«Последний идол» в Малом театре

Майя Фолкинштейн, «Страстной бульвар, 10», №6-156/2014

ПЕЧАЛЬНЫЙ АНЕКДОТ

«Последний идол» в Малом театре

Майя Фолкинштейн, «Страстной бульвар, 10», №6-156/2014

Малый театр представил на сцене своего филиала спектакль по свежей, едва ли не только что вышедшей из под-пера драматурга-дебютанта, прозаика Александра Звягинцева пьесе «Последний идол». И это само по себе достойно внимания.

Во-первых, потому что афиша одного из старейших российских театральных коллективов до настоящего момента состояла сплошь из классики. К тому же Александр Звягинцев написал свое произведение специально для Малого театра. Вдобавок за осуществление его сценической версии взялся режиссер Владимир Драгунов, известный серьезным, если не сказать щепетильным подходом к отбору материала для своих постановок. А еще - в полном соответствии со своим первым, историческим образованием и особым пристрастием к текстам, посвященным отечественной истории. И случай с «Последним идолом» - отнюдь не исключение. Раз речь здесь тоже идет о конкретном историческом периоде.

Правда, период этот не такой уж давний. И о нем, наверняка, помнят большинство сидящих в зале зрителей.

Спектакль Малого театра - о том времени, которое с некоторых пор принято именовать «лихими девяностыми» (однако в программке почему-то указано, что действие спектакля происходит в наши дни), когда рушились идеалы, подвергались сомнениям признанные авторитеты и практически «по швам» трещал хорошо налаженный жизненный уклад.

Имеет смысл предположить, что Малый театр и режиссера Владимира Драгунова в пьесе Александра Звягинцева также привлекли ясно различимые в сюжете ассоциации с «Вишневым садом» А. П. Чехова.

Хотя, конечно, вдова высокопоставленного партийного чиновника Вера Александровна Иконникова (Татьяна Лебедева) - не помещица Любовь Андреевна Раневская. Но подобно чеховской героине она тоже оказалась растерянной перед обстоятельствами, перед необходимостью вместе с сыновьями Виктором (Глеб Подгородинский) и Максимом (Григорий Скряпкин) и внучкой Дуней (Ольга Плешкова) покинуть пусть не имение, а всего лишь дачу (фрагменты дома и детали обстановки воспроизводит на подмостках сценограф Мария Вольская), да и то ведомственную. Но в течение долгих лет она была для Иконниковых чем-то вроде «родового гнезда». Его героям Звягинцева, как и чеховским персонажам, надлежит освободить в связи с переходом в руки новых хозяев.

Публика застает Иконниковых за процессом сбора вещей, в ходе которого основным действующим лицам рассказанной Звягинцевым истории суждено будет пройти через ряд испытаний. Пережить почти предательство своих ближайших друзей - Геннадия Александровича Юсина (Владимир Сафронов) и его супруги Таисии Семеновны (Алена Охлупина), ставших уже практически хозяевами иконниковской дачи, затеять выяснение отношений и друг с другом, и даже с канувшим в Лету советским строем, на который младшие Иконниковы решат сваливать свои промахи и неудачи. Видимо, поэтому они в итоге захотят окончательно избавиться от спрятанного в кладовке основного символа той эпохи - бюста умершего хозяина дома, высокопоставленного партийного чиновника, решая этого «последнего идола»... похоронить. То есть вопреки сопротивлению Веры Александровны, с завидным постоянством возлагающей цветы к скульптурному изображению мужа, и сторожихи дачного поселка Клавы (Инна Иванова), которая испытывала к покойному нежные чувства, буквально закопать памятник в землю...

Эта ситуация похожа на анекдот. Но на анекдот печальный. Ведь с позиции сегодняшнего дня мы понимаем, что в ошибках человека зачастую никто не виноват, кроме него самого. Да и проблемы у Иконниковых начались не с открытием занавеса, а разлад между ними просто временно совпал с развалом советской империи. И между родными людьми уже давно нет никакой духовной связи, вследствие чего создатели спектакля Иконниковых жалеют.

Но, кажется, не считают их положение совсем безнадежным. Да, дома больше нет - он по задумке некой предприимчивой особы по имени Инга с говорящей фамилией Завидонова (Варвара Андреева) превращается в общежитие для наемных рабочих. Но Иконниковы-то живы, здоровы и, избавившись от мучившего их душевного негатива, они словно получают шанс изменить свою жизнь к лучшему, чтобы когда-нибудь произнести без иронического подтекста такие нужные и важные слова: «Мы же - семья».

«Последний идол» А. Звягинцева в Малом театре

Ольга Булгакова, «Современная драматургия», №2 2014

ВСЕ НЕНУЖНОЕ — НА СЛОМ

«Последний идол» А. Звягинцева в Малом театре

Малый театр, один из старейших драматических театров России, по праву считается корифеем в постановке классических пьес. Появление в его афише спектакля, поставленного по пьесе современной — событие неординарное. Спектакль «Последний идол», поставленный режиссером Владимиром Драгуновым по пьесе российского писателя Александра Звягинцева, пополнил репертуар сцены на Ордынке.

