Новости

ОКНО В ЕВРОПУ

Впервые в Москве, в Государственном академическом Малом театре прошла Ассамблея Союза театров Европы.

Малый театр вступил в Союз театров Европы (СТЕ). Это второй российский коллектив, принятый в союз: несколькими годами ранее туда вошел Малый драматический театр Льва Додина. Что это даст одному из старейших театров России и об экономике современного репертуарного театра «Профиль» поговорил с генеральным директором Малого театра Тамарой МИХАЙЛОВОЙ.

— Что дает вашему театру вступление в СТЕ?

— В первую очередь — признание со стороны европейских коллег. В СТЕ входят ведущие национальные театры Франции, Греции, Италии, Испании, Израиля, ряда других стран. Подобная кооперация даст возможность приглашать к нам иностранных режиссеров, что практикуется во всей Европе, несмотря на языковой барьер. Это возможность обменных гастролей. У нас имеется опыт работы с европейскими театрами: мы сотрудничаем с миланским театром «Пикколо». В результате наших совместных трудов на сцене Малого на Ордынке появился красивый спектакль по пьесе Гольдони «Влюбленные», которая в России никогда не шла. Спектакль идет год, и у нас не было ни одного негативного отзыва. Работа с режиссером, представляющим другую театральную школу, обогащает как артистов, так и самого режиссера. Малый театр лучше других сохранил свою школу и традиции. У иностранцев же другие направления. Итальянцы — это в первую очередь комедия дель арте. На мой взгляд, нам тоже есть, чему у них поучиться: нам не хватает обдуманного движения на сцене. СТЕ согласился провести в Малом в 2012 году большой фестиваль; как раз детали этого проекта мы и обсуждали на ассамблее. Иностранцы дали нам свободу выбирать спектакли, театры. То, что подходит именно нам, ведь у нас большая сцена. На ней сложно ставить, а в Европе сейчас все больше камерных спектаклей.

— А финансовой помощи какой-то стоит ожидать от союза?

— Прямой финансовой выгоды здесь нет. Но СТЕ может заявить какой-то проект и предложить его осуществить театру, а Евросоюз выделит на это средства. Например, у них есть проект «Жидкие границы», который подразумевает постановку спектакля, затрагивающего острые политические проблемы. Например, нам предложили тему исторических конфликтов на Черном море. Мы сразу вспомнили конфликты с турками. В свою очередь, СТЕ предложил нам поставить спектакль, в котором играли бы русские и турки, и тем самым, пользуясь психологическими терминами, «проговорить эту проблему». СТЕ также активно помогает молодежным театральным фестивалям. Думаю, здесь он прав. Если театр считает себя серьезным, он должен уметь зарабатывать сам. Помогать нужно тем, кто еще не состоялся, то есть молодежи.

— Как удается Малому театру выживать в непростое рыночное время?

— Московским театрам сильно жаловаться не приходится. Мы находимся в федеральном подчинении, получаем бюджетное финансирование. Может быть, не в том объеме, как хотелось бы. Мы хотим ставить не четыре спектакля в год, а восемь или двенадцать, а нам дают денег только на четыре. Но нужно жить по средствам. У нас все, как в любом государственном театре. За каждую выданную копейку мы отчитываемся. У актеров есть своя ставка, предусматривающая определенное количество выходов на сцену в месяц. Если их было больше, актеру дается надбавка. Кроме того, наши артисты получают грант от президента. Также у нас есть понятие внебюджетных средств: если билеты на спектакль продаются хорошо, то вся эта прибыль остается в театре. Кстати, посещаемость Малого довольно высока — 74%. На заработанные деньги мы можем ставить дополнительные спектакли, а также использовать часть этих средств для доплаты сотрудникам театра, в том числе и артистам.

— Как вы считаете, репертуарный театр может быть прибыльным?

— Мы не можем экономить за счет качества. В наших постановках всегда очень дорогие декорации, вывезти такой спектакль тоже дорого. Так что прибыльной может быть только антреприза.

— Что бы вы хотели изменить в современной схеме финансирования российских театров?

— Всегда хочется больше денег. Хочется приглашать иностранных режиссеров. Но они запрашивают огромные гонорары: хороший западный режиссер просит за свою работу порядка 200 тыс. евро.

— Как Малый вписался в Федеральный закон о театре?

— Государство дало нам право выбора. Мы остались бюджетной организацией. Схема финансирования почти не изменилась, зато расширились полномочия в распределении выделенных средств. Так что этот закон не стал для нас революционным.

Наталья Соколова

«Профиль», №19(718) от 23.05.2011