Новости

Народный артист России Александр Клюквин - подлинный мастер, чей творческий метод дарит нам озарение и мощнейший заряд вдохновения. Через потрясающую убедительность его игры нам открываются красота, непостижимость и сложность человеческого опыта. Приходите в Малый театр насладиться талантом, интуицией и импровизацией этого выдающегося актера. В новом сезоне Александр Клюквин играет в спектаклях: «Мнимый больной», «Ревизор», «Мертвые души», «Женитьба», «На всякого мудреца довольно простоты», «Визит старой дамы», «Физики», «Буратино», «Свадьба, свадьба, свадьба!», «Таинственный ящик».

- С чего начался ваш путь - с выбора призвания? С первой большой роли?

- С выбором профессии я определился еще в девятом классе, а до этого были метания - то ли стать поваром, то ли военным. Мне тогда казалось, что артист - это цветы и аплодисменты, я еще не представлял, насколько это сложное и не всегда денежное дело. Я стал более-менее зарабатывать после 35 лет, а до этого - голодная жизнь. Это все миф, что первая роль дарит уверенность в себе. Настоящий артист должен учиться всегда. Как только приходит ощущение, «я все могу», значит, ты начал деградировать. У меня до сих пор перед каждым спектаклем холодные руки. Нет, я не трясусь, но нервничаю, внутренний тремор все равно есть. Даже великая Елена Николаевна Гоголева никогда не была в себе уверена, и со мной, начинающим актером, советовалась: «Саша, скажите, пожалуйста, я вам не буду здесь мешать, если в этой сцене сыграю вот так?» «Постижение мастерства бесконечно», - говорил мой самый первый учитель Михаил Юрьевич Романенко. Именно он и сделал меня артистом. Он в своей однокомнатной квартире организовал частную школу-студию «Гармония», где я занимался до поступления в Щепкинское училище.

И затем те способности, что во мне открыл Михаил Юрьевич, уже развили педагоги училища и научили ими разнообразно пользоваться.

- Вы же учились на курсе у Михаила Царева?

- Михаил Иванович умел в 2-3 предложениях изложить то, что мы изучали месяц. Но основное учение началось в 1978-м, когда я пришел в Малый театр. Первую большую роль я получил в 28 лет в спектакле «Картина» по роману Гранина. Там играли Гоголева, Юрий Соломин, Кочетков, Бочкарев. Ставил Леонид Хейфец. Он хоть и хороший режиссер, но злой - актеров не любит.

После последнего прогона Хейфец обращается к Гоголевой: «Может, вы как-то повлияете на актера Клюквина, потому что я не знаю, что делать. До свидания». Ну как режиссер перед премьерой может сказать такое?! Меня это почти сломало. Я ночь не спал, решил, что надо прощаться с профессией, потому что ничего не могу. На следующий день ко мне подошел Юрий Соломин и говорит: «Да пошли ты его, ты ж знаешь, как играть надо. А если будет возникать, скажи, что я разрешил».

И меня его поддержка вдохновила. Он не позволил мне убить в себе веру, и за это я ему благодарен навсегда. Да за многое я ему благодарен. Большую роль в моей судьбе сыграл и Виталий Соломин, которого я тоже считаю своим учителем. Соломиным очень хорошо известно, что такое актерская судьба, поскольку они сами актеры. Я могу с уверенностью сказать, что они создали свою особую школу. Суть их метода в том, что режиссер сначала должен все роли спектакля внутри себя проиграть, прощупать каждый персонаж, а потом уже актерам показывать и объяснять. А если ты используешь артистов как оловянных солдатиков, как пластилин, то ты не режиссер, а постановщик, диспетчер, разводящий актеров по сцене.

- Комфортно ли вам в проекте израильского режиссера Илана Ронена «Визит старой дамы», который перпендикулярен классической школе Малого театра?

- Я в этот спектакль ввелся за полторы недели до премьеры, то есть мне пришлось войти в уже готовый рисунок. Это очень сложный спектакль, не имеющий никакого отношения к школе переживания. Это чистая школа представления. Ронен реализовал этот проект во многих странах по одному шаблону. Но благодаря нашим актерам спектакль сегодня сильно отличается от первоначальной версии, мы внесли в него жизнь. Школа Малого театра победила в конце концов. Наш театр - это другая планета, другая цивилизация, заповедник культуры, здесь не получится «насадить трафарет», который обкатали уже по всему миру.

- Если в «Визите старой дамы» речь идет о коллективном преступлении целого города, то спектакль «Физики» - о персональной ответственности ученых за их открытия. Кстати, премьера состоялась в 2020-м, когда впервые заговорили о рукотворном вирусе.

