрыто тайной!» Тогда я поняла, что детям не хватает чего-то волшебного, необычного, скрытого от глаз обычного человека. Именно это привлекает детей в театр.
Кроме того, во время выступления речь идёт ещё и о большом обмене энергией. И если артист полностью энергетически выкладывается на сцене, дети это чувствуют.
В студии Малого театра есть группа для слабослышащих детей. Расскажите, как к вам пришла идея открыть такое направление?
В октябре у нас запустился проект реабилитации после кохлеарной имплантации. Это операция, при которой ребёнку вживляют в череп аппарат, который за него слышит. И это не та ситуация, когда сразу после наркоза начинаешь слышать, говорить и воспринимать всё. Необходим долгий, трудный и кропотливый период реабилитации, особенно если нарушение слуха выявили достаточно поздно. У ребёнка идёт перестройка всего мироощущения.
Мы решили предложить таким детям свою помощь. У нас начался диалог с Национальным медицинским исследовательским Центром оториноларингологии ФМБА России, и оказалось, что у них много подобных проектов — по балету, рисованию и даже совместно с Консерваторией. Но с театром они не сотрудничали, и мы взяли флаг в руки —добавили группу для слабослышащих детей в свою студию.
Сами занятия не сильно отличаются от обычных, но они адаптированы. У детей есть разные особенности, отличаются диагнозы и этапы реабилитации, поэтому важен индивидуальный подход, который возможен только в небольших группах. На занятиях обязательно помогают логопед-дефектолог и психолог.
Сейчас мы уже можем сделать вывод, что занятия эффективны: с начала проекта осенью двое детей перешли из специализированной в общую группу. И мы планируем дальше развивать это направление.
Нужна ли ребёнку с математическим складом ума театральная студия? И почему современным детям так не хватает настоящего волшебства? На эти и другие вопросы «Дэйли Бэби» ответила Александра Юрьевна Соломина, заместитель художественного руководителя по специальным и детским театральным проектам и руководитель Детской студии Малого театра.
Александра, расскажите, пожалуйста, что представляет из себя Детская театральная студия Малого театра?
Детская театральная студия начала свой пилотный проект в 2019 году. Мы набрали две группы детей: дошкольного и младшего школьного возраста. Мы начали с ними заниматься, и вскоре появилось много желающих, в том числе детей постарше. Сейчас мы разрослись. В данный момент у нас пять групп: две маленьких, одна средняя и две старших. У нас обучаются дети с четырёх лет и до 14, и сейчас их порядка 100 человек.
Почему именно до 14 лет?
После 14 лет у большинства детей начинается уже профориентация. Понятно, что есть те, кто у нас давно занимался и хотят продолжать — мы их, конечно, не выгоняем. Но часто ребёнок понимает, что дальше пойдёт в физтех, начинает готовиться, и ему уже просто не до театра. И это тоже нормально.
Как часто вы набираете новичков?
В этом году у нас по сути не было набора, потому что почти никто из текущих учащихся не ушёл.
А как вообще к вам попасть?
Нужно следить за новостями. Когда появляется место, для малышей проводится собеседование, на котором присутствуют мамы, — в четыре года высоко художественный конкурс ещё вряд ли получится провести. А уже начиная со школьного возраста, дети приходят на прослушивание, где их просят прочитать стихотворение или прозу. Объём зависит от возраста.
Для меня самый важный критерий — насколько ребёнок хочет заниматься сам. Это львиная доля успеха, именно от этого зависит, прозанимается ли он два месяца и бросит или останется с нами надолго.
Каким детям точно стоит попробовать себя в театральной школе?
Это зависит от целей и задач. Иногда к нам приходят зажатые дети, боящиеся публичных выступлений. Уже в более старшем возрасте они сами хотят раскрепоститься и почувствовать себя увереннее. В таких случаях я вижу, что это осознанное желание, и таких детей мы, конечно, можем взять.
Есть дети, по которым сразу видно — это артист, и от этого уже никуда не деться. Тут мы сочувственно киваем родителям: «Что поделать, наш клиент, терпите!»
Мне очень нравятся разносторонне развитые дети, которые могут быть технарями по складу ума, но им интересен театр, они ходят на спектакли и хотят изнутри узнать, что это такое. Это тоже круто! У нас обучаются совсем разные дети, и это очень здорово.
Какие у вас дальнейшие планы по развитию студии?