Действие происходит в начале 90-х, в смутную эпоху распада Советского Союза, повлекшего за собой резкие перемены в мировоззрении и образе жизни абсолютного большинства его бывших граждан. Российские режиссеры неоднократно пытались (и продолжают это делать сейчас), каждый по-своему, осознать и отразить в своих спектаклях значение этого катаклизма, пережитого всеми нами в недавнем прошлом. На сломе времен, как известно, обостряются конфликты не только общественные, социально-политические, но и личностные, в том числе семейные. Распад семьи как отражение распада в обществе — тема нередкая для российской и западной драматургии: здесь уместно будет вспомнить и «Вишневый сад» Чехова, «Егор Булычов и другие» Горького, и если говорить о современных авторах, «Август в округе Оссейдж» американца Трейси Леттса. «Последний идол» — о том, как смена эпох влияет на жизни отдельных людей.

Центр сцены и большую ее часть занимает загородный дом, до недавних пор принадлежавший семье «известного деятеля прошлых времен» Иконникова. Более года назад хозяин скончался, и теперь руководство дачного поселка вынуждает выселяться его вдову и двоих взрослых сыновей. 183 После распада СССР привилегии, полагавшиеся высокопоставленным советским чиновникам / военным / деятелям искусств — в данной истории имеется в виду государственная дача, — были в большинстве случаев признаны незаконными и попросту отобраны. Понятно, что столь разительные преобразования тяжело были восприняты обитателями вышеупомянутых дач.

В доме царит хаос — жильцы готовятся к переезду и сборы в полном разгаре. На авансцене куча накопившегося за долгие годы разномастного дачного скарба. Основной конфликт разгорается вокруг гипсового бюста — портрета хозяина дачи, когда-то подаренного ему неизвестным скульптором. Старший сын Виктор (Глеб Подгородинский), в надежде, что про «идола» забудут, попросту заколачивает дверь сарайчика, где скульптура дожидается решения своей участи. Младший сын Максим (Григорий Скряпкин), гуляка и выпивоха, доверяет бюсту хранение заветной бутылочки алкоголя — прячет ее под постаментом. Если бы не настойчивость их матери Веры Александровны (Татьяна Лебедева), сыновья с удовольствием оставили бы бюст в сарае и ни разу бы о нем впоследствии не вспомнили.

Декорации не меняются все время действия спектакля; ожидая приезда грузовой машины, члены семьи Иконниковых выясняют отношения, ругаются, припоминают друг другу былые обиды и неблаговидные поступки. По ходу развития сюжета открываются тайны взаимоотношений героев как внутри семьи, так и с их дачным окружением. Выясняется, что оставляемый дом собираются перекупить давние знакомые хозяев Юсины, долгие годы считавшиеся их лучшими друзьями. Затем становится известно, что одним из членов руководства дачного поселка является бывшая пассия младшего из братьев, причем взаимоотношения влюбленных складывались настолько трагично, что после того как пара рассталась, девушка пыталась покончить с собой.

Еще один неожиданно раскрывшийся дачный секрет заключается в том, что дочь местной сторожихи Клавы оказалась двум выселяемым братьям родной сестрой по отцу. Сама же сторожиха пытается выпросить у Иконниковых пресловутую статую — для себя, на память.

Выходит, что суть конфликта вокруг выселения семьи Иконниковых из бывшей государственной дачи заключается отнюдь не в наличии каких-либо политических мотивов у руководства дачного кооператива: наоборот, мотивы у выселяющих главным образом личные.

После долгих споров бюст, который выбрасывать жалко, а разбить не поднимается рука, решают попросту закопать в землю. С торжественной процессией туда же отправляется оставшаяся от Иконникова-старшего коллекция макетов известных символов советской эпохи: Большого театра, монумента «Рабочий и Колхозница», сталинской высотки.

О бывшем хозяине дачи соседи вспоминают с большим уважением: это он практически на пустом месте затеял постройку поселка и много способствовал его благоустройству. Однако его семье не нужно ничего из того, что осталось от их когда-то влиятельного родственника. Не разбираясь в ценности оставляемых предметов, они стремятся как можно быстрее снести с глаз долой все, что осталось от прежней жизни. Сыновья и внучка Дуня («отрезанный ломоть», как она сама себя называет) абсолютно не дорожат ничем из утраченного дачного имущества. «Упакованная» в черную кожаную куртку-косуху Дуня (Ольга Плешкова) собирается замуж за заграничного бизнесмена, друга одного из братьев Иконниковых: будущее этой страны — не ее будущее. Мать семейства, привыкшая к комфортной жизни, переживает исключительно по поводу потери благоустроенного загородного существования. Для семьи Иконниковых социалистическая идеология, как и ее символы, не имеют большого значения. Здесь ценятся лишь материальные блага, полагавшиеся в свое время советскому функционеру.

Несмотря на серьезность темы, спектакль можно назвать комедией. Актеры с удовольствием существуют на сцене в образах современников: Татьяна Лебедева в роли «потерявшейся во времени» старомодной истерической дамы Веры Александровны Иконниковой, Алена Охлупина в роли молодящейся Таисьи Семеновны Юсиной, суетливо помогающей Иконниковым собирать имущество, подталкиваемая желанием поскорее переехать в теперь уже свой дом. Глеб Подгородинский, премьер Малого театра, сыгравший множество главных ролей классического репертуара, отлично вписывается 184 в образ комичного, потрепанного жизнью Виктора, которого его суперсовременная племянница Дуня безоговорочно записала в неудачники.

Не настаивая на строго определенной точке зрения и не давая строгих оценок происходящему на сцене, режиссер спектакля и автор пьесы предлагают зрителям самим разобраться в том, что хорошего и ценного было в нашей общей, уже прошлой советской жизни, а от чего действительно стоило избавиться.

Ольга Булгакова
«Современная драматургия», №2 2014