- Это совпадение. Малый театр не подвержен модным веяниям, у нас не ставят спектакли ради конъюнктуры. В пьесе Дюрренматта заложен глубокий философский смысл. Вопросы использования оружия возникли со времени изобретения лука и стрел. Когда-то говорили, что пулемет означает конец света, потому что страшнее ничего нет. Оказалось есть. Не дай бог ковид изобрели для уничтожения людей. Дюрренматт задает вопросы человечеству: кто мы в этой жизни? Какова наша миссия? Что делать, если ты можешь стать причиной гибели цивилизации? Сможешь ли ты себя «закапсулировать» в психбольнице, чтобы не принести вред людям? Мой персонаж Ньютон и его напарник Эйнштейн не создавали новый вид энергии, это заслуга Мебиуса. Они просто хорошие физики, вернее, функционеры от науки, приставленные шпионить за Мебиусом. Но через общение с гением они поднялись до его уровня и сказали - да, мы с тобой, мы добровольно отказываемся от исследований. Им казалось, что так они предотвратят хаос и смерть. Но они ошиблись, им не удалось остановить зло. Оказалось, что их жертва бессмысленна, так как жизнь на земле построена на лжи и воровстве.

- Почти все ваши персонажи заряжают нас долгоиграющими вопросами. Взять хотя бы Градобоева из «Горячего сердца» (спектакль готовится к постановке. — Ред.). Взяточник, казнокрад и хам. Но почему народ таким повинуется?

- Такова российская традиция - подчиняться. Всего-то 150 лет прошло, как отменили крепостное право. А по сути, рабство и не заканчивалось никогда, не считая короткого промежутка в 60-х годах XX века. После оттепели снова стали закручивать гайки, отнимая свободу. Вся советская власть - диктатура и рабство. И только сейчас забрезжила надежда на улучшение. Поскольку я сын военного, то для меня первый признак возрождения - это отношение к армии. Не хочешь кормить свою армию - будешь кормить чужую. Сейчас мы начали кормить свою армию.

- Когда дочка подрастет, вы ей расскажете про своего репрессированного деда?

- Конечно. Он был полковником НКВД. Это была очень высокая должность. За что его расстреляли, не знаю. Да я и не уверен, что надо копаться в его прошлом, искать документы в архивах. Сейчас он для меня дед, а если бы я узнал, что он сталинский палач, как бы я жил? Зачем мне такая правда? Это было давно, та жизнь закончилась... Никто никогда не сможет создать идеальное государство, идеального чиновника. Другое дело, что должна быть какая-то сила, которая сдерживает жадность так называемых слуг народа. Человек может оставаться в рамках, только если он хорошо воспитан, либо он боится. Это две равных силы - страх и культура. Два равных противовеса, которые держат цивилизацию.

- Семья ведь тоже держит цивилизацию. Почему ваш Манилов в «Мертвых душах» живет один, куда делись его жена и дети?

- Если вы внимательно прочтете роман, то вам станет ясно, что прежде всего он одинок. Ему не хватает дружбы. Он мечтает, чтобы с ним рядом был близкий по духу человек. И чтобы подчеркнуть это его одиночество, у нас в спектакле нет жены. Она не делает Манилова счастливым. Все эти сентиментальности, сюсюканья с ней - всего лишь зонтики, которыми он прикрывает свое одиночество. Он всем рассказывает, как у него все хорошо - жена, дети, усадьба. Вот только для полного счастья не хватает подземного хода, моста, и чтобы друг был рядом, с которым можно философствовать. И все - тут же дети и жена забыты. Он же не мечтает семьями дружить с Чичиковым, он ему говорит: ты да я да мы вдвоем. Так размышляет только человек одинокий.

- Мертва ли душа у Манилова?

- Нет, конечно. Она жива, она мечтает. Манилов добродушен, честен, бескорыстен. Он не требует от Чичикова денег и даже оформление купчей берет на себя. У Ноздрева душа фонтанирует.

Одинокая душа Собакевича плачет после смерти его любимой Агафьи. У Коробочки умер муж, и ей страшно, что никто не сможет ее защитить. И Плюшкин совершенно одинок. Там все безмерно одиноки. Мертва душа лишь у Чичикова. Его цель - только деньги. Сегодня много мертвых душ вокруг. Они для меня бесы. Это те, кто может украсть, обидеть ребенка, изнасиловать, кто врет, находясь при госдолжности.

- Интересно, постоянно врущий Иволгин, которого вы сыграете в премьере спектакля «Идиот», - бес?