Изначально студия задумывалась как проект в первую очередь просветительский, а не только коммерческий. Стоимость восьми занятий в месяц для малышей составляет 5 600 рублей, у старших — 6 000. При этом у малышей занятие длится 45 минут, у детей постарше — два часа, а у подростков — три часа. Доступная цена позволяет самым разным людям прийти к нам.
Как проходит занятие?
Оно обязательно включает в себя пластику, хореографию, растяжку, потому что любому человеку, не только артисту, важно уметь слушать своё тело, иметь красивую осанку. Далее сценическая речь — это разные упражнения на речевой аппарат, дикцию, дыхалку. И актёрское мастерство, здесь важны координация, фантазия, воображение. Всё по системе Станиславского. Сейчас мы уже перешли к тому, что ставим спектакли.
Расскажите, какой был ваш самый любимый спектакль в детстве?
Мне сейчас сложно выделить какой-то один спектакль. Как внучка художественного руководителя, я выросла в этом театре.
Первое осознанное воспоминание о спектакле, и как ни странно он был не детский, — это «Царь Фёдор Иоаннович» в постановке Бориса Ивановича Равенских. Это была трагедия в полном смысле этого слова.
Спектакль с потрясающей музыкой Георгия Свиридова и невероятной красоты декорациями. Я помню, как сидела просто в оцепенении!
Из текущего репертуара Малого театра, какой детский спектакль вы советуете обязательно посмотреть?
Я очень советую всем сходить на нашу премьеру «Подснежники для королевы». Спектакль очень красочный, с проекциями, замечательной музыкой, написанной именно для него. По горячим стопам я, конечно, всем советую приходить на него. Но вообще у нас все детские спектакли очень качественные и хорошие. Это и «Буратино», и «Снежная королева», и «Золушка», и «Сказка о царе Салтане». У нас есть из чего выбрать детям совершенно разных возрастов.
Также мы запустили детские программы «Дружим с Малым». Это не просто спектакль, а целый комплекс мероприятий. Дети приходят за неделю до спектакля, идут на экскурсию по закулисью. Им дают потрогать бутафорию, костюмы, рассказывают, как вообще устроен театр. После этого у них небольшая вводная лекция о спектакле, который они будут смотреть — такая подготовка. И через неделю дети приходят на саму постановку и затем происходит самое волшебное — знакомство с артистами. Ребёнок может задать им любые интересующие его вопросы.
Как вы считаете, современные дети в своём отношении к театральному искусству отличаются от предыдущих поколений? Театр всё ещё интересен им или он должен как-то измениться?
Из того, что я вижу, у детей сейчас в жизни нет какой-то тайны. В телефоне, прямо у кончиков их пальцев, любая информация, которая может их заинтересовать. Я до сих пор помню, когда мы только запустили студию, одна девчонка лет десяти шла с нами по коридору через закулисье и восхищённо осматривалась: «У вас тут всё покрыто тайной!» Тогда я поняла, что детям не хватает чего-то волшебного, необычного, скрытого от глаз обычного человека. Именно это привлекает детей в театр.
Кроме того, во время выступления речь идёт ещё и о большом обмене энергией. И если артист полностью энергетически выкладывается на сцене, дети это чувствуют.
В студии Малого театра есть группа для слабослышащих детей. Расскажите, как к вам пришла идея открыть такое направление?
В октябре у нас запустился проект реабилитации после кохлеарной имплантации. Это операция, при которой ребёнку вживляют в череп аппарат, который за него слышит. И это не та ситуация, когда сразу после наркоза начинаешь слышать, говорить и воспринимать всё. Необходим долгий, трудный и кропотливый период реабилитации, особенно если нарушение слуха выявили достаточно поздно. У ребёнка идёт перестройка всего мироощущения.
Мы решили предложить таким детям свою помощь. У нас начался диалог с Национальным медицинским исследовательским Центром оториноларингологии ФМБА России, и оказалось, что у них много подобных проектов — по балету, рисованию и даже совместно с Консерваторией. Но с театром они не сотрудничали, и мы взяли флаг в руки —добавили группу для слабослышащих детей в свою студию.
Сами занятия не сильно отличаются от обычных, но они адаптированы. У детей есть разные особенности, отличаются диагнозы и этапы реабилитации, поэтому важен индивидуальный подход, который возможен только в небольших группах. На занятиях обязательно помогают логопед-дефектолог и психолог.
Сейчас мы уже можем сделать вывод, что занятия эффективны: с начала проекта осенью двое детей перешли из специализированной в общую группу. И мы планируем дальше развивать это направление.
Партнеры
Информационная поддержка
