Новости
ПЁТР I СНОВА В ДОМЕ ОСТРОВСКОГО
Театральная премьера – всегда большое событие, которого ждёт и труппа, и публика. В ноябре 2021 года в репертуаре Малого театра появится новый спектакль «Пётр I». Это сценическое воплощение романа Дмитрия Мережковского «Антихрист. Пётр и Алексей» о трагическом противостоянии императора Петра и его сына. Что важнее – интересы государства или простые человеческие проблемы? Как сделать выбор между своими желаниями и долгом? Ответы на эти непростые вопросы будут искать и создатели спектакля, и зрители. «ЛГ» накануне премьеры поговорила с его создателями.
Владимир Драгунов, режиссёр спектакля
– Вы и раньше ставили спектакли о царях. Откуда такой особый интерес к истории?
– В России государь – это основополагающий персонаж. Каков государь, таково развитие страны. Поэтому, когда работаешь над спектаклем, понимаешь, что действительно роль личности в истории, по крайней мере в России, колоссальна, она практически определяет всё. И это вызывает интерес, потому что наших правителей объединяет одна внутренняя сила, ум, неуёмное желание сделать свою страну мощной. Но пути достижения бывают разными.
– А почему заинтересовала именно фигура Петра?
– Это такой масштаб, который нам ещё долго предстоит постигать. Известно, что правителем он был очень неоднозначным. Но у Мережковского на него свой взгляд, это похоже на то, как придумывал своих персонажей Шекспир. Он брал реальных правителей, но привносил очень много литературного вымысла. Это не историческое исследование. Тут есть возможность поговорить о своём взгляде на историю, о своих ощущениях от масштаба фигуры.
– В Малом театре уже шёл когда-то спектакль про Петра и Алексея, но тогда в основе была драма Фридриха Горенштейна «Детоубийца». Вы выбрали роман Дмитрия Мережковского, написанный в начале прошлого века.
– Мережковский мне ближе. Кажется, что он создал более романтизированный взгляд на историю. Пётр I – личность очень сложная и неоднозначная, мало кто исследовал его подлинного. Как мне кажется, есть две стороны. Петр-государственник, строящий армию, пробивающий входы в Европу, очень бережливый, наказывающий за каждую украденную копейку. И, с другой стороны, он же, устраивающий расточительные ассамблеи, бесконечные балы, ставящий в саду римских и греческих идолов, – два разных человека. Возможно, это связано с его заболеваниями, о которых много не говорят, лишь аккуратно пишут об эпилепсии, которой он страдал.
В целом Пётр – не до конца изученный государь, которого нельзя поместить в определённые рамки. Бесспорно, он человек широко мыслящий, стремящийся сделать Россию первым государством, потому что Россия для него – его семья. Это его вотчина, которую он хотел сделать лучшей, мощной и сильной любыми путями и средствами. Он не реформатор даже, а революционер. Потому что методы его были очень жестокими. У Мережковского он прописан героем страдающим и понимающим, что безумно одинок. Он переделывал не только страну, он пытался переделать человека, сделав его своим подобием, но человека изменить невозможно.
Как я понимаю, в этом были причины размолвок с Алексеем. Он видел в сыне личность сильную и способную продолжить его дело, но у него не было мотивации. Пётр пытался всеми способами и средствами привлечь сына на свой путь, но Алексей, на мой взгляд, был совершенно другим. В трактовке Мережковского он хотел нормальной жизни в любви и достатке. Он бы, наверное, что-то делал для народа, но поднять страну на дыбы он не рассчитывал. Алексей не завоеватель по натуре, ему ближе философия неспешного развития России. А Пётр считал, что революционным путём можно всё решать.
Подлинный Пётр, судя по некоторым документам, Алексея не любил, он готовил к престолу малолетнего сына Петра, видел в нём наследника. В этом была его ошибка. Он выбрал в наследники ребёнка и до его взросления не дожил.
– Вы не добивались в своей постановке портретного сходства?
– Вы же понимаете, как много споров о том, как выглядел Пётр. Одни говорят, что у него была копна волос, другие – что он был лысым. Памятник Шемякина изначально не принимали, теперь сошлись на том, что в принципе он неплох. Пётр был очень разный. Поэтому, конечно, внешность нашего Петра – это во многом художественный вымысел, основанный на внешности исполнителя главной роли Андрея Чубченко.
