Новости

В Малом театре накануне открытия нового 265-го сезона кипит работа. Репетиции идут на большой сцене и в филиале на Ордынке. Артисты соскучились по работе, по общению друг с другом. Накопилась масса вопросов, поэтому дверь кабинета художественного руководителя народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина не закрывается. Я тоже попросилась к нему на интервью. Хотелось узнать о его настроении во время продолжающейся пандемии, изменившей график работы театра, а также о будущих премьерах.

Встретил меня Юрий Мефодьевич весьма радушно, с улыбкой, слегка поиронизировав начет трости, на которую опирался, а я тут же вспомнила фильм 1984 года «Берег его жизни» о Миклухо-Маклае, недавно показанный по каналу «Культура», где Соломин сыграл заглавную роль и в третьей серии так же ходил с тросточкой.

Соломин: Я тоже посмотрел этот фильм, вернувшись домой после напряженного трудового дня. И представьте, усталость как рукой сняло. На сердце стало тепло и радостно, как будто мысленно перенесся в то далекое время, ощутив рядом своих замечательных партнеров Евгения Самойлова, Игоря Горбачева, Руфину Нифонтову, Всеволода Сафонова, Людмилу Титову, сыгравшую жену Маклая Маргарет...

Мне показалось, что картина ничуть не устарела, поскольку мой герой был заражен идеей воспитания отнюдь не дикого населения Новой Гвинеи, где он прожил несколько месяцев, с помощью русских переселенцев. Заметьте - мирных переселенцев, не имеющих намерений захватить чужую территорию, в отличие от военных конфликтов, разгорающихся в XX и XXI веках на Востоке и на Балканах. А какой провидческий диалог Маклая с царем Александром III, который говорит: «Идея переселения русских варягов замечательная, но иностранные державы вновь будут обвинять нас в завоевании новых земель». Разве это не напоминает придуманную западными СМИ аннексию Россией Крыма? Самое интересное заключается в том, что за год до съемок я ставил в Болгарии свой первый спектакль по пьесе Островского «Лес». Страшно волновался, плохо спал... И вот однажды поздним вечером, посмотрев в окно, увидел напротив гостиницы Дом русской книги с освещенными окнами и решил пойти туда, чтобы взять какую-нибудь книгу и таким образом скоротать бессонные ночи. И вдруг натолкнулся на «Берег его жизни», где были документальные записи самого Маклая. Ночь напролет читал и по сути заболел этим удивительным человеком, решив сделать сериал о его смелости и бесстрашии, благородстве и бескорыстии, поскольку он хотел спасти папуасов от истребления. Но!.. Благородные идеи так и остались на бумаге...

- Ведь у вас тоже есть свои берега, и доплыть до них было делом чести, несмотря на спасительный природный дар. Вы стоите на капитанском мостике огромного театрального корабля, направляя его к берегам русской классики, отлично понимая, что штурмы и бури неизбежны.

- Я скажу так: Божий дар может исчезнуть, если его не питать постоянной работой над собой, решить успокоиться на достигнутом, используя знакомые штампы. Очень много зависит от педагога, открывшего твой внутренний мир и научившего ни при каких сложных обстоятельствах не сдаваться. Всю свою жизнь я следую заветам легендарной актрисы и педагога Веры Николаевны Пашенной. Делаю все, чему она нас учила, никогда не забывая, что артист, уходя со сцены, должен оставлять кусочек сердца, что ноги связаны с сердцем, а сердце с мозгами. Она никогда не показывала, только объясняла. Например, в любом застолье во время спектакля есть свой звук. Один в кругу друзей и совсем другой среди чужих людей. К этому я пришел только через двадцать лет. Поэтому во время репетиций стараюсь меньше показывать, больше объяснять, хотя это стоит много крови.

Когда я был начинающим актером, то в спектакле Бориса Бабочкина играл молодого человека, приехавшего из Москвы в гости к деду, которого играл Михаил Жаров. У Бориса Андреевича постоянно что-то болело, он был не в духе, то и дело без причины раздражался, кричал на меня, заставляя по несколько раз повторять выход с брошенным на стол портфелем. И тут меня взяла злость. Наплевав на авторитеты, я утрировано скопировал рисунок, показанный Бабочкиным. Все опешили, а Михаил Иванович Жаров упал от хохота, что меня и спасло.

- Испытывали вы когда-нибудь сильный страх в работе над ролью чуждого вам амплуа? Будто стоите на краю бездны и можете в любой момент сорваться?