- Он добрый и несчастный человек, задавленный женой и детьми. Иволгин сумасшедший алкоголик, у него шизофрения, он верит в свои фантазии, они для него отдушина, последнее прибежище, способ выживания. Он пытается выдумать свою прошлую жизнь, чтобы побыть хоть на минуту героем. Но своими байками он никого не разрушает. И даже то, что он совершает кражу четырехсот рублей у Лебедева, нельзя назвать абсолютным злом, ведь он это делает не для себя, а для капитанши. Этакое «доброзло». Он видит несправедливость и принимает простое решение, кому в данный момент деньги больше нужны. Такие решения и губят людей, но по-другому он не может. Он же болен, у него нет аналитического ума, он не думает о последствиях.

- Очень жаль, что вы ушли из «Трех сестер».

- Я для себя решил, что нельзя в 50 с лишним лет играть 30-летнего Андрея. Чехов - великий писатель рассказов. Но что касается пьес... Ну не живут так люди, так странно не разговаривают!

Я играл в «Вишневом саде», «Трех сестрах», все это не мое. Вот Островский - да, гениальный драматург, философ, тонко понимающий природу людей. Шекспир и рядом не стоял. Мне кажется, что лучше, чем у нас, нигде пьесы Островского не ставят. Когда я смотрю премьеры в других театрах, у меня редко возникает чувство зависти: как жаль, что я не с ними на сцене. В основном мысли такие: какое счастье, что я работаю в Малом. Только у нас можно посмотреть настоящий водевиль. Мы - последний театральный заповедник, сохраняющий этот жанр. Обязательно посмотрите «Таинственный ящик», который уже 20 лет идет у нас с аншлагами. И настоящего Мольера можно увидеть только на нашей сцене. В «Мнимом больном» мы с Бочкаревым хулиганим, шутим с публикой, импровизируем, изменяем на ходу текст. Василий Иванович спрашивает у зрителей: «Есть в зале врачи? Ну, давайте, выходите». Однажды вышел врач, мы его привели на сцену, поговорили о жизни - народу нравится. Или в конце первого акта я начинаю есть пирожное и предлагаю зрителям ложечки, чтобы они сами ягодки с пирожного себе выбрали. Мы с Василием Ивановичем любим забавляться. По ходу пьесы мы с ним ругаемся, потом как добрые братья садимся рядом, и он мне голову кладет на плечо. Пауза. И тут я говорю залу: «В этом месте обычно бывают аплодисменты». Зал радостно хлопает. Мы никогда не договариваемся ни о чем заранее. Я все время меняю текст, и Бочкарев не знает, что я скажу, но всегда придумывает красивый ответ. И в этой спонтанности огромная свобода. Зрители каждый раз видят новый спектакль. У нас самый крутой театр в мире. И если меня уволят из Малого, я ни в какой другой не пойду играть. Никогда. Ни за что.

- Расскажите про свой дуэт с дочкой в спектакле «Буратино».

- Тоша играет саму себя, смелую девочку из зала. В следующем году Тоша в этом же спектакле будет играть дополнительно еще одну роль - лягушонка, который отдает золотой ключик Буратино. Посмотрим, как у нее получится. У дочки вообще нет страха сцены. Что вы, она тут импровизировать начала! Мой Карабас-Барабас поет песню, проходит по залу, останавливается около Антонины - она с мамой рядом сидит - и спрашивает: «У тебя есть монета?» По тексту дочь должна ответить: «Есть, вот она». Я хватаю монету и ухожу на сцену со словами: «Вот как надо зарабатывать деньги!» Тоша бежит за мной, спорит, вырывает монетку, показывает мне язык, угрожает кулаком и возвращается на свое место. А недавно, как обычно, задаю вопрос: «Девочка, у тебя есть монета?» А она внезапно: «Нету!»

Я смотрю, у мамы глаза круглые. Мы не ожидали такой подставы. «Ты что, без билета пришла?» - начал я импровизировать. «Да», - уверенно отвечает Тоша. «Ага, значит, тебя надо вывести из зала?» - возмущаюсь я. И тут Тоша хохочет: «Я пошутила! Вот на, бери». Мы с женой ее потом похвалили. Импровизация говорит, что дочь свободный человек. Если еще что-то придумает, я буду рад. Я благодарен Тоше за то, что научила меня самому главному - любви к детям. До нее я любил их, но в разумных пределах. Тоша все изменила. Я жить без нее не могу, мне дышать без нее тяжело. Не задумываясь могу жизнь отдать. Главное, чтобы у нее все было хорошо. Если меня запрут дома с женой и дочкой на год, на пять лет и дадут средства содержать семью - это и будет настоящее счастье.

БЛИЦ

- Место силы на земле?

- Наш дом, где живет моя семья.

- Какую бы книгу вы взяли с собой на необитаемый остров?

- Роман «Мастер и Маргарита».

- Правда, что вы пишете стихи?

- Сочинил две пьесы в стихах. Одна - «Сказка о самой сильной силе», а вторая - «Марья Моревна», и не только их.

Мила Серова, "Театральная афиша столицы", октябрь 2021 года