– Как вам работалось с художником-постановщиком Марией Утробиной?
– Для меня Россия Петра – вся в строительных лесах. Трагедия в том, что эти леса остались и потом. Я дал ей фотографию зрительного зала Малого театра во время реконструкции. Она поняла. И через какое-то время принесла идею: Россия как строящийся корабль. Мне показалось, что это очень точная метафора. Вот так – в лесах и с надеждой, что корабль когда-нибудь поплывёт.
– Чем современного зрителя этот спектакль может привлечь?
– Если человек интересуется историей своей страны, если он думает и рефлексирует, то спектакль, основанный на исторических фактах, или подтвердит его мысли, или опровергнет, но в любом случае вызовет интерес. Если человек не задумывается о происходящем вокруг, то для него это будет красивый костюмный спектакль о жизни, о любви и о выборе.
Андрей Чубченко, заслуженный артист России, исполнитель роли Петра I
– Это первый в вашей карьере масштабный исторический персонаж?
– Нет, в кино я играл маршала Тухачевского. Был опыт погружения и в эпоху, и в материал. Я много читал, было очень интересно изучать такую масштабную и сильную личность.
– Как готовились?
– Я всегда отталкиваюсь от материала, камертон – первое прочтение пьесы. И это эмоциональное впечатление меня не подводит. Что я чувствую, как я ощущаю этого человека и как могу совместить его энергию со своей – главные вопросы. Потому что очень важна состыковка персонажа и твоих личностных составляющих.
Пётр I – это действительно масштабная личность. Когда готовился к роли, пересматривал фильмы, где его играют Николай Симонов и Алексей Петренко. Для меня это камертон и идеал, я пытаюсь соответствовать им по уровню энергетических затрат. Драматическая составляющая у Симонова и нерв и юмор Петренко – вот некий идеальный симбиоз.
Конечно, меня смущала нехватка роста, но в какой-то момент я понял, что это не самое важное. Мне очень хотелось сделать его таким, как я себе представляю, – энергичным, мощным, темпераментным. Но меня тянуло на академическое прочтение, Пётр был похож на памятник, а нужно было приблизиться к человеческому образу.
– Как вы для себя оправдали отношения Петра с сыном?
– Для меня один из важнейших вопросов был, как в Петре увидеть живого человека. У каждого героя я всегда ищу свою правду и историческое подкрепление этой правды. На мой взгляд, Пётр, конечно, понимает, что сын не способен управлять государством, но всё равно любит его. Конечно, тут это совершенно частная история, в том числе моя личная история с исполнителем роли Алексея Станиславом Сошниковым.
– Есть ли существенное различие в том, выходите вы на сцену в роли вымышленного персонажа или исторической личности?
– Я окончил курс Виктора Коршунова в Щепкинском театральном училище, работаю в театре 27 лет. Мой первый худрук – народная артистка СССР Татьяна Васильевна Доронина учила меня, что даже в маленькую роль нужно вкладываться полностью, не обращая внимания на количество слов в тексте персонажа. Я не разделяю роли на более и менее значимые. Разве что при работе над историческим персонажем есть возможность подкрепить свои знания большим количеством литературы.
– Ваш учитель Виктор Коршунов тоже играл историю отношений Петра и Алексея...
– Я видел тот спектакль, всегда любил спектакли Малого о царях. И у меня была мечта когда-нибудь попасть в этот театр и пройти исполнительскую школу. Я видел Василия Бочкарёва в роли Царя Бориса, был потрясён его работой. И великолепного Юрия Мефодьевича Соломина в роли царя Фёдора.
Когда Владимир Николаевич Драгунов предложил роль, которую играл мой учитель Виктор Коршунов, я сразу ощутил ответственность, но страха не было. Я почувствовал, что это знак от Виктора Ивановича, что это от него подарок. Конечно, перед началом репетиций я пересмотрел тот спектакль в записи. Но вопросы, поднимающиеся в произведении тогда, зрителю не казались настолько острыми. Тот Пётр был больше путешествием в историю, возможностью к ней прикоснуться. А наш спектакль – это больше о параллелях истории и современности, со временем история отношений Петра и Алексея приобрела другой масштаб и в финале вышла на тему всепрощения русского человека. Несмотря на то что в Петре I было намешано кровей немало, но чувствовал он себя русским. Ведь русский – это не национальность, а состояние души.