- Чувство тревоги, связанное с возможной неудачей, не покидает любого актера во время репетиций над новой ролью. Это естественно, но бывают случаи, когда обстоятельства оказываются выше твоих желаний. Именно такое случилось со мной во время ввода на роль царя Федора вместо Иннокентия Смоктуновского. Стоящий во главе Малого театра Михаил Царев узнав, что во МХАТе Олег Ефремов хочет поставить «Царя Федора Иоанновича» со Смоктуновским. тут же распорядился заменить его. Вызвали режиссера Бориса Равенских, который нехотя, спустя рукава начал репетировать, больше занимаясь световым оформлением, звуком, но не мною. Два дня промелькнули незаметно, оставалось семь дней до моей премьеры. 27 сентября навсегда врезалось в мою память, оставив ощущение содранной кожи и обнаженных нервов. Равенских настаивал, чтобы в этот вечер играл Смоктуновский, а уже потом, в следующие дни, как получится. Оставалось четыре часа до начала спектакля, повисшего в воздухе. Машину Смоктуновскому не подавали, заключительный монолог царя Федора не слушали, моя жена Ольга сидела в зале, закрыв лицо руками, я не понимал, на каком нахожусь свете, администратор то и дело заглядывал в зал и спрашивал, кто будет играть, поскольку длинная очередь у кассы требовала ответа. И тут художник Евгений Иванович Куманьков положил всему этому беспределу в отношении меня конец: «Или сегодня, или никогда!» - категорично заявил он. Администратор побежал успокаивать толпу, объявив, что играть будет «Адъютант Его Превосходительства». Михаил Иванович Жаров весь спектакль сидел в первом ряду и, аплодируя, встал, а за ним весь зал. Возврата билетов не последовало...

Этот спектакль часто посещали служители церкви, и однажды я спросил у одного из них: «Где находится душа?» Тот посмотрел на меня в большом недоумении и ответил: «Где же ей быть, как не в сердце». Теперь понятно, почему умершего человека хоронят на третий день, именно в это время душа покидает тело усопшего. Поэтому я часто повторяю своим студентам Щепкинского училища: «Душа обязана трудиться. С пустой душой большим актером не станешь, разве только марионеткой». В этом году в связи с пандемией я отправил всех студентов в марте по домам. Парень из Риги не уехал на родину, потому что не смог бы вернуться обратно из Латвии, девушка из Таджикистана тоже осталась в Москве. С 13 сентября они будут сдавать мастерство, иначе стипендию не получат, хотя двое студентов на коммерческом отделении покинут училище, так как не могут больше платить 459 тысяч рублей в год.

- Вы отпускаете молодых актеров на сьемки?

- Отпускаю, конечно, потому что жизнь в Москве очень дорогая и на маленькую зарплату не проживешь даже при кассе взаимопомощи.

- Тем не менее вы открыли на Дальнем Севере в городке Когалым на 50 тысяч жителей свой филиал. Значит, деньги на это у театра есть, ведь билеты на самолет туда стоят дорого...

- Это нам нефтяники помогают. Три года назад выстроили театральное здание с вывеской «Малый театр», выделили 17 квартир. Поэтому актеры, приезжая туда со спектаклями, могут жить в них. В сентябре планируем показать там шесть постановок, в октябре тоже шесть, если пандемия схлынет. Благодаря нам в городке открыли музыкальную школу для детишек, и это радует.

- Ну, а на стационаре какие сюрпризы ожидают поклонников Малого театра?

- Предстоящий 265-й сезон мы должны открыть спектаклем «Большая тройка», рассказывающий о встрече в Ялте 1945 года трех лидеров великих держав: Сталина, Рузвельта, Черчилля. Предполагаю, в нем будет много хроники, поэтому портретные гримы не понадобятся. Достанем из запасников три готовых спектакля, законсервированных из-за пандемии. Это «Физики» Фридриха Дюрренматта, «Варвары» Максима Горького и «Рождество в доме сеньора Купьелло» Эдуардо де Филиппо. То, что два зала на Театральной площади и на Ордынке будут заполняться на 50 процентов, оптимизма в экономическом плане не добавляет, но пока Министерство культуры помогает, творческий процесс в Доме Островского будет продолжаться. Потому что для артистов нет большего счастья, чем играть на сцене, перевоплощаясь в художественные образы и помогая зрителям преодолевать трудности. В конце туннеля всегда есть свет.

Любовь Лебедина,"Страстной бульвар, 10" (Выпуск №2-232/2020)