Ольга Вихирева
18 ноября 2004 г.
Согласна с Аллой – третья часть, собственно «Свадьба», вызывает больше всего вопросов (хотя вопросы - это же здорово!). Ощущения разочарования не было, уйти – ну никак не хотелось – наоборот, было вдвойне интересно, как раз за счет того, что спектакль пока еще не «кристаллизовался». То и дело промелькнет фраза или интонация, которая наверняка не войдет в окончательную редакцию, но – ах, как же хороша!
В «Предложении» бесконечно увлекательно наблюдать за столь же бесконечными спорами трех правдолюбцев… На мой взгляд, Ломов Глеба Подгородинского вызывает не столько смех (пополам со слезами, как у Чаплина; почти физически больно видеть, как бьется незадачливый господин Ломов спиною о ступеньки), сколько удивление и уважение... Ведь на одной же спортивной злости не поддается человек натиску гораздо более крепких противников – и помещика Чубукова (у Александра Потапова он получился самым миролюбивым и, наверное, самым мудрым из всей троицы спорщиков), и его дочки Натальи Степановны (отличная работа Ольги Жевакиной – просто купается в роли, здорово!!!).
В «Медведе» - все великолепно, но какой-то диссонанс возникает… Как-то сразу понятно, что на самом деле Елена Ивановна носит траур и взаперти сидит исключительно с целью казаться интереснее – этакая лисичка, которая в сказках всегда обхитрит медведя… То есть развитие событий ясно с самого начала (ну предположим, что сюжет вылетел из памяти! ) – и только удивляться остается, как же мог неглупый помещик Смирнов поверить в искренность негодования и «блистания глазами» госпожи Поповой. А что, если прочитать роль немного по-другому (NB: точка зрения автора не претендует ни на что, кроме точки зрения автора )? Елена Ивановна и вправду решила доказать - по-ребячески, запальчиво, из упрямства и того же азарта, с которым Наташа из «Предложения» спорит об Угадае и Откатае – что в этой жизни ее ничего не интересует, разве что выиграть это своеобразное пари («я вернее!») у усопшего непутевого супруга. Не Донна Анна, конечно, но все же… И нет у нее декадентско-манерных интонаций – есть просто верность данному слову. И когда какой-то грубиян обвиняет ее в двуличии, в жеманстве – она абсолютно искренне взрывается! И не потому в конце концов отказывается от идеи «всадить пулю в этот медный лоб», что эта угроза была лишь частью ее коварного плана (да не будь пистолетов, она бы «медведя» остатками недоломанной им мебели поколотила! ) – а потому что разглядела очень похожего человека – такого же упрямого, взрывного, но искреннего. Ради такого и пари мужу не жалко проиграть!
И, наконец, «Свадьба»! Очень трудно ставить ее, не оглядываясь на, без всякого преувеличения, шедевр - старинный фильм с Раневской, Гариным, Мартинсоном и другими звездами… Плюс «кинематографичность» пьесы самой по себе, это чередование крупных планов – если все сразу начнут играть на крупный план, получится некоторая разноголосица… Тем труднее избежать этой разноголосицы, что на смену «триадам» «Предложения» и «Медведя» (Чубуков-Наташа-Ломов и Смирнов–Попова-Лука) приходит целая компания… С другой стороны, и в реальной жизни свадьба почти всегда выливается во что-то шумное, хаотичное и практически неуправляемое… И обиды, и уходы случаются – и никто их не замечает… ведь гости-то гуляют! Но все-таки, как сделать третью часть спектакля именно его третьей частью? Чуть приглушить общий уровень праздничного шума? Продолжить этот принцип «триад» - выхватывая в каждой мизансцене несколько персонажей? Время покажет!
Сейчас трудно выделить какие-то отдельные актерские работы – тем более, что некоторых артистов мы уже никогда не увидим в «Свадьбе», как это ни грустно… Но не могу не сказать о том, как хороша Светлана Аманова в амплуа femme fatale, мадам Змеюкиной! Именно под ее пение пришла мне в голову мысль – каким чудесным был бы вечер романсов (да не обязательно романсов, любых песен, любимых самыми артистами!) в исполнении труппы Малого…
А на «Свадьбу, свадьбу» - чуть-чуть попозже - схожу снова. Надо же увидеть, как «расправляет крылья» хороший спектакль!