Беседу вела Дарья Антонова
Театральная премьера – всегда большое событие, которого ждёт и труппа, и публика. В ноябре 2021 года в репертуаре Малого театра появится новый спектакль «Пётр I». Это сценическое воплощение романа Дмитрия Мережковского «Антихрист. Пётр и Алексей» о трагическом противостоянии императора Петра и его сына. Что важнее – интересы государства или простые человеческие проблемы? Как сделать выбор между своими желаниями и долгом? Ответы на эти непростые вопросы будут искать и создатели спектакля, и зрители. «ЛГ» накануне премьеры поговорила с его создателями.
Владимир Драгунов, режиссёр спектакля
– Вы и раньше ставили спектакли о царях. Откуда такой особый интерес к истории?
– В России государь – это основополагающий персонаж. Каков государь, таково развитие страны. Поэтому, когда работаешь над спектаклем, понимаешь, что действительно роль личности в истории, по крайней мере в России, колоссальна, она практически определяет всё. И это вызывает интерес, потому что наших правителей объединяет одна внутренняя сила, ум, неуёмное желание сделать свою страну мощной. Но пути достижения бывают разными.
– А почему заинтересовала именно фигура Петра?
– Это такой масштаб, который нам ещё долго предстоит постигать. Известно, что правителем он был очень неоднозначным. Но у Мережковского на него свой взгляд, это похоже на то, как придумывал своих персонажей Шекспир. Он брал реальных правителей, но привносил очень много литературного вымысла. Это не историческое исследование. Тут есть возможность поговорить о своём взгляде на историю, о своих ощущениях от масштаба фигуры.
– В Малом театре уже шёл когда-то спектакль про Петра и Алексея, но тогда в основе была драма Фридриха Горенштейна «Детоубийца». Вы выбрали роман Дмитрия Мережковского, написанный в начале прошлого века.
– Мережковский мне ближе. Кажется, что он создал более романтизированный взгляд на историю. Пётр I – личность очень сложная и неоднозначная, мало кто исследовал его подлинного. Как мне кажется, есть две стороны. Петр-государственник, строящий армию, пробивающий входы в Европу, очень бережливый, наказывающий за каждую украденную копейку. И, с другой стороны, он же, устраивающий расточительные ассамблеи, бесконечные балы, ставящий в саду римских и греческих идолов, – два разных человека. Возможно, это связано с его заболеваниями, о которых много не говорят, лишь аккуратно пишут об эпилепсии, которой он страдал.
В целом Пётр – не до конца изученный государь, которого нельзя поместить в определённые рамки. Бесспорно, он человек широко мыслящий, стремящийся сделать Россию первым государством, потому что Россия для него – его семья. Это его вотчина, которую он хотел сделать лучшей, мощной и сильной любыми путями и средствами. Он не реформатор даже, а революционер. Потому что методы его были очень жестокими. У Мережковского он прописан героем страдающим и понимающим, что безумно одинок. Он переделывал не только страну, он пытался переделать человека, сделав его своим подобием, но человека изменить невозможно.
Как я понимаю, в этом были причины размолвок с Алексеем. Он видел в сыне личность сильную и способную продолжить его дело, но у него не было мотивации. Пётр пытался всеми способами и средствами привлечь сына на свой путь, но Алексей, на мой взгляд, был совершенно другим. В трактовке Мережковского он хотел нормальной жизни в любви и достатке. Он бы, наверное, что-то делал для народа, но поднять страну на дыбы он не рассчитывал. Алексей не завоеватель по натуре, ему ближе философия неспешного развития России. А Пётр считал, что революционным путём можно всё решать.
Подлинный Пётр, судя по некоторым документам, Алексея не любил, он готовил к престолу малолетнего сына Петра, видел в нём наследника. В этом была его ошибка. Он выбрал в наследники ребёнка и до его взросления не дожил.
– Вы не добивались в своей постановке портретного сходства?
– Вы же понимаете, как много споров о том, как выглядел Пётр. Одни говорят, что у него была копна волос, другие – что он был лысым. Памятник Шемякина изначально не принимали, теперь сошлись на том, что в принципе он неплох. Пётр был очень разный. Поэтому, конечно, внешность нашего Петра – это во многом художественный вымысел, основанный на внешности исполнителя главной роли Андрея Чубченко.
– Как вам работалось с художником-постановщиком Марией Утробиной?
– Для меня Россия Петра – вся в строительных лесах. Трагедия в том, что эти леса остались и потом. Я дал ей фотографию зрительного зала Малого театра во время реконструкции. Она поняла. И через какое-то время принесла идею: Россия как строящийся корабль. Мне показалось, что это очень точная метафора. Вот так – в лесах и с надеждой, что корабль когда-нибудь поплывёт.
– Чем современного зрителя этот спектакль может привлечь?
– Если человек интересуется историей своей страны, если он думает и рефлексирует, то спектакль, основанный на исторических фактах, или подтвердит его мысли, или опровергнет, но в любом случае вызовет интерес. Если человек не задумывается о происходящем вокруг, то для него это будет красивый костюмный спектакль о жизни, о любви и о выборе.
Андрей Чубченко, заслуженный артист России, исполнитель роли Петра I
– Это первый в вашей карьере масштабный исторический персонаж?
– Нет, в кино я играл маршала Тухачевского. Был опыт погружения и в эпоху, и в материал. Я много читал, было очень интересно изучать такую масштабную и сильную личность.
– Как готовились?
– Я всегда отталкиваюсь от материала, камертон – первое прочтение пьесы. И это эмоциональное впечатление меня не подводит. Что я чувствую, как я ощущаю этого человека и как могу совместить его энергию со своей – главные вопросы. Потому что очень важна состыковка персонажа и твоих личностных составляющих.
Пётр I – это действительно масштабная личность. Когда готовился к роли, пересматривал фильмы, где его играют Николай Симонов и Алексей Петренко. Для меня это камертон и идеал, я пытаюсь соответствовать им по уровню энергетических затрат. Драматическая составляющая у Симонова и нерв и юмор Петренко – вот некий идеальный симбиоз.
Конечно, меня смущала нехватка роста, но в какой-то момент я понял, что это не самое важное. Мне очень хотелось сделать его таким, как я себе представляю, – энергичным, мощным, темпераментным. Но меня тянуло на академическое прочтение, Пётр был похож на памятник, а нужно было приблизиться к человеческому образу.
– Как вы для себя оправдали отношения Петра с сыном?
– Для меня один из важнейших вопросов был, как в Петре увидеть живого человека. У каждого героя я всегда ищу свою правду и историческое подкрепление этой правды. На мой взгляд, Пётр, конечно, понимает, что сын не способен управлять государством, но всё равно любит его. Конечно, тут это совершенно частная история, в том числе моя личная история с исполнителем роли Алексея Станиславом Сошниковым.
– Есть ли существенное различие в том, выходите вы на сцену в роли вымышленного персонажа или исторической личности?
– Я окончил курс Виктора Коршунова в Щепкинском театральном училище, работаю в театре 27 лет. Мой первый худрук – народная артистка СССР Татьяна Васильевна Доронина учила меня, что даже в маленькую роль нужно вкладываться полностью, не обращая внимания на количество слов в тексте персонажа. Я не разделяю роли на более и менее значимые. Разве что при работе над историческим персонажем есть возможность подкрепить свои знания большим количеством литературы.
– Ваш учитель Виктор Коршунов тоже играл историю отношений Петра и Алексея...
– Я видел тот спектакль, всегда любил спектакли Малого о царях. И у меня была мечта когда-нибудь попасть в этот театр и пройти исполнительскую школу. Я видел Василия Бочкарёва в роли Царя Бориса, был потрясён его работой. И великолепного Юрия Мефодьевича Соломина в роли царя Фёдора.
Когда Владимир Николаевич Драгунов предложил роль, которую играл мой учитель Виктор Коршунов, я сразу ощутил ответственность, но страха не было. Я почувствовал, что это знак от Виктора Ивановича, что это от него подарок. Конечно, перед началом репетиций я пересмотрел тот спектакль в записи. Но вопросы, поднимающиеся в произведении тогда, зрителю не казались настолько острыми. Тот Пётр был больше путешествием в историю, возможностью к ней прикоснуться. А наш спектакль – это больше о параллелях истории и современности, со временем история отношений Петра и Алексея приобрела другой масштаб и в финале вышла на тему всепрощения русского человека. Несмотря на то что в Петре I было намешано кровей немало, но чувствовал он себя русским. Ведь русский – это не национальность, а состояние души.
Беседу вела Дарья Антонова
Партнеры
Информационная поддержка
